Две жизни Изабель

Догадки и подозрения Итана не укладывались у меня в голове. Как всего за одну ночь он понял так много? Это не могло быть просто случайностью. Нужно было как можно скорее поставить точку в нашей истории.

Да, он привлекал меня. Даже больше, чем я ожидала. Уверена, он об этом даже не догадывался. Я никогда не встречала таких, как Итан. Его низкий голос, уверенная манера держаться, внимательный взгляд. Казалось, он видел меня насквозь. Стоило ему просто посмотреть на меня, как все тело покрывалось мурашками. Но нам нельзя продолжать общение. Он и так уже слишком глубоко копнул.

Ровно в семь часов вечера в дверь раздался звонок. На пороге стоял уже знакомый Рик. На его губах играла лукавая улыбка.

– Мисс Уилсон, добрый вечер. Я за вами.

– А вы пунктуальный. – Я закатила глаза и вышла. – Куда мы поедем?

– Итан попросил не говорить.

– Значит, Итан? Вы друзья?

– Пусть он сам вам все расскажет, – загадочно ответил Рик.

На улице парень открыл передо мной дверцу машины и помог сесть на заднее сиденье.

«Какая галантность… А об этом тоже Итан попросил?» – мелькнуло в голове.

– Рик, что произошло между вами и Молли? – прямо спросила я.

– Можно на «ты». Не люблю официоз. – Он посмотрел в зеркало заднего вида, и наши взгляды встретились.

– Хорошо, давай на «ты». Ну, так что?

– А она не рассказывала?

– Скажем так, Молли не совсем помнит прошлую ночь. Вы переспали?

Остановившись на светофоре, Рик повернулся ко мне и поднял бровь.

– Это она тебе сказала?

– Мы лучшие подруги, если что.

Рик несколько секунд внимательно всматривался в мое лицо, отчего мне стало некомфортно, а потом запрокинул голову и громко рассмеялся.

– Черт возьми. А я думал, почему после съемки она прошла мимо меня и сделала вид, что мы не знакомы. Нет, секса не было.

– Она сказала, что вы проснулись в одной кровати.

– И не соврала. Молли вырубилась и проспала всю дорогу до дома. Я пытался разбудить ее, но безрезультатно. Пришлось нести ее на руках. Спасибо тебе, что сказала номер квартиры, иначе пришлось бы везти ее к себе, что… не входило в мои планы. В спальне я положил Молли на кровать и собирался уже уйти, но она схватила меня за руку и повалила на себя. Начала плакать и просить, чтобы я не уходил. Мне стало ее жалко. Поэтому и остался. Думал, как уснет, уйду, но вырубился сам. А уже утром она выпроводила меня за дверь, сказав, что опаздывает на работу. Вот и все. Ничего между нами не было.

– Вот черт. Нужно позвонить ей и рассказать. – Я начала вытаскивать телефон из сумки, но Рик остановил меня.

– Не звони ей. Лучше дай мне ее номер. Я сам сообщу эту радостную новость.

– И зачем тебе это? – удивилась я.

– Она мне понравилась. Хочу пообщаться.

– Вы с Итаном случайно не братья? – съязвила я.

– Вот сама у него и спросишь. Мы приехали.

За разговором с парнем я совсем отвлеклась от дороги. Рик уже успел припарковать машину у здания ресторана. Вновь открыв передо мной дверь, он помог мне выйти и указал рукой в сторону входа, где стоял Итан. Он был в костюме, похожем на тот, в каком я увидела его ранее утром, только темно-синем. В руках мужчина держал большой букет цветов. Я невольно закатила глаза и с кошачьей грацией направилась к нему.

– Это лишнее, – сказала я, указав на цветы.

– Можно было просто сказать спасибо, – усмехнулся он и тут же выбросил букет в ближайшую урну. – Так лучше?

– Вы с ума сошли? – возмутилась я. – Цветы ни в чем не виноваты. Я же не сказала, что не приму их.

Итан пожал плечами, развернулся и пошел в ресторан. Я ошарашенно смотрела ему в спину, не в силах сдвинуться с места. Что это было? Я задела его? Или это очередная игра?

– Вы идете? – спросил Итан, повернувшись ко мне у двери.

– Иду, – отчеканила я.

Хостес проводил нас до столика. Итан взял меню и начал изучать его, не обращая на меня никакого внимания. Он это серьезно?

– Зачем вы позвали меня? Чтобы помолчать? – начала заводиться я.

