Последняя Ветрожея

Почему матушка Магди не разбудила её? У неё дела по хозяйству, и животные ждут не дождутся кормёжки.

Она выбралась из постели, отбросила домотканое покрывало на тюфяк, сдёрнула через голову ночную рубашку и натянула чистую тунику и лосины.

– Я проснулась! – завопила она, спускаясь по лестнице с чердака. – Я иду!

Но в домике царила пустота, а это означало, что матушка Магди уже ушла до вечера.

Брида нахмурилась. Они пробыли в усадьбе Ковки до глубокой ночи – роды были нелёгкими, – а после возвращения домой девочке не спалось. Но Магди не должна была позволять ей часами валяться в постели, когда работа не переделана, а лохматый пони не выезжен.

Она подбежала к ведру с водой, стоявшему у очага, и ополоснула лицо, смывая с лица остатки тревожных снов. Затем она огляделась по сторонам, пытаясь заново сориентироваться в мире.

На поцарапанном деревянном столе бок о бок стояли глиняная крынка свежего козьего молока и корзинка, доверху наполненная коричневыми крапчатыми яйцами. Матушка Магди уже позаботилась о животных, и Бриду окатило стыдом. Это ведь Магди призвала из царства теней измученный дух Линны, спася ей жизнь после рождения ребёнка, и ведунье тоже необходим сон.

Брида взяла со стола кувшин с молоком, намереваясь поставить его в родник, бивший в погребе, чтобы он остался прохладным, но увидела сложенную записку со своим именем, сунутую в корзину с яйцами.

Брида, дорогая, меня позвали, но я вернусь сегодня ближе к вечеру. Пока меня не будет, пожалуйста, подмети пол и убери паутину из погреба. Оконное стекло пора протереть, и ты могла бы поворошить картофель в яме. Он начинает попахивать. И ещё: ты нашла дикоросы из моего списка? Я не увидела их в зелёной комнате. Береги себя, хорошего тебе дня. Я буду дома к ужину.

Она подписала записку сердечком и размашистой «М», но Брида сдула волосы с глаз и выронила записку в мимолётном раздражении. Как будто она недостаточно взрослая и не знает без напоминаний, что нужно делать! Она вполне могла справиться с работой по дому.

Если она поспешит управиться с делами, то успеет взять Лопуха на прогулку и собрать травы для Магди. Приободрившись, она понесла молоко на родник.

Когда Брида возвращалась обратно к дому, ступая по извилистой каменной дорожке между хлевом и курятником, рядом заворковал голубь, и она вдруг вспомнила о послании, которое Магди получила давеча. В треволнениях Линниных родов все её вопросы рассеялись, но теперь они вернулись обратно и донимали её исподтишка с завидной настойчивостью.

Магди скрывала какую-то тайну, и Брида была полна решимости её разгадать. Если бы она только знала, о чём говорилось в послании…

Она перебрала картофель и заодно вопросы, вертевшиеся в голове, а затем, протирая окна, обдумала все причины, по которым Магди могла держать что-то в тайне от неё. А подметая пол, девочка заметила маленький клочок бумаги, забытый в углу. Брида ястребом набросилась на него и развернула нетерпеливыми пальцами. Совать нос в чужие письма нехорошо, но раз Магди уронила его…

Брида вгляделась в мелкий почерк и с удивлением увидела всего два слова: «Она подозревает».

И всё. Ни приветствия, ни подписи. Никаких подробностей. Только два растравляющих душу слова.

Она подозревает.

– Кто подозревает? Что подозревает? И почему это так важно для Магди? – гадала вслух Брида.

Ответа она, само собой, не ждала, однако получила его – эхом на её вопросы раздалось фырканье. Брида повернулась и увидела мягкий щетинистый нос Лопуха, просунутый в открытую дверь дома.

Девочка рассмеялась и упреждающе подняла руку:

– Не смей сюда заходить! Я тут подметаю! – Она подбежала к пони и почесала белую звёздочку под его спутанной чёлкой. – Не хочешь помочь мне найти травы для матушки Магди?

Лопух повёл носом и тихонько заржал.

– Будем считать, что да. Ну и как ты выбрался на этот раз? – Похлопав пони по шее, Брида вышла из дома.

Тот задрал верхнюю губу в глупой лошадиной ухмылке и толкнул хозяйку в плечо. Это была его любимая игра: находить новые хитроумные способы улизнуть из своего загона, а потом ждать, пока она догадается, как он это проделал.

Брида поспешила к воротам загона – те по-прежнему были заперты – и обошла ограду кругом. Пролома нигде не видно, значит, он не пролез в дыру. Да и вряд ли перепрыгнул через забор – пони уже выпрыгивал пару тому недель назад, а повторять свои фокусы слишком часто он не любил.

Лопух, довольный собой, гарцевал за её спиной, пока она изучала загон. Тут Брида заметила скользящий след неподалёку от угла ограды, где земля шла под уклон. Полоса грязи и смятые стебли клевера, отпечаток копыта…

– Лопух, ты протиснулся под забором? – Она указала на подозрительное место. Тот заржал и закивал, рассмешив девочку. – А ты ловчее, чем можно подумать, пони.

Брида отвела его обратно в хлев и привязала в стойле. Он терпеливо стоял, пока хозяйка вычёсывала ему шерсть и выбирала грязь и камешки из копыт, и даже не вздрогнул, когда она положила ему на спину шерстяную попону и кожаное седло. Но стоило Бриде приволочь седельные сумки, как Лопух забил передним копытом и замахал хвостом.

– Я знаю, – сказала она пони. – Но мы можем помочь матушке Магди и заодно немного повеселимся, обещаю.

Скептически фыркнув, тот опустил голову, чтобы Брида могла надеть уздечку. Брида почесала его под подбородком и тихонько подула в нос.

– Мы всегда неплохо проводим время, правда? – сказала она, выводя Лопуха на улицу.

Но только Брида приготовилась залезть в седло, в хлеву раздался страшный грохот.

– Что там ещё? – проворчала она и вернулась обратно, уперев руки в бока.

И как она не догадалась! Коза Крапива, обиженная невниманием к себе, забралась на сеновал и боднула вниз два тюка сена. Они упали на стойку для лопат и вил, а те в свою очередь обрушились на бочку с овсом и два пустых ведра.