Временная жертва

Через несколько минут прилетел ответ:

– «Я не знаю.» – и грустный смайлик. А потом добавление: – «Я пыталась вспомнить хоть что-то, что он рассказывал о предстоящем собеседовании, авансе, работе. И ничего. Ни адресов, ни мест, ни названий он не говорил. А я, дура, не спросила.»

– «А где он работал до этого?»

Рома с неприязнью к себе подумал, что даже этого не знает. Рэм и до размолвки часто менял работу. А теперь Рома вообще ничего не знает о брате. Странная трансформация чувств из злости на брата в чувство вины перед ним. Так бывает, когда уходит человек из жизни, а ты начинаешь не вспоминать о нем что-то хорошее, а злиться на себя за негативные события по отношению к нему: за то, что вы ругались, за то, что редко виделись, за то, что не понимал его. Сожаления неуспевшего человека, неуспевшего увидеться, простить, понять. Рома тут же себя одернул. Нечего думать о ком-то как об ушедшем! Тем более о Рэме!

– «Техпроммонтаж. Такелажником.»

Что же, работа как работа, не лучше и не хуже чем у самого Романа. Молодец Рэм, руками работал, а не подался во все эти новомодные менеджеры среднего звена, менчандайзеры, торговые представители. Ну что же, это пока единственная отправная точка, с нее и следовало начинать.

Но на предыдущей работе брата Рому ждало разочарование. Все сначала удивлялись, увидев его, а потом рассмотрев поближе, и после того, как он представлялся, коллеги брата лишь улыбались и кивали. И на этом всё. Никто ничего не знал и не слышал. Рэм просто уволился и ушел. Молча, «не по-пацански», как сказал один дядя в белой каске и с такими же белыми усами. Сопоставляя дружеское приветствие, по которому можно было сделать вывод, что Рэма в коллективе любили ну или хотя бы уважали, с тем, как тот покинул этот самый коллектив, Рома не находил объяснение такой несостыковке. Когда он выходил из огромного ангара, его окликнули:

– Эй, братишка!

Рома повернулся и увидел у входа молодого длинноволосого парня в оранжевой спецовке и черной шапке-«плевке». Причем его волосы, прямые и длинные, так смешно распускались по плечам из под этой шапки, что невольно вспомнился какой-то импортный фильм про торчков у магазина, торгующих дурью.

– Братишка, я слыхал ты за Рэма спрашивал? – парень стоял у стены, оперевшись на неё спиной и одной ногой, согнутой в колене. Ну точно образ киношного торчка. Еще и сленг весьма похож. – Есть о чем побазарить. Давай шагнем в сторону.

И он оттолкнувшись от стены неспешно направился вдоль ангара. Роме ничего не оставалось, как просто пойти за ним. Когда они дошли до угла, парень развернулся, достал из кармана пачку сигарет и закурил.

– А ты реально с ним одним фэйсом. – усмехнулся «торчок», как прозвал уже его про себя Рома. – Только серьезный какой-то. Рэм свой чувак был, друган что надо. Выручал меня иногда. И я так понимаю, что если его братан ищет, значит случилось че-то.

– Уехал на буровую, связь пропала, а никто из семьи не знает, где эта буровая. – скупо поделился информацией Рома.

– Он никому не говорил про то, что отвалит с работы до крайнего дня. Мужики конечно бухтели на него. Но мы все в теме за его горе. Лялю жалко. – сказал «торчок» с таким сочувствием в голосе, что Роме в очередной раз стало неудобно за то, что даже такой вот полумаргинал знал, а он нет. – Но он мне проговорился. В тот день, когда уходил отсюда, сказал: ты, Ник, скажи мужикам, если я вернусь, то реально проставлюсь. Всё будет бэнч тогда. Но, мол, ничего говорить нельзя, Лялин врач запретил.

– Что запретил? – не понял Рома.

– А я не вкуриваю, че он ему мог запретить. – развел руками Ник-«торчок». – Думал над этим, но не раскусил фишку. Про Лялю мы и так все знали. Даже лавандос собирали. Но что с нас взять, с работяг-то? Там стока бабосов надо, что только украсть можно.

– Спасибо. – Рома протянул ему руку.

Вот так вот. С виду «отерёбок» какой-то, подражает киношным героям непонятных фильмов, а человечности в нем больше, чем в некоторых.

