скачать книгу бесплатно
Глава 6
Лия вместе с Акимом Филимоновичем, ее руководителем Владимиром и Искателем Лиамом ехали вдоль берега моря в сторону горного перевала, о котором так подробно рассказал ей старый ученый. Он сидел рядом, с незаменимым портфелем в руках и нетерпеливо ждал, когда же, наконец, увидит руины старого форпоста, таинственные ворота, и скрытое в горах единственно известное поселение тех, кто называет себя подрывниками.
Лия сидела как раз напротив одного из их племени, одетого в темно-коричневую походную одежду с ритуальной нашивкой в виде змей по рукавам. Его руки были закованы наручниками, но сам пленный подрывник от этого, кажется, не сильно страдал.
Как правило, лица этих людей были закрыты: или черными шарфами, или капюшонами, или кожаными масками. Они не любили показывать себя горожанам. Но сейчас черный шарф пленника был отстегнут от плеча и свободно висел на груди, обнажая смуглые острые скулы, разбитую губу, застывшие складки гнева на бровях. Он ни на кого не смотрел и не желал ни с кем встречаться глазами.
А Владимир был вне себя. Он готовился проводить собрание в лаборатории, лично проверить работу очистительной станции, сделать много важных вещей, прежде чем начать зачистку. А вместо этого, направлялся в лагерь подрывников, чтобы просить мира! Мира? Но какой здесь может быть мир, если дикари скоро озвереют досконально?!
Он с опаской поглядывал на пленника и с еще более сильной на Искателя, а тот, казалось, чувствовал его страх, понимал и всячески подкармливал. Мутный тип, этот Искатель. Он будто читал чужие мысли; знал тайны, скрытые от всех и всячески пользовался этим. И он сбил Володины планы. Да, Владимир – занятой человек, и в его задачу не входило посещение лагеря подрывников. Но тут на горизонте, словно из ниоткуда выплыл Лиам, и заявил, что пленник – самый весомый аргумент против всех его планов и главное условие для цивилизованной беседы. Хотя сам весомый аргумент в данный момент сидел перед ним и тихо всех ненавидел.
Володя прекрасно представлял, для чего в этой затее нужно присутствие Лии, но совершенно не понимал, что здесь делает Аким Филимонович.
А Лие было совсем неуютно. Все сидели в напряженном молчании, столь сильно действующим на нервы. Девушка постоянно раздумывала, какая муха ее укусила, чтобы участвовать в такой авантюре. А Саша там совсем один! Сидит в своей лаборатории и переживает за нее. Или скорее за себя… и руки чешет от предстоящей облавы, которую так стремятся предотвратить сидящие здесь.
Она бесшумно вздохнула и посмотрела на море. Это была черная масса, будто вымазанная мазутом. Волны накатывались на камни, желали поглотить их в свое чрево, но каждый раз отступали назад. Мертвый мир! Беспощадный мир! Знойный воздух разжигал бесплодную землю, из которой произрастала пожухлая трава, и ни одной птицы вокруг.
Окружающий мир вернул ее в воспоминания вчерашнего дня в Часовой башне. Аким Филимонович, этот благороднейший человек, сумел своими рассказами распалить ее интерес, зажечь сердце желанием перемен. Правда, теперь энтузиазм при виде сосредоточенной компании и молчаливого пленника несколько угас.
– Город в Пустыне не миф, – сказал тогда Лиам и показал ей брошь с эмблемой стрелы, рвущей луну и солнце. – В своей жизни мне случалось его встречать. И это было далеко отсюда. На Севере! Когда-то там был большой мегаполис, ныне же все разрушено. Как, в общем, и везде. И в одном здании я увидел этот символ. Он бы меня не сильно удивил, если бы не отчет, который находился рядом с ним. Южные земли опустошены. Вот, что говорилось в отчете. Земля стремительно превращается в Пустыню, город обречен. Из города они ждали помощь, рассчитывали на нее. Более того, они представляли Нард’шан спасителем. Считали, что только он сможет остановить грядущее бедствие. Но помощи не последовало! Какого рода должна была быть эта помощь, мне неизвестно. Но некий Атрэй Варсо вдруг повелел закрыть Врата к городу. Приказание исполнили немедленно, связь с Нард’шаном была утеряна навсегда. И после этого наступил конец…
Он замолчал, а Аким Филимонович, взволнованный, как и сама Лия, показал ей вишневый платок и засохший цветок.
