Поединок трех сердец

– Как это все случилось? – при первой же возможности Роберт набросился на друга.

– Я не могу тебе сказать, предположительно миссис Маршал не потушила свечу. Она похоже до поздно писала письма.

– Писала? Кому? – Бейли печатал шаги по комнате друга, не находя облегчения в таких новостях. – У Венеции никого нет! Если только этот мерзавец, эта подлая крыса ее муженек снова не прислал какие-то требования. Черт! Меня мучает вина! Если бы я не напился вчера, возможно, пожара бы не случилось!

– Что ты хочешь этим сказать? Надеюсь, не то, что ты был бы с ней?

– А к чему притворяться? Ты знал все с самого начала. Она мне больше, чем кузина, я люблю Венецию. Не смотри на меня так уничтожающе, я сам готов себя казнить! И зачем я только приехал в Пембрук! – он в отчаянии вцепился пальцами в волосы.

– А как же Габриэль? – с большим трудом полковнику удавалось держать себя в руках.

– Моя невеста? Она… нравилась мне, пока я не встретил Венецию после стольких лет. Боюсь теперь все будут проигрывать рядом с ней. Это необыкновенная женщина, Хантер и думаю тебе не надо об этом рассказывать…

Мужчины обменялись взглядами, в которых читалось куда больше, чем сказал Роберт. С каких пор друзья стали соперниками, трудно было точно сказать, но оба безошибочно чувствовали это. Роберт не опасался такого соперничества, то, что Венеция делить не станет делить свое сердце, было ясно как божий день. Его бесило, возмущало и цепляло за живое другое. Хантер был свободен! Он мог располагать собой, ни от кого не зависел и кто знает, может какое-то время спустя освободится и его милая кузина? Его же, графа Бейли, по рукам по ногам сковывали не только долги, но и будущий брак.

– Я уезжаю сегодня, – спокойно сообщил Хантер. – Мой отпуск подходит к концу, а в Пембруке другие заботы.

– Но ты, надеюсь, не забыл, что должен быть шафером на свадьбе? – слова друга помогли сбросить с души камень.

– Нет, не забыл. Я буду в Лондоне послезавтра, ты найдешь меня дома. Если что-то еще понадобится – отправляй письма по тому же адресу.

Роберт кивнул. Ему пора было собираться, а оставались еще нерешенные вопросы и им следовало немедленно уделить внимание. Хантер также сел за письмо, но не прошло и четверти часа, как явился слуга и передал ему просьбу миссис Маршал.

– Хочет со мной поговорить? – он бросил перо. – Где?

– Леди сейчас отдыхает на террасе.

Полковник, не откладывая ни минуты, поспешил увидеться с болящей, которая в последнее время оставалась под присмотром горничной и сиделки. Он действительно нашел ее на террасе – одну, без тетушки или слуг. Миссис Маршал казалась исхудавшей и трогательной в своей беззащитности. В груди полковника все сжалось и ему пришлось повременить, чтобы совладать с нахлынувшими чувствами. Когда он приблизился, Венеция дремала или просто о чем-то глубоко задумалась. Услышав шаги, она встрепенулась и открыла глаза, но не могла вымолвить ни слова.

– Как ваше здоровье? – он подошел и присел в соседнее кресло. – Утром я говорил с врачом утром, он убежден, что все обойдется.

– Наверное, – она грустно улыбнулась. – Давайте не будем об этом! Со мной и так столько хлопот. Я позвала вас… это правда, что вы сегодня уезжаете?

– Да, меня призывают дела.

– И никак нельзя их отложить? Я не успела вас поблагодарить, хотя стольким вам обязана!

– Если дело только в этом, то не о чем тревожится. Мне не нужны никакие слова благодарности. Вы живы, с вами все будет хорошо, этого достаточно! – Хантер боролся с желанием взять ее за руку, как-угодно уменьшить волнение, которое улавливалось в каждом слове.

– Но мне недостаточно! – она сама протянула руку и сжала его пальцы, запинаясь и долго подбирая слова. – То, что произошло ночью, это не случайность… Я предпочла бы умереть, но вы спасли мне жизнь. Вы рисковали собой, Мэтью, позволите называть вас по имени? После всего, что я заставила вас пережить, вы еще остаетесь моим другом?

– Конечно, нечего и спрашивать!

– Тогда обещайте мне писать! Неважно, письма ведь доставят даже из Вести-Индии!

