скачать книгу бесплатно
– Да, но в нашей области они не нужны, а я не хочу далеко уезжать, и вообще, мне родители сказали, что я сразу разобьюсь, а образование обязательно должно быть высшим. Поэтому я пошла учиться на инженера, – спешно объяснила работница, доела «осьминога» и принялась запивать его чаем.
– А разве часто бьются? – танкист не представлял насколько это занятие опасное. Эгина помотала головой: «Он ведь планирует. Не дурковать, так и не упадёт».
– Так чего же они тогда тебя так пугали? Настолько волновались за тебя?
Копательница снова мотнула головой: «Мама из глупости, папа, чтобы отвадить». Локлир папе поразился: «Настолько дельтапланы не любит?»
– Он вообще ничего, кроме бутылки, не любит, – Эгина могла бы сказать гораздо больше и грубее, но не стала.
– А-а, ясно, – Лок опустил взгляд, – Ну, я к этому не склонен.
Его собеседнице, похоже, было всё равно.
– Правда, – взглянул на неё танкист.
– Ладно, – безразлично отозвалась Эгина.
– Не веришь?
– Верю.
– Не веришь… – Локлир немного огорчился, – Чем завтра займёшься? – сменил он тему.
– Как обычно, слоняться буду.
– Махнём на променад? Я до продовольственной базы съездил бы.
– На чём? – особого желания кататься у Эгины не возникало.
– На «тягаче», – вариантов у Лока не оказалось, – Нас с тобой ни на чём другом никто не повезёт.
– Нет, не поеду, – отказалась работница.
– Почему? Весело будет.
– Я уже говорила, почему, – похоже, Эгина рассердилась, что приходится повторять дважды.
– Потому, что нездоровая? – помнил танкист, – Так я поведу, не ты.
– Это неважно, – Эгина одним большим глотком допила чай и резко поставила кружку на песок, собираясь уйти от костра. Локлир на секунду задумался: «…Укачивает?» – предположил он. Эгина вздохнула: «Если бы всё так просто было», – она пододвинула к себе рюкзак.
– Извини, я подумал, что причину можно устранить, – Лок не хотел бы, чтобы она ушла.
– Если бы можно было, я уже устранила бы, – Эгина нашарила пакет с таблетками.
– Ты меня пугаешь. Неужели что-то… неизлечимое? – положил руку на сердце Локлир.
– Не говори так, – копательница сунула таблетку в рот и налила себе немного тёплой воды из закопчённого чайника, – Для лечения нужно хорошее лекарство и время.
– У тебя денег не хватает? – Лок обеспокоился. Эгина запила таблетку и ничего больше не добавила к сказанному.
– Давай, добавлю.
– Не надо, проку всё равно не будет.
Танкист озадачился. Его собеседница неохотно пояснила: «Недостаточно просто купить упаковку таблеток. Нужна полноценная реабилитация… или время и размеренный режим. Я не могу позволить себе ни того, ни другого».
– Так и… неужто некому тебе с этим помочь? Я понимаю, папа квасит, денег у него нет, а мама, что? Я не посылаю тебя в санаторий. Знаю, там ужасно: глухомань, тараканы, перловка и коновалы. Но мама-то могла бы тебе помочь с размеренным режимом, чтобы ты здесь лопатой не махала… Или нет? – пытался вникнуть в проблему Локлир. Эгине не особо требовалось его участие: «Работа приемлемая, а маме самой реабилитация нужна», – она застегнула рюкзак.
– Обоим? – Лок выглядел встревоженно, – Что с вами случилась?
– Да не всё ли равно?
Локлир понял, что спрашивает лишнее и замолчал.
– Спасибо за ужин, – поблагодарила его Эгина, не желая портить дружественные отношения, – Мне надо отдохнуть.
Танкист понимающе кивнул. Работница забрала рюкзак с циновкой и устроилась под деревьями поодаль. Сидеть без дела было тяжело, а ложиться спать – ещё рано.
