Полночь: 12:09

Из глубин легких начинает подниматься волна паники.

Срываюсь и бегу. Бегу сквозь открытые ворота, прямо по улице совершенно не выбирая направления. Метр за метром, не чувствуя усталости, не ощущая боли. Снова бегу, но в этот раз от себя.

Как можно было быть такой глупой?! Наверное, он пытался разбудить меня. Толкал меня по ноге, а мой истерзанный событиями мозг все придумал! Я убила человека, забила его камнем, как самое настоящее чудовище! Он хотел меня спасти, привез меня домой, отогрел, хотел видимо помочь, а я убила его!

Я – убийца!

Если бы у меня осталось хоть немного слез – я бы обязательно заплакала. Но плакать было нечем, да и поздно лить слезы.

Устав бежать, остановилась у кромки такого уже родного ледяного леса. Рассвет плавно набирал обороты. То, что ночью казалось мрачным, холодным и бездушным озарилось ярким желтым светом. Мир просыпался, чтобы лицезреть рождение нового убийцы.

Больше нет подкроватных демонов, теперь я сама стала чудовищем.

Глава 14

Февраль, 2016

– Илона! – Кто-то теребил меня за плечо. – Чертова девчонка, просыпайся!

Я дернулась и открыла глаза. Голова болела, было тяжело сосредоточить взгляд. Я вспомнила тоннель, и как я лежала в засаде, ожидая появление автомобиля. Как я пыталась остановить курьера, но за рулем был Алекс.

Резко дернувшись в сторону, я вскрикнула от боли. Тупая боль пронзила запястья, да и нога все еще пульсировала.

Стараясь сосредоточиться, я огляделась вокруг: мы снова были в подвале. Эти кирпичные стены, эти жёлтые ящики – все это было слишком хорошо мне знакомо.

Тусклый свет от лампы высветил несколько фигур. Быстро перемогавшись, я смогла их разглядеть. Сосредоточив взгляд на мужчине, который стоял ближе всего ко мне, я прищурилась в попытке рассмотреть его внимательнее. К сожалению, из-за тусклого света сделать это было не так-то и просто.

На нем было длинное белое одеяние, голова была покрыта национальным убором, на ногах армейские ботинки. В руках автомат, что неудивительно. Мужчина мне очень сильно кого-то напоминал, но я не могла вспомнить.

За его спиной стоял Алекс. Он выглядел растерянным и немного подавленным, по крайней мере мне так показалось. Мужчина был покрыт синяками и ссадинами – видимо ему тоже пришлось несладко. Но он, в отличие от меня, не был привязан к стулу. Он не смотрел мне в глаза, вообще старался на меня не смотреть. Это было плохо.

Я снова перевела взгляд на незнакомца. Судя по позе, он тут был главным.

Задумчиво сдвинув брови, постаралась вглядеться в лицо мужчины с автоматом. Ну конечно – он же подвозил меня от пристани!

На меня снизошло озарение. Как будто я блуждала в тумане с фонарем, не зная, как он включается. Но теперь я разобралась в этой очевидной вещи. Алекс не пытался меня спасти, лишь играл со мной, как кот с мышкой. Рыцарь на белом коне оказался джокером! Он просто присматривал за мной, чтобы я не сбежала, как подсадная утка!

– Никакой курьер не приедет? – Спросила я хрипло и не узнала свой голос. Он был спокоен, как у буддийского монаха.

Алекс глухо рассмеялся. Даже сейчас, сидя на стуле со связанными руками, я почувствовала мурашки от его голоса.

– Ты ничего не поняла, да? Давай, ты же смелая, маленькая амиго, беги отсюда, тебе не нужно тут быть.

Вот она – правда, вокруг которой я так долго ходила. Мозаика в моей голове начала складываться. Мои глаза расширились, я замерла. Этого не могло быть. Он не должен был знать эти слова.

– Что…Откуда ты… – Пыталась выдавить я.

– Ты не поняла? Посмотри внимательнее. Наша первая встреча была не на корабле. Мы с тобой уже знакомы, Илона, – сказал он тихо, с горечью в голосе. Его черные глаза смотрели мне прямо в душу.

В это момент его образ показался мне смутно знакомым, как и тогда, на пароме. Его черные глаза и профиль. Я вдруг увидела в нем мальчишку, который сидел в первом ряду, на курсах, мальчишку который держал за руку Мари, мальчика, который пытался помочь мне на парковке и который потом стоял на крыльце коттеджа, когда я убила его отца. Это был он! Все это время это был он – Алекс! Всю ту чёртову ночь он был рядом со мной, и я каждый раз его не узнавала. Я либо была пьяна, либо глупа, либо в состоянии аффекта.

