Полночь: 12:09

Через несколько метров мне в лицо подул небольшой ветерок. Он был холодным, однако это прохлада была спасительной. Я взмокла от долгих физических нагрузок и ветерок мне казался особенным благословением. Я ускорила темп.

Чтобы передвигаться быстрее мое каменное орудие пришлось зажать в зубах, так как у меня не было карманов на одежде. Да и одежды как таковой тоже не было. Чем глубже я ползла по тоннелю, тем становилось все холоднее.

Мои зубы уже отстукивали польку, когда я вдруг увидела вдалеке небольшой свет. Я остановилась, замерла на месте, как в кино, совершенно неподвижно.

Ничего более прекрасного я не видела в своей жизни. Это был свет. Свет! В конце тоннеля что–то светилось.

Я поползла быстрее, стараясь не создавать лишнего шума. Через пару метров тоннель заканчивался решеткой. Такой же решеткой, как и в гостевом домике Алекса.

Этого не может быть! Я же не могла вернуться обратно! Я в отчаянии села на землю.

– Нет, так не бывает, – прошептала я, покачивая головой. – Нет! Это не может быть правдой.

В этот момент за решеткой раздались какие-то голоса.

Я замерла. Даже перестала дышать. Несколько мужчин о чем-то с жаром спорили. Они находились вдалеке от меня, и я не могла расслышать их голоса.

Я села, прислонившись спиной к стене тоннеля, поджала ноги. Буду ждать пока они уйдут. Был ли это дом Алекса или же другой похожий дом в оазисе, но я решила выбраться, чтобы мне это не стоило.

Вспомнив про Алекса, я закрыла глаза. До сих пор я старалась не думать о том, что он бросил меня именно в тот момент, когда был мне нужен. Хотя, возможно грабители ворвались в погреб и его схватили. Может он решил спасти меня, оставшись и сразившись с ними. Или же он показал мне путь на свободу, а сам остался, чтобы спрятать тоннель. Но тогда возникает вопрос, откуда он знал про него? Он довольно быстро нашел лаз и про винный погреб он тоже знал. Возможно, это было удачей, как он предполагал ранее, но почему-то мне не верилось. А верилось только в плохое.

Тем временем за решеткой стало тихо. Свет все еще горел, но мужчины покинули помещение.

Я прижалась лбом к решетке. Тихо.

Просунув пальцы в отверстие, я потянула. Решетка сидела как влитая. Можно было выбить ее ногой, но это наверняка привлечет мужчин. Я не знала этих людей. Были ли они добрыми или же это те самые грабители, которые ворвались в мой дом. Возможно, они решили обчистить весь оазис. Так рисковать я не могла.

Оглядев решетку по краям, я увидела несколько ржавых гвоздей на которых она была закреплена. Со стороны тоннеля было достаточно просто поковырять землю под ними. Грозди были старыми, однако держались довольно прочно.

Я вспомнила про свое острое оружие попробовала им откопать верхний гвоздь. Это была правильная идея. Через пару минут, гвоздь уже свободно болтался на решетке. Тоже самое я проделала с остальными.

Снова запустила пальцы в отверстия решетки и потянула от себя. На этот раз она поддалась без усилия. Несколько довольно больших камушков упали вниз. Я замерла, но в погребе по-прежнему было тихо.

Аккуратно, стараясь не шуметь, я подтащила решетку внутрь тоннеля. Сев на край, свесила ноги и, оттолкнувшись прыгнула вниз. Сверху, из моего укрытия, пол виделся совсем близко, но приземлилась я довольно жестко.

Правая нога неприятно хрустнула. Я охнула, и схватилась за голень. Прощупав пальцами место ушиба, я ничего не почувствовала. Надеюсь, это был не перелом! Выбираться из западни со сломанной ногой будет еще труднее!

При свете лампы мои ноги выглядели как у ходячего зомби: до крови ободраны колени и ступни, грязь черными разводами шла по всему моему телу. Порез на руке был глубоким. Кровь из него продолжала понемногу пачкать мое тело, оттого на боку было размазано грязное красное пятно. Хоть сейчас можно было идти в массовку для съемок сцен убийства.

Я огляделась. Комната очень походила на наш винный погреб: такие же коробки кучей громоздились по углам. Однако, не было бутылок с вином. Видимо, я все же находилась в другом погребе.

Нога побаливала, но идти я всё же могла. Аккуратно, стараясь не шуметь, я поднялась по лестнице. Она, как и в домике Алекса, также вела в комнату. Это был такой же гостевой домик. Внутри была аналогичная обстановка. Я не успела подробно осмотреть домик Алекса, но увидела несколько похожих вещей.