– Пустыня важна для нее. – Говорил он, и девушка слышала дрожь в его голосе. – Она свидетельствовала о ком-то. И этот кто-то сказал, что мир еще можно спасти.
***
Машина свернула прочь от берега моря и углубилась прямо в степь по старой заброшенной дороге. Именно по ней когда-то и ездили первые экспедиторы, и на ней они и встретили свой конец. Помощь с воздуха, которой так просил в своих записях колонист, не пришла.
Неприятная мысль больно кольнула сердце девушки, как вдруг пленный подрывник впервые подал голос.
– Время платить по счетам.
Его слова прожгли всех, кто ехал в машине, у Лии от нахлынувшего озноба перехватило дыхание, а мужчина острым взглядом осмотрел всех вокруг себя и снова опустил голову.
– О чем вы сказали? – Нервы у Володи не выдержали. Он заерзал на сиденье, ожидая ответа, но пленник не обратил на него никакого внимания. – Бред какой-то! Что вам не живется в своих пещерах, почему не можете или бы вести себя как нормальные люди!
Подрывнику было все равно, и головы он не поднял. Тогда не выдержали нервы у Лии. Она больше не мола молчать. Достала из кармана салфетку и предложила ее пленнику.
– У вас разбита губа, и кровь до сих пор течет. Возьмите!
Но он остался недвижим.
– Может, вы хотите воды?
И снова молчание. Лие стало совсем невмоготу. Жалкие попытки не возымели должного успеха, кроме того девушка немного стеснялась взглядов окружающих мужчин, но не смотря на все это рискнула последний раз.
– Как вас зовут?
Ничего. Тогда Лия цокнула языком и с сожалением посмотрела на Лиама, как вдруг подрывник поднял голову.
– Мы не называем своих имен чужакам, Гостья. Ты же это знаешь!
Лия оживилась и даже улыбнулась пленному.
– Так вы знаете меня?
– Да, Гостья. Вы вернули ребенка в наш дом. Вы спасли его от смерти.
Лия почувствовала огромное облегчение! Ее помнили, она единственная, кому мужчина не желал смерти, и решила, что сейчас пора.
– Мы не желаем зла вашему народу. Мы хотим жить в мире и только. Почему вы нападаете на нас?
– Вы производите смуту. – Ответил он коротко, и тут Владимир снова не выдержал.
– Да мы даже не трогаем вас!
Лиам заставил жестом остановить недоуменный крик, а подрывник с особой ненавистью воззрился на Володю.
– Вы. Производите. Смуту! – Снова повторил он, выцеживая в гневе каждое слово. – Вы пытаетесь забрать то, что вам не принадлежит.
– Простите! – Аким Филимонович робко откашлялся, вспомнив то унижение, которому подвергли его подрывники когда-то. – Простите, пожалуйста, но это и наша земля тоже.
– Вы уже бросили ее однажды. – Ответил пленник. – Отреклись от своего дома и отказались от нее. Как можно называть ее своей?
– Мы пытаемся защитить ее, идиот! – Снова проорал Володя. – Восстановить и вернуть былую красоту, когда вы только мешаете.
Подрывник не ответил Владимиру. Он вздохнул и пристально посмотрел на Лиама, своего похитителя.
– Нельзя играть две игры одновременно и в обоих выйти победителем.
Его слова предназначались только Искателю, и он чуть улыбнулся в ответ.
– Я все же рискну.
– Тогда ты ничем не отличаешься от них. – Подрывник кивнул. – Я не буду больше тратить слов. Мне нечего сказать вам.
И он снова замолчал, как и все остальные. Машина мчалась по остаткам древней дороги среди степи с высокой полумертвой травой, которую волнами колыхал ветер. Впереди уже возник огромный горный вал, похожий на горбатую спину медведя. Где-то там жили подрывники, и там находились Врата в Пустыню.
