Невидимая раса

На обеде к ней снова подсел Самир.

– Эй, ты сегодня ещё более отстраненная, чем обычно, – заметил он. – Что-то случилось?

Ария подняла глаза от нетронутого обеда.

– Нет, просто… задумалась.

– Опять о восприятии реальности? – улыбнулся Самир.

Ария слабо улыбнулась в ответ.

– Вроде того.

– Кстати, я принес тебе те книги, о которых говорил. – Он достал из рюкзака небольшой планшет для чтения. – Здесь целая коллекция работ о нестандартном восприятии, включая исследования о селективной слепоте и невидимости на нейронном уровне. Может быть, найдешь что-нибудь интересное.

– Спасибо, Самир, – искренне поблагодарила Ария, принимая планшет. – Это очень… кстати.

– Всегда пожалуйста, – он помедлил, а потом добавил: – Знаешь, если тебе нужно с кем-то поговорить… о чем угодно… я умею хранить секреты.

Ария посмотрела на него внимательнее. В его карих глазах читалось искреннее беспокойство. На мгновение ей захотелось рассказать ему всё – о странном мальчике в парке, о семье в заброшенном крыле, о "невидимых" и "бессмертных". Но она вспомнила предостережения и покачала головой.

– Спасибо, но… я в порядке. Правда.

Самир кивнул, но было видно, что он не поверил.

– Как скажешь. Но предложение остается в силе.

Вечером, вернувшись домой, Ария тщательно изучила книги, которые дал ей Самир. Большинство из них были научными трудами о восприятии, сознании и нейрофизиологии, но среди них нашлась одна, которая привлекла её особое внимание: "Селективная невидимость как социальный феномен" доктора Евы Краус, написанная за год до начала массового внедрения программы RENOVATIO.

В книге Краус предсказывала, что развитие определенных биотехнологий может привести к глубокому разделению общества на уровне восприятия. Она теоретизировала, что модификация определенных нейронных путей может вызвать избирательную слепоту к определенным группам людей, и предупреждала об этической опасности такого разделения.

Самое поразительное – книга была опубликована до появления первых сообщений о "побочных эффектах" терапии. Словно Ева Краус предвидела, что произойдет.

Ария задумалась: кто эта Ева Краус? Почему её предупреждения не были услышаны? И где она сейчас?

В своем NeuroLog Ария записала:

"12 мая 2043 года. Сегодня я встретила целую семью "невидимых", живущих в заброшенном крыле школы. Они подтвердили мои догадки: люди, прошедшие генную терапию RENOVATIO, постепенно теряют способность воспринимать тех, кто отказался от неё. Таких "невидимых" около 30% населения. Они создали параллельное общество, существующее в тенях мира "бессмертных".

Нашла книгу доктора Евы Краус, которая предсказывала это явление ещё до начала программы. Мне нужно найти её. Может быть, она знает, почему я – единственный ребенок "бессмертных", способный видеть "невидимых".

Самир предложил помощь. Он кажется искренним, но я боюсь доверять кому-либо. Что, если это какой-то тест? Что, если родители или, хуже того, профессор Соколов специально наблюдают за мной, чтобы узнать, вижу ли я "невидимых"?

Мне страшно. Я чувствую себя одинокой среди этой тайны. Но я должна узнать правду – не только ради себя, но и ради тех, кто стал невидимым."

Ария закрыла дневник и легла на кровать, глядя в потолок. Она думала о том, как мог возникнуть такой мир – мир, где часть человечества буквально не видит другую часть. Был ли это действительно просто побочный эффект, как утверждает официальная версия? Или, как намекнул Павел, это было запланировано? И если так, то кем и зачем?

Внезапно её размышления прервал звук голосов из коридора. Родители снова спорили, и их голоса становились всё громче.

Ария осторожно подошла к двери и прислушалась.

– …не можем больше это игнорировать, Михаил! – говорила мать. – Её поведение становится всё более странным. Сегодня директор школы звонил и сказал, что видел, как она разговаривала сама с собой в заброшенном крыле.

– Может быть, она просто… репетировала речь или что-то в этом роде? – неуверенно предположил отец.

– Перестань искать оправдания! Ты же видел её на ужине с Соколовым. Эти вопросы о "невидимых цивилизациях"… Она что-то подозревает, Миша. Или, хуже того, она действительно их видит.

