Рожденная эфиром

– Когда? – Сэксони сжала мою руку.

– Прости, что? – я моргнула. Пока я витала в своих мыслях, мы уже оказались перед моим домом.

– Я спросила, когда ты уезжаешь.

– Дедушка еще не купил мне билет, но я улетаю почти сразу после окончания учебного года.

Сэксони кивнула.

– В то же время, что и я. Думаю, нам стоит собраться вчетвером, прежде чем мы с тобой уедем.

– Конечно, было бы здорово.

Мы попрощались, и я поднялась по ступенькам к парадной двери нашего маленького дома. По телу прошла дрожь, когда я подумала о предстоящем мне полете. Не было необходимости покупать билет на самолет, ведь я полечу на собственных крыльях. На крыльях одной из немногих птиц, которые способны достичь эфира. На высоте тридцати тысяч футов, где-то в непосредственной близости от озонового слоя Земли, находится обитель всей духовной энергии и силы, благодаря которой моя сестра и я такие, какие мы есть.

Глава 3

– Они на заднем дворе, – сообщила Лиз, придерживая входную дверь для нас с Сэксони.

Она выглядела идеально: ее очки от «Прада» изящно сидели на переносице, а светлые волосы оставались безупречно уложенными и к концу долгого дня. Единственное, что выдавало усталость Лиз, – темные круги под глазами. Мама Джорджейны стала партнером в своей юридической фирме несколько лет назад. С тех пор она не знала отдыха, а Джорджи – материнского тепла и заботы.

– Проходите. Сегодня самый теплый вечер за последнее время, – сказала Лиз, – но все равно довольно прохладно. Для вас у костра лежат одеяла.

– Спасибо, Лиз, – поблагодарила Сэксони, и мы вошли в огромный, отделанный мрамором коридор. Четыре большие зеркальные раздвижные двери скрывали гардероб живущих в особняке женщин, а широкая изогнутая лестница вела вниз, к крытому бассейну и игровой комнате, где я впервые увидела Сэксони и Джорджейну. Точно такой же коридор вел к лофту и библиотеке.

– Вы знаете, куда идти, – ответила мать Джорджи, закрывая за нами дверь. – Веселитесь! – она светски улыбнулась и зашагала по коридору, направляясь к своему кабинету.

Мы с Сэксони миновали огромную кухню, и вышли через раздвижные двери во внутренний сад. В небе над Солтфордом мерцали звезды, и как только мы оказались на террасе, моей кожи коснулся легкий ветерок. Дом был построен на утесе с видом на океан, и нам открывалась панорама огней маленького города. Под покровом ночи океан казался черным и бесконечным, он простирался до самого тускнеющего горизонта.

– Эй! – позвала Тарга со своего места у костра, широко раскинув руки. В одной руке у нее был пакетик с зефиром. – Вы пришли!

– Да, мы услышали, что здесь готовят сморы[4], – сказала Сэксони, и мы направились к подругам прямо по траве лужайки.

Костер весело потрескивал, посылая искры в темнеющее небо. Языки пламени подсвечивали лица Тарги и Джорджейны, а ноги у обеих были накрыты одеялами. Если я не ошибаюсь, подруги выглядели взволнованными, чего я никогда не замечала за ними в школе.

– Садитесь, – Джорджи похлопала по одеялу на удобном кресле с широкими подлокотниками рядом с собой. – Будете чай со льдом?

– Конечно, – ответила я.

Мы с Сэксони устроились в креслах, Джорджейна озаботилась напитками.

– У Тарги есть новости, – сказала она, держа в каждой руке по стакану.

– Дай угадаю, – произнесла Сэксони. – Ты влюбилась в того новенького парня в автомастерской? – Она взяла из рук Джорджи свой чай и ткнула соломинкой в кубики льда.

– В автомастерской появился новый парень? – спросила Джорджи. – Вот откуда ты вообще все это знаешь? Нет, серьезно, откуда?

– Эр Джей, – выразительно произнесла Сэксони и сделала глоток. – Я болтала с ним вчера, когда он перебирал детали в своей машине. Парень симпатичный. Я про новенького работника, а не про своего брата, – пояснила она.

– Твой брат тоже довольно милый, – засмеялась Джорджи. Милый – неподходящее для Эр Джей описание, парень был настоящий темноволосый Адонис.

Сэксони закатила глаза.

– У этого нового парня в голове одна дурацкая механика, – Сэксони потянулась за двумя шпажками для зефира, разложенными рядом с креслом Джорджи, и протянула одну мне.

