Апокалипсис. Москва. Начало

Николай подошел к двери, быстро нажал комбинацию клавиш, домофон пропел, и дверь открылась. В эту же секунду он услышал топот. Кто-то несся по двору и был уже в двадцати-тридцати метрах.

Секунда – он резко дернул дверь.

Вторая – заскочил в подъезд.

Третья – развернулся.

Четвертая – дернул дверь на себя.

Николай готов был поклясться, что увидел тень бежавшего. Пара секунд и было бы поздно. Интересно, откуда он взялся? Не было же никого во дворе. Будет уроком. Надо внимательнее проверять. Они могут быть где угодно. Но сейчас это неважно. Нужно просто отнести наверх инсулин и переночевать в подъезде.

Влад жил на восьмом этаже. Угораздило же его так высоко забраться. Но сначала нужно вслушаться. Тишина. Николай потихоньку переходил с этажа на этаж. Учитывал, что зомби могут прятаться в квартирах, но надеялся, что до этого не дошло. Они обычно уходили из дома и шли к себе подобным. А здесь дверь в подъезд все время была закрыта – скорее всего никто не заразился. Тем не менее, торопиться нельзя.

Раз этаж. Два этаж… Шесть. Семь. Восемь.

Николай выровнял дыхание, пригладил волосы. Вот и дверь Влада. Сначала постоял, послушал. Это уже привычка. Николай поднес ухо к двери, прислонился… и почувствовал, как она шевельнулась.

Открыта? Николай снова стал внимательно вслушиваться. Тишина. Он приоткрыл немного дверь, крикнул приветствие и бросил внутрь пакет с инсулином. Если есть кто живой, он сразу побежит к двери. Николай успеет ее захлопнуть.

Раз секунда. Два секунда. Три.

Тишина. Никого.

Николай прошмыгнул в квартиру и прикрыл дверь, не закрывая ее полностью. Тихо, по стенке, пробрался в одну комнату, во вторую, в ванную, посмотрел в туалете. Убедившись, что квартира пустая, он вернулся в прихожую и закрыл дверь. В замке виднелся ключ. Уходили отсюда настолько быстро, что забыли закрыть дверь. Николай понадеялся, что Влад уехал к родственникам. И так торопился, что дверь не закрыл. Про плохое думать не хотелось.

С другой стороны, Николай обрадовался пустой квартире, где мог остановиться до следующего вечера. Под дверью подъезда его точно ждали.

Было видно, что квартира пустовала уже недели две. Как раз с момента начала карантина. Хорошо это или плохо – факт. Николай первым делом отправился к холодильнику. В морозилке остались пельмени, на полках – наполовину сгнившие овощи и вполне свежие консервы. Немного, но хватит. Есть чайник, а значит, можно вскипятить воду из ванной, которую Влад набрал две недели назад. Но долго оставаться здесь не получится.

Сварив пельмени, Николай подошел к окну. На улице уже светало. Как же хорошо, что он мог здесь остаться. Он смотрел на площадь возле метро и ел пельмени.

“Жизнь на сегодня вполне удалась”, – подумал он.

В этот момент он увидел, как к метро подъехала машина, и оттуда вышли трое. Они прошли стеклянные двери и оказались вне зоны видимости. Куда они направились? Николай ждал, выйдут ли они из другого выхода подземного перехода или нет? Прошла минута, другая. Никто так и не появился. По всей видимости незнакомцы пошли в метро. Зачем? Идей не было никаких. В этот момент из стеклянных дверей вышли двое других, сели в эту же машину и уехали. Интересно. Смена караула? Что они там караулят? А может посменная работа? Николай решил подумать об этом после сна. Ночь была очень напряженной.

Большую часть следующего дня Николай провел у окна. Он наблюдал за происходящим. Несколько раз видел, как одни зомби спускались в метро, а другие поднимались. Много думал о причинах, но так и не смог понять и решил голову этим не забивать. Он снова лег спать и проснулся часов в семь вечера от голоса с улицы: “У меня есть вода и еда. Подходи! У меня есть вода и еда. Подходи!”

Голос раздавался из припаркованной возле дома машины. Буквально через минуту возле машины появился первый человек. Из машины, навстречу ему вышел другой, открыл багажник и дал две полуторалитровых бутылки воды и небольшой туго набитый пакет. Видимо, с едой. Человек с провизией убежал, а водитель сел на место и снова раздалось: “У меня есть вода и еда. Подходи!”