Пазл сложился, но легче мне не стало. Меня начало затягивать в черную дыру. Мое сознание начало прокручивать фрагменты, которые я так долго пыталась забыть. Вот он отправляет меня домой, вот он поддерживает меня, а вот я стою напротив него, в крови его отца.

Я не могла поверить, что такое бывает! Мне нужно было время, чтобы все обдумать. Это было слишком невероятно, чтобы быть правдой.

– Нет. – Я отрицательно качала головой. – Таких совпадений просто не бывает. ТАК не бывает. Ты же…ты…Нет! Алекс…

– А это и не совпадение! – Закричал он, отпихну в сторону мужчину и схватился руками за стул, на котором я сидела. Он возвышался надо мной, а его лицо перекосило от ярости. – Это не совпадение! Это хорошо продуманный план! NBHB Electronic World – моя компания, точнее компания моего отца. Ты убила его! Ты его покалечила! Я весь вечер оберегал тебя, пытался защитить, но ты!… Ты – отплатила мне убийством! Маленькая дрянь!

– Он мертв? – Еле слышно прошептала я. – До этого момента у меня еще была надежда на то, что он выживет. Пластическая хирургия творит чудеса.. Я надеялась, что он выжил. Как глупо… – Прости меня…я..я..

– Нет! Как я могу простить ту, что испортила всю мою жизнь?! У меня был только отец, но ты и это отняла, ещё и так жестоко!

В его глазах была только злость. Злость на меня. Он был прав – я убийца. Я была недостойна прощения.

В этот раз глаза опустила я. Слишком тяжело было смотреть на него. Я вдруг отчетливо увидела мальчишку, чьего отца убивают камнем у него на глазах. Я почувствовала кровь на своих руках. Его горечь его злость наполнили меня полностью, и я приняла их. Я была недостойна жить, мы оба это понимали.

Алекс отпустил стул и закрыл лицо руками. Мужчина рядом что-то сказал на арабском и Алекс, не раздумывая опустил руки. Его взгляд был холодным как снег в том далеком, весеннем лесу. Он ненавидел меня. И я не могла его винить. Я не знала, что однажды придет тот мальчик и рассчитается за смерть отца, но я чувствовала, что это случится. Как будто я жила в ожидании этого момента.

Мне вдруг стало невероятно легко. Наверное, это было облегчение от того, что меня убьет именно Алекс. По крайней мере, это будет справедливо. Я это заслужила.

Мужчина снова что–то сказал на арабском, и Алекс в два прыжка оказался рядом со мной. В руках у него заблестел автомат. Он поднял оружие и прицелился.

– Твое последнее слово, маленькая амиго?

– Прости меня. Ты прав, я должна была умереть восемь лет назад. И. я рада, что это будешь ты… – слова сорвались с моих губ, как исповедь. В этом мире лжецов, я была предводителем. И сейчас я сбросила с себя маску, как камень. Я носила ее восемь долгих лет. Я устала. – Моя ледяная исповедь в сердце огненной пустыни. Если бы я только знала… если бы могла все вернуть! Я дала бы ему убить себя. Я была не права…

Алекс посмотрел мне в глаза, поднял автомат выше, но вместо выстрела он развернул его прикладом ко мне и сделал резкий выпад. Мир снова погрузился в темноту.

***

Раскаленное светило полыхало в зените. Смолкли птицы. Перестал дуть ветер. Казалось, что замерло время. Для меня оно остановилось.

Песок сыпался мне в глаза. Я пыталась открыть их, но не могла. Он был повсюду. Только песок. Горячий обжигающий песок. Я ощущала во рту его вкус, его зернистость. Он давил на меня тяжким неподъемным грузом. Холодные ледяные когти смерти тянули меня за собой, в свое царство теней.

Мои легкие были полны песка. Скоро все закончится – обещал он мне, скоро мы станем одним целым. Я в тебе, а ты во мне.

Сквозь онемевшие пальцы, я смогла приоткрыть глаза.

Он стоял надо мной. Мужчина с черными глазами и невыносимо притягательной улыбкой. Он стоял надо мной, держа в руках лопату и щурился от яркого солнца.

Я уже не чувствовала ноги. Они онемели под тяжестью. Мои руки саднили от порезов, а голова болела от сильного удара. Но не это меня сейчас волновало. Мой взгляд был направлен на черноволосого мужчину. Он уже убивал меня, однажды, и делал это снова. Лишь это имело значение.