– Ах да, – улыбнулась Джорджи. – Вечно уставший механик. Парень мечты Тарги.

Тарга рассмеялась.

– Хорошая попытка, но нет, – сказала она, протягивая Сэксони пакетик с зефиром. – Я еду в Польшу.

– Это было мое следующее предположение, – ухмыльнулась Сэксони. – И какой конкретно город ты осчастливишь собственным присутствием?

– Гданьск, – хором громко ответили Тарга и Джорджи.

– Ну ничего себе! – глаза Сэксони расширились, как блюдца. В одной руке она держала шпажку, а в другой – зефир, совершенно позабыв, что она собиралась со всем этим делать.

– Это такой портовый город в Гданьском заливе, – сообщила я с легкой улыбкой, – на Балтийском море. – Достаточно просто выглядеть невероятно умной, когда почти всю жизнь ходишь в школу.

– Неудивительно, что ты все об этом знаешь, любительница телевизионных викторин, – Сэксони бросила в меня зефиром. Я поймала его, проткнула своей шпажкой и подержала над огнем. – И зачем ты едешь туда, Ти?

– «Синие жилеты» заключили там контракт на обследование какого-то судна с одним богатым польским парнем. Он предоставляет нам жилье и все, что нужно команде для проведения работ. Моя мама сказала Саймону, что поедет, но при одном условии: если она сможет взять меня. Так что, – Тарга пожала плечами и ухмыльнулась, – мы уезжаем через несколько дней.

– Это просто потрясающе, Тарга, – я улыбнулась ей.

Она улыбнулась в ответ и выдержала мой пристальный взгляд.

– Спасибо, Акико, – ее взгляд метнулся к Джорджейне. – Кстати у Джорджи тоже есть кое-какие новости.

– Ты все-таки собираешься в Ирландию? – предположила я.

– Правда? – обрадовалась Сэксони. – Ты сейчас серьезно, Джорджи?

– Совершенно серьезно, – ответила она. – Я еще не сказала Лиз, но…

– Она будет в восторге! – произнесла Сэксони, снова закатив глаза. – Наконец-то весь дом будет в ее распоряжении.

– Полегче-ка, Сэксони! – тихо произнесла Тарга.

– Ну а что? – Сэксони выпрямила спину. – Это же правда, разве не так? – она повернулась к Джорджейне. – Разве ты сама не говорила, что твоя мама пыталась выгнать тебя из дома на лето?

– Одно дело, когда это говорит Джорджи, – заметила я, – и совсем другое – когда это говорят посторонние.

– Прости, – Сэксони поерзала в своем кресле и замолчала.

Джорджи вздохнула.

– Нет, все в порядке. Давайте называть вещи своими именами.

– К тому же в Ирландии такая великолепная живописная природа. Это ведь здорово! – сказала Тарга. – И мне нравится ирландский акцент.

– Мы все, кроме Акико, будем в Европе, – сказала Сэксони, раскачиваясь в своем кресле. – Давайте пообещаем, что станем писать друг другу, хорошо?

Джорджейна и Тарга легко согласились. Я нахмурилась, поскольку пока не очень представляла себе, каким образом мне предстоит вернуть вакидзаси. Если я дам девочкам слово, что буду писать, а потом нарушу свое обещание, они начнут беспокоиться. Уж лучше я сразу скажу им, что, вероятно, не смогу часто с ними переписываться во время своего пребывания в Японии, чем не оправдаю их ожиданий.

– Я постараюсь, – последовал мой ответ, – но не уверена, насколько хорошим будет сигнал там, куда я еду. Насколько мне известно, семья живет в маленькой деревне, вдали от достижений цивилизации, да мне и неизвестно отношение родственников к современным технологиям.

– У кого-то в наши дни нет вайфая? – ужаснулась Джорджейна. – Серьезно, твой дедушка что, отправляет тебя в горную пещеру?

Чтобы скрыть охватившее меня волнение, я улыбнулась, стараясь успокоиться.

– Кто знает. Скажем так, он немногословен.

– Почему твой дедушка не едет с тобой? – спросила Тарга. – Разве он не хочет повидать родные края?

Я сохраняла спокойное выражение лица, однако прекрасно понимала: чем быстрее мы перестанем обсуждать Даичи и мою поездку в Японию, тем лучше.

– Он слишком стар для таких путешествий, – ответила я, переводя взгляд на костер, чтобы никто больше не задавал мне лишних вопросов.