Из окон уже брезжил свет, отчего я сделала вывод, что сейчас позднее утро. На цыпочках я быстро похромала к задней двери домика. Через занавеску на окне показались силуэты двух мужчин. Они шли молча, тяжело дыша и шаркая ногами. За плечами у одного из них был автомат.

Я зажала рот рукой и попятилась назад, в глубь домика. Нервно оглянувшись в надежде найти место, куда можно было спрятаться, я заметила небольшой платяной шкаф в углу комнаты. Не раздумывая, юркнула в него и тихо закрыла дверь.

Место в шкафу было мало, отчего мне пришлось встать на цыпочки и пригнуть голову. В этот момент дверь открылась и мужчины вошли в комнату.

Я услышала, как один из них что-то крикнул другому на арабском языке. Точнее я подумала, что это арабский. По характерному для него протяжному говору. Его собеседник молчал. Мужчины прошли мимо, их шаги удалялись. Скорее всего, они спускались в подвал.

Если они спустятся в подвал и увидят снятую решетку – они все поймут. Мне становилось опасно оставаться здесь.

Не дожидаясь развития событий, я приоткрыла дверцу шкафа и выглянула. Комната была пуста. В два прыжка я отказалась возле двери, повернула ручку и, придерживая дверь рукой, чтобы она не хлопнула под порывом ветра, закрыла ее с обратной стороны.

Вот она свобода! Я стояла на крыльце, щурясь от яркого солнца, и улыбалась в тридцать два зуба.

Оглядев участок, я сделала вывод, что это один из соседних домов. И участок, и дом были похожи на мой собственный, но на этом участке отсутствовал навес и не было бассейна. Однако входная калитка располагалась в том же месте.

В этот момент я услышала крики из домика. Видимо они нашли мой лаз!

Не раздумывая, я бросилась через весь участок к входной калитке. Если сейчас кто-то выйдет из дома или посмотрит в окно – мне конец. Они легко меня заметят, но видимо боги сегодня были на моей стороне. Я благополучно выбежала за калитку как раз в тот момент, когда на ступенях гостевого домика появились мужчины. Они что–то кричали и махали руками, но я уже бежала, прихрамывая по улице, вдоль длинного резного забора. Мимо других домов, их шикарных участков и автомобилей. Я бежала по дороге, именно той, по которой пару дней назад меня привез автомобиль компании.

Я бежала так быстро, как бежала тогда, в далеком 2008 году, когда за мной точно так же гнались все монстры мира. Я бежала пока дома, расположенные в оазисе, не закончились и асфальт под ногами не сменился на мелкий гравий. И даже тогда я бежала еще, пока не начала задыхаться от усталости, а в груди не начало жечь огнем. Нога от долгой нагрузки онемела и теперь периодически простреливала взрывами острой боли.

Сбежав с дороги, я прошла, стараясь не наступать на больную конечность, вглубь пустыни на несколько метров, за небольшой перевал, чтобы никто не смог увидеть меня с дороги.

Добравшись до пальмы, я упала на нее, поцарапав грудь и руки. Дыхание прерывалось, все тело болело, ноги тряслись. Мои ступни горели огнем. Честно говоря, мне было страшно посмотреть на них. Я была не готова увидеть, что сделали с ними песок и камни.

Я осела под пальмой, тяжело дыша.

Стояло жаркое утро, и даже в тени было жарко. Но мне нравилась эта жара. Она была живой, я была живой. Там, в тоннеле, я чувствовала себя как в могиле, мертвой, забытой этим миром, погребенной заживо.

Сейчас в пустыне, в одном купальнике, меня подстерегали новые опасности. Во-первых, я не могла идти пешком через пустыню. Во-вторых, ужасно хотелось есть и пить, и в-третьих я была совершенно раздета, одного купальника было мало.

Когда мы ехали сюда я не смотрела по сторонам и теперь не знала есть ли поблизости еще оазисы или хотя бы водоемы. Да и от скрывающей тело одежды я бы не отказалась. Вдруг вспомнился шкаф, в котором я пряталась. Там была одежда и белье, но я не додумалась взять себе хоть что-то! Сейчас я очень сильно об этом пожалела. Мне стоило взять хотя бы ботинки!

Сев на небольшой камень, я согнула ногу в колене. Моя ступня выглядела так, как будто я бегала по раскаленным углям. Неудивительно, если учесть, что мне пришлось пройти.

Я застонала. Нужно было что-то придумать. Найти автомобиль и одежду. Явиться в мусульманский город в одном бикини купальнике было бы непростительно. С автомобилем тоже были проблемы. Угнать машину в чужой стране – это нарушение закона. Возможно, у меня получится дождаться курьера. Я надеюсь, он еще не приезжал, чтобы забрать мою работу.