Почему какой-то врач мог запретить Рэму что-то рассказывать? И что он вообще мог рассказать? Ну, допустим, про стоимость операции, но сумма была известна давно, а не перед увольнением Рэма. Или про изменение цены операции, но тоже как-то не понятно почему нужно это скрывать. И вообще, как можно связать запрет врача и устройство Рэма на новую работу на буровой? Никак. Только если спросить самого врача.

– «Нужны координаты лечащего врача Оли.» – быстро набил сообщение Рома.

– «А что случилось?» – тут же ответила Света.

– «Это звучит странно, но он может что-то знать. Когда Рэм с ним общался последний раз?»

– «Когда относили полученный аванс. Но мы были все вместе, Рэм про работу вообще не говорил.» – и смайлик удивления.

– «А до этого?» – Рома смайлики практически не использовал, считая это лишней забавой.

– «Давно. Еще до того, как он нашел эту работу, если это имеет значение.»

Имеет. Сейчас всё имеет значение. На Рэма, кстати, это было не похоже, что он везде только крупицы информации перед уездом оставил. Он обычно был более открыт, легко со всеми общался, никогда не был скупым на слова. Но вот Света сказала, что он изменился. Даже начал напоминать младшего брата. Это значит, что Рома как раз замкнутый, скрытый и необщительный?

– «Центр кардиологии и хирургии. Толбухина, 15. Шмырев Алексей Павлович.»

– «Спасибо.» – ответил Рома.

Смысла тянуть не было, и парень сразу отправился по указанному адресу. Такси домчало его до нужного места за двадцать минут. И выйдя из машины, Рома догадался, откуда могут быть такие заоблачные цены на спасение ребенка. Шикарнейшее здание из темного стекла и блестящего металла подавляющее высилось на фоне нищих и недостойных такого соседства домишек. Пусть те и имели историческую значимость, классическую красоту. Зато этот монстр современной архитектуры всем показывал ничтожность этих устаревших ценностей, словно кричал своим видом: деньги и лоск главнее всего.

Внутреннее содержание этой дорогой коробки соответствовало внешности. Камень, стекло, металл. Стены были увешаны плазменными панелями с пестрящей информацией о видах услуг, мягкий женский голос по громкоговорителю сообщал о движении очереди. Рома подошел к рецепшену.

– Здравствуйте. Как мне найти доктора Шмырева?

– Добрый день. – ответила ему девушка за стойкой и улыбнулась белоснежной и явно искусственной улыбкой. Да и вся она была какая-то искусственная, слишком правильная, словно её слепили из обложек глянцевых журналов. Ну, собственно, под стать заведению. – Как я к вам могу обращаться?

– Роман.

– Роман, вы по записи или на первичный прием?

– Я по личному вопросу.

Девушка внимательно посмотрела на него, а Рома рассмотрел имя на бейджике. Виолетта. Оно прекрасно сочеталось со всем остальным – внешностью, стойкой, пафосностью помещения.

– Извините, у нас в Центре по личным вопросам не принимают. Или на консультацию, или на прием. Консультация платная, час две тысячи рублей. Прием платный, час три тысячи рублей. – быстро надиктовывала прейскурант Виолетта. – Сейчас я посмотрю, куда вас можно записать. Так, вот, нашла. Сегодня Алексей Павлович принимает до двенадцати часов, и у него всё расписано. Есть время на завтра с девяти до одиннадцати. Минимальное оплачиваемое время консультации два часа. Минимальное время приема два часа. Вам консультацию или прием?

Рома молча отошел от стойки. Какой смысл было что-то объяснять этой говорящей кукле, если у неё одна задача – продать время, подороже и побольше. И что можно на этой консультации два часа слушать? Раньше медицина была бесплатная и качественная. Теперь или бесплатная, но лучше не рисковать, или очень дорого, зато оближут с ног до головы после получения предоплаты. И можно не гадать, почему Рэм со Светой выбрали эту клинику: других наверняка просто нет, кто бы занимался вопросом детской трансплантации.

Нужно было как-то выкручиваться из ситуации, что бы уж этот визит не оказался совсем бесполезным. Рома прошелся по вестибюлю, осмотрелся. И увидел на одной из плазменных панелей демонстрацию «Наш персонал». Пожалуй, это было то, что нужно. С фотографий, сменяющихся на экране, смотрели гордые за свою профессию лица, а рядом с фото расписывались заслуги и достижения каждого из них. Рома обратил внимание, что все сотрудники достаточно молодые. Ну да, более пожилые врачи, воспитанные еще на поприще советской медицины, остались в разделе бесплатного медобслуживания, пытаясь его хоть как-то сохранить.

