Рожденная водой

– Самое время поиздеваться над Таргой? Спасибо за совет, но не стоит волноваться: со зрением у меня все в порядке.

– С мужчинами… – проговорила Акико с ноткой сарказма в голосе, обращаясь скорее к самой себе, чем к нам. Опустив взгляд, она помешала кофе. Затем подняла чашку к губам и вдруг заметила, что вся наша троица пристально на нее смотрит. – Что? Старшеклассники не мужчины. Мальчишки они, только и всего, – она обвела рукой окружающее нас пространство.

Акико весьма миниатюрна и весит не больше сорока килограммов. Ее расовая принадлежность неоднозначна, чему виной наполовину японское, наполовину канадское происхождение. Если судить по внешности, можно решить, будто у нее крутой нрав. На самом деле Акико спокойна, трудолюбива, ответственна и скромна, а мозг у нее работает как компьютер. Порой возникает ощущение, что она знает что-то, что неизвестно никому на свете, и терпеливо ждет, пока наконец не наступит… сама не знаю что. Акико никогда не говорит о своем прошлом, да и о будущем тоже. Если она что-то задумала, понять, что у нее на уме, не так просто, пока она не приступит к претворению своей затеи в жизнь. Этим летом Акико едет в Японию: ее дедушка решил, что внучке непременно нужно побыть с родственниками, которых она никогда не видела. Ему вдруг захотелось, чтобы Акико прикоснулась к своим японским корням. По крайней мере, так она нам сказала. Нам кажется чуточку странным, что ей предстоит провести целых два месяца с совершенно незнакомыми людьми, пусть они ей и родня. Впрочем, никто не знает, что по этому поводу думает сама Акико. Когда она впервые поведала нам о предстоящей поездке несколько месяцев назад, вид у нее был не слишком счастливый, но и не несчастный – казалось, подруга просто смирилась со своей участью.

– Твоя правда, – вздохнула Джорджейна, возвращая меня в настоящее. – Обычные мальчишки.

Я отхлебнула капучино:

– Хочешь скорее в Японию, Акико?

– В какой-то степени, – пожала плечами она. И, как обычно, перевела тему: – А ты, Сэксони? Не передумала ехать в Италию?

– Шутишь? – просияла Сэксони. – Жду не дождусь. Италия есть Италия. Кофе, сыр, история, искусство! – мечтательно вздохнула она и добавила страстно: – Итальянцы!.. Как же мне повезло. – Все мы знали, что она имеет в виду исключительно мужчин.

– Ты хотела сказать: «подгузники», «непроливайки» и «коляски»? – вставила Джорджейна. Мы дружно расхохотались, а Сэксони смеялась громче всех.

Недавно ей представилась возможность поработать au pair[8] в Венеции: итальянская семья искала говорящую по-английски няню, которая жила бы с ними все лето и помогала в уходе за двумя сыновьями. Представить Сэксони в роли няньки ох как непросто, но она настаивала, что просто обожает детей, – особенно учитывая, что опекать их нужно будет не сутки напролет.

– Слава богу, что они уже чуть-чуть подросли, – радовалась подруга. – Если бы предложили сидеть с младенцами, я бы сто раз подумала. Одному шесть, второму девять – словом, оба давно миновали «липкую стадию». К тому же, – напомнила она, – мне обещали отдельное жилье и полный пансион. Это ли не рай?

Все согласились, что ей и впрямь повезло.

– Ну а ты, – Акико взглянула на Джорджи, – решила насчет Ирландии?

Мама Джорджейны – ее звали Лиз – уговаривала дочь провести лето у тети Фейт, которая была битницей[9] и жила в Ирландии. Но мы-то знали, что Лиз просто пытается поскорее сплавить дочку: она всегда думала лишь о своей карьере. Конечно, в детстве Лиз не раз возила Джорджи в Ирландию, но с тех пор как добилась промежуточного успеха – из рядовой сотрудницы доросла до полноправного делового партнера процветающей фирмы, – все это прекратилось. Моя подруга не навещала тетю уже тысячу лет.

