Брак с чудовищем, или Хозяйка хлебной лавки

Это, даже если не брать во внимание, что мне самой нужно готовить еду. Целых двенадцать блюд по три перемены.

Но, кроме этого, есть ещё много чего: подписать и разослать приглашения, достать посуду, проверить, перемыть всю, почистить серебро, позаботиться об украшении гостиной и столовой.

Я не справлюсь, и Эдуард это знает. Странный способ показать мою никчёмность. В этом случае, унижая меня, он унизится сам.

– Обычно приглашения рассылают за три недели, а тут осталось всего шесть дней, ― набралась смелости возразить ему.

― Да, ты права, ― он сделал вид, что задумался. ― Соберём самых близких, человек двенадцать.

Двенадцать человек, так это обычный званый ужин, больше приглашать даже неприлично. А он делает вид, что облегчает мою участь. Или, может, в Корнуоле другие правила?

– Прости, Эдуард, у нас в Лорингии званый ужин должен состоять из двенадцати человек, больше приглашать уже неприлично и приглашения нужно разослать за три недели, ― всё же решилась я с ним поспорить, а иначе всё сорвётся, и Эдуард обвинит меня. Да он в любом случае обвинит меня, так хоть остаётся шанс быть услышанной. ― Раньше не учтиво, а позже, значит, что мы вспомнили о гостях в последний момент.

– Как у вас там всё сложно, ― усмехается он, и я делаю вывод, что у них не легче. ― Я напишу тебе завтра список, кого следует пригласить. Подпишешь и разошлёшь приглашения.

Достучаться до Эдуарда, равносильно, что ждать помощи от богов. И то и другое бесполезно. Остаётся только смириться со своей участью и попытаться сделать так, чтобы муж не смог придраться.

Горькая улыбка коснулась моих губ. Когда не к чему придраться, Эдуард свирепеет ещё больше.

– Ты же понимаешь, что я одна не смогу подготовить ужин на двенадцать персон, ― делаю я последнюю попытку донести до мужа всю абсурдность ситуации. ― Это просто нереально. Званый ужин готовят больше месяца, а ты мне даёшь всего пять дней.

– Не преувеличивай, ― отмахнулся он от меня, словно от надоедливой мухи.

Я решила, что терять мне уже нечего, потому что он специально поставил меня в безвыходную ситуацию.

– И ещё я сама должна буду приготовить двенадцать блюд по три перемены, ― в моём голосе пробивается отчаяние. ― Я не смогу это сделать. Предупреждаю сразу, чтобы ты потом не говорил, что я тебя подвела.

Хотела ещё добавить, что нормальные хозяева приглашают поваров для подготовки званого ужина. А тут сваливает всё на мои плечи.

– Хорошо, дозволяю, чтобы Мэгги тебе помогала, и даже…― он задумался. ― Я дам тебе в помощницы Бонни.

Как благородно. Это не спасёт ситуацию, но всё же я буду не одна.

– Благодарю, Эдуард, ― склонила я голову перед мужем. Он любит такое выражение покорности.

– Пусть Мэгги приготовит всё, как у твоей тётки в рецептах, а ты сама испечёшь ваш семейный Щедринский кекс, ― после его слов, я облегчённо вздохнула.

Я любила печь и, часто помогая кухарке, пекла хлеб. Выпечка меня успокаивала, и уже не казалось, что я никчёмное существо, живущее за счёт мужа.

Этим внезапным званым ужином Эдуард хотел показать, что я ни на что не способна. Что я плохая хозяйка, как он твердит каждый божий день.

– Мы не устраивали званых вечеров с того самого момента, как я привёз тебя сюда, ― вдруг разоткровенничался муж. ― Признаться, я даже сейчас не уверен, что ты справишься.

Я смотрела на него и не понимала. Мысли разбегались как тараканы на грязной кухне, и были такими же неприятными. Неужели он решится меня опозорить?

Открыла было рот, чтобы возразить, но тут же его захлопнула. Не хватало мне ещё перед сном получить затрещину.