Доктор Алексей Павлович Шмырев оказался так же молодым, но не очень приятной наружности, человеком. Что-то в его внешности показалось Роме отталкивающим, хотя лицо доктора было вполне заурядным. Вытянутое, худое, с заостренным носом, под котором болтались тонкие усики. Губы он почему-то на фото вытянул так, как это должна была скорее сделать та самая Виолетта с рецепшена для селфи с подружками. Зализанные волосы с идеальным пробором вызвали у Ромы скорее удивление, так как с его беспорядочной шевелюрой такого сделать было невозможно. Как вообще мужики умудряются такие прически делать, как у этого на фото? В общем, с точки зрения Романа, лицо доктора Шмырева соответствовало фамилии. Ну что же, зато теперь известно, как выглядит этот самый недоступный доктор.

До двенадцати часов оставалось не очень много. Если доктор принимает до этого времени, то можно предположить, что после двенадцати у него или обед, или он просто не работает дальше. Поэтому был смысл поболтаться рядом и дождаться доктора. Чем Рома и занялся. Снова походил по вестибюлю, посмотрел информацию на каждой из панелей, почитал какие-то правила, полистал брошюры на стойке. Время шло медленно. Тогда Рома встал у прозрачной стеклянной стены и начала рассматривать парковку. Да, такому автопарку, что разместился перед зданием, можно было только удивляться. Нет, Рома конечно и раньше видел дорогие и красивые автомобили, но как-то не засматривался, они его мало волновали. Просто сейчас весь цвет зарубежного автомобилестроения концентрированно собрался в одном месте, и можно было удивиться количеству настолько состоятельных людей в городе.

– Вам помочь? – услышал он за спиной суровый голос.

Даже не обернувшись, Рома уже догадался, что такая интонация принадлежит уж точно не врачу, а скорее охраннику. Он скосился на стойку рецепшена и успел увидеть, как Виолетта быстро отвела взгляд. Ясно, она сообщила охране, что посетитель не платит и шатается без дела в их дорогущем убранстве.

– Нет, спасибо. – ответил он и не стал поворачиваться.

Охранник явно не ожидал такого игнорирования, поэтому помялся с ноги на ногу и удалился, ловя гневный взгляд Виолетты. Что же, в таких респектабельных заведениях и правила общения с клиентами соответствующие, пусть даже эти клиенты и не очень угодны. Но Рома сделал вывод, что долго ему болтаться тут не дадут, потом охранник подойдет еще раз, а на третий раз уже выведет его принудительно. Но можно поболтаться и перед зданием, а потом может и еще раз зайти.

Рома вышел на крыльцо Центра, и, как оказалось, вовремя. Справа в конце здания от еще одного выхода по лестнице спускался человек, в котором Рома без труда опознал Шмырева. Тот направлялся на парковку. Вид сбоку выдал тайну идеального пробора и прилизанной прически Алексея Павловича Шмырева: его волосы были собраны на затылке в тощий хвостик.

Рома поспешил. Если Шмырев сядет в машину, то бросаться под колеса в попытке его остановить будет весьма глупо. Но машина доктора, на счастье, была не в первой и не во второй линии парковки, и поэтому Роман успел догнать доктора как раз тогда, когда тот взялся за ручку огромного и явно дорогущего внедорожника красного цвета.

– Алексей Павлович? – окликнул его Роман.

– Ну что еще? – с явным неудовольствием спросил тот еще даже не взглянув в сторону бращающегося к нему человека.

А когда повернулся в сторону Ромы, то глаза его округлились, рот приоткрылся, а ключи от машины выпали из руки. Он явно был удивлен, увидев Рому. Но потом глаза его сузились, рот закрылся, и доктор внимательно присмотрелся.

– А вы, собственно, кто? – спросил он и присел, поднимая ключи.

– Меня зовут Роман, я по поводу…

– Роман? – переспросил доктор.

– Да, Роман. Я хотел спросить по поводу своего брата Рэма. – начал объяснять парень.

– Ах, вот оно что. Брата. – казалось, доктор произнес это даже с облегчением, и снова взялся за ручку двери автомобиля. – Извините, я спешу.

– Алексей Павлович, подождите, это важно. Дело в том, что Рэм уехал на буровую, на новую работу. – поспешно заговорил Рома. – И вот уже довольно долго не выходит на связь. А мы даже не знаем, что за фирма взяла его на работу.