– И что с того, если видит? – внезапно резко сказал отец. – Разве это не то, чего ты хотела, когда модифицировала протокол? Ребенка, который сможет видеть оба мира?

Наступила тишина. Ария затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово.

– Я не знала, к чему это приведет, – наконец тихо сказала Елена. – Я просто хотела защитить её от побочных эффектов. Не хотела, чтобы она выросла слепой к части реальности, как мы. Но я не думала, что это будет… таким. Что она будет разговаривать с призраками и выглядеть сумасшедшей в глазах других.

– Ну, теперь уже поздно что-либо менять, – вздохнул Михаил. – Мы должны просто… помочь ей адаптироваться. Объяснить ей, что происходит.

– Ты с ума сошел? – воскликнула Елена. – Если Соколов узнает, что я модифицировала протокол… Если кто-нибудь узнает, что Ария может видеть "невидимых"… ты представляешь, что начнется? Какой опасности она подвергнется?

– Так что ты предлагаешь? Продолжать притворяться, что ничего не происходит? Позволить ей думать, что она сходит с ума?

– Я предлагаю проконсультироваться со специалистом. С психотерапевтом, который работает с детьми с… особыми способностями.

– Ты хочешь "лечить" её от способности видеть реальность, Лена? Серьезно?

– Я хочу защитить её! – голос матери дрожал. – Защитить от мира, который не готов к таким, как она. От Соколова, который, я уверена, что-то подозревает. От… от всего этого кошмара, который мы сами создали!

Ария отшатнулась от двери, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Значит, это правда. Её мать действительно модифицировала протокол терапии, чтобы защитить её. Но защитить от чего? От "невидения"? Или от чего-то ещё более страшного?

И что теперь будет? Её отправят к психотерапевту, который попытается "вылечить" её от способности видеть "невидимых"? Заставят принимать лекарства, которые притупят её восприятие?

Ария вернулась к кровати и свернулась калачиком, обхватив колени руками. Она чувствовала себя совершенно потерянной. Весь мир, который она знала, рушился на её глазах, открывая пугающую реальность, полную тайн и опасностей.

В ту ночь она долго не могла уснуть, а когда наконец забылась тревожным сном, ей снилось, что она стоит на границе между двумя мирами, а фигуры с обеих сторон тянут к ней руки, пытаясь перетянуть на свою сторону.

Глава 3: Невидимый друг

Утро выдалось серым и дождливым, будто сама погода решила подстроиться под настроение Арии. Она проснулась разбитой после ночи, полной тревожных сновидений, и долго лежала, глядя в потолок, не желая вставать и встречаться с родителями после подслушанного разговора.

Когда она наконец спустилась к завтраку, Елена уже ушла на работу, а отец сидел за столом, просматривая что-то на голографическом дисплее. Он поднял голову, когда Ария вошла, и улыбнулся с легкой неловкостью.

– Доброе утро, солнышко. Как спалось?

– Нормально, – солгала Ария, избегая его взгляда.

– Твоя мама уже ушла в лабораторию, – сказал Михаил. – У неё сегодня важные испытания.

Ария молча кивнула, наливая себе чай. Повисла неловкая пауза.

– Ария, я хотел поговорить с тобой, – наконец произнес отец, выключая дисплей. – В последнее время мы с мамой заметили, что ты… немного изменилась. Стала более замкнутой, рассеянной. Мы беспокоимся. Если что-то случилось, если у тебя проблемы – ты можешь нам рассказать. Мы поможем.

Ария сжала чашку обеими руками, чувствуя, как горячий пар поднимается к её лицу.

– Всё в порядке, папа. Правда, – она заставила себя поднять глаза и улыбнуться. – Просто… подростковые дела. Ничего серьезного.

Отец смотрел на неё с сомнением.

– Ты уверена? Потому что если ты… видишь или чувствуешь что-то необычное… это может быть связано с некоторыми особенностями твоего… развития.

Сердце Арии пропустило удар. Он знает. Он знает, что она видит "невидимых", и пытается аккуратно выяснить подробности.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

Отец замялся, подбирая слова.

– Понимаешь, когда твоя мама была беременна, возникли некоторые… осложнения. Нам пришлось применить экспериментальную терапию, модификацию протокола RENOVATIO. Это было необходимо, чтобы сохранить беременность, но… такое вмешательство могло иметь определенные последствия для твоего развития.

