скачать книгу бесплатно
Эгина позвонила тёте в Герберу, узнать её мнение, но лучше бы не делала этого. Вместо совета или полезной информации, она услышала нотации: «Ещё одна! – взвыла тётя, – Соседка тоже один сок пила и в больницу попала! На диете сидела».
Послушав молча несколько минут гневные высказывания, Эгина сдержанно попрощалась и положила трубку. Тётя разбиралась в медицине и нередко подсказывала что-либо, но если была не в настроении или уставшей, отмахивалась, говоря «Я – не рентген». Подобное она могла ответить и в хорошем настроении, когда звонок мешал веселью. Эгине стало неприятно и тревожно, она поняла, что разобраться в проблемах со здоровьем ей никто не поможет.
На бесплатных приёмах в поликлиниках помогали, кому повезёт, а кому не повезёт, могли и навредить. Платные клиники только начали появляться в Эриниане. Лечили в них получше, при чём, похоже, что те же самые врачи. Эгина решила ещё некоторое время понаблюдать за своим состоянием прежде, чем записываться на приём.
Приступы стали приходить регулярно, словно по расписанию: три дня состояние, как при отравлении, три дня затишье. Эгина решилась съездить на приём к терапевту, но сперва предусмотрительно отправилась сдать кровь на анализ и сделать УЗИ. Обследование было проведено на достаточно хорошем уровне, но вот терапевт словно вообще не имела медицинского образования, хоть, как заверили Эгину в регистратуре, у той была высшая категория.
Увидев кудрявую цацу с золотыми перстнями, пациентка поняла, что ничего вразумительного от неё не услышит и оказалась права. Так называемая врач принялась рисовать пояснительные картинки, словно пациентка – дошкольница, и стучать пальцем по рёбрам. В результате она выдала тот же результат, что врач-консультант со станции скорой помощи: «Холецистит. Из-за того, что желчный канал с изгибом». Врач же, что УЗИ делала, сказала пациентке, что изгиб совсем небольшой и на отток желчи плохо сказываться не должен. Выглядела она куда более серьёзным специалистом.
– Если изгиб всегда таким был, почему же холецистит только сейчас появился? – задала вопрос терапевту Эгина.
– Он всегда был, в боку ведь во время физкультуры кололо? – услышала она знакомую фразу, – Он хронический. Я вам желчегонное выпишу.
– Зачем? Желчь же, итак, слишком сильно отходит, – не постеснялась спросить Эгина, хотя врачи не любили встречные вопросы. Обычно таким пациентам, как она, отвечали «Вы умнее врача?».
– С хроническим уже ничего не поделать, изгиб-то не изменишь. Можем только приступы облегчить. Желчь у вас по три дня копится, потом за день вся выходит. С желчегонным будет каждый день отходить, – улыбаясь, растолковывала терапевт.
– Облегчить? То есть полностью они не исчезнут?
– Нет. Я ведь и говорю, хронический. Приступы будут длиться не три дня, а всего сутки, – порадовала Эгину развесёлая врач.
– Но как же я работать буду? – пациентка считала, что должен быть способ вылечиться. Терапевт пожала плечами: «Другие люди тоже ничего планировать не могут». Эгину отправили из кабинета, пожелав хорошего настроения. Эринианка ни раз слыхала о проблемах с желчным, но, чтобы люди ничего планировать не могли – нет. Эгина подумала, что стоит сходить к другому врачу, но прежде решила всё же попробовать попить желчегонного.
Выпить она смогла всего одну дозу, на следующий день, после утреннего чая с бутербродом. Вскоре после того, как она проглотила ложку желчегонного сиропа, пришла тошнота, да такая, что в горле спазм случился.
– Сиропами это не вылечить! – принялся толкать речи на кухне папа, – Не надо пить эту гадость!
– А что тогда надо делать? – проговорила дочка, – Природой лечиться в Гербере?
– Да! Я тебе уже сколько раз говорил!
– Не бухти, и так тошно…
Папаша вскочил с табуретки, махнул рукой и помчался к телевизору: «Делайте, что хотите, если такие умные. Потом не просите меня помочь вам», – он всегда говорил во множественном числе, разговаривая с Эгиной или её мамкой. Он объяснял это тем, что они, на его взгляд, совершенно одинаковые, да ещё и делаю всё вместе, что, по его мнению, говорило о несамостоятельности и лени дочки.
– Надо мной бы так тряслась, как над ней! – выговаривал он её мамке.