– Ну а я-то тут при чем? – раздраженно поджал губы доктор.

– А вы почему-то запретили ему рассказывать об этой работе. – в лоб заявил парень.

Шмырев долго и испытующе смотрел на Рому. Причем губы его вытянулись в ту утиную форму, которую парень отметил на фотографии. В сочетании с куцым хвостом на затылке и бледными усиками доктор Шабалин смотрелся то ли комично, то ли несуразно. Может он и был профессионалом своего дела, потому что дилетанты в таких местах не работают и на таких машинах не ездят, но внешность его не соответствовала всему этому. Вот ему надо было брать пример с Виолетты, которую словно подрисовали в этот антураж.

– Понятия не имею, о чем это вы. – доктор открыл дверь и стал усаживаться во внедорожник. – И я уже сказал, я спешу.

С этими словами он захлопнул дверь и завел машину.

– Во и поговорили. – пробормотал Рома и отступил в сторону, давая проехать красной громадине.

Он подумал, что надо, наверное, было как-то помягче подвести доктора к разговору. Уж слишком прямолинейно он стал выяснять интересующий вопрос. Ну а что было делать, если доктор так стремительно садился в свою машину. Только записываться на платную консультацию и в течение двух часов выпытывать у него, танцуя словами.

3. Вынужденный контракт

Потратив оставшуюся часть дня на личные дела, которые давно откладывал, Рома только к вечеру добрался домой. Успев по пути домой заскочить в продуктовый, он тащил в руках бумажный пакет с будущим ужином. Готовить дома он особо не старался, так как на заводе была столовая. Но раз уж взял пару выходных, то придется чем-то питаться.

– Гражданин Краснов? – услышал он сбоку, когда подойдя к подъезду стал доставать ключ от домофона.

Из-за бетонной перегородки, отделяющей вход в подъезд от секции с мусорным контейнером, вышли двое. В форме полиции. Рома не заметил их, они стояли в темноте, совершенно невидимые в своей черной форме.

– Слушаю. – голос оказался напряженным.

Любая встреча с патрульно-постовой службой не могла сулить ничего хорошего. А если уж они обращаются по фамилии, то тут явно жди неприятностей.

– Нам поступило заявление от уважаемого человека, которого вы сегодня преследовали. Необходимо проехать в отделение для разбирательства. – с некой ленцой заявил полицейский.

– Вы, наверное, что-то перепутали. Я никого не преследовал. И уж тем более какого-то уважаемого человека. – ответил Роман, хотя уже догадывался, о чем идет речь.

– Да? А то, что вы в больнице торчали почти час, дожидаясь этого человека, а потом бежали за ним по парковке и зажали его между машинами? – второй полицейский почему-то был на взводе, и говоря всё это, казалось, с трудом удерживал свой голос от срыва на визг.

– Да боже упаси за кем-то бегать! – Рома уже понимал, что отмазаться прямо здесь не получится, и скорее всего его ждет неприятный визит в отделение.

– Разберемся! – снова с ленцой вставил первый полицейский. – Пройдемте в машину.

– Дайте я хоть пакет с продуктами дома оставлю. – Рома продемонстрировал пакет.

– Обойдешься! – взвизгнул второй. – А не пойдешь сам и сейчас, еще и за сопротивление власти схлопочешь!

Вот такая она, эта «власть». Выслуживаясь перед «уважаемым человеком» нервничает, визжит и угрожает. И притворяет свои угрозы в реальность, каждому второму, а может быть и первому, приписывая сопротивление сотрудникам при исполнении, что бы другим и думать не хотелось перечить вот таким вот визгливым сосункам в форме. Ведь тут роста-то полтора метра, а хочет смотреть на всех свысока. С высоты своих погон и бляхи на груди.

– Ну и где машина? – угрюмо спросил Рома прижимая пакет.

– За углом. – показал направление «ленивый» полицейский.

Рома молча направился к углу дома. Вот Шмырев сволочь! Натравил полицию из-за какого-то дурацкого вопроса. Что-то в этом докторишке было не так, раз он испугался и решил оградить себя от визитов Романа. Значит патлатый Ник-«торчок» правду сказал. Значит Рэму было приказано скрывать процесс смены работы. И значит за этим приказом стоял доктор на красном внедорожнике. Ну хоть что-то нащупал в первый же день, и то хорошо.