Изумление, написанное на его лице, сказало Венеции больше любых слов. Хантер внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь убедиться, что это не воспаленный бред его сознания и не сон. Венеция судорожно вздохнула, пытаясь справиться со слезами, и он не мог помочь больше ничем, разве что предложить свой платок.

– Ну вот, вы мне оставляете частичку себя, – рассмеялась она, пытаясь обратить все в шутку. – Так что, даете мне слово?

– Если вас это сделает хоть немного более радостной. Но учтите, я так же плохо пишу, как умею вести светскую беседу.

Хантер молчал, ему было трудно выразить свои чувства, чтобы не сказать лишнего, но неожиданно Венеция коснулась совсем другой темы.

– Это правда, что вы будете шафером у Роберта на свадьбе?

– Да. Я обещал ему… – он следил за глазами Венеции, но она не плакала.

– Тогда вы должны знать, я желаю ему счастья. Если он станет упоминать мое имя, скажите Роберту об этом! Независимо от нашего прошлого его жизнь должна измениться к лучшему, а Габриэль во всем ему подходит.

– Вы хотите, чтобы я передал Бейли ваши поздравления? – он все больше удивлялся, пытаясь уловить ход мыслей Венеции.

Она помолчала, глядя куда-то вдаль, а потом с грустной улыбкой продолжила.

– Помните, я просила вас образумить моего кузена на ярмарке? Он… ему не хватает самообладания и это толкает его на такие поступки, о которых потом приходится жалеть. Я обращаюсь к вам с этой просьбой снова. Не дайте своему другу наделать глупостей!

– Если вы об этом просите… Но не возлагайте на меня слишком больших надежд!

– Вы уходите? – Венеция хотела подняться, но Хантер удержал ее, положив руку на плечо.

– Не в моей воле остаться дольше. И все-таки вы в надежных руках, я знаю, что о вас позаботятся. Прощайте, миссис Маршал… я хотел сказать до встречи…

Он совсем смешался и покинул Венецию, ни разу не повернув головы. Этот разговор помог сбросить ужасный груз с души. Она открыла свои чувства – настоящие чувства, и не получила ни толики осуждения. После пожара, после того как смерть подкралась так близко, Венеции казалось, что часть ее души тоже выгорела. Вспоминая Роберта, она не чувствовала той боли, которая терзала ее столько дней. Не было больше отчаянья, она не изводила себя, поминутно представляя любимого рядом с другой женщиной, теперь уже почти женой! Все эти чувства, такие глубокие и мучительные, принадлежали прошлой жизни, и, хотя она по-прежнему любила Роберта, эта любовь теперь пряталась очень глубоко в душе.

Сам Бейли не настаивал на встрече перед отъездом. Ему передали пожелания доброго пути и сказали, что миссис Маршал еще слишком слаба, чтобы спуститься вниз.

– Я приеду к вам, дорогая тетушка, сразу после свадебного путешествия! – пообещал беспутный племянник. Он почти добился прощения и был милостиво допущен к леди Пембрук.

– Очень на это надеюсь!

– Следите за газетами! – его красивое лицо озарила улыбка. – Думаю о нас сообщат на первых полосах.

– Иначе и быть не может, и я еще хочу дожить до дня, когда прочту новость о рождении наследника!

Роберт кисло улыбнулся. Дети не входили в его планы, но разочаровывать леди Пембрук «счастливый» жених не стал и откланялся, сохраняя радостное выражение лица.

Глава 17

Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Взвинченный жених поправлял ворот рубашки, заботливо уделяя внимание каждой детали гардероба. Ему хотелось покончить с этим поскорее. Суматоха утомила его сильнее, чем он ожидал. Предстоящий вечер в обществе ста двадцати гостей казался наказанием, еще не начавшись, и шафер где-то запропастился, когда ему следовало быть рядом.

– За мистером Хантером уже послали? – бросил он камердинеру.

– Да, он прислал записку …

В руках новобрачного оказался клочок бумаги, исписанный ровным уверенным почерком.

– Что за чертовщина? Уезжает? Сегодня? Немедленно разыщите его и привезите сюда. И задержитесь хоть на минуту, я вас отправлю на все четыре стороны без содержания!

– В этом нет необходимости!

Хантер вошел в комнату – одетый с иголочки, без привычной трости он казался моложе своих лет, почти ровесником жениха.