Песок тяжело давил на грудь. Надежда на чудесное спасение таяла на глазах. Сейчас все закончится – я это знала. Это его вендетта. Он был прав. Сейчас он убивал своего подкроватного монстра. Монстра, которым была я. Возможно умереть вот так, в сердце пустыни, в горячем желтом песке будет намного лучше, чем в холодном ледяном лесу. Я закрыла глаза. На мои веки посыпался песок.

Говорят, что перед смертью проносится вся жизнь. Мне вспомнилось лето, мое четырнадцатое лет. Я обожала атласные ленты и свои красные резиновые сапожки. В то лето мы гостили с Марией у моей бабушки. Наша кровать стояла в огромной кладовой, сбоку пристроенной к основному дому. Дедушка хранил там соты, в которые пчелы собирали мед, и банку с огромным чайным грибом. В кладовой было всего одно деревянное окно, но от него исходило достаточно света. Потолок был покрашен в синий, а на кровати было так много одеял, что мы с Марией порой теряли друг друга. Я обожала запах в этой кладовой: там всегда пахло медом, специями и соленьями.

Тем летом мне попался журнал со стихами. Сам журнал был тоненьким, обычным, как и стихи в нем. Но меня привлекла последняя страница журнала: там, на глянцевом обороте были изображены трое совершенно разных мужчин и одна девушка–цыганка. Она была невероятно красивой с огромными кольцами и цветными юбками. Но больше всего мне запомнился текст. Текст песни Нотердам Де Пари “Эсмеральда”. Я не знаю, почему именно эта песня, но она была невероятно прекрасна. Она будоражила, вдохновляла. Ее строки дарили спокойствие и в тоже время будили во мне ту, другую сторону меня, о которой я пока еще ничего не знала. Так эмпирически прекрасно и далеко – оно никогда меня не коснется, как и я его. Но мы есть. Тут. В этой наполненной травами и солнцем комнате – в это мгновение, в этой части мира соединились два кусочка столь разных культур, столь разных созданий. Девчонка и жестокая правда жизни.

Я наклеила страницу с текстом и фотографией из мюзикла на синий потолок и смотрела на нее каждую ночь перед сном. Я хотела быть также прекрасна, как Эсмеральда. Тогда, в четырнадцать лет, я даже не смела мечтать о том, чтобы увидеть собор или сходить на мюзикл. А сейчас мне было невероятно жаль умереть, не исполнив свою мечту. Я хотела понять, что это такое – любовь? Какого это: любить так, чтобы отдать жизнь за того, кого любишь. “… в раба мужчину превращает красота, и после смерти мне не обрести покой. Я душу дьяволу продам за ночь с тобой….” Но я не узнаю об этом никогда. У меня не было такого шанса и не будет.

Той девчонки с атласными лентами больше нет, я забыла, как пах мед в кладовой, я чувствовала только лед весеннего снега и жар раскаленного песка. Если бы я смогла пересилить себя, жить дальше, влюбляться в парней… но я была как сломанная игрушка. Никто не мог меня починить, да и никто бы не стал. Намного проще взять новую красивую яркую куклу.

Может быть я именно там, где и должна быть. Этот грязный мир станет немного чище без меня.

В этот момент наверху что-то произошло. Я услышала крики и выстрелы. Попыталась открыть глаза, но ничего не получилось. Песок тяжелым грузом лежал на моем лице.

Я начинала задыхаться.

Сквозь толщу песчинок воздух почти не проникал. В приступе паники я попыталась открыть рот, но он тут же наполнился солеными мелкими камушками. Воздуха не было, самопроизвольные хриплые стоны вырывались из моего горла.

Никогда в жизни до этого момента и после него, я так сильно не хотела жить. Наверное, именно это называют инстинктом самосохранения.

В этот момент кто-то прыгнул в яму, где я лежала. Сквозь дымку таявшего сознания я почувствовала чьи-то ноги по обеим сторонам от меня. Сильная рука аккуратно смахнула песок с лица, а пара шершавых пальцев достала остатки из моего рта.

Одним рывком меня выдернули из песочного плена, но не до конца. Ноги все еще были замурованы.

Я начала судорожно кашлять, пытаясь выплюнуть песок, била руками по лицу, стараясь выпутать остатки из волос, глаз и носа. Кто-то помогал убрать мои волосы, превратившиеся в паклю.