По обочинам тут и там стояли разбросанные каркасы домов, валялись какие-то ржавые бочки.
Лия была здесь лишь единожды. Вот так вот, после очередного визита Лиама, она втайне от всех приехала сюда одна, бродила по степи и ужасалась мрачному безмолвию вокруг. Все это походило на кладбище, и не ожидавшая никаких звуков, сильно напугалась, услышав придавленный окрик и плач ребенка. То, что мертво, не должно звучать.
А вот и он, тот самый дом, в котором прятался маленький Рагда. Он был ранен и сильно истощен. Она не выдержала и показала пленнику на стены дома, но тот лишь мельком глянул на нее, кивнул и снова углубился в свои мысли.
Ехали они долго. Шум колес и мотора на каждой колдобине были единственными их спутниками, как вдруг из ниоткуда раздался тихий, нарастающий и снова утихающий гул. Лия обеспокоенно стала крутить головой и всматриваться в степь, а подрывник, видя ее волнение, все же прервал молчание.
– Это песня Пустыни. Она часто звучит здесь. Но это лишь отголоски.
– Это всего лишь ветер! – Снова вставил свое Володя. – Мы рядом с горами. Вот и ревет он в ущельях!
– Это песня Пустыни! И если ты услышишь ее полную силу, то можешь лишиться разума.
– А я никогда не была в этих местах! – Лия поспешила остановить порыв подрывника и Владимира который стал ее раздражать, открыла окно. В лицо подул горячий ветер, и впервые она была ему благодарна. В машине слишком холодно, слишком веяло враждебностью и недовольством. Кроме того, она ощущала неловкость, за то, что поставили в такое неловкое положение гордого непоколебимого воина в черном одеянии.
Ветер отрезвляюще играл в волосах, пока она рассматривала окружающий мир.
Слева от дороги, прямо на краю обрыва стоял укрепленный небольшой город, или то, что от него осталось. Бетонные серые стены вырастали из камня, испещренные ровными зияющими провалами окон. Словно тысячи раскрытых ртов, безмолвно и злобно устремились на свою жертву, готовые ожить, поглотить в бетонное чрево незадачливых путников.
Лия с каким-то внутренним мрачным вызовом смотрела на дома, на мерзкий страх, который липкой дрожью простирался по коже, струящийся прямо из этих окон, из черноты. Она заглатывала ее, создавала резкий диссонанс на белых стенах и обожжённом кирпиче.
Хриплый голос Лиама выплыл из ее сознания, когда он, наконец, остановил тираду Володи и приказал утихнуть другим.
– Это был приграничный пункт, – сказал он, указывая на дома. – Посмотрите на стены и ту башню. Видите?
Лия не сразу сообразила, куда указывал Лиам, настолько сильно приковал взгляд общий вид. А там, стояли, ощетинившись вверх, длинные сверкающие металлические стволы. Странный контраст, такой же, как между окнами и белизной стен выделялся и здесь – среди ржавого забора, коричневых прутьев и кристальной, начищенной до блеска стали. Лия чувствовала, что практически не дышит.
– Они так и не выстрелили, – вслед дыханию ответил Искатель.
– А должны были? – уточнил с ноткой скепсиса Владимир.
– Да. Они получили приказ. Но так и не выполнили его. Не произвели ни одного выстрела.
– Почему? – Тихо спросил Аким Филимонович, на что Лиам мог только пожать плечами.
Мрачный голос пленника снова ворвался в салон.
– Им помешал Голос. Песня Пустыни не позволила запустить ракеты.
– Брехня! – Снова взъелся Володя. – Снова ваши бредовые сказки!
Аким Филимонович покачал головой и обнял крепче свой портфель. Его седые брови плотно сдвинулись над переносицей, он чувствовал себя старым и никчемным. Владимир показал себя ханжой. Бесцеремонность и полное нежелание никого слушать огорчали старика все больше. А ведь, это именно тот самый Володя, который несколько дней назад принес ему эти документы, веселый Володя, который с таким энтузиазмом учился у Акима Филимоновича, придумывал эксперименты, делился своей широкой душой со всеми!