Вода у берега прогрелась, и копатели отправились купаться. Эгине тоже нужно было как-то решить вопрос с мытьём. В полиэтиленовый куб её теперь могли не пустить, а могли и пустить, но сделать какую-нибудь гадость. Вопрос с заменой куба на что-то другое откладывался на завтра, до ночи Эгина не успела бы обсушиться.
Солнце начало опускаться к горизонту, жара спала. Эгина рисовала узоры веткой на песке, когда к ней подошёл Локлир: «Я тут подумал насчёт дельтапланов…»
– Забудь. Эти фантазии уже не имеют никакого значения, – Эгина стёрла песчаный рисунок рукой, – Я поставила точку в этом вопросе.
– Из-за болезни? – Лок опустился на землю.
– Не только. Зачем травить душу невозможными вещами?
– Они не такие уж и невозможные. Ты сказала, что не хотела уезжать далеко от дома, но ты – на Каракале… – танкист сделал паузу прежде, чем продолжить, и в этот момент Эгина сказала «Это вынужденная поездка».
– Может быть, стоит совершить ещё одну? Мой друг из Сплендора связан с авиацией…
– Самолёт и дельтаплан – это не одно и то же.
– Да, но, возможно, он мог бы помочь.
Эгина ничего не возразила, что говорило о том, что у неё появился вялый интерес. Локлир продолжил: «Он решил собрать летательный аппарат. Думаю, он может сделать и дельтаплан».
– Я когда-то тоже хотела собрать летательный аппарат, – Эгина снова принялась выводить закорючки на песке, – У меня и чертежи имелись. Да у кого их не было? Их же в журналах печатали. Но вот материалов и инструментов я собрать не смогла. Такие вещи обычно сообща строят. Как каракат, так все вместе собирают, – она имела ввиду своих родственников и их соседей, – Конечно, на нём же на рыбалку с пьянкой ездить можно. А как мотодельтаплан, так смотрят, как на дуру… Не знаю, может быть, я и в самом деле дура.
– Не похоже… Так вот, как сезон отработаем, можем найти моего приятеля и соорудить-таки дельтаплан, – предложил Локлир.
– Зачем? – Эгина больше не стремилась к этому.
– Ну… мечта сбудется, – другого повода Лок не нашёл. Здесь, на равнинах, мотодельтаплан ни для чего иного и не требовался, кроме как кататься в своё удовольствие. Копательница беззвучно усмехнулась.
– Ну, а почему нет? – танкист был готов взяться за реализацию этой идеи.
– Тебе-то это зачем?
– Интересно стало. Я и сам пролетелся бы разок.
– Твой друг собирает СЛА, а интересно тебе стало это только сейчас, после моих слов, – обратила внимание Эгина.
– В чём ты меня подозреваешь?
Работница не сказала того, что подумала на самом деле, что он хочет познакомиться получше: «Тебе не с кем поговорить здесь». Она часто скрывала свои мысли, потому что они нервировали собеседников. Те хотели, чтобы Эгина говорила именно то, что они хотят услышать, а правдивые слова нередко использовали против неё.
– Что так, то так, – Лок не отрицал.
– Тебе, похоже, вообще говорить не с кем и не только здесь, – Эгина рассматривала знакомство с ним, как временное, и не хотела, чтобы они оба привыкли к нему. Знакомства приносили ей мало хорошего, как правило, лишь временную пользу. Её одногруппницы забыли о ней сразу же, как получили диплом. Рассчитывать на дальнейшую помощь не стоило. Они говорили, что нужно напоминать о себе, но напоминания вызывали раздражение. Даже просто поболтать стало не о чем: хорошему завидовали, плохое «напрягало».
Люди вокруг Эгины любили поиграть в благодеятелей, сами предлагали помощь, а когда это надоедало, обвиняли её в назойливости. Многие вещи стали носить временный характер, хотя ещё недавно ничто не менялось, как бы ни хотелось перемен. Не менялось, возможно, потому что изменения были не нужны окружающим и, в первую очередь, папаше.