Итан и бровью не повел. Все так же сидел и рассматривал меню. Хоть моргнул бы для приличия.

Спустя несколько минут непрерывной тишины к нам подошел официант. Итан поднял на него взгляд и сделал заказ за нас двоих, разумеется, даже не спросив, согласна ли я с его выбором. Только когда официант ушел, Итан соизволил посмотреть мне в глаза.

– Успокоилась? – спросил он.

– Давно ли мы перешли на «ты»?

– Не успокоилась. Значит, помолчим еще немного.

Итан вытащил из кармана телефон, откинулся на спинку стула и начал просматривать что-то на экране.

– Я не понимаю вас. К чему весь этот цирк? Может, мне уйти?

– Я позвал тебя на свидание, чтобы приятно провести время. Ты же решила выпустить иголки в первую же секунду встречи. Поэтому стань собой для начала, а потом мы сможем поговорить.

Я округлила глаза.

Приятно провести время? Он, видимо, забыл, что на это «свидание» я согласилась пойти, чтобы он не испортил мне жизнь.

– Хорошо. Я постараюсь сделать вид, что рада нашей встрече. О чем вы хотите поговорить, мистер Хейс? – с фальшивой улыбкой промурлыкала я.

– Просто Итан. Я не настолько старше тебя, чтобы обращаться ко мне на «вы».

«При чем здесь его возраст? Понятие элементарной вежливости ему не знакомо?..» – злилась я про себя.

Но нужно было держаться. Это всего лишь ужин. Один вечер. Мы больше никогда не увидимся.

– Мистер… Итан, давай просто забудем все, что было до этой секунды.

– Давай, – кивнул он. – Расскажи о себе.

– Ты и так уже многое знаешь.

– Зачем ты скрываешься?

– Я не понимаю, о чем ты, – быстро ответила я, не отводя глаз, чтобы не показать своей уязвимости.

– Почему Сирена?

– Итан, я уже говорила, что не имею отношения к Сирене. Да, у нас похожие голоса, но это ничего не значит. Хватит уже верить в то, чего нет.

– Ты скрываешься, потому что думаешь, что все поклонники любят лишь твой голос и что когда они узнают, кто такая Сирена, то отвернутся от тебя, – начал говорить Итан. Я задержала дыхание, как делала каждый раз во время панической атаки. – Ты сама построила карьеру редактора и боишься, что все потеряешь, если раскроешь свой талант. Хочешь, чтобы к тебе относились как к светской львице, но ничего о себе не рассказываешь. Прячешь свой голос, чтобы никто не догадался, какой он потрясающий на самом деле…

– Хватит, – остановила я его, когда поняла, что на глаза наворачиваются слезы. И почему меня так тронули его слова?

– Разве я не прав? – продолжал давить Итан.

– Все, что ты сказал, не имеет ко мне отношения, понятно?

– Почему ты защищаешься?

– Как ты не можешь понять? – вспыхнула я, пытаясь совладать с дрожью во всем теле. – Я устала оправдываться, что я обычный редактор.

– Одно другому не мешает.

– Мне бы помешало. Вся моя жизнь завязана на работе в издательстве. У меня просто не осталось бы времени выпускать песни и при этом скрывать себя.

– Хочешь сказать, я ошибаюсь на твой счет?

– Ну наконец-то. – Я закатила глаза. – Да, Итан, ты ошибаешься. Между мной и Сиреной нет ничего общего, и точка. Если ты хочешь, чтобы вечер закончился на хорошей ноте, не продолжай эту тему.

Итан скрестил руки на груди и внимательно посмотрел мне в глаза. Что он пытался там разглядеть? Притворство? Напряжение? Панику? Но я научилась – научилась же? – контролировать свои эмоции и выражение лица. Итан не сможет так разгадать меня, как бы ему этого ни хотелось.

– Ты прекрасно выглядишь, – произнес он после короткой паузы.

– Спасибо, – ответила я, разглаживая несуществующие складки на приталенном черном платье в пол.

– Почему ты решила стать журналисткой?

– Мне с детства нравилось писать. Родители чуть ли не каждую неделю покупали мне новые тетради – так много я строчила. В школьные годы мне выпала честь быть редактором газеты. Да, мелочь, но я была счастлива. В университете зарабатывала на том, что помогала первокурсникам с докладами. Думаю, это мое призвание.

– В чем черпаешь вдохновение?

– Да во всем. Стоит посмотреть по сторонам, и мысли сами приходят в голову. Может, поэтому людям нравятся мои статьи? Я пишу о жизни, а не придумываю что-то.