Эгина ничего не ела в тот день, а, попытавшись на следующий, не смогла. Желудок просил есть, а горло не давало глотать, выталкивало еду обратно. Эгина с трудом заглотила несколько ложек жидкой каши. С питьём, к счастью, было проще. Эгина позвонила в другую поликлинику. Ближайший платный приём был только через неделю. Эринианка записалась. Она знала, что за врачи принимают в бесплатной поликлинике. Они были ничем не лучше тех, с кем она уже пыталась проконсультироваться, поэтому Эгина и решила ожидать платного приёма.
Через пару дней на ослабшую эринианку начала наваливаться ещё большая слабость. Давление падало, голова покруживалась, в глазах темнело. Эгина боялась упасть в обморок. За день до визита к врачу, она попросила дядю найти ей машину, чтобы съездить до клиники. У дяди были друзья с транспортом. Ехать из пригорода в центр на автобусе нужно было около часа, а потом ещё и на городской маршрут пересаживаться. Эгина прекрасно понимала, что место ей никто не уступит. Никто не поверит, что ей тяжело ехать, пока она не упадёт.
Вызывать такси тоже было не вариантом. В то время оно являлось самым опасным видом транспорта в городе. Настоящий таксопарк закрылся и появились частные извозчики: лихачи, неучи, жулики и прочие неблагонадёжные люди. Дядя же нередко договаривался с друзьями о том, чтобы они куда-нибудь свозили его или папашу Эгины. Найти извозчика для Эгины не должно было быть проблемой, но дядя ответил: «Где я машину возьму? Все заняты». Объяснять, насколько необходима машина, оказалось совершенно бесполезно.
– Не можешь сама до больницы доехать, скорую вызови – увезёт, – злорадно усмехнулся дядька. На том разговор и прекратился. Разумеется, скорая помощь не повезла бы Эгину в поликлинику. О госпитализации тяжелобольных и-то упрашивать надо было. Эгина обратилась к маме: «Может, у твоей подруги, кто с машиной есть?»
– Так, может и есть, да только они, скорее всего, тоже откажутся, – мамка, похоже, не хотела и заговаривать с подругой об этом.
– Но спросить-то можно? – настаивала дочка. Маме очень не хотелось: «Неудобно».
– Тебе неудобно, а я есть не могу и силы теряю. Я же могу в автобусе или на улице в обморок упасть, – сердилась и обижалась Эгина.
– Ну, я спрошу… – мамка нехотя ушла к подруге и, вернувшись через час, сообщила, – Никто не согласился.
– Так что ж мне делать-то? – прибывала в растерянности дочка.
– Эх, давай, я с тобой на такси съезжу, – предложила мамка.
– Боюсь…
– Так мы ж вдвоём.
Эгина вздохнула и согласилась. Можно сказать, что ей повезло: таксистом оказался вертиголовый выпускник школы, которому родителя подарили подержанную машинёжку, такую маленькую, что у пассажирки чуть не случился приступ клаустрофобии. С врачом ей повезло куда больше: тот оказался человеком доброжелательным и умным.
– Стрессы сильные были? – спросил врач. Эгина пожала плечами: «У меня постоянно стрессы», – она не знала, можно ли считать их сильными. Врач выписал ей спазмолитическое и транквилизатор, чтобы успокоить раздёрганный желчный канал и рецепторы горла. Эти средства начали помогать довольно быстро. Вот только причина раздражённости рецепторов была не в стрессе…
Эгина утомлённо прервала своё повествование. Вокруг заметно стемнело. Локлир молчал. Рассказчица тоже молчала, и он спросил: «Так ты от этого сейчас таблетки и принимаешь?»
– Нет. То лекарство я пила несколько лет назад, теперь – другое.
– И ты полагаешь, что на самом деле всё это происходило не из-за холецистита, а из-за какой-то отравы? – подытожил Лок.
– Считаешь, я преувеличиваю? Я и сама так некоторое время думала. Я ещё не всё тебе рассказала, поэтому тебе и не понятно, почему я пришла к такому выводу, – кружка Эгины давно опустела, – Засиделись мы, – эринианка не собиралась продолжать рассказ прямо сейчас. Лок получил довольно большую порцию информацию, переваривать было что и без скорого продолжения: «Да. Наверно, пора бы поспать».
– Да, – копательница поднялась с земли и подобрала рюкзак и циновку, – Потом ещё поболтаем, если не надоело галиматью слушать.