Через пару минут подошел еще человек. Процедура повторилась. Он получил воду и еду и убежал. Еще через пять минут к дому подошло уже два человека. А через пятнадцать минут там собралось уже с дюжину жильцов. Водитель снова вышел из машины, подошел к багажнику…и взорвался.

“Вот суки!”, – только и смог выкрикнуть Николай. Они действительно эволюционируют. Осознав, что люди спрятались, они начали выманивать их из дома. Но как же голос? Они же не умеют говорить!? Николай и сам готов был повестись на разводку, но его напрягало, что они вели себя слишком шумно. Он думал, что другие кордицепсы тут же подбегут, и не ожидал, что кордицепсом окажется водитель. Может быть, они записали этот голос на пленку и воспроизводят на проигрывателе? В этот момент он увидел, как к машине возвращается человек, который первым подходил за едой и водой. Он возвращался с тем же пакетом. Что он делает? Он больной? Тот подошел к машине, бросил пакеты внутрь, сел за руль и уехал. Он тоже кордицепс? Он был приманкой? Офигеть! Они становятся все опаснее. Сволочи. Николай измерил квартиру нервными шагами вдоль и поперек, устал и решил поспать, чтобы отвлечься, а ночью продолжить путь.

Час ночи. Пора выходить.

Николай не стал закрывать дверь, оставил приоткрытой. На всякий случай. Спустился на первый этаж к входной двери, остановился и слушал минут десять. Не услышав никаких посторонних звуков, он нажал кнопку “Открыть”. Она предательски запищала. Николай приоткрыл дверь на несколько сантиметров и слушал, что происходит во дворе. В этот раз никто не бежал. Видимо, никого не было. Повезло. Он вышел из подъезда, бесшумно закрыл дверь и спустился к балконам. Надо продолжить свой путь также незаметно.

Первые два дома Николай преодолел довольно быстро и без происшествий. Впереди была небольшая дорога. Он, как обычно, остановился, прислушиваясь. Он что-то слышал. Какой-то неразборчивый звук.

Он приближался.

Николай лег на землю и постарался слиться с деревом и его тенью. Минуты через две увидел силуэт подростка лет семнадцати. Он крался среди деревьев, потому Николай не смог его услышать сразу. Но скрывался он все равно плохо. Подросток прошел в десяти метрах от Николая и встал у пешеходного перехода. Дорога была пуста, и Николай не слышал звуков. Парень медлил. Николай также изучал улицу. Деревья, кусты, припаркованные автомобили, подъезды, фонари. Ничего необычного. Все также, как и в других подворотнях. Подросток еще постоял минутку и рванул на другую сторону. Николай решил выждать пару минут, дать ему уйти подальше и тогда двинуться следом. В этот момент в припаркованном автомобиле открылась дверь и оттуда выбежал кордицепс. Парень истошно заорал и повернул на девяносто градусов, помчался в сторону метро. Николай вжался в землю насколько возможно. Вот это поворот! Они прячутся в припаркованных автомобилях? Надо быть осторожнее. Получается, что тот паренек спас Николая. Ценой своей жизни. Вряд ли он убежал далеко.

Николай мог бы попробовать перебежать дорогу, но наверняка крики подростка привлекли внимание других кордицепсов, и они сейчас внимательно просматривают окрестности. Придется идти в обход. Ничего не поделаешь.

Николай вернулся назад на один дом и пошел в сторону от метро. Придется делать немаленький крюк, но это лучше, чем стать зомби и бегать за людьми. Интересно, когда они управляют человеком, сознание отключают? Или человек все видит и чувствует, но ничего не может поделать? Заперт в своем теле. Ладно, об этом он тоже решил подумать потом. Сейчас нужно идти.

Преодолев, наконец, дорогу и еще несколько дворов, Николай оказался возле поляны с небольшими искусственными озерами и ровно подстриженными деревьями. Николай легко преодолел территорию. Впереди – МКАД. Над ним – мост. Но двигаться по нему слишком опасно – вид как на ладони. Пришлось воспользоваться пешеходной дорожкой, которая отделялась от дороги высоким бордюром, сантиметров сорок. Ухудшало ситуацию то, что справа шел решетчатый забор, а значит, со стороны МКАДа его было легко увидеть. По МКАДу ездило много машин, это могло как помочь, так и навредить. Но деваться некуда. Пришлось преодолевать мост ползком.