Итан протянул руку и накрыл мою.

Тепло мгновенно разлилось по телу. Мне стало спокойно.

– Расскажи о своей сестре, – сменила тему я.

Свидание наконец стало таким, каким должно было быть. Непринужденная беседа, вкусная еда и полное отключение от реальности. Итан продолжал держать меня за руку, рассказывая о сестре. Ее звали Кайли. Оказалось, что родители развелись, когда девочке было всего два года. Она, в отличие от Итана, не поддерживала общение с отцом. И ее можно понять. Вырасти без папы – не самая хорошая вещь в мире. Но десять лет разницы между братом и сестрой сделали свое дело. Итан заменил малышке отца. Когда он говорил об этом, я поняла, как сильно он любит сестру.

В этот момент мне стало нестерпимо больно на душе. Я никогда больше не смогу увидеть своего брата. Не смогу прикоснуться к нему. Не смогу поговорить с ним и рассказать о своих успехах. Не смогу познакомить его со своим бойфрендом.

– Изабель, все в порядке? – спросил Итан, нахмурившись.

– Прости, мне нужно отлучиться.

Я резко встала и пошла в уборную. Все это слишком. Мне нужна передышка. Воспоминания опять начали возвращать меня в прошлое. Это может закончиться плохо.

Закрывшись, я вытащила из сумки спасительную баночку, которую всегда носила с собой, высыпала на ладонь две таблетки и проглотила их. Давно я их не принимала. Только это поможет мне справиться с тревогой.

Почему именно сейчас? Что спровоцировало паническую атаку? Рассказ о сестре Итана? Или сам парень, который уже не казался таким подозрительным в моих глазах?

Когда сердцебиение пришло в норму, а руки перестали трястись, я вышла из уборной и вернулась к Итану.

– Все хорошо? – обеспокоенно осмотрел он меня.

– Да, просто закружилась голова, – солгала я.

Итан вряд ли в это поверил, но мне было все равно.

После ужина он подвез меня на своем Bugatti Centodieci. Увидев эту красотку на парковке, я едва не потеряла дар речи. Однажды мне уже приходилось сидеть в такой машине. Я писала материал про спортивные автомобили. Моя малышка Toyota Camry по сравнению с этой тачкой была настоящей черепахой. Стоит отдать должное Итану: водитель из него такой же потрясающий, как и он сам.

Когда мы подъехали к дому, я уже не торопилась уходить. Надо же, а ведь пару часов назад мне хотелось убежать от него как можно дальше. Его присутствие действовало на меня умиротворяюще. Мы сидели в темном салоне и, прислушиваясь к звукам ночного города, молчали.

Внезапно в моей сумке зазвонил телефон. Черт. Вот кому нужно было испортить такой момент? На дисплее высветился номер подруги.

– Это Молли. Мне пора, – грустно сказала я Итану и открыла дверь машины.

– Мы увидимся снова? – с надеждой в голосе спросил он.

– Прости, Итан, но, думаю, это плохая идея. Мне было приятно твое общество, правда, но…

– Не объясняй, – остановил меня парень. – Я все понял.

– Мне правда очень жаль.

Я вышла на улицу и остановилась, наблюдая за тем, как Итан дал по газам и скрылся за ближайшим поворотом.

Все к лучшему. Как бы меня ни тянуло к нему, я не могла так рисковать. Это опасно. Секрет должен был остаться секретом.

Но это так странно.

«Эндрю, с которым я прожила столько месяцев, даже не догадывался о другой моей личности, тогда как Итану для этого понадобилась всего одна ночь», – усмехнулась я про себя.

Черт, телефон. Пока я пыталась собрать мысли в кучу – и забыть красивое лицо Итана, – Молли продолжала терроризировать телефон.

– Детка, прости, – выпалила я, ответив на звонок.

– За что?

– За то, что долго не отвечала.

– Да брось. Как дела?

– Я только что была на свидании.

– С нашим миллионером? – Я услышала, как она поперхнулась.

– Да, – вздохнула я.

– А почему так грустно? Не произвел на тебя впечатления?

– Еще как произвел, но мы больше не встретимся.

– Почему?

– Это сложно объяснить, но так будет лучше для нас обоих.

– Только не говори, что это из-за Эндрю.

– Я только вчера выставила его за дверь, а теперь расплываюсь лужицей перед Итаном. Чувствую себя отвратительно, – с досадой проговорила я.