Больше никто ничего у меня не спрашивал. Мы погрузились в тишину, но еще несколько минут я чувствовала на себе полные любопытства взгляды Тарги и Джорджейны. Я прекрасно знала, что девочки хотят разузнать побольше, однако за время нашей дружбы они неоднократно убеждались: ждать от меня откровений не стоит. Сэксони громко хлюпнула своим чаем со льдом, и я с трудом сдержала смешок. Им ни за что не догадаться, что на самом деле мне предстоит.

На самом деле Тарга однажды увидела меня с Даичи на рынке. Знакомство одной из моих лучших подруг и похитителя стоило мне немало нервов. Тогда я не знала его настоящего имени, и мне пришлось представить старика как своего «дедушку». Когда Тарга протянула ему руку для рукопожатия, он просто посмотрел на нее холодным взглядом. И я выдохнула. Будь Даичи дружелюбен с Таргой, ей непременно захотелось бы с ним подружиться!..

Наконец Сэксони нарушила тишину.

– Давайте устроим ночевку, когда все вернутся. – Она сразу посмотрела на меня, как на единственную из всех нас, кому могли не разрешить прийти.

Я улыбнулась про себя, подумав, что к тому времени мне больше не придется спрашивать разрешения у Даичи, чтобы провести ночь с моими подругами. Я стану совершенно свободной… девушкой.

Идея всем понравилась. Мне тоже.

* * *

– Откуда ты знаешь, что эфир высадит меня в Японии? – спросила я у Даичи, аккуратно положив свой рюкзак на кухонный стол. – Я никогда раньше там не летала.

– Я был стар еще до того, как встретил тебя, – ухмыльнулся старик. Он высыпал на стол пригоршню японских иен, составил их в стопку, а потом поместил ее в конверт. – Запомни этот адрес, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги с написанным от руки адресом в Киото. – Цифры ниже – это комбинация, которая открывает арендованное для тебя хранилище.

Даичи положил на стол лист белой бумаги и чернильницу.

– Мне нужен твой большой палец, – приказал он, открывая чернильницу.

Я протянула ему руку, разрешая Даичи окунуть мой палец в чернила и оставить на бумаге отпечаток большого пальца моей правой руки.

– Отсканировать его для тебя? – спросила я.

– На данный момент я разбираюсь в технологиях лучше, чем ты, – ответил он, покачивая головой.

Я слегка улыбнулась и принялась отмывать палец. Скорее всего, он прав. Кто бы мог подумать, что человек, родившийся в 1800-х годах, будет так здорово разбираться в компьютерах?

– Все взяла?

Я кивнула.

– Думаю, да. Два комплекта одежды, пара кроссовок, еще маленькая сумочка с моим удостоверением личности, банковской картой, которую ты мне дал, паспортом, мобильным телефоном и зарядным устройством. – В последний раз проверяя содержимое рюкзака, я добавила: – Я почти уверена, что курьерская доставка паспорта и наличных денег незаконна, если только ты не представитель правительства. Что, если они застрянут на таможне?

Мне стало не по себе при мысли о том, что, открыв ячейку в Японии, я могу обнаружить, что там ничего нет. Тогда мне придется выполнять задание, имея при себе только шелковый халат и бесполезные тапочки.

– Украсть артефакт из музея, знаешь ли, тоже незаконно, – возразил Даичи, опустив подбородок и меряя меня взглядом. – Если возникнут проблемы, найди способ связаться со мной.

Осмелев от высокого доверия Даичи, я предложила ему альтернативный способ заполучить меч.

– Если вакидзаси так важен для тебя, почему просто не попробовать выкупить его у музея? Я могу выполнить транзакцию за тебя.

Я понятия не имела, каким образом у Даичи получалось обеспечивать нас все эти годы. Насколько мне было известно, он не работал ни дня с того момента, как захватил меня в плен. Возможно, у него был какой-нибудь онлайн-бизнес, о котором я ничего не знала. Впрочем, это было бы неудивительно, учитывая скрытность его натуры.

На лице Даичи появилось выражение, похожее на сожаление.

– Раньше я мог бы это сделать. Сейчас же мне потребовалось слишком много времени, чтобы просто найти его. – Лицо его прояснилось. – Достаточно вопросов. Позвони мне, когда у тебя будет вакидзаси.