– А что тут думать? – отмахнулась Джорджи. – Если Тарга останется здесь на все лето, я тоже никуда не поеду. Будем ходить на пляж, глянем пару летних блокбастеров и засмотрим до дыр все новые сериалы. Правда, Ти-Нация? – она игриво похлопала карими глазками.

Я улыбнулась, услышав свое старое прозвище. Джорджи дала его мне много лет назад, вскоре после того как умер мой папа. В то время я совершенно замкнулась в себе и, казалось, жила в своем собственном крошечном мире, который мы называли «Нацией Тарги». В конце концов подруга и мне придумала забавное прозвище, и оно прижилось.

– Верно, – согласилась я.

Пшенично-светлые волосы Джорджейны были заплетены в две свободные косы. Она взялась за них и притянула друг к другу, словно доярка на исповеди.

– Ну на са-а-амом де-е-еле, – протянула она с тяжелым ирландским акцентом, – я пообещала маме, что проведу лето у тети, только если ты тоже куда-нибудь уедешь. Последний раз, когда я там была, все та-а-ак смешно говорили. Я не понимала ни слова.

Я рассмеялась. Пародии у Джорджи всегда получались талантливо.

– По-моему, звучит неплохо. Я бы очень хотела побывать в Ирландии или в какой-нибудь другой европейской стране.

– Просто ты никогда не бывала в Анакуллохе – ирландском городишке, недалеко от которого живет моя тетка, – продолжала она с акцентом. – Настолько крошечном, что глазом моргнуть не успеешь – а он уже исчез за горизонтом. Я бы от такой жизни свихнулась, – Джорджейна скосила глаза и отпустила косы.

– Ты всегда можешь приехать ко мне в Венецию, Тарга, – сказала Сэксони, допивая кофе со льдом. – Я даже разрешу тебе спать со мной в одной постели, если, конечно, ты не станешь храпеть. А если станешь, сброшу тебя в канал!

– Спасибо за предложение, – улыбнулась я. – Боюсь, у меня на это нет денег, но, может, когда-нибудь…

Поболтав еще с полчаса, мы начали поглядывать на часы и телефоны и, прежде чем разойтись, договорились вместе пообедать в парке на следующий день, а в субботу вечером устроить прощальный ужин дома у Джорджейны. Акико и Сэксони живут рядом, поэтому, попрощавшись с нами, ушли вдвоем. Джорджи написала маме, попросив подвезти ее до дома, и мы отнесли пустые чашки внутрь.

– Мама в самом деле за тобой заедет? – спросила я подругу, после того как мы выбросили мусор в сортировочные контейнеры. Я была очень удивлена, ведь Лиз буквально жила на работе и Джорджи всегда была предоставлена самой себе.

– Да. У нее сегодня запись к парикмахеру в «Оазисе», и она как раз закончила. Совпадение, только и всего. – Модный салон красоты «Оазис» располагался в паре кварталов от кафе. – А тебя Майра подбросит?

– Не-а. Люблю ходить пешком, – ответила я, прикрывая маму, ведь она, наверное, еще не вернулась с Кладбища.

Во взгляде Джорджейны сквозило неодобрение: путь от кафе до трейлерного парка занимал не меньше часа. Я знала, о чем она думает. Мы не раз с ней это обсуждали. Подруге нравилось мамино беззаботное отношение к жизни, но когда дело касалось меня, Джорджи полагала ее совершенно безответственной. Из нас двоих, считала она, я была мамой, а Майра – ребенком. Что ж, наверно, в чем-то она права.

Глава 3

Джорджи схватила меня за руку, когда спортивное авто ее мамы остановилось у входа в кафе.

– Пойдем. Мы тебя подвезем.