Ему было не надо, чтобы у дочки появилась хорошая интересная работа. Он хотел, чтобы она работала в магазинчике под окнами дома и зарабатывала ему на пиво, а по выходным прозябала в своей комнате. Иначе ж вдруг переедет куда-нибудь и выпивки за её счёт не станет. Конечно, папаша не сказал бы прямым текстом «Дай на пиво», он попросил бы денег на что-то другое.
Лок совершенно не походил на него и большинство тех людей, что Эгина видела каждый день; располагал к себе, не был сплетником, а она хотела, чтобы хоть кто-нибудь знал правду, поэтому и продолжала беседы с ним.
Локлир понимал это: «Эх. Ну, да, – подтвердил он, – Этот мой знакомый уехал из Сплендора после того, как закрыли аэропорт. Мы соседями были, у моих родителей – дом в Сплендоре. У родителей Крайна тоже, но их теперь переселяют. Дом оказался на прилегающей к аэропорту территории, что ли. Не разберёшь там. Ну, а Крайн решил на роларнскую Базу податься. Сказал, что хочет заявиться на неё на своём самолёте, чтобы видели, что летать умеет. У него лётных корочек нет. Его на самолёте летать учили, так же как меня на танке ездить. Я свои документы получил, теперь он собирается. Так что Крайн уехал, и видимся мы теперь весьма редко. А другой мой приятель хоть и из ТО, как и я, но с другого края равнин и очень занятой. Кстати сказать, тоже лётчик. На биплане рассекает. Интересны тебе бипланы?» – танкист всё же надеялся, что его знакомство с копательницей будет длиться хоть немного дольше рабочего сезона на Каракале.
– Нет, – отрезала Эгина.
– Тоже отвадили?
– Локлир…
– Извини… Я вижу, ты подавлена, вот и подумал, что это, наверно, потому что кто-то большую гадость сделал.
– Так и есть, если можно так выразиться.
– Ты плюнь на них и сделай по-своему, – посоветовал Локлир.
– Лок, – услало и с укором произнесла Эгина, – Лучшее, что я могу сделать, это заработать деньги на зимовку. Поэтому оставь фантазии.
– Нет, фантазии я оставить не могу, я только вдохновился. Хочу теперь построить дом в деревне. Летом работать, а зимой на печке спать, – поделился своей простой мечтой танкист.
– Про себя, что хочешь фантазируй. Про меня ничего не надо, – попросила Эгина. Вдалеке раздались крики. Купальщики отбежали от воды. Случился очередной оползень, песок съехал по склону острова в воду. Он не мог никого задеть, но всё равно вызвал переполох.
– Пойдём, посмотрим, – предложил Локлир.
– На что? – оползни стали обыденным делом и не вызывали у Эгины ни беспокойства, ни любопытства.
– Прогуляемся, повод есть, – не хотел сидеть на месте Лок, тем более что разговор не задавался.
– Пошли, – работнице тоже не хотелось сидеть без дела. Танкист поднялся с земли и подал ей руку. Она встала без его поддержки и посмотрела на рюкзак.
– Спрячь буде за гусеницу, – не хотел сейчас лезть в «тягач» Локлир.
– А ты потом переедешь.
– Ни.
– Ладно.
Убрав вещи с видного места, они, не спеша, обошли стороной толпу купальщиков и поднялись на мост. Солнце стояло над горизонтом, давая приглушённый свет.
– Ну, ничего особенного, – осмотрел место обвала Локлир и пошёл дальше, – Посидим у грузовика?
Эгина молча поплелась за ним. Грузовик стоял на краю карьера. Сейчас здесь было тихо. Берег большой земли выглядел со стороны острова обманчиво уютно. Лок распахнул дверь кабины: «Фу, духота там, – он захлопнул её обратно и осмотрел пейзаж, – Не дикари бы, так красота бы тут была. Зачем на курорт за большие деньги ехать, если можно и здесь на песке посидеть? – танкист побрёл дальше, по наезженной дороге, – Ты когда-нибудь ездила на курорт?»
– Нет, – отозвалась, поотстав, Эгина.
– И я не ездил. А хотела? – остановился подождать её Лок.
– Нет.
– Чего ж так? Вроде бы все хотят, – танкист направился к экскаватору.
