Особенный заказ, или Испытание для способностей

***

Вихрь поднимал осенние листья вокруг, и запах влажной земли наполнял воздух. Парковая дорожка вела Лизи и Алекса вдоль ряда старинных статуй, каждая из которых изображена в своей уникальной позе, но Бэстиль не останавливали взгляд ни на одной, пока не подошли к нужной. Алекс был прав – это оригинал той статуи с картины, и Лизи даже знала, где сидел художник, чтобы получить нужный ракурс. Однако, как бы тщательно они не искали подсказку или механизм для открытия тайника, ничего не находилось. Неужели их догадка провалилась, и они ошиблись в своих рассуждениях?

– Это странно, – произнёс Алекс, разочарованно отступая. – Мы нашли её, но что-то не так… Это как было с рамой, мы пытались найти на ней подсказку, а всё оказалось более запутанным и сложным.

Лизи в задумчивости продолжала обшаривать статую, стараясь найти хоть малейшую деталь, которая могла бы объяснить, почему тайник не открылся. Она вернулась мыслями к посланию, которое они нашли ранее и припомнила текст: “Семья – твоё отражение. В ней каждый важен.” Эти слова не выходили у неё из головы.

– Подожди, – сказала Лизи, наконец, как будто сама себе отвечая. – "Каждый важен", значит, речь идет о ком-то живом. На картине изображены супруги Хейли, их сын и собака. Мы сосредоточились на статуе с картины, но может надо соединить образ статуи и членов семьи? – Лизи перевела взгляд на брата.

– Точно! Мы забыли про подсказку, которая нас привела к семейному портрету. А что, если искать нужно статую собаки или кого-то из членов семьи, а та, что изображена на картине – это намёк на место поисков, то есть тут, в парке? – Алекс нахмурился, обдумывая пришедшую ему в голову мысль, посмотрел на сестру и с сомнением продолжил. – Лизи, всё-таки речь в подсказке про собаку. – Элизабет приподняла бровь, не понимая брата, но терпеливо ждала объяснений. – Понимаешь, Хейли был гением, и подсказки, что он оставил, постоянно нас приводят не туда, куда должны были бы привести. Ответ обязан найтись, но он всегда будет между строк и не очевиден. Искать изображённую на картине статую – это первая мысль, которая может прийти в голову, но мы выяснили, что она ошибочна. Статуи и бюсты четы Хейли – следующая идея, которая может прийти в голову при объединении двух подсказок: картины и послания. Про питомца мало кто подумает, мало кто посчитает его полноправным членом семьи. Ведь для большинства, особенно в то время, собака была скорее средством – охраны, охоты на дичь и прочего. Поэтому, мне кажется, надо искать эрдельтерьера. – Уже немного увереннее закончил мысль Александр.

– Алекс! Я тебя поддерживаю и, вот увидишь, что окажешься прав! Больше веры в себя, братишка! – Лизи в привычном жесте подхватила брата под руку и уверенно повела вглубь парка.

Можно было представить былую красоту и позавидовать бывшим владельцам. Сейчас же было очевидно, что за парком давно никто не ухаживал. Опавшие листья лежали толстым слоем, ветви деревьев и кустарников начали прорастать в хаотичных направлениях, здесь не было ничего современного, и парк ничем не освещался в тёмное время суток.Территория оказалась огромной, и осматривая её Александр убедился в своём предположении, что действительно весь парк геометрически и функционально продуман. Здесь не было труднодоступных мест: каждая клумба, ротонда, большие солнечные часы, небольшой сад камней, лавочки и беседка соединялись прямыми и короткими тропинками. Но были и аллеи для долгого променада, а вечнозелёная живая изгородь, образующая достаточно высокие и толстые перегородки, тянулась замысловатым узором вдоль всех дорожек и мест отдыха в парке.

– Интересно, – проговорил Алекс, они только что дошли до солнечных часов и оказались на просторной поляне. Живая изгородь продолжала свой путь по периметру и спиралевидными ответвлениями расходилась в стороны. – Вроде бы не должна изгородь закручиваться, это противоречит тому, что мы успели увидеть. Согласна?

– Стыдно признаться, но я ничего не могу сказать по этому поводу. Изгородь, как изгородь, для меня тут ничего примечательного нет. А ты думаешь что-то не так? – младшая Бэстиль видела, что, благодаря его дару, брат уже зацепился за какие-то детали, но прагматичный мозг не может обличить это в слова.