– Илона, подожди… не маши так руками. Стой ты!

Я узнала голос Алекса и забилась в его руках. Открыв слезящиеся глаза, полные песка я попыталась его оттолкнуть.

– Уйти…пфффф…Пошел прочь!

– Он рассмеялся.

– Остынь, давай вытащим тебя наружу, а там уже поговорим.

– Пошел прочь! Ты пытался меня закопать заживо! Ты ударил меня, дважды! Кто эти люди?! Почему…

Но договорить я не успела. Он наклонился ко мне и поцеловал. Его губы потрескались, а у меня во рту еще остался привкус песка, но этот поцелуй был самым отчаянным, самым волнующим и самым горячим в радиусе тысячи метров.

Стоило мне перестать сопротивляться как Алекс отпустил меня.

– Теперь давай выбираться, – он поднял меня за талию, помогая выбраться наружу.

Я освободилась от остатков песка. Алекс в это время выпрыгнул из ямы и подал мне руку. Опершись одной ногой на выступ, я потянулась и схватила его руку. Он довольно легко вытащил меня из ямы, однако конечность от его напора все же побаливала.

Из-за яркого солнца я не сразу разглядела то, что ждало меня на верху. Огромный черный джип стоял чуть в стороне. Возле него, как куча белых птиц, распластавшихся на желтом песке, лежали тела двух мужчин. Откуда взялся второй я не представляла, а спрашивать не хотела.

Алекс проследил за моим взглядом.

– Поговорим об этом позже, хорошо? Нам нужно уехать отсюда.

Я не возражала. Сил почти не осталось, и снова я как марионетка, следовала за ниточками.

Алекс открыл дверь джипа, и я забралась на переднее сидение. Оно было кожаным и сильно нагрелось под лучами солнца, однако я этого даже не почувствовала.

Мужчина сел за руль и шурша шинами выехал на дорогу. Мы ехали молча, по радио играла какая-то арабская музыка. Я опустила взгляд на свои руки. Они были сложены замочком на голых бедрах. Я забыла, что на мне был только грязный купальник. Мое тело было в пыльных разводах, а на боку и руке запеклась кровь. Голова начала болеть.

В этот момент я постаралась взглянуть на нас со стороны: мужчина в синяках и порезах, в равной футболке на огромном черном джипе вез окровавленную полуголую избитую девицу. Мы как будто выскочили из ада, ну или из фильма Тарантино.

Я прикоснулась к волосам и почувствовала огромную шишку. Сами волосы были чем-то вымазаны. Я потерла рукой место ушиба и взглянула на пальцы – кровь.

Алекс тоже бросил взгляд на мои пальцы.

– Прости, – начал он. – Я не хотел тебя бить. И обманывать не хотел. На самом деле у меня были другие планы.

Я быстро закивала головой, соглашаясь со всем, что он мне скажет. У меня больше не было сил бороться, особенно с ним. Я знала, что он прав в своей мести. Наверное, ему было очень тяжело сейчас находиться рядом со мной. Я убила его отца, оставила его без родителей, без средств к существованию, без жизни. Этому не было оправданий.

Я понимала его жажду вендетты. Наверное, он везет меня в какое–то особенное место, чтобы убить извращенным способом. Раз за столько лет он не забыл о своей расплате, то у меня просто не оставалось шансов. Да и не уверена я в то, что смогу причинить ему боль.

– Куда мы едем? – Все же решилась спросить я.

– Ты хорошо знаешь это место. Мы едем в твой домик в оазисе. Нужно собрать твои вещи.

– Хорошо. – Кивнула я, прикрыв глаза от яркого солнца. Отметив, что часы на панели показывали полдень, я усмехнулась. Прошло так мало времени, но мне казалось, что я в пустыни целую вечность. Хотя может так оно и было? Полдень мог быть и следующего дня?

– Ты такая тихая.. – бросил Алекс, и я заметила его изучающий взгляд.

– Слишком многое произошло, – выдавила я и увидела, что он утвердительно кивает.

– Ты права, просто… так непривычно.. Ты не кричала при виде трупов. И даже не спросила кто это?

Я поджала губы. Сам же попросил поторопиться, а теперь еще и возмущается! Странный какой-то! Но сказала другое:

– Зачем мне знать информацию, которая мне все равно не понадобиться. Ты же все равно меня убьешь!

Алекс усмехнулся:

– Сегодня я не дам тебе умереть, маленькая амиго. Не сегодня…

Спустя двадцать минут мы подъехали к моему домику. Мужчина открыл ворота и припарковал автомобиль так, что его практически не было видно с улицы.