Завернув за угол, Рома на самом деле увидел полицейскую «пятёрку», так же спрятавшуюся в темноте, как и её хозяева ранее. Рома молча зашагал к машине, разумна рассчитывая закончить весь этот бред побыстрее. Но вдруг сзади шаги участились, Рома услышал сдавленное «Хе!», и голова взорвалась болью. Проваливаясь в беспамятство он понял, кто-то из этих в форме огрел его дубинкой по голове. Наверное, мелкий.

– Ну и нахер ты сразу-то? – спросил «ленивый» у напарника. – Кто его теперь до машины тащить будет?

– А чо он? Хрен ли он спорить-то начал? – хорохорился «мелкий». – Дохера возомнил о себе!

– Ой, да ну тебя в жопу! Вечно ты спешишь. Бери за ноги. И пакет подбери. Хоть продукты покупать не придется. Че у него там?

Рома парил в космосе. Его слегка покачивал солнечный ветер на волнах невесомости. Мириады звезд окружали его голову, и именно из головы они и разлетались, опоясывая лоб венком, словно кольца Сатурн. Иногда рядом проносились кометы, и почему-то пахли бензином. Он никогда не задумывался, какой запах у выхлопных газов двигателя кометы. У них ведь обязательно должен быть космический двигатель, просто люди об этом еще не знают. Пару раз его тело врезалось в метеориты, огромными ледяными глыбами висящими на пути. Похоже, обогнуть их у астрального тела Ромы не было возможности.

Он начал приходить в себя от чувства тошноты и боли в голове. Наверное, его укачала невесомость, а боль была последствием неизбежных столкновений с космическими глыбами.

– Вот же придурки. Помяли его. – сказал голос свыше.

В космосе обязательно должен быть голос свыше, так что Рома даже не удивился. Каждый посетитель открытого космоса должен встретиться с этим голосом. Только содержание речи несколько не вязалось с возвышенностью момента.

– А чем от него воняет? Бензином? – снова прозвучал тот же голос свыше.

– Похоже на то. Его в багажнике везли. Я видел, как доставали. – ответил второй голос. – Еще два раза уронили, пока до крыльца несли.

– А зачем они его вырубили-то вообще? – снова вернулся первый голос.

Рома начал осознавать, что космическая нереальность отступает, и её заменяет суровая действительность в которой полицейский только что отправил его в бессознательное состояние. Лучше бы конечно был космос.

– А кто знает этих идиотов? – снова второй. – Им же только дай дубинкой помахать. Смотри, он шевелиться начал. Ладно, я зову босса.

Послышались шаги, хлопнула дверь, а Рома снова попытался пошевелиться и открыл глаза. Оказалось, что он находится в каком-то помещении с темными стенами и приглушенным светом. Он сидел на стуле, а перед ним стоял мужчина. В хорошем, насколько мог оценить Роман, сером классическом костюме, под которым черная водолазка обтягивала спортивную фигуру. Грубое лицо со щетиной и цепкими глазами. Лысина. Ну прямо киношный типаж шпиона, высокорангового охранника или человека из структур безопасности. Рома помотал головой, потер лицо. Руки и ноги не были прикованы к стулу, что являлось в данной ситуации однозначно хорошим знаком.

– Не дергайся. Сейчас всё объяснят. – коротко бросил «охранник», как прозвал его про себя Рома, так как это была, пожалуй, самая безопасная профессия из предполагаемых.

Со службами безопасности он дело не имел, а вот попасть в отделение полиции ничем хорошим не сулило по причине того, что полицейские в принципе не соблюдали рамки приличия, не говоря о правах человека. А вот люди в костюмах, хотелось наедятся, имеют хоть какие-то принципы. Сзади хлопнула дверь.

– Очнулся? – спросил женский голос.

Охранник коротко кивнул. И каблучки неспешно зацокали, приближаясь к Роману. Она обошла его, наклонилась и заглянула в лицо. А он рассмотрел её. Молодая женщина с идеальным черным каре, узкими глазами на худом лице и пронизывающе холодным взглядом серых глаз. Он была одета в деловой костюм такого же серого цвета, как и у её коллеги. Белая блузка застегнута на все пуговицы, что, по мнению Романа, лишь подчеркивало строгость этой дамы.

– Да, почти как две капли. – резюмировала дама. – Не удивительно, что коновал струсил.

Рома понял, что речь идет, скорее всего, о докторе Шмыреве, о том, что тот принял его за брата и испугался.