– Сам не понимаю, если честно. Всё, что мы видели по дороге в парк и в нём самом, было выполнено по правилам ортогональности. Вот, смотри. Мы шли с тобой, и изгородь сопровождала нас по прямым, параллельным дорожке, линиям. По периметру беседки и клумб она образовывала фигуры с прямыми углами. Единственное, что выбивается из ортогональности – это место, где с одной стороны изгородь шла полукругом, но здесь… Здесь совершенно неправильный изгиб. Это не может быть ошибкой, в этом должен быть какой-то смысл.

– Хм, давай продолжим прогулку, я тоже буду обращать внимание на форму и траекторию изгороди и, может, мы вместе поймём, что же с ней такое.

Они продолжили путь, внимательно осматривая всё вокруг. Парк словно хранил своё величие, но постепенно терял его под натиском времени. Вдоль дорожек возвышались редкие скульптуры, некоторые обросшие мхом, другие с трещинами и сколами. И вот, наконец, среди зарослей колючего кустарника они заметили знакомый силуэт.

– Это она! – выдохнула Лизи, отпустив руку брата и подходя ближе.

Перед ними стояла статуя собаки в полный размер – это была точная копия эрдельтерьера, что был изображен на картине. Даже несмотря на запустение, статуя выглядела почти нетронутой – гладкий мрамор прекрасно сохранился, а глаза, словно живые, смотрели куда-то вдаль.

– Я был прав! Мы нашли её, – радостно ликуя, произнёс Алекс, и начал осматривать статую у основания. Ветки кустарника плотно оплетали нижнюю часть, присев на корточки, Александр начал осторожно раздвигать их. – Здесь что-то есть…

На камне за ветвями они заметили выгравированный символ птицы, чуть припорошенный землёй, букву “Х” и надпись: “In caelo et in terra”.

– Мы на верном пути, – сказала Лизи, улыбаясь. – Здесь сказано: “На небе и на земле”, надо только понять, что это на самом деле значит.

– Как же сложно думать на голодный желудок! Хейли и так нам простых задачек не даёт, а тут ещё и “небо” какое-то появилось! – Раздражённо и в сердцах сказал Александр. Он плохо переносил пропуск приёма пищи и ещё хуже воспринимал неудачи. Алекс рассчитывал быстро разгадать все подсказки, но сейчас приходило осознание, что придётся приложить куда больше усилий.

– Так, ладно, – по-доброму сказала Лизи и взяла брата снова под руку. – Пошли обратно, пообедаем, расскажем папе про наши новые открытия, и вместе обязательно придумаем что-нибудь. – Александр хотел бы прямо здесь и сейчас найти ответы, но сытный обед очень привлекал, и они двинулись в сторону особняка.

Пройдя половину пути, Александр резко остановился и стукнул ладонью себя по лбу, шумно выдохнул. Лизи не ожидала такой бурной реакции от своего спокойного старшего брата и вопрошающе посмотрела на него.

– Лизи, я бестолочь, просто бестолочь! – Прикрыв глаза, громко и с негодованием выпалил Александр.

– Я тебя не узнаю, что за реакция? У тебя сахар в крови упал или что? – Искренне удивляясь, спросила Лизи.

– Кстати, может быть, если бы я вовремя накормил свои серые клеточки, то сразу бы догадался, – приободрился Александр и продолжил. – Изгородь – это стены! Реальные стены особняка Корнер-Хаус. Завихрения – это лестницы, а полукруглая стена есть в малом обеденном зале. Но стены из изгороди, видимо, повторяют ещё стены второго и третьего этажа, где мы не были. Поэтому я догадался только сейчас, когда мы шли в обратном направлении и смотрели под другим углом. Ну и из-за пропущенного обеда стал медленнее соображать. – Сказал Алекс уже совсем бодро и весело.

– Ты гений, братец! Что мы имеем? – начала рассуждать Элизабет, когда они продолжили путь до особняка. – Статуя эрдельтерьера, птица, надпись на латыни про землю и небо, изгородь-лабиринт… Думаешь, это всё связано?

– Ну конечно, связано! – С полной уверенностью сказал Александр. – Я был бы разочарован в Кристофере Хейли, если бы всё это было простым совпадением.

– Давай тогда искать точки соприкосновения. Земля и небо, живая изгородь, мраморная собака, выгравированная птица, странная буква “Х”. Из земли растут растения, верно? – Сама себе задала вопрос юная Бэстиль. – Растения в нашем случае образуют живую изгородь, но при чём тут буква “Х”, птица, небо и собака?