Лиз – влиятельный юрист. Как и моя мама, она слишком занята работой, поэтому каждой из нас знакомо чувство одиночества, а вот по части богатства Джорджейна – полная противоположность мне. У нее есть все, что можно купить за деньги, кроме разве личного вертолета, хотя я уверена, что и его они с мамой могут себе позволить. Они живут в особняке с собственным бассейном и спортивным залом, носят дизайнерскую одежду и пользуются самыми крутыми современными гаджетами. При этом Лиз работает не покладая рук и едва замечает родную дочь. Попытаться сослать Джорджейну в Ирландию на все лето – вполне в ее духе.

– Привет, Тарга. Как дела? – Я села на заднее сиденье, и Лиз, высунувшись между передними креслами, одарила меня пластиковой улыбкой. В ухе у нее навеки застрял блютусовый наушник. Светлые волосы, с которыми только что поработал стилист, выглядели просто потрясающе. Произношение ее больше напоминало британское, нежели ирландское. Джорджейна рассказывала, что, поступив в один из лондонских университетов, мама стала брать уроки по фонетике, чтобы скорректировать акцент и научиться говорить как англичанка.

– Все хорошо, Лиз. Отлично выглядишь. Как дела?

Вместо ответа Лиз вернулась к разговору со своим невидимым собеседником, голос которого звучал в ее наушнике. Они обсуждали «дело Майкла».

Вслед за мамой Джорджейна повернулась ко мне, закатила глаза и произнесла одними губами: «Прости». Я покачала головой и улыбнулась: слишком хорошо я знаю Лиз, а потому ничего иного от нее не ожидала.

– Мама все еще на работе? – спросила Джорджи. – Может, поужинаешь у нас?

Я хотела было согласиться, но заметила, что Лиз стрельнула глазами в сторону Джорджи, не прерывая телефонного разговора. Не знаю, почему я ей не нравлюсь. Может, она считает меня типичным «отребьем из трейлерного парка», а может, ей вообще никто из друзей Джорджи не по душе. По словам подруги, мне не стоит принимать это на свой счет. Просто ее мама постоянно нервничает и слишком много работает, поэтому и кажется недружелюбной. Впрочем, Джорджейна редко отзывается о людях плохо, так что к ее объяснениям я отнеслась скептически. На самом деле, думала я, Джорджи сама таила на маму давнюю обиду, но всеми силами старалась этого не показывать.

– Спасибо, не стоит. Дома меня ждет отличный ужин. – Отчасти это было правдой: продуктов в холодильнике действительно хоть отбавляй.

Они высадили меня у дома, я зашла в пустой трейлер, достала мобильник и набрала номер маминого офиса.

– Поисково-спасательная служба «Синие жилеты», – ответил мне энергичный мужской голос.

– Привет, Майка. Это я, Тарга.

– Тарга! Как ты? – Майка всегда был рад со мной поболтать. Все потому, что, как и большинство мужчин, он запал на мою маму.

– Отлично, спасибо. Мама все еще в офисе?

– Нет, уже ушла. Странно, что она еще до сих пор не дома. Ты хочешь, чтобы я отследил ее по рации?

– Нет, спасибо. У меня есть ее номер. Просто решила сначала позвонить вам, – тут я подумала, что пора раскрыть истинную причину звонка: – Ну что, вы поедете в Чертово Око по просьбе Рейчел Монтгомери?

– Боже. Слухами земля полнится.

– Ну, сегодня об этом говорили по всем новостям.

– Немудрено. Она же звезда. Такими темпами и мы скоро будем в зените славы, – хохотнул он.

Я молча ждала, что он скажет дальше. На другом конце телефона повисла короткая пауза. А затем…

– Нет, мы отказались. Эрик запретил. Впрочем, ничего удивительного. Думаю, в бухту он нас никогда не пустит.

– Наверное, оно и к лучшему? Безопасность превыше всего.

– Ну да. Но сегодня нам позвонил один богач из Польши. Как знать – может, получим заказ.