Николай сначала уселся на землю, а рюкзак привязал к правой руке. Так он не мешался и не выглядывал из-за бордюра. Николай лег на живот и начал медленно продвигаться ползком. К счастью, лампочки на мосту не горели. Видимо, кордицепсы посчитали, что эти старые лампочки, которые и в лучшие времена горели редко, не стоило менять. Вряд ли тут кто-то будет перемещаться ночью.

Доползя до середины, Николай остановился. Он услышал шум вдалеке. Звук приближался и становился все отчетливее: “У меня есть вода и еда. Подходи!”. Затем появился автомобиль. Он двигался по МКАДу не спеша. Свет фар вряд ли мог выхватить Николая, лежавшего на надземном переходе, потому он не стал суетиться и просто ждал, когда машина проедет. Прошла минута прежде, чем машина проехала под мостом. Но, к раздражению Николая, звук не стал удаляться, а снова стал приближаться. Видимо, автомобиль съехал с МКАД и заезжал на мост. Неужели все-таки заметил? Или просто совпадение?

Автомобиль проехал мимо Николая и остановился в пяти метрах впереди. Из машины вышел кордицепс и направился к пешеходному тротуару на противоположной стороне. Три секунды, и он будет на месте.

Раз секунда, два секунда, три.

Кордицепс вышел на тротуар. Огляделся. Тротуар был пуст. Никого.

Николай, поняв, что вероятность такого совпадения достаточно низка, понял, что кордицепс что-то увидел на мосту и заехал проверить. Поэтому пока автомобиль поднимался, он свесился с моста и спрыгнул на землю. Хорошо, что он уже преодолел асфальтовую дорогу МКАДа и был над насыпью. Высота составила всего пару метров. Может, чуть выше.

Николай заполз под мост и замер. Кордицепс смотрел вниз с моста, но его найти уже не мог. Постояв несколько минут, кордицепс сел в машину, развернулся и снова выехал на МКАД: “У меня есть вода и еда. Подходи!”. Когда звук окончательно затих, Николай поднялся и полусогнувшись направился в сторону леса. Это было нелегко, но МКАД, наконец, остался позади.

Добравшись до леса, Николай прислонился спиной к раскидистому дереву и перевел дух. Тут безопаснее. Здесь не подкрадешься незаметно.

Минут пять Николай шел вдоль дорожки, в тени, не выходя на свет. Там опаснее. Там можно наткнуться на посторонних. Николай остановился. Он что-то услышал позади.

Кто-то тоже шел по лесу. И разговаривал. Значит, не кордицепсы. Значит, люди. Живые. Но они шли так неосторожно, что Николай решил их пропустить вперед. Пусть идут сами по себе, а он – сам по себе.

Мимо прошли трое. Мама, папа и мальчик лет восьми. Совсем как его сын, когда погиб в автокатастрофе. Ему было восемь. Николай долго смотрел им вслед, а потом, чертыхнувшись, окликнул:

– Эй! Постойте!

– Ты кто? Не подходи! Я буду защищаться! – закричал мужчина, но было видно, что защититься он не смог бы даже от ребенка. Но надо отдать должное, семью он собой прикрыл.

– Тише, сейчас вас услышат и тогда всех убьют, – тихо сказал Николай и выставил вперед ладони, в знак дружбы. – Куда вы идете?

– Какое тебе дело? – мужчина выставил перед собой средних размеров палку. Женщина встала у него за спиной, прикрывая руками сына.

– Я иду в Коламбус, торговый центр, – махнул рукой Николай в сторону центра. – Если вы туда же, можем пойти вместе. Так безопаснее.

Мужчина посмотрел на жену, та подернула плечами и кивнула.

– Да, мы тоже в Коламбус. Слышали, что там военные и есть еда. Мы уже неделю толком не ели. Сын совсем ослаб. Еще несколько дней, мы бы так и так умерли. Решили рискнуть.

Мужчина опустил палку, но в сторону не откинул – был на страже.

– Надо признать, вы довольно далеко зашли. Молодцы. Я постараюсь помочь, – Николай сделал попытку улыбнуться, и по испуганным глазам мальчика понял, что скорее напугал, чем успокоил.

– Зачем ты это делаешь?

– Ребенка вашего жалко. У меня самого сын такого же возраста. – Николай осекся и отвел взгляд, не стал вдаваться в подробности. Достал из сумки последнюю банку консервов, буханку хлеба и протянул мужчине. – Поешьте немного. Воды, к сожалению, нет. Выронил, видимо, – сказал Николай, пытаясь найти воду в рюкзаке.

Мужчина сделал шаг вперед, выхватил продукты и передал жене. Мальчик сразу вцепился зубами в хлеб.