– Мне придется лететь с ним обратно на самолете, – размышляла я вслух. – Другого способа нет. Эфир разрушит меч. А доставить его тебе в облике птицы мне не хватит сил. Я утону в океане в нескольких милях от побережья, вне зависимости от того, к какому виду буду принадлежать.

– Об этом не беспокойся, – хрипло ответил Даичи. – Сосредоточься на том, чтобы вынести меч из музея так, чтобы остаться незамеченной. Все остальные заботы я беру на себя.

Мне стало не по себе после слов «остаться незамеченной». Осознание, что я должна совершить нечто невообразимое, стало постепенно приходить ко мне. Каким-то образом мне нужно будет вынести из музея артефакт, минуя сигнализацию, весь персонал и при этом не привлекая к себе внимания посетителей. Будет ли хоть какой-то прок от моей способности превращаться в птиц? Я на секунду закрыла глаза. Это ради твоей свободы, Акико. Я обязана найти способ выполнить это задание.

– Пора, – будто почувствовав растущее внутри меня напряжение, произнес Даичи.

– Я готова. – Я демонстрировала уверенность, которой не ощущала. Но дать старику повод сомневаться во мне и упустить шанс обрести свободу – нет уж! Слишком многое поставлено на карту, чтобы проявлять ненужную слабость.

Мы с Даичи встретились взглядами.

– Удача, судьба и эфир, все они на нашей стороне, – произнес он и положил морщинистую руку мне на плечо. – А теперь иди.

– До свидания, дедушка, – сказала я.

Оказавшись в своей комнате и сбросив с себя одежду, я повязала шелковый халат вокруг шеи и превратилась в самого обычного журавля. Главная отличительная черта этого вида – способность подняться куда выше, чем прочие перелетные пернатые. Завершив обращение, я прошествовала на кухню.

Даичи стоял у двери на задний двор, сжав пальцы на ее ручке. Увидев меня, он распахнул дверь, и манящий прохладный воздух наполнил крошечное помещение. Я направилась во двор, обогнув замершего у двери Даичи. Перед моими глазами сияло яркое послеполуденное небо, суля бесконечный простор и свободу.

Постояв с секунду на крыльце, я подпрыгнула, уловив порыв ветра, и устремила свой клюв высоко вверх. Не оглядываясь на стремительно уменьшающийся дом, я поднималась все выше и выше, направляясь прямо в эфир. Воздух стал холодным и влажным, когда я достигла облаков. Вокруг клубилась туманная мгла. Неутомимые широкие крылья несли меня вперед.

Настал момент, когда я оказалась над призрачными горами, но не стала рассматривать их вершины. Все выше и выше. Набирая высоту по спирали, я, расправив крылья, возносилась, пользуясь мощью восходящих потоков. Надо мной простиралось бесконечное безмолвное пространство, похожее отчасти на дремлющий океан, – великая пустыня тишины.

От раскатов далекого грома и вспышки яркого света у меня перехватило дыхание. Я будто пробудилась от странного сна. Глаза мои ровным счетом ничего не видели – отказали или я забралась так высоко, что тут не на что смотреть? И звуки пропали. Похоже, я добралась, я где-то рядом. Очень близко. Я не могла понять, где верх, где низ, где право, а где лево. Не ощущала ни холода, ни тепла. Исчезла боль в крыльях, и ветер, кажется, больше не касался их. Пропало ощущение шелкового халата, завязанного на моей шее. Я ничего не чувствовала. Ничего, кроме холодной пустоты глубоко внутри меня. Будто я проглотила кубик льда и он остался там, тая в моем горле.

Я отдалась во власть эфира и своей веры в то, что он перенесет меня туда, где мне нужно оказаться. Все, что у меня есть здесь, наверху, – это холодная пустота внутри и мои воспоминания.

Глава 4

Настал момент, когда я поняла, что мои родители относились к моей сестре Аими[5] и ко мне иначе, чем прочие матери и отцы – к своим детям. Когда те пытались что-то сказать взрослым, их одергивали – я обратила на это внимание во время наших с сестрой вылазок в деревню. У нас с Аими были свои обязанности, однако нам разрешали говорить и к нам прислушивались. Нам разрешалось менять свой облик, но только вдали от деревни и так, чтобы никто нас не заметил.