– Где тебя носит и что это за дурацкие идеи с отъездом? – Роберт помахал запиской, прежде чем смять ее и бросить в камин. – Через полчаса мы должны быть в церкви, о каком отъезде речь?

– Раз уж я здесь, то на церемонии обязательно буду. Перестань так нервничать, Бейли, ты не похож на счастливого жениха, это будет бросаться в глаза.

Роберт упал в кресло, хотел закурить, но отбросил сигару. Начиналась головная боль и он налил себе полную рюмку, опрокинув ее одним движением.

– Счастливый? Это было бы странно. Вот когда все это закончится… может быть. Но давай вернемся к тому, с чего начали. Куда ты собрался?

Хантер ответил не сразу, обдумывая как лучшим образом представить новость. Бейли был на взводе, и полковник вспомнил просьбу Венеции – не позволять ему делать глупости.

– У меня возникли срочные семейные дела, – наконец ответил он, не углубляясь в подробности.

– Да пошли их всех к черту, я женюсь! Должен же быть рядом хоть один приятный мне человек!

– Мисс Олдридж ты, кажется, в расчет не берешь? Она больше всех заслуживает твоего внимания, поэтому хватит пить!

– Боже мой, при чем здесь Габриэль? Я хотел бы видеть сейчас совсем другую женщину… У меня из головы не выходит Венеция! Мы скорей всего долго не увидимся, а я чувствую, что попался! Она нужна мне, понимаешь? Я не могу ее бросить! Не могу просто так оставить или забыть. Этот чертов медовый месяц, не представляю, как я его выдержу!

– А когда вернешься, что-то изменится?

– Не знаю! На зиму они с теткой переедут в Лондон, куплю квартиру где-нибудь по соседству и буду каждый день наносить визиты! – он картинно раскланялся. – И все-таки ждать целый месяц, все эти походы к знакомым, званые вечера, выставки. У прелестной мисс Олдридж столько планов!

– Хорошо, что ты сам об этом заговорил. Я не знаток женщин, но на твоем месте поостерегся бы жены. Миссис Бейли не позволит тебе таскаться за другими женщинами, или я неправ? А свои отношения скрывать ты не сможешь, так что поднимайся, нам пора выезжать. Италия тебя остудит, сможешь снова пускать деньги на ветер!

– Черт, Хантер, как тебе удается быть таким праведником? Ты никогда не влюблялся? Нет, правда, я ни слова не слышал о какой-нибудь интрижке!

– Влюблялся. Но сейчас речь о тебе. Лучше послушай меня, потом сам скажешь спасибо.

В комнату постучали и разговор прервался. Жениху пришли напомнить, что карета уже ждет и ему пора выдвигаться к церкви. На минуту Хантеру показалось, что он видит тень сомнения в лице друга, но это продолжалось недолго. Деньги, свобода жить красивой жизнью – все это становилось доступным благодаря предстоящей свадьбе. Друзья покинули комнату, идя навстречу новой судьбе. Роберт готовился надеть обручальное кольцо, Габриэль – занять положение будущей хозяйки Пембрука, а полковник – встретиться с той, кого и не мечтал увидеть еще очень долго…

Все решала коротенькая записка, которую принесли утром. Хантер с волнением развернул листок и прочел несколько строчек, написанных любимой рукой. Венеция уезжала, покидала Пембрук-холл на неизвестное время и сообщала свой новый адрес. Он в смятении перечитал письмо второй раз, не могло быть никаких сомнений! Эта поездка – такая дальняя, должна была стать очень тяжелой для женщины, еще не оправившейся после болезни! Конечно, к ней приставят слугу, и леди Пембрук позаботиться о всех возможных удобствах, но у Хантера, как у всякого влюбленного тысячи ужасных мыслей сменяли друг друга.

Он бросился к секретеру, написал ответ и приказал доставить так быстро, как только возможно! Если бы не свадьба Бейли, он сам уже был бы в пути, но бросить жениха в день бракосочетания – это было не в привычках полковника. Ради Венеции Хантер пошел еще на одну сделку с совестью. Он до последнего колебался, решая, сообщать или нет Роберту новости, и в конце концов решил промолчать. Пусть лучше известие дойдет до молодоженов после свадьбы и совсем от других людей! Необходимость выкручиваться и лгать тяготила Хантера, но дело было сделано. Шафер с женихом уселись в один экипаж и поспешили на главную церемонию в жизни графа Бейли.