– Да, поболтаем… – задумавшись над тем, что ещё добавить, Локлир не успел сказать уходящей Эгине вообще ничего. Он видел, как она снова, довольно долго, сидела в темноте прежде, чем лечь.
Глава 4 – Отъезд
Эгине удалось поспать подольше обычного. Она не спешила вставать даже тогда, когда солнце начало светить ей в глаза сквозь лисья ветвистой ивы. Вскоре, однако, крона перестала защищать спящую совсем, и той пришлось сесть. Засаленные волосы слежались и вихрами торчали дыбом. Эгина потрогала их рукой, но доставать из рюкзака расчёску не стала.
До неё донёсся запах жареных сосисок: Локлир уже встал, вскипятил чайник и теперь готовил «осьминогов». Похоже, он уже давно ждал пробуждения Эгины, потому что сразу же заметил, что она села, взглянул на неё и улыбнулся. Эринианка тяжело вздохнула, она чувствовала себя разбитой. Эгина увидела, что возле костра появилось второе бревно, очевидно, принесённое Локлиром для неё. Она чуть поправила руками волосы, достала из рюкзака фляжку и пересела к костру: «Только не говори «С добрым утром»».
– Ладно, не буду. Только почему? – полюбопытствовал Лок, переворачивая вилкой жарящуюся картошку.
– Папаша так говорил, распахивая по утрам дверь в мою комнату. Это такой способ давить на нервы: повторять человеку одно и то же. То, что ему ненужно… и именно тогда, когда ненужно. Мы же не на работе, чтобы спозаранок здороваться, – не особо охотно пояснила работница, – Кипяток?
– Да. Налить во флягу, чтобы остывала?
Эгина недоверчиво задумалась, но согласилась, ведь Локлир и сам собирался пить из этого чайника: «Половину», – подала она ему флягу. Лок отложил сковородку на песок: «О-о, гравировка с Роларном», – увидел он изображение на металле.
– Можешь найти большой кусок полиэтилена?
– Для полоскалки?
– Да.
– У меня брезентовая палатка есть, большая. Можем её растянуть.
– Ну, если можем, тогда давай растянем.
– Хорошо.
Бытовые проблемы понемногу решались. Локлир вернул Эгине флягу и взглянул на сковороду: «О, «осьминоги» без костра дошли».
– Лучше чая сначала.
– Конечно, – Лок подал Эгине кружку с пакетиком и налил горячей воды. Копательница заметила, что издалека на них смотрит Орлин. Тот, увидев, что она оглянулась в его сторону, пошёл дальше. На берег, из-за зарослей, выехала запылённая легковая колымага серо-бурого цвета. Работники стройотряда радостно засуетилась. Из кабины колымаги выскочил развесёлый водитель неблаговидной наружности и поспешил открыть багажник: «Позитив! Я вам позитив привёз!» – выдернул он наружу коробку с бутылками.
– Спиртное? – оглянулась на машину Эгина, – Разве тут можно продавать спиртное?
– Нельзя. Это «Торгаш позитивом». У него – безалкогольные напитки. Он здесь, почти, каждый месяц появляется, – ни раз видал здесь этот автомобиль Локлир.
– Позитивом? – насторожилась Эгина.
– У него на заднем стекле белой краской так и написано «Позитив». Слышала, как он о нём орёт? Он говорит, что напитки – это позитив, потому что они улучшают настроение. Пошли, возьмём что-нибудь, – предложил Лок.
– А потом отравимся, – не доверяла подозрительному продавцу Эгина, – Поди, в гараже разливает.
Танкист пожал плечами: «Я пару раз лимонад брал, не отравился. Похоже, что заводской. Прогуляешься со мной, за компанию?»
– У меня волосы грязные, – Эгина тем ни менее хотела взглянуть поближе на этот «Позитив».
– А платка или кепки нет?
– Нет.
– Расчешись немного, я подожду.
Эгина вернулась к оставленному под ивой рюкзаку. Расчёсывая волосы, она увидела, что Орлин стоит в стороне от толпы и пристально рассматривает автомобиль: «Можем идти», – вскоре позвала она Локлира, поравнявшегося с ней. Даже приблизившись к машине, сложно было увидеть, что у той в багажнике, из-за окруживших её копателей. Эгина не стала пробиваться сквозь шумную толпу. Её больше интересовала надпись на стекле, а не бутылки. Крышка багажника заслоняла ту, но она смогла увидеть половину слова и нарисованную рядом улыбчивую рожицу.