Аими превращалась в кицунэ[6], а я, наделенная крыльями акуна ханта, могла стать любой птицей, которой только захочу, и еще – охотиться на демонов, хотя, как это связано, мне было невдомек. Мы с сестрой часами играли в нашем лесу, проводя свое детство счастливо и беззаботно, на зависть любому ребенку. Когда мы подросли, родители стали больше рассказывать нам о том, что происходит в деревне, и том, как идут дела у отца, независимо от того, плохими или хорошими были новости. Я стала замечать одну интересную особенность. Если возникала какая-то проблема, родители сообщали о ней мне и Аими за семейным ужином. Сестра всегда внимательно слушала и при этом почти ничего не говорила. Однако вскоре удача легким ветерком посещала наш дом, и все опять становилось хорошо.

Никто в нашей деревне не знал, кто мы такие на самом деле, и поэтому к нам относились по-свойски, без страха, неприязни и… уважения! Меньше всего это касалось Тоши[7], сына соседа, который постоянно разыгрывал меня. Он выхватывал палочки из моей прически, и ветер трепал мои длинные черные волосы, запутывая их до невозможности. Он кидал мне на колени жабу и убегал, заливаясь смехом, когда я задыхалась от отвращения. Он прятался за нашей туалетной пристройкой, поджидая, пока мне не потребуется ею воспользоваться, а потом через окно в форме месяца забрасывал гусениц. Он сидел в кустах возле своего дома и выскакивал перед моим носом на тропинку, по которой я ходила по маминой просьбе в лес за травами и грибами, чем заставлял мое сердце бешено колотиться.

Мне так это надоело, что я стала прокладывать новые, неизвестные Тоши пути, чтобы не попадаться в расставленные им ловушки. Началась странная игра в кошки-мышки: Тоши ждал, когда я выйду из дома, и крался за мной следом, а я от него ускользала. Я водила его по лесу, блуждала вдоль болота, карабкалась на скалы и продиралась через заросли ежевики, дожидаясь, пока отец Тоши не хватится сына и не позовет его.

Постепенно он стал все реже гоняться за мной, и я поняла, что вышла победителем в этой игре. Тоши не попадался мне на глаза неделями, и я стала чувствовать себя куда спокойней. А потом поймала себя на том, что мне не хватает его внимания. Тоши не был похож на других мальчиков нашей деревни – это пришло мне в голову чуть позже, уже в ранней юности. Он никогда не смотрел на девочек свысока и не избегал их общества. Девочки и мальчики посещали разные школы и не могли находиться рядом на общественных мероприятиях, но Тоши всегда отыскивал меня глазами. И улыбался – весело и добродушно, даже когда изводил меня своими дурацкими выходками. Его улыбка была напрочь лишена злобы.

Со временем мысли о Тоши улетучились. Жизнь продолжалась, я повзрослела, и исполняла теперь обязанности не маленькой девочки, а молодой женщины. Я погрузилась в тайный мир внутри нашего дома и общалась только с Аими, так как другие девочки в нашей деревне были скучны, как черви. В темноте нашей комнаты сестра шепотом делилась со мной секретами эфира, мы планировали обратиться и отправиться в далекое путешествие, или придумывали, как пробраться на закрытые собрания, которые посещали мужчины деревни, чтобы узнать, кто следующим собирается жениться. Мы собирались проделать это, просто чтобы пощекотать себе нервы, ведь отец, вернувшись из запретного для нас места, всегда все рассказывал дома.

Лето за летом ушли в прошлое, прежде чем я, насобирав разных трав в свою корзинку, импульсивно решила пойти по старой тропинке, той, что вилась у дома Тоши.

Кто-то рубил там дрова, и ритмичные громкие звуки эхом отражались от деревьев и скал. Тропинка поворачивала в сторону соседского двора. Я сделала очередной шаг, ожидая увидеть отца Тоши, но мужчина, ловко орудовавший топором, оказался куда моложе. Я замерла, и в голове моей воцарился хаос. Мощные руки, широкие плечи, блестящая от пота гладкая кожа, густые черные волосы собраны в пучок, чтобы не падали на лицо и не мешали работать, высокий лоб – дровосек походил на самурая со старинного рисунка.

Я не смогла бы оторвать от него глаз даже в густой толпе. Он двигался с грацией хищника и сосредоточенностью настоящего мастера. Неужели это Тоши? А куда подевался прежний неуклюжий мальчишка, который так мучил меня? Способен ли человек так сильно измениться?

Под моей ногой хрустнула ветка. Он поднял голову и посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. Да, это точно он, Тоши. Я узнала его. А ему солнце било в глаза, и он рассматривал меня прищурившись. Ему понадобилось несколько секунд. Потом морщинка недоумения между его бровей разгладилась, и радостная улыбка осветила его лицо. Он поднял в приветственном жесте потную руку, казалось, ничуть не смущаясь, что его застали обнаженным по пояс, и позвал меня по имени, поспешно переводя дыхание:

– Акико!