– Ого! Из Польши? Было бы круто. – Вот это новость. Надо непременно расспросить маму, когда та вернется с работы. – Ладно, мне пора. Спасибо, Майка.

– Не за что, Тарга. Береги себя, хорошо? – тепло попрощался он. С мамой ладил далеко не каждый, но ко мне почти все ее коллеги были очень добры.

– Спасибо, – я отключилась. Интересно, с чего вдруг какому-то польскому богачу вздумалось обратиться за помощью к канадским дайверам?

Я решила, что мама принялась за работу и наверняка вернется поздно, поэтому включила телевизор для фонового шума, зашла в Интернет, чтобы посмотреть свежие вакансии, и спустя какое-то время почувствовала, что в животе у меня заурчало. Тогда я приготовила ужин, состоявший из рисовой лапши с соусом песто, брокколи и остатками курицы. Припасенную порцию мамы убрала в холодильник: после работы она всегда голодна как волк. Затем прибрала на кухне и бесцельно пощелкала пультом, каналов у нас всего три. Не найдя ничего интересного, немного почитала и незаметно для себя задремала прямо на диване.

Мне снилось, как мимо меня проплывает холодная морская змея, и тут я ощутила прикосновение маминых мокрых волос к моей щеке.

– Ты вернулась! – Я приподнялась, протерла глаза и посмотрела на часы, висевшие на стене в кухне. Было два часа ночи. – Нашла? Быстро, однако.

– Конечно, нашла. Дно океана превратилось в самую настоящую помойку, растянувшуюся на полкилометра. Какой же там бардак! Ребятам, конечно, повезло – вовремя дали деру. Сейчас Кладбище усеяно таким количеством обломков, словно ураган пронесся по лесопилке.

– И что ты нашла?

Она вытянула вперед руки, крепко сжав ладони в кулаки.

– Какую открыть первой?

Я постучала по костяшкам пальцев ее правой руки, и моему взгляду предстали три кольца, каждое из которых было украшено драгоценными камнями: рубинами, изумрудами и бриллиантами. Я ахнула – до того они были прекрасны. Я примерила их и спросила:

– Как думаешь, сколько они стоят?

– Не знаю. Менеджер Рейчел предложил мне пять тысяч долларов, если я их отыщу. Разумеется, все строго конфиденциально. В общем, неплохо мы тебе сегодня заработали на колледж, – она поцеловала меня в макушку. Я не стала уточнять, что денег у нас было бы еще больше, если бы она оставила кольца себе: присваивать чужое – не в ее стиле.

Платят маме неплохо, но работа всегда выполняется по контракту. Хорошие заказы на дороге не валяются, и «Синим жилетам» нередко приходится бороться с конкурентами за солидный куш. Поэтому в карманах у нас то густо, то пусто. Частные заказы за вознаграждение, как, например, тот, который мама выполнила для Рейчел Монтгомери, встречаются еще реже. Но мама держит ухо востро и всегда охотно за них берется, а вырученные деньги откладывает на мою будущую учебу. Бывает, что она находит сокровища чисто случайно. Тогда она продает их местному коллекционеру.

– А что в другой руке?

В ней оказались браслет и ожерелье, прекрасно подходившие к бриллиантовому кольцу.

– Как же ты их нашла? Наверное, было непросто разглядеть их среди камней и кораллов?

Она пожала плечами:

– Ничуть. Как правило, такие штуки хранятся в сейфе. Поэтому я искала металлическую коробку, только и всего. Найти ее, кстати сказать, было нетрудно.

Я замерла.

– Они были в сейфе?

– Ага.