Что же с ним стало? Что с НАМИ стало? Со всеми нами! Вот рядом сидит бедная девочка, затравленная обстоятельствами и теснотой этой машины. Ее колени чуть ли не упираются в ноги пленника… а лучший друг, ученик плюется ядом и откровенно над всеми насмехается. Мы стали такими… почему мы превратились в таких? А в каких таких? Чем мы, по сути, отличаемся от тех, кто получил приказ стрелять, но по какой-то причине так и не выпустил ни одной ракеты? В какую точку Земли должна была она упасть? Какую часть разрушить и положить жизни таких же… как мы?
Аким Филимонович вдруг взволнованно перевел дух. В его сознании проступила тончайшая нить, которая была невероятно важна для него, для всех. Он пытался спасти жизнь, Хранители построили Город, чтобы спасти жизнь! Но оставшись одни, люди снова готовы были всех сожрать. Даже здесь, в этой машине. А если, весь человеческий мир – это маска? Лишь роль, которую играют горожане. А, вдруг у Акима получится? Вдруг он сможет завершить эпоху Восстановления и Земля снова зацветет?! Что тогда? Будут ли благодарны ему? Не ввергнут ли ее снова в пучину гибели с радостным улюлюканьем или полнейшим беспощадным равнодушием! Безразличием и ханжеством! Когда над сочувствующими насмехаются; над раненными глумятся; над историей, легендами, над добрыми традициями народов плюются и кривляются?!
А что если, Восстановление не поможет? Что, если это лишь малая часть, что по-настоящему должно быть восстановлено?
И пока у Акима в голове продолжалась такая страшная бомбардировка вопросами, Лия снова всматривалась в здания. Она не в состоянии была бы вынести бремя мыслей ученого, так как еще внутренне не доросла до них. Богатое воображение полностью завладело ее душой и перенесло в черные коридоры домов, где наверняка бродили такие же черные и без сомнения злобные твари. Конечно, никого там нет, но они могли бы растерзать душу, а потом направиться вверх к белым башням, к этим блестящим жалам смерти.
– Ну, все! Мы приехали!
Машина подъезжала к обрыву, который пересекал длинный старый мост. Он упирался прямо в громадину горы, где вздымались вверх огромные металлические ворота – запечатанные много веков назад, чтобы больше никогда никого не пустить.
Вид действительно был грандиозным! Но Лиам все равно не понимал, почему в Пустыню вел только этот основной вход? Хотя, никто не знал, что по ту сторону Пустыни. О ней не упоминается нигде.
Аким Филимонович нервно облизал губы и вышел из машины. Тяжесть мыслей еще давила его сердце, но оно не могло остаться равнодушным. Его примеру последовали все, кроме Искателя и пленника, которые остались в машине наедине. Лия с удовольствием потянулась после стольких часов тряски в машине и вздохнула полной грудью. Наконец то! Наконец-то все закончилось! Где-то вдалеке, на маленькой станции Загорных Озер, ее Саша, утопая в жаре, проверяет свои фильтры, ведет однообразные наблюдения. Наверняка он бурчит что-то под нос – небось, ругается на Лию и мечтает о начале следующего дня, когда в лаборатории соберется народ, с которым он пойдет искоренять лютых врагов. А в этот момент, Лия молчаливо и уверенно обрезает ему крылья! Ей вдруг стало весело и легко на душе, что захотелось смеяться и радостно крикнуть что-нибудь в обрыв. Да, напряжение в пути требовало освобождения!
Она улыбнулась себе и пошла прямо по мосту к Вратам.
– Лия, осторожней! – Крикнул ей вслед Володя, но Лия позволила себе беззвучно рассмеяться.
«Нетушки! Надоел ты мне до ужаса, черт противный! Никогда больше не окажусь в твоем обществе, никогда не гляну на тебя. И Сашу отговорю от дружбы с тобой. Ишь Сашка, глупец! В рот тебе смотрит, а сам ты и в подметки даже тому же пленному подрывнику не годишься! Строит из себя петуха! Да и Саша тот еще. Зачем поддалась его непонятным чарам? Он же совершенно ей не подходит!