– Какие последствия? – Ария напряглась, ожидая, что сейчас отец наконец расскажет ей правду о её способности видеть "невидимых".

– Неврологические, в основном. Повышенная чувствительность, возможные галлюцинации, синестезия… – отец пожал плечами. – Ничего опасного, но если ты испытываешь что-то подобное, нам важно знать об этом.

Ария почувствовала разочарование. Он не собирался признавать существование "невидимых". Для него её видения были просто "галлюцинациями" – побочным эффектом экспериментального лечения.

– Нет, папа, – твердо сказала она. – Я не вижу и не слышу ничего необычного. Всё в порядке.

– Хорошо, – отец явно не поверил ей, но решил не настаивать. – Но если вдруг что-то изменится – обещай, что скажешь мне или маме.

– Обещаю, – ответила Ария, зная, что нарушит это обещание.

Перед уходом в школу она незаметно проскользнула в кабинет отца. Теперь, когда она знала о модификации протокола, ей нужна была информация – конкретные детали о том, что сделала её мать и как это повлияло на её способности.

В кабинете отца царил идеальный порядок. Ария быстро просмотрела его рабочий стол, но не нашла ничего интересного. Тогда она активировала компьютерный терминал и попыталась войти в систему. К её удивлению, голосовое распознавание сработало – видимо, их голоса были достаточно похожи, чтобы обмануть систему.

– Доступ к файлам проекта RENOVATIO, – сказала Ария, надеясь найти что-нибудь о модификации протокола.

"Доступ запрещен. Требуется дополнительная авторизация", – ответил компьютер.

– Доступ к личным файлам, – попробовала Ария.

На экране появилась папка с фотографиями, заметками и личной перепиской. Ария быстро просматривала содержимое, ища упоминания о себе или об экспериментальной терапии.

Наконец, в архиве писем она нашла переписку между родителями, датированную временем беременности матери.

"Миша, я не могу так рисковать. Мы оба знаем, что будет с ребенком, когда он родится – он унаследует наше "невидение". Я не хочу, чтобы наш ребенок рос слепым к части мира, не понимая, что происходит. Я модифицировала протокол. Соколов не знает, и никогда не должен узнать".

Ответ отца: "Лена, ты с ума сошла? Если он узнает, что ты экспериментировала с протоколом… Что вообще ты сделала?"

"Я внесла изменения в генетический маркер, отвечающий за нейронную фильтрацию. Теоретически, это должно позволить ребенку воспринимать всех людей, независимо от их статуса. Но я не знаю, какие ещё последствия это может иметь. Поэтому никто не должен знать. Особенно Соколов".

Ария сохранила копию переписки и быстро закрыла систему. Теперь она знала наверняка: её мать намеренно модифицировала протокол, чтобы Ария могла видеть "невидимых". Но почему это было так важно для неё? И почему она боялась, что Соколов узнает об этом?

В школе Ария сразу направилась в заброшенное крыло, надеясь найти семью "невидимых" и расспросить их подробнее. Но комната, где они жили, была пуста. Матрасы, одеяла, коробки с вещами – всё исчезло. Только на полу в углу лежала маленькая тряпичная кукла, которую, видимо, забыла одна из девочек.

Ария подняла куклу и почувствовала укол тревоги. Куда они делись? Их кто-то обнаружил? Или они испугались, что Ария расскажет о них?

Весь день прошел как в тумане. Ария механически выполняла задания, отвечала на вопросы учителей, но мысленно была далеко. Она думала о пропавшей семье, о переписке родителей, о Соколове и его таинственных планах.

После школы она решила пойти в парк, где впервые встретила странного мальчика. Может быть, он снова появится там? Может быть, он знает, что случилось с семьей из школы?

Парк был почти пуст из-за дождя, который то усиливался, то ослабевал. Ария села на ту же скамейку, где видела мальчика, и стала ждать, не обращая внимания на моросящий дождь. Она достала тряпичную куклу из рюкзака и положила её рядом, надеясь, что это как-то поможет привлечь внимание "невидимых".