– Да брось, подруга. Это жизнь. Никогда не знаешь, в какой момент она подкинет того самого.

– Кстати об этом. Как там дела с Риком? Он звонил тебе? – решила я переменить тему.

– Звонил, – вздохнула Молли в трубку. – Боже, я такая дура. Мне очень стыдно. Он оказался хорошим парнем и не воспользовался девушкой в пьяном угаре.

– Тебе бы книжки писать, – засмеялась я. – Молли, почему ты плакала?

Мы никогда не обсуждали ее жизнь, за что сейчас я сильно винила себя. Она всегда была скрытной. Может, поэтому мы подружились? Правда, наше общение обычно всегда сводилось к работе. Я не знала о ее увлечениях, о парнях, с которыми она встречалась до нашего знакомства. Даже когда Молли было грустно, она отмахивалась от моих вопросов и говорила, что плохо себя чувствует. Я никогда не углублялась в причины ее состояния, и это было моей ошибкой.

– Рик сказал тебе? – грустно спросила она.

– Да. Я переживаю за тебя. Ты можешь довериться мне.

– У мамы проблемы со здоровьем. Недавно я узнала, что она уже несколько месяцев проходит курс химиотерапии. Это рак, Изи. Я так боюсь ее потерять.

На другом конце провода послышались тихие всхлипывания. Мое сердце сжалось. Поверить не могла, что она проходила через все это одна.

– Хочешь, я приеду?

– Не стоит. Рик согласился побыть моей нянькой, – усмехнулась подруга. – Встретимся завтра? Я все тебе расскажу.

Черт. Завтра. У меня же интервью. Я не могла его отменить. Еще два месяца назад мне пришло письмо от радиостанции. Я долго не отвечала на него, но в итоге согласилась, и теперь сотни тысяч людей ждали этого эфира. Я не могла подвести их. Но и Молли нельзя оставлять. Что же мне делать?

– Дорогая, прости. Завтра я поеду к родителям. Они не видели меня уже полгода. Я позвоню тебе, когда вернусь домой.

– Хорошо. Передавай им привет от меня.

– Обязательно. Я люблю тебя. Все будет хорошо. Твоя мама справится, я верю в это.

– Спасибо, Изи. И я люблю тебя.

Я обманула лучшую подругу. Угрызения совести теперь точно не дадут мне уснуть. Но в одном я была честна. Мы действительно не виделись с родителями полгода. Из-за загруженности на работе я не могла позволить себе проехать половину страны, чтобы погостить у них. От Нью-Йорка до Сент-Луиса шестнадцать часов на машине. Даже во время редких отпусков – если это вообще можно считать отпусками, учитывая, какая у меня работа, – я не могла потратить столько часов на дорогу. Мы часто созванивались, но это не отменяло того, что я плохая дочь. Мама с папой скучали по мне. Расстояние огорчало нас всех. Но я обязательно навещу их, как только закончится шумиха с Эндрю.

Глава 5

– Изабель, почему вы решили покончить жизни самоубийством?

Этот вопрос доктор Сток задает мне уже на протяжении пяти лет. Наша терапия каждый раз возвращается к одному и тому же. Когда я однажды спросила, в чем вообще смысл обсуждать это, он ответил, что только так ему удастся понять корень моих проблем. По-моему, это полнейший бред, но спорить с психиатром было бы глупо.

– Вы когда-нибудь теряли родных, доктор Сток?

Он, кажется, не удивился моему вопросу, но, поскольку я никогда не проявляла интереса к его жизни, все равно слегка напрягся.

– Я понимаю ваши чувства, Изабель. Девять лет назад на моих руках умерла жена, – ответил он, почесав подбородок.

– И вам не казалось, что жизнь больше не имеет смысла?

– Изабель, мы все живые люди, и у каждого есть свой срок. Да, тяжело терять близких, но это не повод убивать себя. Вернемся к моему вопросу. Почему вы, – он сделал акцент на этом слове, – решились на это?

– После аварии я закрылась в себе. Не говорила, не ела. Порой мне даже казалось, что я забывала дышать. Мне было все равно на то, что происходит вокруг. В нашем доме было полно народа каждый день. Все они приносили еду, говорили слова поддержки и что им жаль. Или делали вид. Это очень выматывало меня. Во время похорон моим единственным желанием было лечь в гроб и навсегда остаться с братом. В буквальном смысле. Не слышать и не видеть ничего. Конечно, родители остановили меня.