Лия особенно остро чувствовала жажду свободы сейчас, желание уйти и открывать, общаться с людьми. Она мечтала найти таких же, как она, единомышленников, родных душ. Где она эта свобода? Там? В Пустыне? Она подошла к воротам и прислушалась. Осторожно приложила ухо к холодному металлу и замерла. Ничего. Полная тишина. Ни гула, ни ветра… Песнь в Пустыне, как назвал, вероятно, потоки воздуха пленник, тоже утих.
Она не была разочарована, наоборот, хотелось узнать как можно больше…
– Наверняка подрывники еще припрятали пару своих ходов, – кряхтя, проговорил Аким Филимонович, который оказался рядом за спиной. А она даже не заметила его шагов. – Не верю, что они решили перекрыть все пути! А Врата впечатляют, правда?
Лия согласно кивнула и подняла голову вверх. Они нависали над ней своей мощью и врезались в скалу так высоко, что у девушки закружилась голова.
– Как вы думаете? – Лия сделала пару шагов назад, пытаясь охватить размеры полным взглядом. – Она еще там? Та женщина?
– Я не знаю, – Аким пожал плечами. – Однако там может быть что-то более важное, чем она. Иначе, – Он показал девушке тяжелые ржавые, но все такие же несравненно крепкие створки. – Иначе, зачем это все?
Лия удивленно посмотрела на ученого. Его голос сильно изменился с того дня, как познакомилась с ним в Часовой башне. А теперь он казался сильно уставшим, утомленным и отнюдь не долгой поездкой. Тут было что-то другое. Аким Филимонович выглядел разочарованным, огненный живой взгляд померк под пеленой.
– Что с вами? – прошептала она, боясь, чтобы эхо не огласило ее голос всей группе. – Вы расстроены? Это из-за Володи?
– Нет! Нет, что ты… Хотя… Ох, Лия, девочка моя! – Старик нервно рассмеялся и протер лоб от выступившей испарины. – Я просто долго думал о Нард’шане, о его судьбе!
Лия вздохнула и кивнула. Она признавалась себе, что до сих пор не до конца осознала всей глубины этой истории. Слишком мало знала, чтобы вот так вот верить. Да и что могло выжить там?
Аким Филимонович продолжал.
– Его судьба плачевна. Он был краеугольным камнем, на которой зиждилось все, а в итоге на нем закончилось история. На этом Варсо Атрее.
– Мы даже не знаем, кто это такой. – Вполголоса проговорила Лия. Она не хотела своим скептицизмом быть похожей на Володю.
– Не знаем, – просто согласился Аким. – Но Он приказал закрыть эти Врата.
Лие стало неуютно от того, что ворота находились прямо за ее спиной, она чувствовала холод, исходящий от древнего металла.
– От Нард’шана ждали помощи, но он просто взял и велел запечатать вход, а затем прервал связь. Он заживо закопал себя в Пустыне. Обрек мир на гибель. А что если, он сделал правильно?
– О чем вы? – Лия следила за мыслями ученого в полном недоумении. Что-то с ним произошло в машине. Точно! Какая-то внутренняя перемена.
– Я о том, что если в руинах Нард'шана можно что-то найти, возможно ли использовать это мудро?
И вдруг он рассмеялся: грузно и не очень весело, но, тем не менее, девушке это было приятней услышать, чем все остальное.
– Ладно, – он дружески похлопал ее по плечу. – Простите меня старика. Находит иногда! Я просто хочу сказать, что если я ошибусь, то пусть это будет моя последняя ошибка. Вы позволите?
Аким Филимонович мягко отодвинул Лию и вернулся назад к машине. А она повертела головой, еще раз ужаснулась высоте ворот и, видя, что ее никто не слышит, заговорила сама с собой:
– Да уж. И кто же такой этот Атрей, который воткнул нож в спину надеющимся на него? Поистине, это так легко и свободно распространялось в древние времена и считалось нормой. Мир должен был измениться. Такая вопиющая жестокость не должна существовать!