Прошел час, но никто не появлялся. Ария уже собиралась уходить, когда заметила движение в кустах неподалеку. Она затаила дыхание, вглядываясь в заросли. На мгновение мелькнуло бледное лицо, а потом появился он – тот самый мальчик, с которым она разговаривала в первый раз.

Теперь она могла рассмотреть его лучше. Ему было лет двенадцать или тринадцать, худой, с острыми чертами лица и пронзительными голубыми глазами. Его одежда выглядела поношенной, но чистой, а в руках он держал ту же потрепанную книгу, что и в прошлый раз.

Мальчик осторожно приблизился к скамейке, настороженно оглядываясь.

– Привет, – сказала Ария, когда он подошел достаточно близко. – Я надеялась, что увижу тебя снова.

Мальчик кивнул.

– Я знаю. Я наблюдал за тобой с тех пор, как ты пришла. Хотел убедиться, что ты одна.

– Я одна, – подтвердила Ария. – И я… я знаю, что происходит. По крайней мере, частично. Знаю про "бессмертных" и "невидимых". Про побочный эффект терапии RENOVATIO.

Мальчик удивленно поднял брови.

– Правда? И ты всё ещё хочешь со мной разговаривать? Обычно дети "бессмертных", когда узнают правду, предпочитают держаться подальше от таких, как мы. Проще делать вид, что нас не существует.

– Я не обычный ребенок "бессмертных", – Ария слабо улыбнулась. – Меня зовут Ария. А тебя?

Мальчик помедлил, словно решая, стоит ли доверять ей своё имя.

– Алексей, – наконец сказал он. – Но друзья зовут меня Лёша.

– Приятно познакомиться, Лёша, – Ария указала на место рядом с собой. – Присядешь?

Алексей осторожно сел на скамейку, всё ещё держась настороженно.

– Так ты правда можешь меня видеть? Не просто… ощущать присутствие или что-то в этом роде? Ты действительно видишь меня так же ясно, как других людей?

– Да, – подтвердила Ария. – Так же ясно, как любого другого.

– Почему? – в голосе мальчика слышалось искреннее любопытство. – Почему ты отличаешься от остальных "бессмертных"?

Ария задумалась, решая, сколько может рассказать.

– Моя мать… модифицировала протокол терапии, когда была беременна мной. Что-то связанное с "нейронной фильтрацией". Она хотела, чтобы я могла видеть… всех.

– Зачем? – удивился Алексей. – Зачем ей это?

– Я не знаю точно. В письме она писала, что не хочет, чтобы её ребенок рос "слепым к части мира". Может быть, она… сожалеет о своём выборе? О том, что сама прошла терапию и потеряла способность видеть "невидимых"?

Алексей задумчиво кивнул.

– Возможно. Многие из ранних участников программы не знали о побочных эффектах. Когда они начали терять восприятие, было уже слишком поздно.

– А ты? – спросила Ария. – Как ты оказался среди "невидимых"?

– Мои родители были учеными, как и твои, – ответил Алексей. – Они работали в команде, разрабатывавшей RENOVATIO. Но когда начали появляться первые сообщения о "побочных эффектах", они решили провести независимое расследование. И обнаружили, что "невидение" было не случайностью, а… запланированной функцией.

– Что? – Ария почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Но зачем кому-то намеренно делать людей невидимыми друг для друга?

– Задумайся, – глаза Алексея блеснули. – Что получается, когда элита общества, все влиятельные люди, буквально не могут видеть тех, кто отказывается от их "дара вечной жизни"? Идеальная сегрегация. Никаких протестов, никакого сопротивления, никаких неудобных вопросов. Просто… тишина.

Ария почувствовала тошноту. Это было слишком жестоко, слишком бесчеловечно, чтобы быть правдой. И в то же время… это объясняло, почему Соколов так странно смотрел на неё на том ужине, почему спрашивал, видит ли она то, чего не видят другие.

– Твои родители… что с ними случилось? – спросила она.

Лицо Алексея помрачнело.

– Они обнародовали свои находки. Пытались предупредить общественность. Но их быстро дискредитировали, объявили сумасшедшими. Отца уволили, мать… – его голос дрогнул. – Мы попали в автокатастрофу три года назад. Отец погиб на месте. Мать умерла в больнице. Странно, да? Сразу после того, как они решили пойти с этой историей в международную прессу.