– Мам, а как ты объяснишь менеджеру Рейчел, почему они теперь не под замком? – Моя мама проявляет неуемное любопытство ко всему на свете. Готова поспорить, что никакая она не рыба, а самая настоящая кошка[10], пусть и всего наполовину. К людям она особого интереса не проявляет, но, оказавшись в воде, с огромным удовольствием исследует окружающее пространство. Конечно, при виде закрытой металлической коробки у нее тотчас возникло непреодолимое желание узнать, что там внутри. Я представила, как она открывает сейф голыми руками, и из него одно за другим высыпаются драгоценные украшения. – А если бы там были купюры?

– Но ведь их же там не оказалось, – пожала плечами она. – К тому же сейф не был водонепроницаемым. Я верну Рейчел фамильные драгоценности – и это главное. Уверена, она будет очень довольна. Кому какое дело, что случилось с дурацким сейфом? Например, разбился о скалы. Верно?

– Пожалуй. Но не ты ли всегда говорила, что лишних подозрений вызывать не стоит? – порой у меня возникало ощущение, что мы поменялись ролями. Моя всегда донельзя осмотрительная мама вдруг становилась авантюристкой, а я – пресловутым регулировщиком наших с ней жизней. Видимо, даже ей порой надоедало все время осторожничать.

– Бро-о-ось, – протянула она своим музыкальным голосом и нежно потянула меня за прядь. – Я бы никогда не сделала ничего такого, что поставило бы нашу жизнь под угрозу, и ты это знаешь.

– Ну да, только под угрозой мы с тобой понимаем не одно и то же, – я старалась не думать о том, что может случиться с мамой, если ее тайна раскроется. Но простила ее за оплошность – как, впрочем, и всегда.

Я подогрела ее лапшу и попросила поведать о ночных приключениях. Она с наслаждением описывала мне подводный мир, украшая рассказ яркими деталями, а я все слушала и слушала, даже когда чистила зубы и готовилась ко сну.

К тому времени как мама закончила, я свернулась калачиком под одеялом. Она нагнулась и поцеловала меня, пожелав спокойной ночи. Но не успела дверь за ней закрыться, как я кое-что вспомнила:

– Мам?

Дверь приоткрылась:

– Да, солнышко?

– Майка сказал, что в офис сегодня звонил какой-то поляк. Саймон ничего тебе о нем не говорил?

– Хм. Нет. Наверно, они приняли звонок после того, как я ушла. Уверена, завтра все выяснится.

– Ладно. Расскажи, когда узнаешь.

– А теперь спать.

И я тотчас заснула. Мне всегда хорошо спится, когда мама дома.

* * *

– Я бы очень хотела увидеть стеклодувов… – говорила Сэксони, как вдруг мы услышали визг покрышек. Я узнала фирменный звук маминого дизеля еще до того, как ее грузовик со скрипом показался из-за угла. – …на острове Мурано, – закончила она фразу, но чем наша рыжеволосая подруга будет заниматься в Венеции, мы уже не думали. Грузовичок с логотипом «Синих жилетов» резко затормозил, едва не нырнув носом в асфальт.

Мы встретились в той части парка, которая выходит прямо на пляж, чтобы устроить пикник. Я захватила с собой лимонад, Джорджейна приготовила сэндвичи с яичным салатом, а Сэксони принесла домашнее печенье. Акико мы попросили взять овощи и соус, но в последний момент подруга написала, что дедушка дал ей срочное поручение и поэтому она не успеет на встречу с нами.

– Слушай, так резко тормозить твоей маме точно не стоит, – заметила Сэксони. Столь трепетное отношение к транспортным средствам передалось ей от двух братьев: оба были помешаны на автомобилях.

Оставив мотор включенным, а дверь открытой, мама пошла по лужайке по направлению к нам. Черные волосы ее развевались за плечами в такт походке. Я схватила мусор, оставшийся после ланча, и запихнула его в холодильник, который принесла Джорджейна. Что бы ни было у мамы на уме, лучше моим подругам об этом не знать.

– Простите, детки. Мне пора. Спишемся, – я поднялась и взяла принесенный из дома термос.

– Конечно, Тарга. Без проблем, – ответила Джорджейна. – Надеюсь, все в порядке.