– Поэтому вы бросились под машину после церемонии погребения? Хотелось завершить начатое?

– Да.

Всю ночь перед эфиром я ворочалась и не могла уснуть. Меня ждал тяжелый и напряженный день. Совсем скоро весь мир должен был услышать голос Сирены. Это интервью уже ознаменовали событием года.

На самом деле мне было очень страшно.

Еще и мысли об Итане.

Я не могла выбросить парня из головы. Его проницательность, красота, улыбка, крепкие и такие теплые руки, взгляд, прожигающий насквозь. Я думала о нем даже больше, чем о предстоящем разговоре. С Эндрю я не испытывала и половины тех эмоций, что вызывал во мне Итан. Это безумие. Как ему удалось так зацепить меня? Может, об этом говорил доктор Сток? Может, это и была та самая любовь? Но я никогда не узнаю правды, потому что уже оттолкнула парня, заботясь о своей безопасности.

Набрав ванну, я с головой погрузилась в обжигающую воду. Меня не пугало отсутствие кислорода. Нужно просто считать про себя и не думать о том, что в любую секунду жизнь может оборваться. На протяжении пяти лет я только и делала, что боролась со страхами. Мне уже не хотелось умирать, но и жить с грузом вины из-за своего обмана тоже было тяжело.

Один. Я не могу забыть о смерти брата. Его окровавленное лицо не дает мне покоя по ночам.

Два. Он был единственным, кто искренне любил меня.

Три. Я не знаю, что такое любовь, и никогда не смогу испытать это чувство.

Четыре. Мне казалось, что Эндрю был тем самым. Я хотела полюбить его, но так и не смогла.

Пять. Он предал меня. Теперь я никогда не смогу доверять мужчинам.

Шесть. Итан.

Семь. Мое тело покрывается мурашками от одного лишь взгляда на него.

Восемь. Он успокаивает меня. С ним мне не страшно.

Девять. Мое сердце тянется к нему, но разум кричит об опасности.

Десять. А что, если не следовало отвергать его?

Одиннадцать. Мне плохо от одной лишь мысли, что я больше не увижу Итана.

Двенадцать. У меня слишком много секретов, о которых нужно молчать.

Тринадцать. Я обманываю слишком много людей, чтобы добавлять в этот список еще и Итана.

Четырнадцать. Он слишком хороший для такой психопатки, как я.

Пятнадцать. Но что, если завтра уже не настанет?

Вынырнув из воды, я распахнула глаза и начала хватать ртом воздух. Сколько прошло времени? Кожа на руках уже успела покрыться морщинками.

Из кабинета послышался звонок телефона. Я быстро вылезла из ванны, обмоталась полотенцем и побежала на звук. Часы в коридоре показывали одиннадцать утра. Вот черт, интервью.

В трубке голос оператора предупредил, что эфир начнется через пару минут. Блеск, буду разговаривать с ведущим в одном лишь полотенце.

Тревога начала охватывать каждую клеточку моего тела.

А ведь я никогда ничего не боялась. В моей жизни было много испытаний: потеря бабушки, а затем и брата, тяжелая учеба, кризис на работе, презрение окружающих. Но я всегда проходила через все с высоко поднятой головой. Лишь однажды моя психика не выдержала, и я едва не лишила себя жизни, из-за чего родители отправили меня к мозгоправу, и вот уже на протяжении пяти лет я каждую неделю являлась гостьей в его кабинете. Это утомляло, но и помогало выговориться. И просто не сойти с ума.

А сейчас меня накрыла настоящая паника. Впервые за столько лет люди должны были услышать настоящую Сирену. Не через песни, а через живое общение. Это пугало до потери сознания. Хотелось отменить интервью, укутаться в одеяло и забыть все, как страшный сон.

Да, это было бы по-детски.

Я знала, что теперь нельзя отступать назад, но как же сложно собраться с силами. Через несколько секунд моя жизнь могла измениться. Я не знала, какие вопросы мне зададут, – что, кстати, было довольно странно, ведь я, будучи журналисткой, знала, что в большинстве своем вопросы высылались заранее, – но надеялась, что не растеряюсь и найду, что сказать.

Наконец прозвучал голос ведущего.

– Приветствую, дорогие радиослушатели. В прямом эфире с вами сегодня я – Вуди Гриф. Все вы, как и я, давно ждали этого дня. Сегодня у нас в гостях неповторимая и самая таинственная исполнительница поп-музыки в мире. – Мое сердце сжалось. – Сирена, вы слышите меня?

