Временная жертва

– Ущерб? Он что, просверлил землю не там? Нефть, или что вы там добываете, качал в неправильном направлении? – Рома старался не повышать голос, как потребовала эта дамочка, но и совсем уж сдаваться не мог.

Ему было страшно. При всей скупости на эмоции, лимбическая система его мозга похоже четко синтезировала чувство страха. Страх, являясь первичным чувством человека, отвечающим за его выживание, способен пробить любую черствость и толстокожесть.

– Ты доделаешь работу за него. Хорошо, что на это есть время. Ты появился как раз вовремя, да еще и очень похож на него, так что никто ничего не заметит. Отказаться, как сам понимаешь, у тебя нет возможности. Мы можем заставить тебя силой, поверь, это мы умеем. А можем просто намекнуть, что те, кого ты сейчас выгораживал своей несуразной историей про записку, так же останутся в поле нашего зрения. – и тут она неожиданно улыбнулась. Натянуто, холодно, скорее с издевкой. – А теперь о хорошем: условия контракта остаются прежними, и если ты завершишь его работу, то и получишь его вознаграждение. Поверь, этого хватит на спасение племянницы.

– Ну если вы всё знаете и про меня, и про Олю, если так уверены в своих силах, почему же вы взяли Рэма, а не отшили его? – всё пытался докопаться до правды Рома.

На этот раз дама повернулась к охраннику и впилась в него холодным взглядом, а он стал как-то ниже ростом и повесил голову. Стало ясно, что мужчина в сером является одним из виновников прокола с Рэмом.

– Когда приходиться работать с алчными дураками, то ошибки случаются. Этот идиот Шмырев должен был прислать нам человека с тяжелым диагнозом, у которого нет семьи. А он прислал того, кому очень нужны были деньги на лечение. Поспешил, позарился на свои комиссионные. А твой брат обвел нас вокруг пальца на такой простой подмене документов. Алчность погубит этот мир. – снизошла до ответа мадам. – Теперь об условиях контракта. На буровую ты не поедешь, не беспокойся. Но кое-куда смотаться придется. Твоя задача будет пройти несколько мест, локаций между контрольными точками. Дело плёвое, прогуляешься и всё. Тем более часть пути уже прошел твой брат, поэтому ты начнешь с того места, где мы его потеряли. На финише тебя будут ждать пятьдесят миллионов. Согласен?

От такой цифры Рома обалдел. Призовой фонд, условия набора и сегодняшние обстоятельства по его похищению никак не вязались с той прогулочной легкостью, которую описывала дама.

– В чем подвох? – спросил он.

– Ну, у тебя будут преследователи. И они, скажем так, захотят тебя поймать. Ладно, вижу, что согласен. – а когда он попытался возразить, она помахала на него рукой, как бы показывая «Заткнись!». – Слушай, ну не начинай, а? Твой брат согласился, а у тебя выбора нет. Так что считай, что он дал согласие за вас обоих. Долги брата отдаешь. Так что тебя сейчас подготовят. Увидимся на финише.

И она направилась к выходу, обогнув Романа. Охранник остался стоять на месте, буравя парня взглядом. Видимо, он всё еще неуютно чувствовал себя из-за послевкусия взгляда начальницы, и искал повод выместить свою неудачу.

– Это что, игра какая-то? – спросил у него Рома.

Тот не ответил. Но в комнате появилось еще одно лицо. От входа просеменил, катя перед собой тележку с какими-то коробочками, колбами, приборами, молодой парень в белом халате. Лицо у него была не под стать ситуации радостное, и он явно спешил сделать свою работу. Парень в халате так же как и дама ранее приблизился к лицу Романа и сказал:

– Поразительное сходство.

А потом начал переставлять склянки и приборы на каталке.

– Эй, что происходит? – в очередной раз спросил Роман и попытался встать.