Тем временем в Пембрук-холле шли печальные сборы. Венеция, одетая во все черное, уже распорядилась о своем небольшом багаже. Письмо застало ее с утренней почтой. В нем было короткое сообщение о скоропостижной смерти мистера Маршала, который скончался накануне от удара. Любовь к спиртному и бурный нрав сгубили его в неполных сорок пять лет.  Теперь его вдова срочно собиралась на похороны, но мысли ее были далеко. Она должна была простить мужа, которого боялась и ненавидела, и навсегда отпустить Роберта. А еще – отправить короткую записку Мэтью. Всего несколько слов, предназначенных дорогому другу.

До отъезда оставалось не более получаса – последняя возможность увидеться с близкими перед долгой разлукой. Часы неумолимо тикали, отсчитывая время до расставания, но никто не постучал в комнату и не попросил ее о визите. Наконец, последние приготовления закончились, молодая вдова попрощалась с домочадцами и быстро спустилась по лестнице. Венеция в последний раз оглянулась на гостеприимный дом и отыскала глазами окно на втором этаже. Ей живо вспомнилось, как всего несколько недель назад Роберт забрался через это окно в ее спальню. Воспоминание словно принадлежало другой, счастливой до сумасшествия женщине, но все еще заставляло сердце сжиматься в груди. Грум закрыл за ней дверцу кареты и лошади тронулись с места. Накрапывал мелкий дождь и только на повороте из Пембрук-парка она поняла, что поставила точку.

Двигаясь по знакомой дороге, Венеция мысленно простилась с Робертом. К этому часу он тоже уже отправился в свадебное путешествие и их дороги теперь расходились, возможно, навсегда. Предаваясь печальным размышлениям, она и представить не могла, что граф Бейли, которому судьба подарила прекрасную богатую жену, сейчас гораздо ближе, чем в самых смелых мечтах.

Не успела еще карета с молодой вдовой отъехать на пару миль от дома, как в имение влетел всадник. Разгоряченный Роберт, узнавший обо всем всего пару часов назад, совершенно обезумел! Та записка, случайно или нарочно забытая Хантером на столе, заставила его бросить молодую жену накануне брачной ночи. Теперь, когда Венеция была свободна, он сковал себя неразрывными узами с женщиной, которую не любил и никогда не полюбит! Он должен был задержать ту единственную, что ускользала из его рук. Не слушая никого, граф ураганом пронесся по дому и распахнул двери в заветную комнату. Она была пустой… За спиной стоял старый дворецкий, и канделябр подрагивал в его руке.

– Как давно уехала миссис Маршал? – процедил нежданный гость сквозь зубы.

– В пять часов, сэр. Она очень торопилась!

– Куда они поехали? Где остановятся на ночь?

– Не знаю, господин граф!

– Не знаешь, или не хочешь говорить?! Предупреждаю тебя, Тревиллиан, лучше ничего от меня не скрывай!

Дворецкий, знакомый с его буйным нравом, немного отступил назад.

– Мне было велено присмотреть только за отправкой багажа, сэр.

– Старый дурак… кто в доме знает больше? Я тебя спрашиваю!

– Миссис Бентли, наша экономка, думаю стоит обратиться к ней. И леди Пембрук, конечно.

– Я надеюсь ты не станешь докладывать о моем внезапном визите хозяйке в такой час. Оставь меня, дай подумать!

Роберт как больной зверь метался по комнате. Он прикоснулся к мебели, которая, казалось, еще хранила тепло ее рук, и бросил взгляд на кровать в углу. Прислуга уже убрала постель, все было холодным и пустым. Ему хотелось кричать от отчаянья. Мысленно прокручивая события, он подсчитал, что остановка могла быть только в одном месте – в гостинице Каслтауна. Он вылетел из комнаты так же неожиданно, как появился, вскочил в седло, и невзирая на проливной дождь, пришпорил лошадь. Каждая минута была дорога – эта ночь решала всю его жизнь! Нужно только догнать Венецию, тогда они больше никогда не расстанутся и пусть все летит к чертям!

Глава 18

Экипаж Венеции остановился на одном из постоялых дворов, чтобы сменить лошадей. Она согласилась выпить чашку чая и устроилась в не слишком чистой гостевой комнате, когда заметила кучера, беседующего с высоким джентльменом. Через грязное, забрызганное дождем окно усталая вдова не могла разглядеть лица, но сердце подпрыгнуло в груди от неожиданной догадки. Неужели это мог быть он? Взволнованная, миссис Маршал устремила взгляд на входные двери и минуту спустя ее самые невероятные предположения оправдались.