Хочет считать, что я никчёмная. Пусть! Лишь бы уже перестал изводить меня своими домыслами.

– Я справлюсь, ― решительно заявила, дрожа от страха.

Чтоб пусто было тётке Ядвиге, она знатно нагадила мне своим письмом.

– Подготовь мне меню званого ужина, да экономь, ― грозно приказал Эдуард. ― Никаких этих новомодных штучек. Завтра с утра покажешь мне.

Хотела спросить, что он понимает под новомодными штучками, но воздержалась. Узнаю лучше у Бонни или Мэгги. Он забыл, что только что говорил мне, что на завтраке его не будет. Напоминать об этом я ему не рискнула. Да и зачем? Чтобы придумал мне ещё какое-нибудь задание. Я себе не враг.

– Думаю, что я приглашу матушку пожить с нами, чтобы она помогла тебе разобраться во всех нюансах жизни в Корнуоле, ― заявил он, словно оказывает мне благодеяние.

Если же его мать хотя бы наполовину такая же, как сын, то я просто не доживу до второго письма Аманды. Они вдвоём угробят меня этим своим званым вечером.

– Эдуард, зачем утруждать твою матушку, ― осторожно начала я. ― Я вполне справлюсь сама, а если что не так, то ты меня направишь.

– Ещё не хватало, чтобы я тратил своё время, объясняя тебе то, что должна была вбить в твою пустую голову, тётка, ― сел на своего любимого конька Эдуард. ― Тебе нужна твёрдая рука, но я не могу вникать в эти домашние дела. За всё это время ты так ничему и не научилась.

Я тяжело вздохнула. Переубедить его не получится.

– Матушка прибудет к нам завтра, организуй достойную встречу. И прошу, не опозорь меня.

Эдуард быстрыми шагами вышел из комнаты, а меня ноги не держали, и я осела на пол там, где стояла.

Глава 7

Мало мне Эдуарда, так ещё и мать его приедет. Видимо, её приезд был решён давно, а меня поставили в известность только что. Чтобы ей появиться завтра в нашем доме, ей нужно было выехать три дня назад.

Хотелось расплакаться, слёзы стояли в глазах, но никак не могли выплеснуться, наружу очищая душу. В груди стоял ком, который не удавалось проглотить.

Родителей Эдуарда я не видела ни разу. Он объяснял их равнодушие к невестке тем, что они стары для долгих переездов, а у него служба и выбраться для знакомства мы не можем.

Может, это и к лучшему, думала я, смирившись. В теперь, старушка мать на пороге. Чего мне ждать от этого внезапного приезда?

Я попыталась подняться, но не смогла. Бонни кинулась ко мне, чтобы помочь подняться.

Сила воли, которая держала меня при Эдуарде, испарилась, и я тряпичной куклой валяюсь на полу.

Завтра, как бы больно ни было, придётся встать и встречать женщину, которая родила чудовище, по ошибке именуемом человеком.

― Вставайте, хозяйка, ― Бонни поднимает меня с пола и помогает дойти до кровати. ― Я помогу вам раздеться.

Я помочь себе не в силах, но всё же задаю ей вопрос, который не даёт мне покоя.

– Что ещё ты ему рассказала? ― шепчу я ей на ухо.

– Ничего, клянусь, ― она осеняет себя родовым знаком.

Клятва родом самая сильная. Если солгала, то не будет тебе помощи от предков.

Эдуарду бы я не поверила. Он считает себя непогрешимым, почти что святым. Как же борется с нечистью и скверной, очищает государство.

А Бонни не будет рисковать своим благополучием. Значит, план побега не раскрыт. Вот только его мать, досадная помеха. Почему именно сейчас она приезжает?

– Бонни, ты не знаешь, почему свекровь именно завтра приезжает?

– Не знаю, ― покачала она головой. ― Но как появится постараюсь разузнать у слуг.

Я благодарно кивнула.