– Птица летает в небе, это логично. – Подхватил рассуждение Александр.

Лизи остановилась, засмеялась и спросила:

– Братишка, ты же не боишься высоты? – Теперь Александр не понимал, куда ведёт сестра. – Если ты прав, в чём я ни на минуту не сомневаюсь, и парк является своего рода схемой особняка, а загадка говорит про небо, то…– Лизи сделала глубокий вдох и выпалила, – нам предстоит посмотреть с высоты птичьего полёта на эти живые стены. – Александр нервно сглотнул, но внутренне понимал, что это отличная идея.

– Так, хорошо… – постарался максимально спокойно сказать Александр и переключить воображение на что-то более приятное, чем полёт над Корнер-Хаус. – У нас остаётся буква и собака. С ними что?

Лизи закусила губу и пару мгновений молчала, а потом, широко улыбаясь, сказала:

– А что если, в этот раз мы перемудрили? В загадке говорится “На небе и на земле” – смотреть нужно на землю с неба, и не просто смотреть, а искать определённое место на схеме. А как отмечаются нужные места? Хейли нас пощадил, а мы и не поняли! Это не буква “Х”, а крестик, как на карте сокровищ. Нам надо понять куда он нас приведёт. А точную комнату мы сможем узнать только поднявшись в воздух. – На мгновение оба замерли, потом засмеялись и побежали к отцу.

Глава 12

– Осторожнее! – воскликнула Элизабет вслед проезжающему мобилю. – Неужели так сложно снизить скорость перед лужей, чтобы не обрызгать прохожих? – Проворчала она, отряхивая капли воды с подола шерстяного пальто. Осень уже давно вступила в свои права, всё чаще небо затягивало тучами, а выглядывающее солнце совсем перестало греть и не подсушивало последствия дождя.

Утро у Лизи не задалось. Сначала она проспала, поэтому собиралась в спешке, из-за чего не успевала нормально позавтракать. Ухватив блинчик с клубничным джемом, Элизабет уже хотела бежать на выход, как капля рубинового лакомства предательски упала на грудь, испачкав блузу. Обречённо вздохнув, она побежала переодеваться. Добравшись, наконец-то до центра города, Лизи направилась в Ледонскую библиотеку, чтобы закончить работу над заказом. Перевести оставалось не так много, но работу над фолиантом приходилось откладывать из-за новой тайны особняка. Также необходимо было сделать оценку всего имущества Шапиро, являющегося предметами искусства. Элизабет никогда ещё так сильно не хотела закончить заказ поскорее. Обычно её увлекал перевод древних рукописей, да и в этот раз ей попался интересный экземпляр, но таинственные послания Кристофера Хейли сейчас занимали Лизи гораздо больше. Хорошо, что заказчик не беспокоил и не спрашивал, когда всё будет готово. Он вообще не выходил на связь с тех пор, как были оговорены условия, и началась работа над переводом.

Устроившись на своём привычном рабочем месте в библиотеке и обложившись новыми книгами, Лизи приступила к расшифровке записей.

– Как интересно, – пробормотала она себе под нос, спустя пару часов работы, – эта книга посвящена исследованиям артефактора, его опытам и испытаниям. Но описывает он не свою работу, а чужую. Хм… – Лизи задумчиво потёрла виски и продолжила изучение, сверяясь то с одной книгой, то с другой.

– Элизабет, я сейчас планирую отлучиться на полчасика, чтобы пообедать. Тебе нужны ещё какие-то книги, пока я не ушёл? – уточнил Оливер Браун, глядя на девушку по-отечески. – Может, тебе тоже стоит сделать перерыв, а то выглядишь очень уставшей? – с заботой в голосе предложил библиотекарь.

– Спасибо, Оливер, но я не голодна. Мне не хватает данных, чтобы закончить работу. И, кажется, всё таки нужен доступ к закрытой секции… – Робко произнесла Лизи.

– Какая информация тебе нужна? Как я понимаю, допуск в мэрии еще не сделали?

– Обещали к концу этой недели, но сегодня уже четверг.

– Понял. Ладно, только ради тебя. Запишу пока в свой блокнот, а в журнале потом заполню, когда пропуск получишь, чтобы всё по правилам было. Только никому об этом не говори, договорились? – Сурово произнёс библиотекарь.