– Полковник?! Как, каким судьбами вас сюда занесло?

– Я не мог… простите, мне показалось вам не будет лишней моя помощь. Один слуга, такой нерасторопный, а вы еще не совсем здоровы… Конечно, если вы посчитаете иначе, я немедленно вернусь!

Впервые Венеция заметила, какие у него пронзительные карие глаза! Полковник, привыкший отдавать приказы в армии, сейчас чувствовал себя мальчишкой и мысленно ругал себя за нелепость каждой произнесенной фразы.

– Я не знаю, что сказать, – смутилась Венеция, но положила ладонь на его руку. – Вам действительно не будет в тягость сопровождать меня в дороге? Это займет два дня, хотя нет, уже немногим меньше.

– Нисколько. Я не стану вам мешать, вы сможете ехать в своем экипаже и чувствовать себя так же спокойно, как до нашей встречи, но в случае необходимости я буду рядом.

– Трястись в этой развалюхе? Нет, Мэтью, я настаиваю, чтобы вы сели в мой экипаж! Багажа с вами, конечно же нет?

– Нет, я уехал прямо… сразу после окончания церемонии.

Упоминание про свадьбу Роберта болью отозвалось в сердце Венеции, но она быстро справилась с собой, и чтобы избежать необходимости отвечать поднесла к губам чашку с чаем.

– Вас ждет по возвращении много неотложных дел, нужно позаботиться о том, чтобы вы хорошо отдохнули. Нечего и думать о том, чтобы ехать ночью тем более в такую погоду.

Деятельный и спокойный, полковник уже взял ситуацию в свои руки, и Венеция с радостью отметила, что ей действительно стало легче. Вскоре явился кучер и сообщил, что лошадей сменили и они могут ехать дальше.

– Вы не передумали? – Хантер помог своей спутнице накинуть плащ.

– Я уже однажды доверила вам свою жизнь, поэтому нет, не передумала. И не спрашивайте меня больше об этом.

Хантер открыл дверцу экипажа и помог Венеции как можно удобнее устроиться перед тем, как самому занять место напротив. Его переполняли чувства и как всегда в такие минуты не находилось слов, чтобы их выразить. Они с полковником лишь изредка обменивались несколькими словами, но Венеция не тяготилась молчанием. Она откинулась на спинку сиденья – слишком многое свалилось на нее в последнее время, а Хантер старался не тревожить усталую спутницу, тактично избегая говорить как о Роберте, так и о предстоящих похоронах.

Экипаж мерно покачивался, но минуты тянулись очень медленно и несколько часов дороги были утомительными, хотя Венеция всячески это скрывала. Наконец, уже в полной темноте они благополучно добрались до приличной гостиницы и по настоянию Хантера сняли два номера. Нужно было попробовать поспать, пусть это и было сложным после пережитых тревог. Чтобы снять головную боль, Венеция смочила пальцы уксусом и потерла виски, а потом распустила волосы, которые тяжелыми волнами упали на плечи. Сделав несколько шагов по комнате, молодая вдова без сил упала в потертое кресло и прикрыла глаза. Сон уже начал подкрадываться к ней, когда реальность ворвалась настойчивым стуком в дверь.

– Одну минуту! – горячий чай запаздывал, да и помощь горничной была очень кстати.  Миссис Маршал отодвинула задвижку и приоткрыла дверь, пропуская прислугу. Гость проник в комнату молниеносно и принес с собой знакомый запах духов, сигар и дорогого алкоголя.

– Роберт?! – выдохнула Венеция, не в силах сдвинуться места. Граф заключил ее в объятия и чуть не задушил, покрывая поцелуями бледное лицо. Она слабо упиралась в грудь непрошенного гостя, чувствуя головокружение и предательскую слабость в ногах, пока он закрывал дверь на задвижку.

– Как ты могла уехать? Бросить меня, не сказав ни слова! Что стало бы со мной, если бы я тебя не догнал, Венеция?

– Да ты с ума сошел! – она была совершенно безоружна перед его жадными руками и губами.

– Да, я безумный! Я люблю тебя и не уступлю никому, слышишь?! Я не отдам тебя ему или меня придется убить!

– О ком ты говоришь?! – Венеция приходила все в больший ужас, понимая, что ее возлюбленный не в себе.