– Ваша сестрица передала ещё мазь от ушибов, ― с ловкостью уличного циркача она достала из внутреннего кармана юбки маленький флакончик.

– С письмом передала? ― настороженно спросила я.

Бонни опять кивнула.

Как же так получается, что письмо муж нашёл, а мазь нет? И если это передача от Аманды, то почему это дурацкое письмо с рецептами написала тётка? Это Ядвиги, его ни с чем не спутаешь. Красивый, каллиграфический, хоть на выставку отправляй.

– А письмо откуда?

– Ваша сестрица передала, ― подтверждает мои догадки служанка.

Она ловко расшнуровала ненавистное обеденное платье. Его купил мне в подарок муж. Красивое, но цвет совсем не подходил, придавая коже землистый цвет. Когда Бонни освободила меня от корсажа, я вздохнула свободнее. Затем турнюр, а после пришла очередь и удушающего корсета с нижней юбкой и лифом-чехлом. Запустив руки под сорочку, Бонни сняла мне панталоны.

– Давай оставим как есть, ― попросила я её, когда увидела, что служанка достаёт ночную рубашку, доходящую до пола со стоячим воротником и длинными рукавами, украшенную кружевами. ― Переодеться даже с твоей помощью я не смогу.

Она понимающе кивнула. Подняв нижнюю сорочку, Бонни ловко смазала тело мазью.

– Выпейте сонный отвар, вам необходимо поспать, ― она протянула мне кружку с тёплым отваром из трав.

Я покачала головой.

– Не сейчас, Эдуард обещал вернуться, ― сказала я, а Бонни поморщилась.

– Без отвара вы не заснёте, ― настаивала она на своём. ― Ваша сестрица предупредила, что мазь будет сильно жечь, поэтому дала ещё и этот отвар.

Бонни сунула мне в руки кружку и подоткнула одеяло.

– Не капризничайте, хозяйка. Если господин инквизитор и нанесёт вам визит ночью, то лучше бы вам спать. С такими побоями не до исполнения супружеского долга, ― беспокоилась обо мне Бонни больше, чем муж.

– Бонни, зачем ты показала письмо Эдуарду? ― в лоб спросила я её.

Не хотелось верить, что она оказалась предательницей. Такая чуткая к моему состоянию, заботливая и готовая помочь. Я не смогу справиться без неё. Без Бонни мне не сбежать.

― Я не показывала, ― опустила глаза служанка. ― Он застал меня во дворе, когда мне его передавали.

Я похолодела. С новой силой заболели синяки и ссадины.

– Кто передавал? Аманда? ― сипло спросила я.

Аманду он знал и откровенно не любил.

– Нет, ― ответила Бонни, и у меня словно от сердца отлегло. ― Письмо передала женщина средних лет, прилично одетая.

Почему же тогда он заподозрил? У Эдуарда просто звериная чуйка. Он безошибочно определял, когда ситуация стоит его внимания, а когда можно пройти мимо.

― Почему же тогда он её заподозрил? ― размышляла я вслух.

― Так, она сама сказала ему, что письмо для вас, ― огорошила меня Бонни.

Зачем она это сделала? Или это посыльный не от Аманды, а от Ядвиги? Тётка могла приказать, чтобы Эдуарда оповестили о её письме, показывая таким образом заботу.

Как бы узнать, кто прислал письмо? Мазь! Вот она ниточка к ответу. Тётка мазь бы не прислала.

– Кто передал тебе мазь? ― от нетерпения, схватила я за руку Бонни.

Но она с лёгкостью разжала мою руку и отошла.

– Не волнуйтесь, про мазь и травы для отвара господин ничего не знает, ― успокоила меня служанка.

Меня совсем не это беспокоит. Нервное напряжение нарастает, меня потряхивает.

– Кто тебе дал их? ― не отставала я от неё.

Я была настолько взволнована в ожидании ответа, что подалась на встречу к Бонни. Она снова уложила меня в постель.