– Не беспокойтесь, от меня никто ничего не узнает. – Проговорила девушка с облегчением. – Мне бы закончить работу поскорее и заняться другими делами. Нужно отцу помочь, у него трудоёмкий заказ в особняке Корнер-Хаус.

– Корнер-Хаус говоришь? Занимательно… Я слышал, что особняк купил какой-то чужестранец, но не знал, что Фред там работает. Может, всё-таки сделаешь перерыв? Попьём вместе чаю с булочками, расскажешь мне про особняк. Вокруг него всегда ходило много историй и страшилок, мне безумно интересно как там на самом деле. – Оливер смотрел на Лизи с выражением детского любопытства, и она просто не смогла ему отказать. Тем более, что желудок тоже решил напомнить о себе.

За чашкой ароматного горячего чая Лизи поделилась с библиотекарем историей об особняке и о том, что удалось узнать о его прошлом владельце, не упоминая при этом о найденных посланиях. Эту тайну хотелось придержать, она не для чужих ушей. Оливер слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Потом рассказал, как однажды, ещё в школе, он с другими мальчишками поспорил, что сможет провести ночь в особняке и не испугается живущих там привидений. Но попасть внутрь так и не получилось, зато страху натерпелись всей компанией, пока пытались пробраться внутрь. Потом разговор плавно перетёк на заказ Элизабет о переводе монускрипта. Лизи рассказала о том, что удалось понять и какие нужны книги, чтобы приблизиться к окончанию перевода. По всему выходило, что речь в фолианте шла об артефакте, способном вылечить больных. Но текст настолько зашифрован, что не понятно о чём именно идёт речь. Возможно, этот артефакт давно уже используется в медицине, а возможно в манускрипте содержится новое открытие.

Оливер оказался прекрасным собеседником. Он внимательно слушал, задавал вопросы и рассказывал истории из своего опыта. После обеденного перерыва они пошли в закрытую секцию, где Элизабет смогла взять необходимые ей старинные рукописи и редкие энциклопедии, чтобы продолжить своё изучение.

Вечер подкрался незаметно для Лизи, о том, что пора собираться домой, ей снова напомнил Оливер. Извиняясь за задержку, она быстро собрала свои вещи, убрала в сумку блокнот с записями и вместе с Оливером вышла из здания библиотеки. Остановившись на крыльце, они распрощались друг с другом и разошлись в разные стороны.

Вечер был поздним, и на улице уже стемнело. Световые артефакты подсвечивали своим мягким светом улицы, оставляя в тени лишь небольшие участки. Холодный резкий ветер задувал под подол пальто, заставляя Лизи ёжиться от пробегающего по коже колкого холода. В такую погоду не было желающих прогуляться по городу, поэтому площадь сейчас оказалась безлюдной. Рабочий день у служащих давно закончился, а студенты из находившейся рядом Академии сидели по своим комнатам в общежитии. Несмотря на то, что Ледон был довольно спокойным городом, идти поздним вечером одной было некомфортно, и Лизи прислушивалась к каждому шороху. Внезапно позади себя она услышала шаги, оглянулась, но никого не увидела.

“Показалось”, – подумала Лизи. – “Верно говорят, что у страха глаза велики, а уши слышат то, чего нет”.

Она пошла дальше, стараясь не сорваться на бег. Через минуту ветер снова донёс до слуха Лизи стук торопливых и неровных шагов, как будто преследователь старался идти крадучись, не издавая лишнего шума.

Элизабет остановилась, делая вид, что ищет что-то в сумке, но всё её внимание было сосредоточено на происходящем вокруг. Сердце начало биться чаще, беспокойство в груди нарастало, хотелось бежать, как можно быстрее. Лёгкий озноб пробежал по спине, ноги словно налились тяжестью. Но Лизи помнила навет дяди Артура – не паниковать, стараться дышать глубже, чтобы успокоить нервы и сердцебиение, проанализировать ситуацию. В панике можно натворить ошибок и загнать себя в угол. Вот и сейчас Лизи изо всех сил старалась не подавать виду, что ей страшно. Шагов она больше не слышала, вокруг разлилась тишина, которую разбавлял лишь едва слышный гул световых артефактов. Глубоко вдохнув холодный осенний воздух и медленно его выдохнув, как учила мама, Лизи начала успокаиваться. Она смотрела туда, откуда пришла, но никого не смогла разглядеть. Даже подозрительной тени не было видно.