Сэксони кивнула, не проронив ни слова. Обе во все глаза смотрели на мою маму.

– Какая же она крутая, – чуть слышно прошептала Сэксони. Она всегда подмечала, что моя мама – горячая штучка, и не стеснялась говорить об этом вслух.

– Да ну тебя! Хуже парней! – я шутливо похлопала подругу по плечу и пошла навстречу маме. Она остановилась подождать меня и помахала девчонкам, а те помахали ей в ответ.

– Все в порядке? – спросила я. Казалось, мама ничуть не расстроена, и мало-помалу сердце мое стало биться спокойнее.

Мы пошли к грузовичку. Она обняла меня за плечо:

– Все отлично. У меня к тебе предложение.

– В самом деле? Говори же скорее какое, – я обошла грузовичок и села на пассажирское сиденье. Ничего не ответив, мама резко сдала назад. Я помахала подругам на прощание и вдруг вспомнила о Рейчел Монтгомери.

– Прежде чем ты раскроешь все карты, – начала я, – скажи: ты уже вернула Рейчел фамильные драгоценности? – Я хотела попросить у мамы разрешения пойти вместе с ней и позвать Сэксони, но отвлеклась и совсем об этом забыла. Что ж, надеюсь, я не опоздала.

– Да, сегодня утром, – ответила она.

– Вот черт!

Ужасная из меня подруга. Ну, по крайней мере, Сэксони ничего об этом не знает, а значит, не станет на меня сердиться. Мама искоса на меня посмотрела:

– А что? Что-то случилось?

– Я не думала, что ты так быстро управишься, – вздохнула я. – Она обрадовалась? Расскажи, какая она? – Конечно, мне было любопытно, что представляет собой правящая королева тинейджеров всея Голливуда.

– Что значит «какая»? – вопрос явно сбил маму с толку. – Обычный человек. Ходит. Говорит. Сердце бьется, как у всех. Обрадовалась? Само собой, я ведь вернула ей ее безделушки.

– Ну ты хотя бы с ней сфотографировалась? Скажи, что да! – Но я, разумеется, знала, каким будет ее ответ.

– С какой стати? – она посмотрела на меня так, словно я только что озвучила самую глупую мысль на свете.

Я вздохнула:

– Не волнуйся. Я сама виновата.

– Да? В чем же? – она заморгала, глядя на меня в полном смятении.

– Сэксони от нее без ума, и я хотела попросить тебя… ладно, забудь. Рассказывай дальше, – я старалась на маму не обижаться. Ей ни за что на свете не пришло бы в голову сфотографироваться со звездой или взять у нее автограф.

Всякий раз, когда я говорила маме о чем-то «забыть», она понимала это буквально, поэтому история драгоценностей кинодивы моментально утратила актуальность. Мама перескакивала с одной темы на другую с той же легкостью, с какой меняла передачи, когда была за рулем.

– Помнишь, ты спрашивала меня о поляке, который звонил в наш офис?

– Ага. И что он сказал? Предложил поработать прямо в Польше? – страх подкрался и холодными пальцами пробежал по моей спине. Я не хотела, чтобы мама оставляла меня одну на все лето. Она и без того проводит каждую зиму в командировках. Однако чутье мне подсказывало, что дело вовсе не в этом, ведь вид у нее сегодня отнюдь не такой мрачный, как бывает, когда ее команда подписывает зарубежный контракт.

– Парня, который нам звонил, зовут Антони Баранек, – начала она. – Он – персональный ассистент польского богача по имени Мартиниуш Йозеф Новак. Крупная рыбешка! Но это еще не все. Ему принадлежит судоходная компания в Гданьске. Ей лет сто пятьдесят, не меньше.

– В Гданьске? – странное название отскочило от моего языка, словно резиновый мячик.

– Это город в Польше, на Балтийском море.

– Я догадалась, – проговорила я, стараясь скрыть сарказм. Впрочем, мама его и не заметила.