– Или лежите спокойно, или я ничего не скажу, ― пригрозила она.

Я криво улыбнулась. Даже служанка распоряжается мной, как низко я пала.

Бонни отошла от кровати, на цыпочках подкралась к двери и резко распахнула её. Выглянув в коридор, она зачем-то постояла, словно чего-то ожидая. Она подозревает, что за мной следят? Или за ней следят?

Закрыв плотно дверь, она отошла и стала у окна, спрятавшись за тяжёлой шторой.

– Хозяин ещё не уехал, ― зачем-то сообщила Бонни нервничая.

– Наверно, ещё не переоделся, ― отмахнулась я от её беспочвенных опасений. ― Он не вернётся. Рассказывай же быстрее.

Она покачала головой, с силой сжав пальцы, что костяшки побелели.

– Пока хозяин дома я ничего не скажу, ― она вдруг заупрямилась. ― Пейте свой отвар и засыпайте. Завтра будет легче.

Бонни отошла от окна и чуть ли не силой влила мне в рот содержимое кружки.

– Простите, хозяйка, но я выполняю распоряжение вашей сестрицы, ― прошептала она мне на ухо. ― В этом доме ни слова о ней и вашем плане. Она опасается вашего мужа.

А я его боюсь, хотелось крикнуть мне. Но отвар быстро сделал своё дело, погрузив меня в спасительный сон.

Глава 8

Бонни меня разбудила ранним утром, едва начало светать. Она рывком раздвинула шторы.

– Хозяйка, пора вставать, ― прошептала она.

― Ещё очень рано, ― отвернулась от неё я.

– Ваш муж всё ещё не вернулся, ― сообщила она, ― и матушка его не приехала. Нужно выйти прогуляться.

Бонни нервничала. Это было заметно не только по голосу, но и как она передвигалась по комнате.

― В такую рань? ― потянулась я, отметив, что тело, после вчерашних побоев не болит, как обычно.

Закатав рукав рубашки, увидела, что синяки на месте, а боли нет. Я облегчённо вздохнула. Воистину волшебная мазь. Наличие переливающихся всеми цветами радуги пятен на теле будет успокаивать Эдуарда и сдерживать его агрессивность.

– Именно в такую рань, ― шепчет Бонни. ― Поспешите, нас ждут.

Я нехотя поднялась с постели. Сегодня я могла бы поспать чуть-чуть подольше, раз уж Эдуарда не было дома.

– Ждут? Кто? Аманда? ― Закидала я её вопросами, но ответа не получила. Она лишь спешно натягивала на меня одежду, словно боясь опоздать.

– Всё потом, ― только и сказала она. ― Вы бы поменьше именами кидались.

От такого совета стало зябко. Наспех одевшись, мы через ход для прислуги выскользнули в предрассветные сумерки.

Каждый шаг по утреннему снегу сопровождался тихим хрустом. Холодный воздух проникал в мои лёгкие, придавая бодрость.

Пугливо оглядываясь, Бонни вела меня к болотам. Извилистая дорога от нашего дома, по краям которой стояли голые деревья, покрытые инеем, и небольшие кусты, больше похожие на снежные холмики, была усыпана снегом, на котором оставались наши следы.

– Хоть бы снег пошёл, ― обеспокоенно проговорила Бонни. ― Может, хоть так собьёт его со следа.

В воздухе витал сладковатый запах горящих дров из каминов соседних домов, добавляя нотку уюта в зимний пейзаж. И я бы даже насладилась прогулкой, если бы не страх перед мужем. Я вообще любила снежную зиму. Прогулки по снежным тропинкам успокаивали меня, но не теперь.

Образ мужа витал надо мной, нагнетая тревожность. А, что если он вернётся, а меня дома нет? Осталось только молиться всем богам, чтобы оберегли и защитили.

Бонни вела себя странно, и это тоже пугало.

– Кого собьёт со следа? ― переспросила я.

Светало. Свет зимнего солнца, пробивающийся сквозь облака, раскрашивал лес в холодные оттенки – от голубоватого до молочно-белого.