Зайдя внутрь, я увидела, что все вещи валялись в страшном хаосе, как будто кто-то что-то искал.

Алекс прочистил горло и сказал:

– Не хочешь сходить в душ? Ты выглядишь как…

– Как монстр? – Не удержалась я.

– Я хотел сказать как замарашка.

Я ничего не ответила, прошла мимо него, и, подняв с пола первое попавшееся полотенце, пошла в душ. Он посмотрел мне вслед, но ничего так и не сказал.

Наверное, остался следить за дверью, чтобы я не сбежала.

В ванной, подойдя к зеркалу, я увидела нечто. Точнее НЕЧТО унылое, грязное, бесформенное, девушку с размазанной по лицу грязью, глубокими запавшими кругами под глазами и гнездом грязных окровавленных волос на голове.

Зайдя под тугую струю душа, я начала усердно тереть руками лицо, волосы и тело, но грязь не отмывалась. Она стала частью меня. Я могла отмыть тело, но моя душа навсегда останется черной, грязной. Словно после той ужасной ночи – я снова не могла отмыться. Словно была испорченной, искалеченной.

Бросив губку на пол, я села и заплакала. Вода текла по моим плечам, телу и ногам. Она смешалась с моими слезами, и я уже не знала где она, а где мои слезы. Подняв лицо под струи, задержала дыхание. Вода становилась горячее, она обжигала меня и мое тело, но мне было приятно.

Раздался громкий стук в двери. Я подпрыгнула, схватившись за губку. Настойчивый стук повторился.

– Ты жива? – раздался голос Алекса? – Могу я войти?

– Нет! – закричала я, поплотнее кутаясь в полотенце. – Я не закончила.

– Хорошо! Но поторопись, я тоже желаю помыться!

– Хорошо, я скоро. – Прошептала я.

– Что? Не расслышал…

– Я скоро выйду!

– Выходи, иначе я зайду прямо к тебе.

Схватив мыло, я снова начала судорожно мылить тело. Боясь, что мужчина исполнит свою угрозу. С удвоенным усилием терла волосы, кожу на руках и ногах. Даже поцарапанную руку – все, лишь бы быстрее закончить.

Выскочив из душа через пять минут, уставилась на грязные лохмотья купальника. Надевать это снова мне не хотелось. А другая моя одежда осталась в сумке в спальне. Я поплотнее закуталась в полотенце и приоткрыла дверь.

В комнате никого не было.

Пробежав на цыпочках через холл в спальню, я опять никого не обнаружила. Вещи были разбросаны так же, как и в прихожей, но Алекса не было.

Моя сумка стояла на том же месте, где я ее и оставила. Однако все вещи были выброшены на кровать.

– Варвары! – бросила я, но никто мне не ответил.

Быстро натянула кремовый топ и единственную длинную юбку с глубоким вырезом, которую смогла найти. Остальная одежда совершенно не подходила – или через чур официальная или неприлично открытая. Не знаю даже точно, были ли эти вещи моими!

Оставшуюся одежду покидала в сумку, туда же полетела и моя недописанная работа. Зачем я собирала вещи, я не знала. Если мужчина сейчас решит меня убить, то сумка с вещами явно мне не понадобится. Но сам ритуал успокаивал.

Собрав влажные волосы в хвост, взяла сумку и спустилась вниз. Алекс как раз возвращался с внутреннего дворика. Он был совершенно мокрый. На его талии было повязано полотенце.

– Я не дождался тебя и решил воспользоваться бассейном, надеюсь, ты не против. Хотя, честно говоря, ты пропустила отличное шоу. Я помню, как ты любишь подглядывать за мной.

– Конечно не против, это ведь даже не мой дом, – ответила я, покраснев. На ум сразу же пришел наш поцелуй в моей могиле. – Это же дом компании. Точнее, если компания – твоя, то это видимо твой дом.

– Ты права, она действительно моя, однако дом не мой. Я арендовал его на время.

Он прошел мимо меня.

– Если ты присмотришься внимательнее, то в гостевой спальне в шкафу обнаружишь мои вещи. Я снимал его до того, как приехала ты.

Алекс начал подниматься по лестнице, когда я увидела шрамы на его спине. Одни были круглыми, другие длинными и тонкими.

– Что это? – спросила я, догнав его. – Что у тебя на спине?

Он замер, так и не дойдя до конца лестницы. Повернувшись ко мне, он взял меня за руку и поцеловал ее.