– Мне так жаль, – прошептала Ария, чувствуя, как к глазам подступают слезы. – А ты… как ты выживаешь?

– У нас есть сообщество, – ответил Алексей, немного повеселев. – "Невидимые" держатся вместе. Мы научились жить в тенях вашего мира, использовать вашу слепоту в своих интересах. Я живу с группой подростков в заброшенном депо недалеко отсюда. Мы присматриваем друг за другом.

Ария вдруг вспомнила о тряпичной кукле.

– Я нашла это в школе, – сказала она, протягивая игрушку Алексею. – Там была семья… Павел, Нина и их дети. Но сегодня они исчезли. Ты не знаешь, что с ними могло случиться?

Алексей взял куклу, нахмурившись.

– Это кукла Даши, младшей дочери Нины. Странно, она очень дорожила ею… – он поднял встревоженный взгляд. – Когда ты видела их в последний раз?

– Вчера утром. Они жили в заброшенном крыле нашей школы.

– Я узнаю, что с ними, – пообещал Алексей. – У нас есть способы связи. Возможно, они просто перебрались в другое место. "Невидимые" часто меняют убежища, чтобы не привлекать внимания.

– А что насчет доктора Евы Краус? – спросила Ария. – Я читала её книгу о селективной невидимости. Она предсказала всё это ещё до начала программы. Она жива? Может быть, она знает больше о том, что со мной происходит?

Глаза Алексея загорелись.

– Доктор Краус! Да, она жива и очень важна для нашего сообщества. Она была одной из первых, кто забил тревогу о побочных эффектах RENOVATIO. Соколов дискредитировал её, выставил сумасшедшей, но она продолжает свои исследования в подполье. Сейчас она работает над методами преодоления "невидения".

– Я хочу с ней встретиться, – решительно сказала Ария.

Алексей покачал головой.

– Это не так просто. Она очень осторожна, особенно когда речь идет о контактах с "бессмертными". Но… может быть, в твоем случае она сделает исключение. Я поговорю с ней.

Они проговорили ещё почти час. Алексей рассказывал о жизни "невидимых", о том, как они научились использовать свою невидимость для выживания, о подпольной сети, которую они создали. Ария слушала, зачарованная. Это был целый мир, существующий параллельно с тем, который она знала, – мир, полный опасностей, но и невероятной солидарности.

– Мне пора, – наконец сказал Алексей, заметив, что начинает темнеть. – Меня будут искать. Но я найду тебя снова. И узнаю о семье Павла и Нины.

– Подожди, – Ария достала из кармана небольшое устройство связи. – Возьми это. Это старая модель нейрокоммуникатора, но она работает автономно, без подключения к общей сети. Мы сможем общаться напрямую.

Алексей с сомнением взял устройство.

– Ты уверена? Если твои родители узнают…

– Не узнают, – твердо сказала Ария. – Я замаскировала его под образовательное приложение. В любом случае, они слишком заняты своими исследованиями, чтобы следить за моими устройствами.

Алексей кивнул и спрятал коммуникатор в карман.

– Спасибо, Ария. За… всё. За то, что видишь нас. За то, что поверила.

Он быстро встал и пошел прочь, но вдруг обернулся.

– Будь осторожна, – серьезно сказал он. – Если кто-то узнает, что ты можешь нас видеть… это может быть опасно. Особенно если это узнает Соколов.

С этими словами он скрылся среди деревьев, оставив Арию одну на скамейке под моросящим дождем.

Вернувшись домой, Ария обнаружила, что её ждет неприятный сюрприз. В гостиной сидели оба родителя и незнакомый мужчина в строгом костюме.

– А вот и она, – сказала мать с натянутой улыбкой. – Ария, познакомься, это доктор Рейнер, специалист по подростковой психологии. Он хотел бы поговорить с тобой.

Ария почувствовала, как внутри всё сжалось. Значит, они всё-таки решили отправить её к психотерапевту. Считают, что она сходит с ума.

– Здравствуй, Ария, – доктор Рейнер улыбнулся располагающей улыбкой. – Твои родители рассказали мне, что в последнее время ты испытываешь некоторые… необычные ощущения. Я здесь, чтобы помочь тебе разобраться в них.

– Я в порядке, – холодно ответила Ария. – Мне не нужна помощь.