Николай был рад компании. Слишком много времени он провел в одиночестве, со своими мыслями.

– Что вы знаете об этих кордицепсах?– решил уточнить он, смотря как женщина следом за сыном уплетает хлеб.

– Они умные твари. С нами на площадке жила многодетная семья. Муж с женой и пятеро детей. Один из детей заразился на третий день, как и пишут везде, ушел из дома. Побродил где-то и поняв, видимо, что нигде большое количество народу не найдет – вернулся домой. Открыл двери своим ключом, закрыл дверь и всех заразил. Даже не взорвался. Потом ушел. Через три дня и остальные ушли.

Мужчина вздохнул и наконец опустил палку.

– Да. Умные твари, – хмыкнул Николай и посмотрел вперед, во тьму леса. – Ладно. Пора идти. Не отставайте и идите максимально тихо. У меня очень хороший слух и мне нужна тишина, чтобы понимать, что нас ждет впереди. И имейте в виду, я видел, как они прячутся в припаркованных автомобилях. Так что, пока я не скажу, вы не двигайтесь. Усекли?

– Хорошо, – кивнула семья.

Выбравшись из леса, они оказалась на улице Академика Янгеля. До Коламбуса оставалось идти всего пару километров. Мелочи. Можно уложиться за час. Но для начала нужно перейти дорогу.

– Так, слушай мою команду, – пробасил Николай и поднял согнутую в локте руку. – Из леса выбегаем по одному, пересекаем трамвайные пути и бежим до забора. Там останавливаемся и ждем остальных. Далее пробираемся до светофора и бежим на ту сторону. Падаем под дерево. Лежим ждем остальных. Далее бежим к дому и ждем всех под балконами.

Семья переглянулась, кивнула. Первым бежал отец семейства. За ним сын. За ним жена. Николай замыкал группу. К его удивлению, все четко выполнили команды. Дорогу преодолели быстро и без происшествий. Это всех обнадежило: возможно, остальная дорога до Коламбуса будет быстрой.

– Все в сборе? – спросил Николай, оглядывая встревоженную семью.

– Да, все, – ответил мужчина и одной рукой обнял жену, а в второй – сына.

– Отлично, идем по одному.

Николай пошел первым. Отойдя за угол дома, он увидел впереди супермаркет “Перекресток”.

– Нам нужно туда, – остановил Николая мужчина.

– Зачем?

– Набрать воды.

– В Коламбусе попьете.

– А вдруг там ничего нет? А мы не пили целый день. А тут вода рядом, – мужчина указал на магазин, его сын захныкал.

– Ладно, давайте я один схожу, – кивнул Николай.

– А ты разбираешься в женских товарах? – прошептала женщина и посмотрела многозначительно на Николая. Ему стало немного неловко.

– Нет, не очень.

– Ну тогда надо идти всем вместе. Так надежнее, – воодушевился мужчина. – Во всех фильмах ужасов люди разделяются и умирают. Потому нельзя расходиться.

Женщина и мальчик закивали, поддерживая отца.

Это была плохая идея. Но их было уже не остановить, а Николай чувствовал ответственность за этих людей. Он натянул капюшон, обмотался шарфом, надел перчатки.

– Ладно. Пошли.

Николай первым вошел в полутемный магазин и остановился, прислушиваясь. Тишина. Хорошо. Он рукой махнул остальным. Они вошли следом и разбрелись по отделам. Женщина сразу нашла отдел с гигиеной, мальчик помчался к шоколадным батончикам, а мужчина доставал пятилитровку с водой.

Николай, расслабился, стянул шарф с капюшоном, от которых стало нестерпимо жарко, открыл бутылку воды и жадно выпил несколько глотков. Ребенок засунул в рот сразу полбатончика “Марс” и запивал газировкой. Она пенилась, шипела и выплескивалась за пазуху.

Николай отобрал у него бутылку.

– Не налегай, напьешься, а потом будешь по подвалам в туалет бегать, – он хотел добавить: “Там тебя кордицепс и сожрет”, но промолчал. Не решился пугать ребенка лишний раз.

Вскоре все набрали нужные им товары, разложили по рюкзакам и карманам и вышли из Перекрестка. На лицах появилось что-то наподобие улыбки. Впервые за сегодняшний день.

– Теперь, когда настал конец света, я могу есть сколько угодно конфет, да? Зубы уже вряд ли понадобятся в старости? – мальчик демонстративно развернул очередной “Марс”.