Неуловимо быстро охранник приблизился и ткнул его в грудь, заставив приземлиться обратно на стул. Тычок был, казалось, легким, но у Ромы потемнело в глазах, стало нечем дышать, словно кончился воздух. И пока он как рыба хватал кислород открытым ртом, охранник так же ловко притянул его запястья к подлокотникам стула нейлоновыми стяжками, неизвестно откуда появившимися в его руках. Не успел Рома опомниться, как ноги его так же оказались прикованы к ножкам стула. Рано он, оказывается, радовался, что его не связали в начале разговора.

– Ну вот что ты дергаешься, а? – парень в халате натягивал медицинские перчатки. – Ну нет у тебя выбора, понимаешь? Нету. Сиди смирно, а я тебе расскажу, куда ты вляпался. Ага, будем называть вещи своими именами.

С этими словами он достал кривые ножницы и начал разрезать толстовку Ромы от ворота вдоль груди. Рома задергался при виде ножниц, но короткий хук от охранника напомнил о головной боли и лишил сил, хотя сознание Рома не потерял. Охранник явно был профессионалом в подобных штуках – и не вырубил, и желание сопротивляться угасло.

А парень в халате разрезал толстовку до конца, развел ее в стороны, оголяя грудь Ромы. Потом прилепил какие-то два датчика в районе сердца и так же быстро два датчика на виски. Что-то щелкнуло и запищало на каталке.

– Вот так. Хорошо. – прокомментировал «лаборант» свои действия. – Сейчас мы прицепим тебе пропуск через портал, и всё будет ещё лучше.

И с этими словами он взял склянку со столика, открыл крышку и вынул оттуда пинцетом что-то красное и шевелящееся. Рома попытался пересилить ту вату, которая навалилась на него после удара охранника, и не смог. Всё плыло, сил не было, он только вяло дернулся в своих путах. А лаборант поднес шевелящуюся субстанцию к груди Ромы и приложил её к коже. Рома хотел заорать, но получилось только мычание как у обиженной коровы. Жгучая и проникающая боль пронзила его грудную клетку. Рома скосил глаза вниз пытаясь рассмотреть, что за дрянь на него положили, учащенно задышал, засопел.

А красная гадость развернулась и оказалась правильной многоконечной звездой, очень напоминающей морскую. Вылитая морская звезда, какие видел Рома на картинках и в передачах, только щупалец у нее было не пять, а больше, и все они были покрыты шевелящимися красными ворсинками. И еще на этой, что копошилась на его груди, от фиолетового центра к концам красных лучей-щупалец проскакивали электрические огоньки, и уходили разрядами в грудь парня. Кожа вокруг звезды начала краснеть и словно плавиться. Звезда ерзала, устраиваясь поудобнее. Она вживлялась в его тело! Рома снова замычал.

– Ну всё, всё, успокойся. Он сейчас закончит. Я бы дал тебе анестетик, но соластеры не любят химию. Так что терпи, скоро всё пройдет. – бухтел лаборант что-то проверяя на приборе, стоящем на каталке. – Теперь о том, что тебя ждет. Понимаешь, это не обычный соластер, он, как бы это сказать, не из нашего мира. Теперь он твой симбионт, и расстаться с ним ты не можешь. Пока что. Он, кстати, ядовитый жуть! Но впрыскивает яд и убивает своего носителя только в двух случаях: если ты его попытаешься оторвать или когда ему нужен будет новый носитель. А носителей они меняют примерно раз в месяц. Так что у тебя месяц, что бы дойти до финиша.

А Роме уже было всё равно, что говорит этот сумасшедший. От боли и побоев он снова провалился в космос.