– Его компания много лет разыскивала потерпевший крушение корабль, который когда-то ей принадлежал. И в конце концов добилась успеха – по наводке Британского флота.

– И теперь они хотят, чтобы «Синие жилеты» подняли эту рухлядь со дна моря, – подытожила я. – А зачем они обратились к иностранцам? Разве у них в Польше нет своих дайверов?

– В том-то и дело, – кивнула мама. – У «Судоходной компании Новака» есть небольшая поисково-спасательная команда, но они заняты другими проектами и ничего не смыслят в старых развалюхах. Наткнувшись на сайт «Синих жилетов», Мартиниуш изучил список наших достижений. Конечно, Саймон предупредил его, что везти нас туда будет недешево: придется арендовать снаряжение, заплатить за проживание и многое другое. Но старик стоит на своем.

– Ух ты. Лестно, однако.

Лестно для них. А для меня – сущий кошмар.

– Представитель клиента, Антони, направил аналитические данные Эрику, и тот сразу дал добро. Стало быть, проект запущен. Честно говоря, сроду не видела у Эрика столько энтузиазма. В общем, все показатели сошлись, так что «Синим жилетам» не терпится приступить к работе.

– А сама ты что об этом думаешь? – спросила я. Мама ведь еще ничего не сказала по существу. Что-то явно назревало – не случайно же она стремглав бросилась забирать меня с пикника.

– Старик готов заплатить кучу денег. Вдобавок он пообещал, что в нашем распоряжении будет любое необходимое оборудование – как для погружений, так и для полетов. Делает ставку на то, что проект долгосрочный.

– Послушать, так лучшего заказа и быть не может.

– Именно. Но есть одно «но». Мартиниуш читал обо мне в газетах, и работу он готов предложить лишь при одном условии: я непременно должна быть частью команды. – Мама повернула грузовик на нашу улицу.

Я представила, как Мартиниуш читает статью о маме: «Звезда подводного плавания Майра Мак’Оли, которой „Синие жилеты” во многом обязаны своему успеху, может справиться с поставленной задачей, как никто другой – ни до, ни после нее…»

– Саймон превзошел сам себя. Дал добро, не спросив моего согласия, – по ее взгляду было видно, что она не слишком-то довольна ситуацией. – Я, конечно, сказала ему, что, прежде чем хвататься за иностранный заказ, неплохо бы узнать мое мнение, а не думать, что я всегда тут как тут.

Мое сердце сжалось.

– Значит, ты уезжаешь на все лето?

В этот момент запищал телефон, и я опустила глаза. Пришло сообщение от Джорджейны: «Все хорошо? Приходи завтра утром. Обсудим».

– Я поставила шефу условие, – мама припарковала грузовичок на подъездной дорожке и повернулась ко мне.

– И какое? – я отложила телефон.

– Моя дочь должна поехать со мной, – улыбнулась она.

Я ахнула, и сердце мое забилось сильнее.

– А что сказал Саймон?

– Попытался меня отговорить, но я была непреклонна и без труда взяла шефа за жабры. Как, впрочем, и всегда, – мама мне подмигнула, и я рассмеялась. – В общем, он снова позвонил Антони и изложил ему мое условие. Объяснил новоиспеченному партнеру, что начались летние каникулы, а Майра, которую они хотят видеть, не намерена оставлять свою девочку одну дома.

– И что сказал Антони?

Во взгляде мамы читалось искреннее удивление.

– Не поверишь, Тарга. Видела бы ты лицо Саймона. Патрон Антони, Мартиниуш, ответил, что иначе и быть не может. Теперь, когда выяснилось, что у лучшего дайвера фирмы есть дочь, он настаивает, чтобы Майра взяла ее с собой. Не знаю почему, но как есть. – Она вопросительно на меня посмотрела. – Ну что, хочешь поехать со мной в Гданьск на все лето?