Мысленно досчитав до пяти, я улыбнулась самой себе и ответила:

– Да, я слышу вас, Вуди. Привет.

– Боже, поверить не могу, что говорю с самой Сиреной. Это праздник для всего мира. Я даже растерялся, если честно, – засмеялся парень на другом конце провода. – Ну что, знаю, имени своего вы не скажете, я и допытываться не буду. Хотя, уверен, всем хотелось бы наконец узнать, кто скрывается под маской. Расскажите о себе. В социальных сетях вы не особо делитесь своей жизнью.

– На самом деле моя жизнь не так уж и интересна. Я обычный человек. Из самой обычной семьи.

– Поспорю с вами. Не бывает обычных людей с таким потрясающим голосом. Не хочу показаться бестактным, но с вашим заработком и миллионной фан-базой тяжело быть просто человеком.

– Про заработок вы ошибаетесь. Я не купаюсь в деньгах. Все, что получаю от своих песен, уходит на благотворительность.

– Это благородно, я восхищаюсь вашим решением, честное слово. Не каждый исполнитель готов жертвовать своими средствами ради благих целей.

Да, я не бежала за деньгами. Мне хватало зарплаты в издательстве. Бабушка всегда говорила, что не нужно быть меркантильной. Мой талант был дан не для того, чтобы на нем зарабатывать.

– А как насчет личной жизни? Ни для кого не секрет, что вы молоды. Ваше сердце свободно?

– Творческим людям тяжело посвящать жизнь второй половинке. У меня были отношения, но они закончились. Сейчас я одна.

Сказав это, я снова вспомнила об Итане.

Слушает ли он интервью? Думает ли о том, что это я? Жалеет ли о нашей встрече?

Интервью длилось около получаса. За это время я успела успокоиться и уже отвечала на вопросы Вуди без волнения. Теперь фанаты Сирены знали немного больше обо мне. Об Изабель Уилсон. Она американка. Ей двадцать пять. Любовь к пению привила бабушка. Я не стала говорить, где училась. Это могло стать зацепкой для того, чтобы поднять архивы Принстонского университета и начать охоту за двадцатипятилетними выпускницами. Также умолчала о том, в каком городе живу и работаю. Эта информация слишком личная для той, кто не хочет, чтобы ее разоблачили.

В конце беседы я исполнила одну из своих самых любимых песен. Она была посвящена Оливеру. После релиза она зацепила многих слушателей. Все, видимо, посчитали, что это история о двух влюбленных, когда я пела о расставании с братом. Я не стала ничего опровергать. Каждый человек думает так, как ему хочется. Это не плохо. Главное, что я знала и помнила того, о ком пела.

Как только я положила трубку, раздался звонок в дверь. На пороге стоял консьерж с огромной корзиной цветов.

– Это для вас, мисс Уилсон.

– От кого? – удивилась я.

– Цветы привез курьер.

– Ладно. Спасибо.

Я пожала плечами, забрала корзину из рук парня и закрыла дверь. Меж благоухающих цветов лежала открытка. Я открыла ее и сразу же расплылась в улыбке.

«Я не мог заснуть, вспоминая наше свидание. Прости, если расстроил тебя или повел себе бестактно. Эти цветы будет выбросить не так уж и просто, учитывая их размер. Прошу, не заставляй бедного консьержа нести их на помойку…»

– Не буду, – прошептала я, продолжив читать.

«Мне было хорошо с тобой. Если ты не готова к отношениям, я не откажусь от дружбы. Преследовать не буду, обещаю. Поэтому оставлю свой номер. Если появится желание, просто позвони или напиши».

На обратной стороне открытки был написан номер. Я взяла телефон и сразу написала ответ.

Спасибо за цветы. Они прекрасны. Дай мне время все обдумать.

Через пару секунд телефон просигналил о входящем сообщении.

Сколько угодно.

Я отложила телефон и, уставившись на букет, почувствовала, как внутри разлилось тепло. Боже, я радовалась как школьница, которой впервые уделил внимание тот самый красавчик из параллельного класса. Это понимание со стороны Итана стало для меня неожиданностью.

С Эндрю я такого не испытывала.

Теперь мне было трудно понять даже саму себя. Могла ли я позволить себе открыть сердце и впустить в него нового человека? Раньше у меня не было таких переживаний. Роман с Эндрю развивался стремительно, не давая возможности подумать о своих чувствах. Мы просто плыли по течению и создавали идеальную картинку, за которой не было и намека на настоящую любовь.