4. Старт

Когда он очнулся, то понял, что уже не привязан, да и вообще не сидит, а лежит на чем-то мягком. Открыл глаза, но ничего не изменилось – вокруг всё так же было темно. Но стоило ему пошевелиться, как загорелся приглушенный голубой свет, исходящий почему-то снизу. Рома замер, стараясь осмотреться без резких движений. Свет погас. Рома повернулся на бок. Свет загорелся. Рома снова замер, водя глазами и рассматривая помещение. Маленькая комнатка, ассоциирующаяся больше с камерой из-за отсутствия вообще каких-либо предметов, кроме его лежака с матрасом и унитаза в углу. Свет снова погас. Мерцание голубого света снизу, разводы на темных стенах, давящая тишина, всё это почему-то вызывало ассоциации с морским дном. Рома помахал рукой перед собой, и свет зажегся.

Рома сел, свесил ноги с лежака. Свет загорался полосой на стене в паре десятков сантиметров над полом. Болтая ногами, парень осмотрел себя, надеясь, что вживление какой-то дряни ему в грудь было ночным кошмаром. Но нет, кошмар продолжался, дрянь висела на груди и чесалась. Рома аккуратно потрогал звезду, а та отозвалась бегущими огоньками разрядов к концам щупалец. При этом в груди защекотало, можно даже сказать приятно. Фу, мерзость! Стоило подумать об этом с резким негативом, как приятные ощущения сменились на жжение и покалывания. Рома испугался, что эта сволочь впрыскивает обещанный яд, но неприятные ощущения прекратились. Похоже было на предупреждение.

– Твою мать, ты еще и в душу мне лезть будешь? – спросил вслух Рома и получил одинокий щелчок разряда в грудь.

Похоже, тварь укоренялась не только в его теле, но и в сознании.

Тут в стене прямо напротив него распахнулась яркая дверь, силуэт в белом прямоугольнике проема что-то кинул в сторону Романа и скомандовал: «Сними с себя всё и одень это!». Рома уклонился от летящего предмета, и тот мягко врезался в стену позади него. Дверь захлопнулась, а Рома поднял брошенный в него сверток. В пакете лежал легкий голубой комбинезон типа больничного и мягкие тапки. Посмотрев на свою разрезанную, болтающуюся на плечах толстовку, Рома принялся её стягивать. Когда он, стоя в трусах посредине камеры, собрался натянуть выданную робу, откуда-то сверху прогремело «Снять с себя всё!». Рома вздрогнул. Неприятно, что за ним наблюдают, можно сказать, подсматривают. Порядки как в тюрьме, хоть он там и не был. Подумав, что сопротивляться бесполезно, и что неснятыми трусами он ничего не добьется, Рома всё же стянул их и быстро напялил комбинезон. И позволил себе вольность, показав средний палец в потолок. Реакции не последовало.

Минут через десять после переодевания снова отворилась дверь в камеру, и силуэт в двери скомандовал «На выход!». Рома вышел, ожидая окрика «Лицом к стене!». Тюремные правила слишком сильно въелись в быт и культуру современного общества, знания о тюремных порядках стали обыденными. Поэтому Рома и не удивлялся своей покорности, хотя на миг и подумал об этом. Если с тобой ведут себя с позиции силы и контроля, то чему тут удивляться. Полстраны сидит, полстраны стережет…

Но охранник просто показал ему направление, а сам пошел следом. Они шли по низкому коридору из бетона, серые стены которого пестрили трубами и проводами. Тусклые лампы через каждые десять шагов, надписи на стенах «Взрывоопасно». Похоже это был какой-то технический комплекс, а не тюрьма. Сделав пару поворотов, коридор уперся в массивную дверь с колесом-штурвалом посредине. Охранник обошел Рому, крутанул пару раз колесо и потянул за дверь. Был самый подходящий момент, что бы дать охраннику по затылку и сбежать. Но куда? Назад по коридору в камеру? Вперед в неизвестность с этой ядовитой дрянью на груди? Рома послушно шагнул за дверь.