– Не вижу смысла.
– Виды посмотреть. Многие мечтают в Линату попасть хоть на один день, лишь бы в натуральную её увидеть, не на страницах журнала.
– В воспоминаниях она останется такой же журнальной картинкой. Многое из того, к чему нельзя прикоснуться, на что можно только посмотреть, превращается в воспоминаниях в изображение, подобное фотографии. Такие воспоминания вызывают не больше эмоций, чем кадры, сделанные другим человеком, – слова Эгины звучали несколько пессимистично, – Да, мне хотелось бы увидеть некоторые вещи. Некоторые вещи настолько хороши, что вызывают восторг одним лишь своим видом. Лината никогда не интересовала меня настолько. Если говорить о видах, мне интересно смотреть на те, которые я никогда не видела, а Лината – в каждом журнале, и вряд ли её посещение вызывает какие-то особенные ощущения. Тот же городской шум, тот же запах бензина… А вот когда что-нибудь плохое увидишь, оно гораздо дольше в голове сидит и в тусклую картинку не превращается. Видимо, потому что более сильные эмоции вызывает.
– Звучит удручающе, – остановился у трактора её спутник.
– Не знаю, как у других, но у меня часто так. Помню, как давным-давно ходила в передвижной зоопарк. Зоопарк – такая редкость. Вроде бы здорово должно быть: звери не на экране телевизора, они – прямо перед тобой, настоящие. Я тогда ещё и в школу не ходила. Помню льва. Я смотрю на него и думаю «Передо мной – настоящий лев, но, когда я выйду из зоопарка, в воспоминаниях он будет словно кадр из телевизора, словно я никогда не видела его на самом деле, потому что не прикасалась к нему». Так и получилось. День был пасмурный, и в воспоминаниях тот лев теперь такой же серый, как изображение на моём давнишним телевизоре, – рассказала небольшую историю Эгина. Локлир промолчал, опёршись о стрелу экскаватора.
– Родители постоянно куда-то торопились. Мне кажется, я находилась в зоопарке всего минут десять. Меня увели оттуда в самый интересный момент, когда страус начал вытягивать шею и вертеть головой. И зачем я ехала, почти, час на автобусе, на одной ноге, припечатанная к окну? – сидячие места были только на плечах родителей, – Наверно, потому что они, на самом деле, поехали в госте к моей тётке, – продолжила рассказывать Эгина, – Помню ещё обезьян, передававших друг другу печенюшки из клетки в клетку. Эти воспоминания серые. Странно. Наверное, из-за освещения… А обратно я ехала, сидя у папаши на шее. Это было даже интереснее зоопарка… – она взглянула на Лока, – Ты сам хотел послушать какую-нибудь ерунду.
– Да, я и не отрицаю. Наверно, теперь моя очередь? – тот отошёл от экскаватора и задумчиво сунул руки в карманы брюк.
– Нет, не обязательно, – не ждала от него никаких рассказов Эгина. Локлир и обрадовался, и нет. С одной стороны, он не находил занятной истории, и был рад, что можно помолчать. С другой стороны, его огорчало, что ей неинтересно его слушать. Они подошли к бревенчатому мосту через провал. Эгина оглянулась на берег с купальщиками: «Я давно не вижу Орлина».
– Думаешь, что-то случилось? – Лок так не считал, – Он, как кот, гуляет сам по себе, то и не видно.
– Где тут вообще можно гулять?
– Везде. Мы вот в карьер забрались.
– Здесь только слоняться можно, а не гулять, – возразила Эгина, – Прогулка с толком должна быть. Без толка – это уже не прогулка, а пустое шатание, – она предположила про себя, что Орлин тоже может сейчас бродить по карьеру.
– Если под островом действительно раскопки ведутся, вход в шахту – на дальнем берегу. Проверим? – предложил Локлир.
– Нельзя туда, – не согласилась Эгина.
– Никто не обратил внимания, что мы на мост поднялись. Про нас уже забыли. Никто не заметит, – любопытствующему представилась хорошая возможность проверить то, что он хочет.