– Мужа вашего, будь он неладен, ― зло проговорила Бонни. ― Надо поспешить. Уже рассвет, а нам ещё обратно идти.

– Зачем мы туда идём? ― Спросила я. ― Неужели нельзя было назначить встречу в роще на краю города?

– Значит, нельзя было, ― отрезала Бонни. ― Веду вас туда, куда приказано.

И тут я на границе с Сумрачными топями, впервые осознала, что слепо доверилась служанке. Даже не спросила с кем встреча, я оголтело полетела. Опрометчивый поступок.

– Кем приказано, Бонни? ― вырвала я у неё руку. ― Шагу не сделаю, пока не объяснишь мне.

– Клянусь, что для вас это не опасно, ― повернулась ко мне Бонни. ― Хозяйка давайте поспешим, нам ещё возвращаться.

Она права, раз уже сглупила и пошла с ней, нужно довести дело до конца. Меня не оставляла надежда, что это всё-таки Аманда.

– Пришли, ― прошептала Бонни оглядываясь.

Впереди открывались болота, окутанные тишиной и холодом. Вода, замёрзшая на поверхности, отражала холодный свет зимнего солнца.

Зимние болота кажутся живыми, несмотря на их мрачность. Вдоль берегов тянутся застывшие в своих позах камыши, которые, казалось бы, замерли в ожидании весны. Местами под снегом прячутся остатки зелени, которые напоминали о жизни, но сейчас они обрели серый оттенок, словно погибли в объятиях зимы.

Каждый шаг по снегу отзывается хрустом, нарушая тишину, и мы остановились. Ветер завывал между деревьями, вызывая в душе первобытный страх перед неизвестностью.

– Ответь мне, зачем мы сюда пришли? ― требовательно спросила я, но голос дрожал.

– Ваша сестрица приказала мне доставить вас сюда, ― ответила Бонни.

– Ты же знаешь зачем, почему молчишь? ― пристала я к ней, надеясь выведать хоть что-то.

– Потерпите, скоро вам всё будет ясно, ― Бонни раздражённо отмахивается от меня. В её голосе слышится страх.

– Пока мы ждём неизвестно чего, кто передал тебе мазь для меня?

– Тот, кто ждёт вас на болотах, ― нетерпеливо произнесла она.

С криком с ветки сорвалась чёрная птица, испугав нас обоих.

– Страшно, ― прошептала я, и Бонни согласно кивнула.

– Долго ещё ждать?

Мороз пробирался под пальто, больно щипая кожу. Я замёрзла. Боюсь, что нашу прогулку не скроешь от Эдуарда.

– Я не знаю, ― она тоже нервничала.

Гнев барона, если он узнает о нашей прогулке к болотам, распространится не только на меня, но и на неё.

И вот когда уже даже Бонни отчаялась ждать, из-за деревьев вышел молодой мужчина с чёрными волосами до плеч, с седыми прядями. Его чёрный пронизывающий взгляд пугал. Узкое лицо с аристократическим чертами с небольшой изящной бородкой делало его похожим на изнеженного жителя столицы. Таким не место на болотах.

Его чёрный с меховой опушкой плащ был закреплён фибулой возле шеи. Порыв ветра открыл пристёгнутый к поясу нож.

В руках он держал большую корзину с ягодами.

– Привела, значит, ― сказал он и улыбнулся, обнажая крепкие белые зубы с немного удлинёнными клыками.

Бонни кивнула, облегчённо выдохнув. Его она боялась больше, чем моего мужа.

Глава 9

Бонни тряслась как заячий хвост, заглядывая незнакомцу в глаза. На неё он смотрел требовательно, даже жёстко и разговаривал так же. Ему она не посмела бы ответить: “потом скажу”. Я горько усмехнулась.

― Так вот, ты, значит, какая, ― тепло мне улыбаясь, произнёс он.

– Да, это она, баронесса Райвосо, ― пытаясь услужить, заискивающе улыбалась Бонни.