– Ария, пожалуйста, – вмешалась мать. – Доктор Рейнер – один из лучших специалистов в своей области. Он работает с детьми, у которых… особое восприятие.

– Особое восприятие? – Ария почувствовала, как гнев поднимается внутри неё. – Ты имеешь в виду – с детьми, которые видят то, чего не должны видеть? То, что ты сама скрыла от них своей чудесной терапией?

Елена побледнела, а Михаил выпрямился, бросив тревожный взгляд на доктора Рейнера.

– Ария, о чем ты говоришь? – напряженно спросил он.

– О "невидимых", папа, – Ария уже не могла сдерживаться. – О людях, которых вы перестали видеть после терапии RENOVATIO. О тех, кого вы считаете несуществующими, галлюцинациями, игрой воображения. Но они реальны! И я их вижу, потому что мама модифицировала протокол, когда была беременна мной. Я права, мама?

Елена выглядела так, будто её ударили. Она открыла рот, но не могла произнести ни слова.

– Интересно, – тихо сказал доктор Рейнер, делая какие-то пометки в своем планшете. – Очень интересно. Ария, расскажи мне больше об этих… "невидимых". Как они выглядят? Что они тебе говорят?

Ария поняла, что совершила ошибку. Даже если её родители знали правду, они явно не собирались признавать её открыто. А доктор Рейнер, скорее всего, просто записывал "симптомы её безумия".

– Это была шутка, – быстро сказала она, пытаясь исправить ситуацию. – Я просто… прочитала одну фантастическую книгу и фантазировала на эту тему. Конечно, я не вижу никаких "невидимых людей".

– Ария, – доктор Рейнер смотрел на неё проницательным взглядом. – Ты можешь быть честной со мной. Если ты действительно видишь или слышишь что-то необычное, это не значит, что ты сумасшедшая. Это просто значит, что твой мозг работает немного иначе, чем у большинства людей. И я могу помочь тебе с этим.

– Со мной всё в порядке, – упрямо повторила Ария. – Я не вижу и не слышу ничего необычного. Просто много читаю и иногда фантазирую. Разве это ненормально для подростка?

Доктор Рейнер вздохнул и повернулся к её родителям.

– Боюсь, нам понадобится больше времени для установления доверительных отношений. Но, судя по тому, что я уже увидел, у Арии действительно наблюдаются признаки расстройства восприятия. Я бы рекомендовал начать с легкой медикаментозной терапии, чтобы снять наиболее острые симптомы, и параллельно проводить регулярные сеансы психотерапии.

– Нет! – воскликнула Ария. – Я не буду принимать никаких лекарств! Со мной всё в порядке!

– Ария, пожалуйста, – устало сказал отец. – Мы просто хотим тебе помочь.

– Помочь мне не видеть реальность? – горько спросила Ария. – Помочь мне стать такими же слепыми, как вы?

– Достаточно, – резко сказала Елена. – Ария, иди в свою комнату. Мы поговорим позже, когда ты успокоишься.

Ария бросила последний взгляд на родителей – мать выглядела испуганной, отец – растерянным – и вылетела из гостиной, сдерживая слезы.

В своей комнате она упала на кровать, дрожа от гнева и страха. Что они собираются с ней сделать? Напичкать лекарствами, которые притупят её восприятие настолько, что она перестанет видеть "невидимых"? Или что-то ещё хуже?

Она достала свой NeuroLog и быстро написала сообщение Алексею через тайный канал коммуникатора.

"Они привели психотерапевта. Хотят давать мне лекарства, чтобы я перестала вас видеть. Что мне делать?"

Ответ пришел почти мгновенно.

"Не паникуй. Притворись, что согласна на лечение. Если дадут таблетки – не глотай их, прячь. Я поговорил с доктором Краус. Она хочет тебя видеть. Завтра после школы, старая водонапорная башня на холме за парком. Будь осторожна."

Ария почувствовала прилив надежды. Доктор Краус согласилась встретиться с ней! Может быть, она знает, что происходит, и сможет объяснить, почему её способность видеть "невидимых" так пугает родителей и Соколова.

Через час в её комнату постучали. Это была мать, с бледным, виноватым лицом.

– Ария, можно войти?

Ария молча кивнула, сидя на кровати и обхватив колени руками.

Елена прошла внутрь и села рядом с дочерью, сохраняя некоторую дистанцию.