Женщина потрепала сына по голове и хотела что-то добавить, как из-за угла магазина ко входу метнулась тень. Она взбежала по ступенькам и …взорвалась.

Глава 6

Взрыв…

Николай инстинктивно схватил в охапку мальчика и закрыл собой, прижав к земле.

Успел или не успел? Секунды тянулись как в замедленной съемке.

Отпустив ребенка, Николай медленно развернулся. Его родители замерли как статуи. С их расставленных в сторону рук падали ошметки разорвавшегося тела, а головы, плечи и лицо были запачканы кровью.

Николай сначала хотел закрыть глаза ребенку, но после передумал: наверняка он уже видел подобное или увидит. Он отвел его ближе к мигающему свету рекламной вывески, внимательно осмотрел.

Чистый! Успел! Отлично! Ребенок в порядке!

Николай с замиранием сердца немного отстранился и опустил глаза вниз. Нужно осмотреть себя. Он почувствовал, как по лицу стекает что-то большое и липкое, в нос ударил металлический запах.

Кровь. Заражен. Финита ля комедия.

Но в тот же миг к нему пришло успокоительное осознание: это неважно. Важнее – отвести ребенка в Коламбус. Там у него будет будущее.

Николай как загипнотизированный смотрел на мигающий свет, мысли сменяли одна другую. Ему показалось, что голова очистилась от сомнений и он точно найдет верное решение.

В это время мальчик вывернулся из руки Николая и подбежал к маме. Она крепко обняла его, всхлипнув.

– Что ты делаешь?! Дура, ты же вся в крови! – Николай метнулся назад и вырвал ребенка из рук. Мальчик заплакал, рванулся и уже практически дотронулся до руки матери. Она дико закричала и оттолкнула его. Мальчик упал на колени и завопил:

– Мама, мамочка-а-а!!!

Женщина отпрыгнула, затрясла головой, пытаясь спасти сына от себя. На ее искаженном от ужаса лице слезы смешивались с чужой кровью и заливали глаза, она размазывала их тыльной стороной ладони, не прекращая кричать.

Кровь стекала и по лицу мальчика. Он сидел на земле, протягивал руки. Николай крепко держал его за плечо.

– Ма-а-ама! Помо-о-оги! Ма-а-ам!

– Прости, сынок, прости, прости! Я не хотела! Я, правда, не хотела! – женщина трясла головой как обезумевшая от отчаянья кукла. Ее ноги подогнулись, и она осела на асфальт. Муж подскочил, схватил ее за талию.

Ребенок замер. Теперь он молча смотрел на родителей, давших волю эмоциям. Мальчик перестал кричать. Он встретился взглядом с отцом и вспомнил, что он велел ему молчать и ни в коем случае не плакать – нельзя поднимать шум. Но плакать ему нестерпимо хотелось, потому что он понимал: случилось что-то очень страшное. Слезы сдавливали горло, но он держался.

Николай смотрел на происходящее совершенно безучастно. Так же естественно отпустил плечо ребенка. Уже все свершилось. Он ничего не может исправить. На него нахлынуло чувство, которое испытал после смерти семьи.

Он снова всех подвел.

Николай молча закурил сигарету и вошел в магазин. Позади слышались крики и плач. Он взял тележку и пошел в отдел алкоголя. Сколько осталось времени? Сутки? Двое? Потом он станет зомби?

В корзину упали две бутылки самого дорогого виски, потом коньяка, вина, снова коньяка из закрытой витрины – стоимость с тремя нулями. Рядом легла пара бутылок водки. Гулять, так гулять! Еще взял колы. Икра? Отлично. И буханку хлеба. Николай усмехнулся: нужно отметить этот чертов – наверняка, последний – день как следует.

Спустив тележку с лестницы, он открыл бутылку виски, сделал несколько глотков и протянул ее, так и не пришедшему в себя главе семейства. Тот машинально махнул головой. Жена перестала кричать, просто сидела покачиваясь на асфальте, закрыв ладонями лицо. Мальчик стоял не двигаясь поодаль.

– Зря. Теперь уже можно, – пожал плечами Николай и пошел в сторону Варшавского шоссе. – Бывай!

– Постой, – встрепенулся мужчина, догнал и схватил за локоть, – ты куда? А как же Коламбус?

– Коламбус? – Николай вздохнул и снова сделал глоток. Давно обожженное спиртным горло уже не реагировала на новую порцию алкоголя. – Мы все заражены. Через два дня умрем.

– И что нам теперь делать?