Из-за поворота вывернул экипаж, освещённый уличным светом, и Лизи узнала в нём мобиль брата. Тепло от осознания, что теперь она не одна, медленно разлилось в груди, заглушив остатки страха, и она помахала Алексу рукой.

– Так и знал, что ты опять задержишься. – Проворчал Александр. – Хотя мы с бабулей тоже недавно освободились. Готова ехать домой? – спросил он у сестры, но заметил её бледное лицо. – Что-то случилось? – с беспокойством поинтересовался Алекс.

– Да, то есть, нет, ерунда. – Отмахнулась Лизи. – Ничего не случилось, я просто испугалась сама не знаю чего. День сегодня такой – неудачный.

– Оооо, на этот счёт я с тобой полностью согласен. Пусть день у меня и прошёл неплохо, зато вечер не обошёлся без приключений. – хмыкнул Алекс, тронувшись с места по направлению к дому. – За ужином расскажу, – ответил он на вопросительный взгляд сестры.

Остаток пути они проделали в полной тишине, обдумывая всё, что случилось сегодня и ту информацию, которую удалось узнать.

***

– Дорогая, конечно я помогу тебе, ты же знаешь, на меня можно положиться. – Проговорил женский голос из трубки телефона. – Приходите сегодня за час до закрытия мэрии, к этому времени всё подготовят.

– Иоланта, ты меня очень выручишь. Буду твоей должницей. – Ответила Маргарет. Потом они ещё немного поболтали на разные женские темы и положили трубки телефона довольные друг другом.

Пока Элизабет работала над переводом в библиотеке, Алекс пришёл к бабуле за помощью. Чтобы проверить вчерашнюю теорию, им нужно изучить первоначальную схему особняка. А такие древние документы должны храниться в архиве мэрии. Запросить данные мог ограниченный круг лиц: полиция, собственник имущества или риэлтор, пытающийся его продать. Но так как никто из семьи Бэстиль не являлся ни тем, ни другим, ни третьим, то обращаться за помощью пришлось к жене мэра. Иоланта Гастингс была подругой Кэтрин, тем не менее, их отношения были не настолько близки, чтобы Кэт могла просить об одолжении, буквально нарушающем закон. А вот для Маргарет Бэстиль ничто не являлось препятствием. В этом городе, так или иначе, но Мэгги могла добиться желаемого практически от любого. Вот и сейчас, стоило только сочинить историю, а вернее рассказать полуправду, о том, зачем нужны схемы особняка, как Иоланта с радостью пошла навстречу. Ей ничего не стоило попросить мужа подписать приказ на выдачу документа и направить его в городской архив. Зато иметь в должниках такую личность, как Маргарет, было очень привлекательным.

Александр приехал к Мэгги в обед, поэтому до назначенного времени он успел в подробностях рассказать бабуле об их с Лизи вчерашних открытиях и о выстроенных теориях. За час до закрытия мэрии Маргарет с Алексом вошли в двери архива. Сухонький старичок, одетый в поношенный, но аккуратный твидовый костюм встречал своих гостей. Посмотрев через толстые линзы очков сначала на Алекса, потом на Маргарет, он что-то недовольно пробурчал, а потом вытащил из ящика стола сложенную в несколько раз старую, пожелтевшую от времени бумагу.

– За пределы архива не выносить. Ознакомиться с документом можете вон за тем столом. – Строго проговорил архивариус и указал куда-то за спину Маргарет.

Развернув схему, подготовив все необходимые инструменты, Алекс начал с геометрической точностью копировать её на заготовленный ранее лист бумаги. Времени на это понадобилось чуть больше, чем планировалось, потому что Александр старался соблюсти все пропорции, радиусы и расстояния. Архивариус уже начинал недовольно сверлить взглядом, намекая на то, что его рабочий день закончился. Но, видимо, протекция жены мэра не давала ему возможности выгнать гостей. Наконец, закончив копирование, Алекс отдал оригинал архивариусу, и не теряя больше времени, они вместе с Мэгги пошли на выход. Сразу сворачивать схему он не стал, чтобы дать возможность чернилам подсохнуть.

– Ой, прошу прощения, – проговорил Алекс, столкнувшись с прохожим. Но тот ничего не ответил и даже не оглянулся. – Странный какой-то. Не смотрит куда идёт, ещё и на мои слова не реагирует. – удивился Александр, глядя в спину скрывшемуся за углом мужчине. – Бабуль, уже стемнело. Давай я подвезу тебя до дома? – Предложил Алекс, убирая схему в сумку.