А то, что он увидел за порогом, привело его в ужас. Они оказались в огромном помещении. Скупое освещение под высоким потолком не позволяло оценить истинные размеры, но было достаточно впечатления и от того пространства, куда дотягивался свет. От двери, в которую они вошли, начиналась небольшая площадка, которая переходила в мостки с решетчатым полом. И мостки упирались в нечто, что и ужаснуло Романа. Огромный светящийся диск, зажатый между двумя высокими дугами, переливался синими всполохами, которые сходились по спирали к центру, потом хаотично разбегались и снова закручивались в спираль. Пахло словно после грозы. В зале стоял гул, давящий на уши.

Справа от входа стояла мадам, человек в сером костюме и лаборант. Все те же действующие лица. Хотя где-то на периферии Рома рассмотрел фигуры в защитных скафандрах, которые словно космонавты медленно передвигались между огромными пучками проводов. Лианы проводки шли от дуг, удерживающих светящийся диск. Лаборант отделился от компании и подошел к Роме.

– Пойдем, я провожу тебя. – сказал он, казалось даже с какой-то дружеской ноткой.

– Куда? – не понял Рома.

– Туда. – показал лаборант на диск.

– Я не хочу туда. – Рома заворожено смотрел на спирали разрядов, которые формировали воронку, а потом рассыпались по поверхности.

– А тебя никто не спрашивает. – усмехнулся лаборант. – Не пойдешь сам, тебя туда закинут силой. Так что пошли.

И он подтолкнул Рому в плечо. Тот сделал шаг по инерции. Потом второй. Во что же он вляпался, и почему так безвольно позволяет собой понукать? Потому что закинут силой, в это он охотно верил. Потому что можно сдохнуть от яда этой твари на груди. Вот она, кстати, напомнила о себе, как только подумал про нее плохо. Потому что где-то там впереди Рэм, и у него сейчас большие проблемы. Уж точно не меньше, чем у Романа. Потому что где-то остались Света и маленькая Оля, которая ждет свое новое сердце, а это, похоже, теперь единственный шанс его добыть. Эта тварь Шмырёв как раз и стоит между старым и новым сердцем девочки, и он под колпаком у стервы с идеальным каре. Рома пошел вперед.

– В общем, слушай. На ту сторону ты попадешь без всего. Через портал нельзя пронести что-то, не имеющее биологическую основу. Твой соластер – это пропуск через портал, без этого пропуска перенос невозможен. Он же и твой проводник. На той стороне ты окажешься голым. И тебе придется искать себе одежду, пропитание и медикаменты, если они понадобятся. Ты попадешь сразу в третий мир, там где твой брат нас кинул. Так что считай, первые два этапа тебе подарили. Твоя задача пройти от одного портала к другому и войти в него. Дальше ты перенесешься в четвертый мир, потом в пятый.

Рома посмотрел на сумасшедшего лаборанта. Если бы не светящийся диск впереди, который точно можно назвать порталом, то Рома покрутил бы пальцем у виска и спросил, когда этот человек в белом халате последний раз был у психиатра. А тот ничуть не смущаясь продолжал:

– Ты попадешь в другой мир, который мог бы быть кусочком нашего прошлого. Он чем-то отличается, может заметишь, может нет. Каждый мир – всё более глубокий вариант прошлого. Так что приспосабливайся по ситуации и поменьше удивляйся, а то просто потеряешь время. Твой симбионт будет проводником до следующего портала, ты сам поймешь, как это работает. Твоя задача добежать до него и прыгнуть внутрь.

Они были уже почти рядом с искрящимся диском, который вблизи выглядел еще больше и внушительнее. Зрелище завораживало. А лаборант положил руку на плечо Роме. Тот даже не обратил внимания на это.