Я замерла. Он опустил свой топор и легкой походкой, бесшумно ступая в матерчатых сапогах, пересек задний двор и остановился в густой тени деревьев недалеко от меня.

– Теперь я вижу тебя куда лучше, – сказал он. – Я почти не узнал тебя. Когда ты успела превратиться в женщину?

– А когда ты стал мужчиной? – произнесла я, улыбаясь ему в ответ. Я знала, что ни одна другая девушка в нашей деревне не осмелилась бы так общаться с парнем. Уважение, с которым отец относился ко мне и Аими в уютном покое нашего дома, придало мне уверенности, неслыханной для моих сверстниц.

Тоши опешил от моей смелости, и, возможно, это его развеселило. Его глаза цвета тикового дерева, единственное, что напоминало мне мальчика, которого я когда-то знала, впились в меня.

– Но ты великолепна!

Я рассмеялась от восторга. Похоже, Тоши так же не нравились формальности, обычно навязываемые молодым людям нашего возраста. Мужчины не разговаривают с женщинами подобным образом. Я удивилась, что он осмелился подойти ко мне, так как по обычаю юноше и девушке позволено разговаривать только в чьем-то присутствии. Очевидно, Тоши это не волновало.

– А ты смелый, – это было все, что я смогла придумать, чувствуя, как краснеют мои щеки.

Он рассмеялся, и это тоже напомнило Тоши-мальчика.

– Мы старые друзья.

– Друзья? Ты без конца мучил меня, когда мы были детьми. Это такое у тебя представление о дружбе? – Я подняла брови и скрестила руки на груди, моя корзина болталась на локте. – Надеюсь, мы никогда не станем врагами.

Он опустил глаза и усмехнулся, черная прядь волос выбилась из пучка и упала ему на лицо.

– Разве ты не знаешь, – сказал он, взглянув мне в глаза, – что мальчики всегда так поступают, если им нравится девочка?

Я вздрогнула. Меня бросило в жар. Значит, вот почему маленький Тоши так доставал меня? Мое сердце заколотилось, и я тут же оказалась во власти Тоши. Он улыбнулся – и земля ушла у меня из-под ног. Зачем мне крылья ханта, ведь больше всего на свете мне хочется быть с Тоши!

– А мужчины? – спросила я, затаив дыхание. – Что делают мужчины, когда им нравится женщина?

– Я вижу, не только я нашел в себе мужество!.. – Он сделал шаг вперед, а я скользнула назад, и мы оба улыбнулись. Мое сердце стучало как молот, и все во мне ожило – так, как никогда раньше. Я никогда не знала, что такие чувства возможны. – Мужчины добиваются того, чего хотят! – крикнул Тоши, бросаясь ко мне.

Я взвизгнула и побежала от него, поднимая юбки. Отбросив корзину и забыв о ней, я рванула через лес, подпитывая свои ноги огнем ханта. Смеясь, мы кружили среди деревьев, Тоши следовал за мной по пятам. Кончики его пальцев касались то моего плеча, то талии, но я ловко уворачивалась. Тоши явно удивляла моя скорость, что приводило меня в неописуемый восторг. Замшелые стволы проносились мимо, я карабкалась на скалы и прыгала по валунам, осознавая – и это поразило меня до глубины души, – что полностью доверяю Тоши. Прежде единственным мужчиной, которого я уважала и в чьем обществе чувствовала себя в безопасности, был мой отец. Почему все так переменилось, я вряд ли сумела бы объяснить даже себе, это была реальность, и я могла только смириться с нею.

Слыша шаги Тоши за спиной, я лезла все выше и выше – казалось, сердце стучит у меня в горле – и оказалась на вершине утеса, с которого открывался вид на побережье и остров Тай[8]. Это мое любимое место в мире. Оно могло бы стать весьма популярным, если бы до него не было так трудно добраться – когда я одолела последнюю часть пути, ноги мои дрожали, грудь ходила ходуном, а по спине бежали ручейки пота. Тоши наконец настиг меня, подхватил на руки и закружил в солнечных лучах.

Потом мы стояли лицом к лицу, мох пружинил под нашими ногами, случайно задетые крошечные камешки отскакивали и летели вниз. Ветер играл нашими волосами, омывал прохладой лицо и шею.