– Не смеши меня, внучок. Время детское, обычно я ещё только собираюсь на прогулку, а ты предлагаешь вернуться домой. – Рассмеялась Маргарет. – Да и мне нужно зайти в пару мест. Так что ты поезжай, а я сама доберусь. Передавай всем от меня пламенный привет. – Мэгги отправила внуку воздушный поцелуй и направилась в сторону проспекта, пестреющего витринами разных кафе и магазинов.

Поскольку площадь, на которой располагалась мэрия, являлась пешеходной, то мобиль приходилось оставлять на соседней улице. Туда и направился Алекс. Завернув за угол дома и пройдя несколько метров по плохо освещённому переулку, он сначала услышал какой-то шорох, хотел оглянуться, но кто-то сильно толкнул его в спину, отбрасывая на стену дома. Нападающий сорвал сумку с плеча и быстро побежал вперёд. Алексу потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться и броситься догонять воришку. Добежав до развилки, Алекс не знал в какую сторону двигаться дальше. Вглядевшись в оба направления, он не смог увидеть никаких подсказок. Махнув рукой, Александр подумал: “В сумке лежала только схема, никаких ценностей. Для воришки чертёж не будет ничего значить, так что он явно останется ни с чем.” И направился к своему мобилю.

Свернув на соседнюю улицу, в свете фар мобиля Алекс заметил хрупкую фигуру сестры.

“Опять она за временем не следит и возвращается домой пешком. Нужно договориться, что буду её встречать по вечерам. Что-то не так уж и безопасно у нас стало. Да и дяде об этом происшествии точно стоит рассказать.” – Мысли так и роились в голове Александра, когда тот затормозил возле Элизабет.

Вечером за семейным ужином Александр и Элизабет рассказали родителям и о таинственных шагах, и о воришке. Конечно, Лизи могло послышаться, а нападение на Алекса легко объяснялось желанием наживы. С другой стороны не стоило исключать связь происшествий не только друг с другом, но и с поиском таинственного сокровища артефактора. На семейном совете было принято решение рассказать обо всём Артуру. Не зря же он дослужился до руководящей должности в полиции. Сейчас и его совет, и его помощь будут как нельзя кстати.

***

– Тут ничего нет! – гневно воскликнул мужчина, отбрасывая сумку на пол. – Зачем ты украл её у него? Своими действиями ты можешь их спугнуть! Рано ещё высовываться! Я тебе уже говорил, что сейчас мы должны просто следить за ними. А эта карта и так у меня есть! – Мужчина сел в кресло, но всё в нём говорило о крайней степени еле сдерживаемого раздражения.

– Прости, мне показалось, что они нашли что-то важное. – Пытался оправдаться другой мужчина с более молодым голосом.

– Больше никакой самодеятельности, понял? Делаешь только то, что я скажу и тогда, когда я скажу. – Устало проговорил первый мужчина и прикрыл глаза ладонью. – На сегодня ты свободен, мне нужно обдумать что делать дальше.

– Я всё понял. – робко сказал второй и вышел из кабинета, тихо закрыв за собой дверь.

Мужчина, оставшийся сидеть в кресле, задумчиво смотрел на огонь в камине, пытаясь мысленно скорректировать свой идеально продуманный план. Он уже не злился. Но желание получить то, к чему он стремился очень много лет, не терпело ошибок. Слишком дорого они могли ему обойтись.

Глава 13

Между Кэтрин и Фредом, конечно, бывали разногласия, но им хватало любви и мудрости, чтобы расти над собой и бороться за отношения.Супружество и партнёрство, рождение и воспитание детей, жизненные трудности и радости на протяжении более двух десятилетий трансформируют отношения. Чета Бэстиль не исключение. Сейчас Кэтрин и Фредерик всё ещё привыкали жить только вдвоём. Старались искать и находить общие интересы помимо детей. Алекс и Лизи давно выросли, несколько лет жили в студенческом городке и приезжали лишь на выходные. Для родителей это была новая веха, как в самоопределении, так и во взаимоотношениях. Они начали чаще устраивать спонтанные свидания и путешествовать вдвоем. Во многом им помогали рутинные мелочи. Например, Фред перед началом рабочего дня что-то неизменно шептал на ухо Кэтрин, а она всегда немного краснела. Но что Фред умудрялся придумывать и каждый день вызывать такие эмоции на протяжении стольких лет, не известно.