– Теперь о твоих ловцах. Ты пойми правильно, – продолжал лаборант. От фразы «ты пойми правильно» повеяло чем-то нехорошим. – это просто такая миссия. У каждого она своя. Я вот считаю, что наша заключается в чистке социума от безнадежно больных. Мы обычно берем только тех, кого нам присылают врачи, списавшие таких людей из жизни по состоянию здоровья. И обязательно без семьи, что бы потом никому не было больно. Мы занимаемся чисткой нации, народа от больных и убогих, от человеческого мусора. Понимаешь? Ну а с тобой так получилось, это уж брата своего вини. Ну и, соответственно, есть команда чистильщиков. На этот раз всего пять человек. Они выйдут за тобой из портала через пару часов. Их задача найти тебя и зачистить, так что не советую задерживаться. Понимаешь, охота – это одно из самых дорогих хобби. А уж за охоту на человека готовы платить огромные деньги. Так что это немного и бизнес, да.

До Романа дошло то, что сейчас говорил ему лаборант.

– Чего-о-о-о? – протянул он, оборачиваясь к сопровождающему.

А лаборант лишь усмехнулся и толкнул Рому рукой, которая до этого лежала на его плече, прямо в портал. Рома не успев среагировать, машинально сделал шаг вперед и одной рукой уперся в искрящуюся синеву. И его словно пылесос мелкую соринку втянуло в воронку портала.

В детстве они с Рэмом были в аквапарке. И одним из любимых аттракционов был спуск по трубе лежа на резиновом круге. Труба была непрозрачная, лишь в некоторых местах имелись разноцветные вставки, пропускающие свет внутрь этой кишки. И они летели сквозь темноту, разрываемую вспышками стробоскопа от проникающего света. Вот сейчас были точно такие же ощущения, словно Рома летел по черной трубе, куда-то постоянно поворачивая, делая мертвые петли и ловя всполохи ослепляющего света. Потом всё кончилось и из темного ничто он просто вывалился на траву.

Обычную зеленую траву. Растущую на земле. В окружении деревьев и кустов. Никакого зала, никаких мостков, никаких людей в скафандрах, нет труб и огромных пучков с проводами. Обычная поляна, обычные деревья, обычная трава. Только похожий портал переливался за спиной, правда гораздо меньшего размера. От него исходило легкое гудение и пощелкивание электрических разрядов. Из оцепенения от произошедшего парня вывел озноб от свежего ветерка. Рома стоял на поляне абсолютно голый с красной звездой на груди.

Инстинктивно прикрывшись, парень огляделся вокруг. Обычный лес, березы, тополя, ели, кусты чего-то тоже вполне обычного и знакомого. Ничего не говорило о том, что это какой-то другой мир. Тот же самый, из которого прибыл Рома. Трава, земля, воздух, запахи, звуки леса – всё обычное и знакомое. Кроме портала. Но нужно было что-то делать, нужно было уходить отсюда. Если поверить во всё сумасшествие, которое он услышал пять минут назад, то через какое-то время на эту поляну из портала выпрыгнут охотники. И что, они будут голые охотиться на него? Что-то слабо верится.

Рома обошел поляну по периметру, обогнул портал, заглянул на него с другой стороны. Ничего особенного, такой же как и спереди. Интересно, а можно в него шагнуть обратно? Проверять почему-то не хотелось. Нужно было решить сразу несколько задач. Найти одежду. Спрятаться от охотников. Понять, как искать местоположение следующего пункта переноса. Рома снова обошел поляну и в одном просвете между кустами рассмотрел что-то вроде прохода. Свернул туда, пролез сквозь заросли, неприятно поцарапав живот и бок, и через некоторое время на самом деле вышел на настоящую тропинку. Он всё ускорял шаг, а потом вовсе перешел на бег, лишь иногда обращая внимание на колющие подошвы ветки или шишки.