– Баронесса, значит, ― он ухмыльнулся, а я поёжилась, насколько она была похожа на ухмылку моего мужа.

– Меня зовут Алисия Вельская, ― гордо промолвила я. ― Если вам хоть что-то говорит моё имя. По мужу я Райвосо.

– Получает, что не отпускает родовое имя, ― с любопытством спросил он.

Я как-то не задумывалась об этом. Привыкла называть себя Вельской, а муж не позаботился о том, чтобы его род меня принял. Вот и живу, вроде бы замужем, а принадлежность к фамилии Лобо не чувствую. А от баронессы так вообще воротит.

С удивлением смотрю на незнакомца. Всего один вопрос и в голове всё стало по своим местам.

Может, и правду сказала Аманда, что не сдохнет он сам. Не подействует на него наше родовое проклятие. Не зря он не ввёл меня в свой род. Я в подвешенном состоянии жена, которая не находится под защитой рода мужа.

Раскаркалось вороньё, взлетев в небо чёрной тучей, отвлекая меня от размышлений. Незнакомец внимательно следил за мной, не торопя и не прерывая моих дум.

― Моё? ― глупо переспросила я и улыбнулась.

Вот только улыбка получилась жалкой какой-то, впрочем, я себя так и ощущала рядом с ним.

Опасный и красивый. От таких надо держаться подальше. Как можно дальше. Только что ему от меня надо?

– Ну, не моё же? ― улыбнулся он, и схожесть с мужем пропала. Я немного успокоилась и даже решилась пристально посмотреть на него.

Неслыханная дерзость. Но незнакомец меня не одёрнул, не сделал замечания. Казалось, что ему даже льстит моё робкое внимание. И это меня напугало. Я не хочу, чтобы на меня так смотрели, как смотрит он. Моргнула, и всё попало. Скучающий взгляд незнакомца успокаивал моё разыгравшееся воображение.

– А ваше какое? ― набралась смелости намекнуть, что неплохо бы и представиться. ― Я имею в виду имя.

Смахнув с лица снег, который только усиливался, я потопала ногами. От стояния на одном месте ноги начали замерзать. От болот тянуло сыростью. А незнакомцу, казалось, было даже жарко.

― Родовое имя тебе не нужно, ― напрягся незнакомец. ― Называй меня просто Вейнард.

Я удивлённо посмотрела на него. Вот это имечко. Я неплохо знала языки, Аманда учила. Но это были скорее разговорные варианты, чем классические. Прочитать или написать я не могла, а вот понять, что говорили, это было мне по силам.

– Счастливчик, ― перевела я странное прозвище с фаоландского, не скрывая удивления в голосе.

– Именно, ― улыбнулся он и подмигнул. ― Так, меня все называют.

Никогда не встречала людей, у которых вместо имён были бы прозвища. В моём окружении таких не было.

– Почему? ― вырвался у меня ещё один вопрос, и я сжалась. Муж бы уже угостил оплеухой за излишние расспросы, а незнакомец, словно бы почувствовав мой страх, успокаивающе улыбнулся.

Его улыбки, предназначавшиеся мне, утешали и успокаивали, когда же он улыбался Бонни, то устрашал.

– Потому что мне улыбается счастье всегда и во всём, ― ответил он.

– Хозяйка, поспешите, не успеем же вернуться, ― взволнованно просит служанка, вставая с бревна, на котором меня поджидала. ― Ваш муж будет гневаться.

От упоминания мужа те маленькие лучики радости от нормального разговора угасли, оставив взамен тьму безысходности.

Я забыла о Бонни и об Эдуарде, разговаривая с нормальным человеком. Словно вернулась в дозамужнюю жизнь, когда я была человеком, а не женой барона Райносо.

– Он ещё долго не появится, ― рассмеялся Вейнард. ― Ловит своих извечных врагов.

Бонни открыла было рот, чтобы возразить, но он пригвоздил её взглядом к месту, заставив захлопнуть рот.