– О моем замечательном, преданном друге! Он уехал сразу же за тобой после того, как получил письмо. Это ведь было твое письмо, моя дорогая? Какой же я осел! Конечно, он такой благовоспитанный, сдержанный и серьезный. Отличный кандидат в мужья и отцы семейства!

– Не было никаких писем! – от возмущения краска бросилась ей в лицо – И ты не имеешь права допрашивать меня! Ты женат, сегодня твоя брачная ночь, почему ты не с Габриэль?!

– Потому что я очень ревнив! – Его хватка стала железной, и Венеция поняла, что на запястьях точно останутся синяки – Мне было наплевать на твоего мужа, это животное в человеческом облике. Но Хантеру ты не достанешься! Что касается моей супруги, я к ней не прикасался и не намерен этого делать. Я не хочу никого другого, кроме тебя!

– Я только и слышу, что ты хочешь и желаешь меня, – слезы ярости выступили на ее глазах. – Другие чувства ты не способен испытывать!

Венеция пыталась рукой дотянуться до колокольчика, но вместо этого опрокинула с туалетного столика шкатулку. По полу рассыпались украшения, а связка писем оказалась прямо под ногами у нежданного гостя. Он узнал свой почерк и перевел взгляд на кузину.

– Так ты сохранила их? И даже забрала с собой?! – его голос изменился, а пальцы поневоле разжались.

–Да, чтобы никогда больше не попасть в твою ловушку, и ни в какую другую!

– Не произноси больше ни слова! – он закрыл ей губы ладонью. Только сейчас Венеция заметила, что руки у него ледяные, одежда промокла насквозь, но от губ пышет настоящий жар. Наверное, он несся без остановки несколько часов под дождем. – Теперь, когда я здесь, между нами никто больше не будет стоять. Вот! – он снял с пальца кольцо, смял его и бросил в пылающий камин. – Давай уедем прямо сейчас! Все равно куда! Ты хотела увидеть Италию, я тебе ее покажу. Или хочешь посмотреть Париж?

– Меня ждут на похоронах мужа, это мой долг!

– Хорошо! – он поцеловал ее руку. – Ладно, раз это необходимо! Я остановлюсь в какой-нибудь гостинице!

– Зачем? Я больше не буду делить с тобой постель! Храни воспоминания, раз они тебе дороги, но сейчас возвращайтесь к жене!

– Ты не можешь быть такой жестокой! – его лицо исказила гримаса боли. – Ты ведь любишь меня!

– Умоляю тебя, уходи, ты делаешь мне больно! – лицо Венеции пылало, и она была необыкновенно хороша в этот момент.

– Если я уйду, ты больше меня не увидишь! Никогда! Так мне уходить?! – в ответ не прозвучало ни звука – В таком случае от писем тоже лучше избавиться. Они ведь будут ненужным напоминанием! – он схватил аккуратно связанную пачку и бросил в огонь. Бумага затрещала, разбрасывая искры, но Роберт все так же стоял посреди комнаты, не сделав ни шага.

– Зачем ты вернулся? – по ее лицу скатывались крупные слезы. – Я хотела оставить все в прошлом, пыталась тебя забыть!

– Но ведь не смогла?!

– Тебя будут искать, тебя найдут здесь, в моем номере, ночью! Ты погубишь нас обоих! Ты принес мне одни страдания! Посмотри! – Венеция распахнула ворот платья. На коже еще виднелись следы от ожогов. – Это напоминание! Я ждала тебя даже в ту ночь, но ты не пришел, а предпочел игру в карты..

– Ты не понимаешь! Я хотел забыться, я думал, что смогу, но нет. Я не могу жить без тебя! – он опустился у ее ног и обхватил колени. Венеция еще пыталась его оттолкнуть, когда сильные руки перенесли на маленькую софу.

Лицо Роберта пылало и это был не обычный жар. Было ясно, что у него началась лихорадка: на лбу выступили мелкие капельки пота, а губы казались пересохшими и очень горячими. В таком состоянии с ним невозможно было бороться! Жадные руки блуждали по ее телу, как будто это могло утолить любовный голод, а с губ срывались признания и слова, полные желания и страсти.

– Ты весь промок, – она едва могла говорить между его безумными поцелуями. – Сними одежду!

Роберт повиновался, и вскоре остался только в брюках и в прилипшей к телу рубашке.  Венеция провела рукой по его разгоряченному лбу.