Сколько он бежал, трудно было определить. Километр-два. Может меньше. И чем дальше он удалялся, тем сильнее нарастало чувство гнетущего беспокойства, тревоги, страха. Эмоции как-то слишком явно чувствовались, словно их можно было потрогать, понюхать, а если постараться, то и рассмотреть в воздухе. Совсем необычные ощущения, реальное проявление того, что обычно скрыто внутри. А на самом переднем крае этого салата из чувств Рома явно ощущал любопытство: куда ведет эта тропа, чем она заканчивается? Но обдумать результаты своей рефлексии Рома не успел. Вдруг за стуком сердца и сиплым дыханием показалось, что он слышит лай собаки. И точно, это где-то недалеко тявкал пес. Потянув носом воздух, парень учуял запах дыма. Где-то поблизости было жилье. Перейдя на шаг, Рома постарался успокоить дыхание. Разгоряченное тело сразу начало покрываться мурашками от легкого ветра. Хотелось побежать к жилью, всё рассказать и вызвать полицию. Но что-то подсказывало, что такой банальный современный метод решения проблем никак не соответствует ситуации, в которой парень оказался. Он только что из портала вывалился неизвестно где. Какая уж тут полиция, которая и так ему помогла вляпаться во всё это. Лучше быть осторожным.

Через несколько десятков метров, которые Рома преодолел уже крадучись и ориентируясь на лай собаки, из-за кустов открылся вид на одинокую избушку, стоящую на берегу озера. На кровле лежала дранка вместо шифера или новомодного профнастила, в окнах стояли обычные деревянные окна, из печной трубы валил дымок. Весь внешний вид домика говорил о его принадлежности либо к другой временной эпохе, либо к какой-то отдаленной территории, где среди глубинного народа еще сохранились традиции деревенского домостроения. Причем, дом не выглядел старым, нет. Свежий, добротный. Это как если бы старые дома из заброшенных деревень вдоль трасс подновили бы, омолодили – то получился бы как раз точно такой домик.

К деревянному крыльцу был привязан за ошейник черно-белый пёс, который заходился в лаем. Он смотрел, не в сторону голого Романа, сидящего в кустах в нескольких десятках метров, а куда-то на озеро. Рома прикинул траекторию своего бега, насколько мог её представить: похоже, что пес лаял в том направлении, где мог находиться портал. А озеро, получается, Рома обежал по дуге, как вела его тропинка.

Скрипнула дверь и на крыльцо вышел грузный мужчина. Точно такой, каких показывали в черно-белых фильмах про одну из ушедших эпох. Окладистая борода, черный картуз, серая рубаха на выпуск, подвязанная тесьмой на поясе, черные высокие сапоги. На плече у мужика висела винтовка. Рома вспомнил, что похожее оружие называлось «мосинкой». Мужику бы больше подошло охотничье ружье или обрез, а не винтовка.

– Ты чаво эта, Черныш, разошелся? – пробасил мужик, а потом посмотрел в направлении, куда вытянул морду его пес, и добавил: – Гости пожаловали на тот берег Сафата? Ну пойдём встречать, коли так.

Он подпер дверь колом, спустился с крыльца, отвязал собаку, и уже вместе они пошли к озеру. Пес упрямо тянул хозяина за лямку. Рома был готов биться об заклад, что под гостями мужик имел ввиду тех, кто вываливается из портала. А парочка тем временем погрузилась в деревянную лодку, привязанную до этого к дереву, и отчалила под мерное плюханье вёсел по воде. Пёс не переставал тявкать, служа Роме отличным маяком удаления. Оставалось надеяться, что в доме больше никого не осталось, раз мужик подпер дверь.

Сочтя, что хозяева отплыли на достаточное расстояние, Рома выпрыгнул из кустов и помчался к дому. Сдернув кол у входной двери, он резко распахнул дверь и влетел внутрь. Адреналина внутри парня было столько, что казалось: или он сделает сейчас всё быстро, или его разорвет от накрывающих эмоций. В доме никого не было. Рома словно попал в краеведческий музей. Посуда глиняная, печь с закопченными чугунками, кочергой, ухватом, иконы в углу, деревянные лавки, массивный непокрытый скатертью стол, сундуки по углам. Быстро осмотревшись по сторонам, Рома начал с сундуков и скоро стал обладателем полного комплекта одежды за исключением трусов и носков. Тут его ждало разочарование в виде портянок. Ну и размер обуви был великоват, что в совокупности с неумением наматывать тряпки вместо носков могло привести к дальнейшим неприятным травмам. Намотав кое-как для первого раза, Рома дал себе установку потом разобраться с этим. С трусами он решил не заморачиваться. Всё равно эта одежда ему прослужит до прыжка в следующий портал. Если доживёт. А если не доживёт, то и не так важно будет, были ли на нем трусы или нет.