― Матушка его тоже появится не раньше трёх часов дня, ― уверенно сказал он. А я подивилась, откуда он всё это знает.

– Вейнард, ― произнесла я его имя, и мне понравилось, как оно звучит. ― Кто извечные враги моего мужа? Он напал на новый ковен ведьм, который они по глупости основали в Корнуоле?

– Ведьмы, ― брезгливо выплюнул он. ― Да, кому они сдались, эти ведьмы. По правде говоря, их то в этой богом забытой стране и не осталось. Настоящих ведьм, я имею в виду.

– Тогда кто?

– А вы не знаете? ― подозрительно спросил он, сверля меня взглядом. Он словно пытался проникнуть в душу и прочитать, что правда, а что ложь.

Я помотала головой.

– Оборотни, ― сказал он и горько рассмеялся. ― Ваш муж всеми фибрами души ненавидит оборотней. Я подговорил парочку знакомых ребят, чтобы они пошустрили в Корнуоле, так ваш муж, как гончая пошёл по следу.

Он сейчас серьёзно? И я не о ненависти мужа говорю. Что он может яростно ненавидеть, я уже поняла. Но разве оборотни существуют?

― А это не сказки? ― робко спросила я. ― Разве они живут на свете?

– Если есть ведьмы, то почему вы отказываете вправе на существование оборотням, вампирам, эльфам и другим расам, отличающимся от людей?

– Я не знаю, ― растерянно призналась я. ― Просто никогда не задумывалась об этом.

– Тогда не стоит об этом думать вообще, ― дотронулся он до моей руки, а я испуганно вздрогнула.

– Кто вы? ― прошептала я, убирая руки за спину.

У Эдуарда нюх, как у собаки ещё почувствует запах другого мужчины. О том, что будет дальше, я запретила себе думать.

– Неправильный вопрос, ― весело произнёс Вейнард.

– А какой правильный? ― второй раз за нашу беседу улыбнулась я.

– Кто меня прислал к тебе, ― в голосе Вейнарда послышалась нежность.

– И кто же?

– Фелис, ― сделал он ударение на последнем слоге.

А мне это имя ни о чём не говорило.

Глава 10

― Я не знаю никакого Фелис, ― на всякий случай уточнила, вдруг он ошибся. ― Вы меня с кем-то перепутали.

Оттого что он пришёл не ко мне, стало горько, неужели мне так и влачить жалкое существование с мужем до самой смерти. От ужасной перспективы в горле словно ком застрял.

Потопала ногами, которые в лёгких сапожках уже стали ледяными. Смахнула с пальто снег и даже хотела пройтись, как следующая фраза пригвоздила меня к месту.

– Я никого никогда ни с кем не путаю, ― сказал он с ноткой превосходства. ― Это твоя сестра Аманда.

Он же мог ошибаться. Перепутать меня или Аманду с кем-то. Я ущипнула себя за руку, может, сплю. В голове, словно мокрый снег друг на друга липли нехорошие мысли.

– Подождите, ― я даже схватила его за руку, ― У Аманды фамилия Вельская,а не Фелис. Или…

Меня осенила мрачная догадка, а что если Фелис такое же прозвище, как и Вейнард.

Зачем Аманде менять фамилию? Только если она занимается чем-то нехорошим. Не знала, что и сказать, а он так внимательно смотрел, словно ждал ответа.

Он взял мою руку и поднёс к губам, запечатлев поцелуй, и тут же отпустил. Вот только мне показалось, что он незаметно понюхал мою руку, прям как иногда делал Эдуард. Мне снова стало страшно, а вдруг это муж его прислал?

– Я знаю, кто такая Аманда, ― сказал он так, словно знает мою сестру лучше, чем я. ― А вот вы, кажется, нет.

Обида затмила страх перед мужем. Обида за наши сестринские отношения. Кто он такой, чтобы заявляться ко мне и обвинять в том, что я не знаю свою сестру.