– Спиртонос, – услышала она рядом с собой голос Орлина, – Ты не пей. У него всё палёное, как нынче беленькая.
Вздрогнув от неожиданности, Эгина спросила: «А ты откуда знаешь?» Орлин мог просто предполагать, как она подумала, но у того имелись кое-какие основания заявлять так: «У нас, по деревне, машина с такой же рожей на стекле ездит. Тоже «Позитив» написано. Они спирт разбавляют в сарае, не стесняясь. Спиртоносы», – увидев, что Локлир возвращается, он отошёл от Эгины. У Лока была в руке стеклянная бутылка лимонада: «Что ему нужно?»
– Предупредил, что у этого спиртоноса всё палёное, и лучше не пить.
– Ясно. А бутылка-то с гравировкой и кольцо защитное на крышке есть, – танкист бросил подозрительный взгляд в сторону Орлина, – Пойдём или брать что-нибудь будешь?
– Пойдём, – Эгина хотела сказать ему ещё что-то, но в более тихом месте.
– Я думаю, у него просто нет денег, вот и говорит так, – предположил Локлир, не спеша, направляясь к «тягачу».
– Возможно, что и нету, но насчёт спиртоносов, думаю, он прав, – его спутница пояснила свои мысли, – У моего двоюродного брата такая же надпись с рожицей на машине, а у моего папаши – бутылки этим словом подписаны. Он якобы воду положительной энергией заряжает. Что напишешь, говорит, то и притянешь. Я сначала думала, они дурью маются, а теперь, увидев ещё одну машину, мне кажется, это тайный знак. Сеть по продажи зелья какого-то у них, а клиенты продавцов зелья по этой надписи узнают.
– То есть продавцов самогона?
– Нет. Ну, может, заодно и самогона, но прежде всего настойки из дурманных трав или галлюциногенных грибов.
– Прямо детектив, – Локу понравилась её версия, но он не воспринял её всерьёз.
– Лок, это не шутка. Может, для тебя всё это и звучит, как глупость, но… – Эгина замолчала.
– Но, что? Я слушаю, – танкист посерьёзнел.
– Я вчера ароматические травы заграничные упоминала. «Позитив» – это, как мне кажется, они и есть. Я уже, почти, не сомневаюсь в этом.
Эгина и Локлир дошли до костра, и присели на брёвна. Лок открыл бутылку: «Тебе налить?»
– Нет.
– Это «Тархун» и, похоже, что настоящий. Я уже пил такой.
Эгина помотала головой.
– Ладно. Если я ошибаюсь, будет кому меня откачивать, правда ведь?
– У тебя энтеросорбент есть? – задумчиво спросила эринианка.
– Э-эм, нет, – Локлир про такое средство никогда не слышал.
– Тогда сложно отваживаться будет.
– Эх, рискну, – глотнул из бутылки Лок, – Такой же, как и в прошлый раз. Им хорошо сосиски запивать.
Эгина посмотрела на оставленную на песке кружку чая, вылила содержимое и наполнила её снова. Коробка с заварочными пакетиками лежала в продовольственном мешке.
– Я возьму пакетик? – спросила работница.
– Бери, конечно, – не возразил Локлир, – Если родственники тебя действительно отравили, надо их наказать.
– Как? Доказательств-то нет, – Эгина не видела смысла говорить об этом.
– А медицинская книжка? – насадил на вилку «осьминога» Лок.
– А что в ней написано? Холецистит.
– М-да, – танкист не мог не заметить, что его собеседница раздражилась, и перестал искать доказательства. Та потрогала свои засаленные волосы и спросила: «А верёвка у тебя найдётся?»
– Смотря какая, для чего.
– Одежду повесить сушиться.
– Найдётся. Да, за одно уж и постируху устроить нужно… Бери «осьминогов».
Эгина и Локлир позавтракали молча. Торговля тем временем затихла. К автомобилю с «позитивом» подошло начальство стройки с удочками в руках. Водитель явно был их давним знакомым. Обменявшись приветствиями, они все вместе поехали на полуостров.
– Наверняка секретиками в шахте обмениваться будут, – подумала вслух Эгина. Лок согласно кивнул: «Катитесь они. У нас свои дела есть», – прибрав у костра, он принялся за сооружение полоскалки. Вёдра и ковши были отдельным вопросом. У каждого вагончика имелись свои и делиться ими никто не собирался.