В снятую с крючка у двери холщовую сумку Рома покидал еду, которая попалась на глаза: кусок черного хлеба, луковицу и сушеную рыбину, валявшуюся на столе. В другой бы раз отнесся к этому набору с юмором, как к закуси на тематической вечеринке под старину. А сейчас смотрел на все слишком практично. Еще бы, ведь не каждый день его кидали в портал, как жертву для охоты. В сумку полетел кухонный нож, обточенный почти в шило. Другого под руку не попалось. Хорошо бы еще ружьишко украсть, но оружия в доме не было.

Рома выскочил на крыльцо, оглядел гладь озера, и не найдя признаков возвращающихся хозяев, подошел к берегу и пошел по кромке воды, стараясь не зачерпнуть за короткие голенища. Выбрав наугад направление в ту сторону, откуда он пришел, парень прямо физически почувствовал, что чувство беспокойства и подавленности отпускает. А любопытство, до этого толкавшее его вперед, исчезло вовсе. Протопав таким образом метров двести, он вышел на берег, и начал взбираться на поросший склоном лес, с которого, как предполагал, открывается вид на лесной домик. Вода отобьет запах, так что собака не должна будет учуять вора. Когда он изменил свой путь, отклонившись от направления на портал, то снова его что-то придавило, всё стало раздражать и пугать. Но уходить совсем не хотелось. Что-то подсказывало, что стоит понаблюдать за мужиком, любящим встречать гостей.

Предчувствие не обмануло: с того берега озера возвращались уже две лодки. На одной работал вёслами всё тот же хозяин, правда в компании еще двух человек. Еще три человека сидели во второй лодке, которая, наверное, дожидалась их на той стороне. Кроме мужика из лесного дома все остальные были голыми, и у каждого на груди алело красное пятно. Нагота абсолютно никого не смущала, даже женщину, сидящую во второй лодке. С такого расстояния, на котором Рома устроил себе наблюдательный пункт, он рассмотрел выступающие части тела, однозначно определяющие гендерную принадлежность охотницы. Так и есть, все гости вывалились из портала. Лодки причалили к берегу, по одному голому человеку выпрыгнули из каждой и подтащили их поближе. Потом сошли все. Пёс, до этого сидящий на носу хозяйского суденышка молча, сиганул на землю, рванул к домику и застыл перед крыльцом. Рома услышал лай.

Умный пёс учуял чужого и предупредил хозяина. А хозяин коротко махнул рукой, показывая своим гостям на сарай за домом, а сам сняв винтовку с плеча пошел к крыльцу, поводя стволом перед собой. Рома после отхода забыл припереть дверь колом. Да и беспорядок в доме явно был заметен. Так что свой визит в чужое жилище он выдал с головой. Хозяин поднялся на крыльцо, зашел в дом. Пёс всё это время был на шаг впереди него. А голые гости трусцой побежали к сараю. Видно было, что все спешили, но как-то по делу, без лишних метаний. Через несколько минут хозяин вышел на крыльцо, гости вышли из сарая. И стало понятно, зачем тут мужик, зачем он встречает гостей, зачем ему сарай. Охотники вышли уже в одежде и с оружием. У них тут пункт пополнения экипировки. Это жертва голая должна сама себе всё искать, а для охотников, похоже, предусмотрен соответствующий сервис.