– Найдите подходящее для этого место, – Николай развел руками. – Не знаю. Вернитесь домой, например. Или можете помереть прямо тут. Не все ли равно?

Несколько минут они молча смотрели в глаза друг друга. К мужчине подбежал сын и крепко обнял, уткнувшись лицом в живот. Отец крепко обнял мальчика и кивнул Николаю.

Он повернулся к семье спиной и пошел домой. Первая бутылка уже закончилась, он откинул ее в кусты и открыл вторую. Улица перед глазами шаталась и плыла.

Проходя мимо детской площадки с беседкой, он остановился, рассмеялся и завопил: “Мама анархия, папа – стакан портвейна!”

Не дойдя полкилометра до Варшавки, Николай повстречал первого кордицепса – мужчину лет пятидесяти, худого и нервного. Он выскочил из припаркованной машины, порезал себе запястье и побежал со всех ног к Николаю. Подскочил, провел окровавленной рукой по его лицу и отскочил на пару шагов – выжидал.

Николай замер с бутылкой в руке. В его взгляде не читалась ничего кроме тоски и презрения. Вытеревшись рукавом, он сделала большой глоток из бутылки и плюнул кордицепсу в лицо.

– Козлина!

Кордицепс не отреагировал на оскорбления. Просто безучастно повернулся и направился назад в припаркованную машину. Николай увидел кирпич, лежащий рядом, схватил его и залепил им по лобовому стеклу в тот момент, когда кордицепс захлопнул дверь. Стекло потрескалось, но не рассыпалось. Николай поставил бутылку на асфальт, взял камень побольше, подскочил к машине и начал бить стекла.

– На! На! Вот вам, твари! На!

Сначала разделался с боковыми, потом – с задними, а напоследок вернулся к лобовому стеклу. Он бил его до тех пор, пока не размял в крошку. Салон засыпало осколками. Кордицепс спокойно вышел из машины, повернулся и молча пошел в другую сторону.

– Куда ты, тварь? А поговорить? А ну вернись!

Но кордицепс быстро удалялся. Тогда Николай схватил кирпич, побежал за ним и запустил в спину. Попал аккурат промеж лопаток, даже грязный след остался на голубой джинсовке. Но зомби даже не обратил внимание, только пошатнулся, но удержал равновесие и ускорил шаг. Николай был для него уже совершенно неинтересен.

– Ну и пошел ты на…, – крикнул Николай и поплелся в сторону оставленной тележки с алкоголем.

Переложив бутылки в пакет, прихваченный с кассы, он продолжил свой путь по Варшавскому шоссе. Так было гораздо удобнее, чем катить тележку, у которой одно колесо успело отвалиться, а два других ехали в противоположных направлениях. Шел Николай нарочито громко, пел “Маму- анархию!” и не пытался скрыть своего присутствия. К нему периодически подбегали кордицепсы, обмазывали кровью и уходили, теряя интерес. Он также вскоре перестал обращать на них внимание – всех не убьешь, как бы ни хотелось.

В какой-то момент к Николаю подбежал косолапый невысокий мужичок, ростом на две головы ниже. Он передвигался настолько комично, да и выглядел подстать, что казался сбежавшей из театра куклой.

– И ты тоже хочешь меня заразить? – спросил Николай.

К этому времени алкоголь достаточно замутил разум, а мир вокруг активно плясал и шатался. Адреналин в крови, перемешанный со злостью и отчаянием, гнал на подвиги.

Николай вытянул руку, положил ее кордицепсу на голову и так держал несколько секунд. Мужичонка махал руками, пытаясь добраться до Николая, но ему явно не хватало роста. Он даже что-то рычал и пытался кусаться. Николай сделал последний глоток виски, взял бутылку за горлышко и со всей силы огрел зомби по голове. Мужичок зашатался, не по-человечески взвизгнул и растянулся на земле. Вокруг головы расползлось красное пятно.

Николай плюнул на бездыханное тело, переступил и пошел дальше. И этот момент услышал крики:

– Молодец! Так ему! Ты крутой!

Он поднял голову и увидел, как с балконов ему аплодирует несколько человек. Шум за окном, видимо, привлек их внимание, и они выбрались посмотреть на происходящее. Такого представления они еще не видели. Николай сделал попытку изобразить реверанс, едва не упал, прогремел оставшимися бутылками и неловко отсалютовал.

Подойдя к метро Аннино, он замер, услышав знакомые слова. Они прорвались в сознание даже сквозь плотную алкогольную завесу.

Звук сирены быстро приближался.