– Илона, – прошептал он. – Ты – не монстр, ты убила моего монстра.

Глава 15

Март 2008

Алекс

Я сидел на тупой лекции, куда меня засунул отец. Он разозлился на то, что я перечил ему, отказался идти работать в его компанию. Но я знал, знал, чем он там занимается.

Его кампания ”NBHB Electronic World” лишь жалкое прикрытие. На самом деле в своем стеклянном офисе он отмывал деньги зарубежных инвесторов и все бы ничего, но вот только вкладывали они деньги в развитие проституции в нашем городе. Узнал я об этом случайно, вернувшись как-то раньше домой из школы.

Отец засунул меня в частную школу, чтобы я пять дней из семи жил в специализированной привилегированной школе с такими же богатыми ублюдками, как он сам. Это была единственная школа подобного типа за Уралом, о чем часто любил повторять отец. Он гордился моим обучением, а я ненавидел эту школу и их вычурный кодекс поведения. Самодовольные хлыщи с полными кошельками денег – вот кто они. В их убеждениях не было места для жалости, сострадания и других человеческих чувств.

В тот день я не пошел на тренировку, решил серьезно поговорить с отцом. Мне надоел его тотальный контроль, и я приготовил целую протестную речь.

Однако, подъехав к дому на мопеде, который подарил мне отец на шестнадцатилетние, я увидел еще несколько тачек, припаркованных на нашей подъездной дорожке. Как черные гробы, усмехнулся я. Видимо отец дома, и кажется, решил устроить пирушку. Что ж, сегодня не удастся поговорить.

Тихо ступая по холлу коридора, я направлялся на второй этаж, в свою комнату, когда услышал крики. Я замер посреди лестницы. Что-то мне подсказывало, что стоило пройти мимо, идти в свою комнату и не ходить на крик. Но я не мог просто уйти. Кому-то нужна была помощь, возможно именно моя.

Развернувшись, я пошел на звук. Из холла в сторону кухни шел коридор, украшенный аркой. Пройдя через него, я вошел в кухню-столовую. Крики становились громче. Кричала явно девушка, судя по голосу – молодая.

Открыв дверь, ведущую в кабинет отца, я замер. На большом кожаном диване лежала девушка. На ней по-ковбойски сидел мой отец. Его левая рука держала девушку за шею. Правой рукой он наносил ей удары. Девушка была совершенно голая. Ее руки были связаны, ноги в кровавых порезах. Вокруг отца стояло несколько мужчин. Одного из них я узнал – он был помощником отца в кампании.

– Что за… – начал было я, но отец буквально сразу же подлетел ко мне и зарядил пощечину.

От неожиданности я попятился. Но на этом отец не закончил. Он схватил меня за волосы и потащил из кабинета.

– Какого черта ты тут делаешь? Я не для того плачу херову гору денег чтобы ты путался под ногами, – орал отец, волоча меня по коридору к лестнице. – Чертов щенок, ты все испортил! Прямо как твоя чертова мамаша!

– Не смей так говорить о моей матери! – заорал я, стараясь вырваться из его рук, но он был сильнее.

– Не смей так говорить… – спародировал меня отец писклявым голосом. – Это ты не смей рыскать по моему дому! Завтра же жду тебя в офисе. Видимо пришла пора тебе самому зарабатывать на хлеб, пора показать тебе какова жизнь на самом деле.

– Иди ты к черту со своей компанией и своими дружками – извращенцами!

Этот выпад отец мне не мог простить. Он ударил меня о перила лестницы. Я почувствовал, как искры посыпались из глаз, а губа треснула. Отец схватил стеклянную рамку с фотографией и начал бить меня ей.

– Я научу тебя слушаться старших, – орал он продолжая бить меня треснувшей рамкой. Из нее посыпались стекла, на которые я наступал в тщетных попытках отбиться, но ему было плевать. Как будто незримое зло вселилось в него. – Ты. Будешь. Уважать меня. Сучонок, я твой отец!

Он бил меня по спине, рукам, голове – везде, где доставали его руки.

Спустя несколько минут я уже перестал чувствовать боль. Отец начинал замедляться, его злость иссякла или же закончились силы, но бить меня он перестал.

– Если не хочешь идти в компанию как настоящий мужик, то пойдешь на самые говяные курсы для тупых баб, которые я смогу найти! Посмотрим, как ты приползешь ко мне на коленях, – он наклонился ко мне и прошипел на ухо. – Я проучу тебя, как твою испанскую шлюху-мать!