– При нем были права. Вот. – сказал охранник.

Женщина отвернулась от Ромы и подошла к мужчине в сером. Он что-то ей протянул. У Ромы с собой были только права на имя Рэма, так что не приходилось сомневаться, что именно их его похитители и рассматривают.

– Что происходит? Вы кто? – хрипло спросил Рома, потирая затылок.

– Скажи ка мне лучше, почему вы с братом поменялись документами? – вместо ответа задала встречный вопрос женщина.

– А почему я должен вам что-то рассказывать? – не сдавался парень, хотя догадывался, что если у этих людей такие методы приглашения на беседу, то можно ожидать и не очень гуманных методов общения.

– А потому, что ты можешь не вернуться сегодня домой. – спокойно ответила дама, подтвердив его догадки. – Мы снова тебя отправим в отделение полиции, и там тебя арестуют на пятнадцать суток за… Да какая разница за что. А по истечению пятнадцати дней тебя отправят в СИЗО за нападение на доктора. Ты может и оправдаешься когда-нибудь. Но жизнь себе испортишь.

Всё же эта парочка была скорее всего из органов госбезопасности. Рома слышал, что у этих людей такие методы запугивания и реальной работы. Маринуют людей по изоляторам и тюрьмам, ломают, но всё равно добиваются своего чужими руками.

– Мы не менялись. – помолчав всё же ответил Роман. – Он просто взял мои документы для устройства на работу. Я не знал этого.

– Хороший мальчик. Быстро учишься. – похвалила дама его за покладистость. – А ты его права зачем с собой таскаешь?

– Может хоть представитесь? – снова сделал попытку Рома.

– Не наглей. – осекла дама.

Рома вздохнул, потер затылок, который снова отозвался болью. Делал он это скорее для того, что бы потянуть время из вредности.

– Что бы пойти в ту фирму, куда он устроился, и спросить, почему он не выходит на связь. А документы нужны, что бы его с новой работы не выгнали за подлог. – сказал он наконец.

Какой смысл было скрывать, если эта парочка и так знала, что у брата были документы Романа, а у Романа наоборот. Женщина неспешно обошла его по кругу. Потом еще раз в обратную сторону. Казалось, она что-то обдумывает, взвешивает, иногда кидая взгляды на Романа. Недобрые такие взгляды.

– Ну, допустим, пришел ты в эту, так сказать, фирму. – остановилась она перед ним и скрестила руки на груди, уперевшись в него взглядом. – Трюк с документами не прошел. Дальше что?

– Так это что, Гиперион что ли? – удивился Рома, обводя их обоих и комнату взглядом.

– О как! – женщина даже удивилась, что и продемонстрировала изящно поднятой бровью. – Значит брат твой проговорился всё-таки. Но не тебе же, правда? Мы установили наличие близкого родственника, как и отсутствие контактов с ним. От кого ты узнал про Гиперион?

И тут Рома понял, что под такой же удар, под какой он попал сейчас, могут попасть и Света с Олей. Куда же ты вляпался, Рэм? Что же это за люди такие? Нужно было побольше держать язык за зубами.

– В почтовый ящик брат бросил мне записку с номером жены и одним словом. Я потом спросил его жену, что это значит. Она сказала, что ничего не знает, что Рэм уехал на буровую. – принялся сочинять Роман.

– Записка такая есть. – брякнул мужчина в сером, и парень понял, что у него дома эти люди уже побывали.

Дама даже не обернулась к охраннику, а продолжала сверлить взглядом Романа.

– Слишком топорно выгораживаешь. – объявила она, раскусив вранье Ромы. – Но зато понимаешь, кто теперь может пострадать, правда?

– Да что происходит-то? – не выдержал Рома и перешел на крик.

Дама лишь поморщилась.

– Не повышай голос. – холодно осадила она. – Слушай сюда, мальчик. Тебе повезло, что мы люди деловые, а не какие-то бандиты или, еще хуже, чиновники. С нами можно и договориться. Твой брат нарушил условия контракта. И кто-то должен ответить за это. По стечению обстоятельств, сам он не может принести извинения и компенсировать ущерб. Но время не ждет, а значит, это должен сделать кто-то другой. И по еще более странному стечению обстоятельств ты сам под его именем искал Гиперион. Считай, что нашел, считай, что ты теперь отвечаешь перед нами за брата, от его имени, так сказать. Его настоящего имени. Тебе придется завершить часть контракта своего брата.