Встав с камня, я подобралась ближе к дороге. Она была пуста. Ни машин, ни людей не было. Найти наблюдательное место оказалось просто. Вокруг было много камней, мелких кустарников и несколько сухих пальм. Я выбрала ту, что была ближе всего к дороге. Вырвав несколько кустиков, я улеглась под деревцем и накрыла себя ветками. Маскировка мне показалась очень даже достойной.

С моего обзорного места было видно ленту дороги, уходящую на пару километров вперед. Будем надеяться, что курьер компании ездит на брендированном автомобиле. Или хотя бы это будет тот же автомобиль, что привез меня сюда. Я сложила руки в замок и оперлась на них рукой. Что же, буду ждать.

Но ждать мне пришлось недолго. Мимо меня пронеслись несколько автомобилей: преимущественно темные джипы. Я решила, что они очень похожи на автомобили, в которых обычно похищают людей и пропустила их мимо.

Через часа два показался автомобиль, очень сильно похожий на тот, который вез меня от аэропорта до пристани. Я сбросила ветки, и хромая вышла на дорогу. В руке у меня осталась одна ветвь, которой я хотела обороняться в случае, если это мои враги.

Автомобиль скользил по дороге, не сбавляя скорости. За ним собиралось огромное облако пыли. Я остановилась на середине дороги и отчаянно замахала руками. Водитель не сбавлял скорость. Я махала и махала, но отойти в сторону я не могла. Я просто не могла больше лежать под солнцем, не могла ползти по тоннелям! Я хотела домой!

Но автомобиль не сбавлял скорость. Ну что же, видимо все же я сдохну на этом жженом горячем песке. Я прищурила глаза, но в сторону не отошла.

Когда оставалось несколько метров, водитель резко нажал на тормоз. Автомобиль юзом заскользил по гравию. Из-под колес полетели камни. Когда оставалось не более метра, машина замерла.

Я открыла глаза. Капот машины был совсем близко, я чувствовала жар ее двигателя и запах прожжённой резины. Подняв глаза, я посмотрела на водителя.

На водительском месте раскрыв от удивления глаза и вцепившись в руль сидел Алекс. Живой и здоровый.

Бросив ветку на пол, я посмотрела прямо на него. Алекс смотрел мне в глаза, не моргая, криво улыбаясь.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Затем мое сознание погрузилось в темноту.

Глава 13

Большая часть леса состояла из старых, сухих елей. Они возвышались над миром, как стражи, охраняющие мир и зимний покой этого участка природы. Их темные тени ползли, собираясь в длинные причудливые узоры, заставляющие мое сердце стучать чаще. Ледяной снег проникал все глубже под мою обувь, а острые ветки царапали, цепляясь за все, до чего могли дотянуться.

Мне не было холодно. Мне было страшно! Страх, как ледяные щупальца проникал все глубже под одежду, заставляя меня идти все быстрее.

Я бежала слишком быстро и не смотрела, не оглядывалась вокруг. Теперь мне пришлось двигаться на звук шоссе. Я надеялась, что это именно шоссе, причем другое, не то, по которому они меня привезли. Не хотелось бы сейчас попасться им на глаза. Не сейчас, не после того, через что мне пришлось пройти.

Темный морок ночи окутывал меня, пряча от всего мира. Я шла медленно, в полной тишине, аккуратно ступая по рыхлому снегу. Часто приходилось перелезать через поваленные деревья. Они были ледяными и шершавыми, очень сильно царапали мои голые руки. Но другого пути не было.

Мне понадобилось около часа, чтобы выйти на шоссе. Его черная лента вилась сквозь деревья, уходя в туман.

– Ничему меня жизнь не учит, – тихо прошептала я. – Черт, Илона во что же ты опять вляпалась?…

Но мой вопрос остался без ответа.

Я чертовски замерзла. Стоило опасности отступить, а мне чуть успокоиться как холод начал проникать под куртку, щекоча мои худые косточки. Ситуация провести всю ночь в лесу – меня не привлекала. Денег у меня нет, что означало только одно – придется ловить попутку. Можно попытаться дойти пешком, но я боюсь, что те два чудовища будут меня искать. Однако, перспектива снова сесть в машину к незнакомому человеку приводила меня в ужас. Решаю пока идти пешком.

Трасса оказалась менее загруженной, чем мне казалось в лесу. Видимо глубокой ночью никто не желает ездить в пригород.

Стараюсь идти вдоль обочины, натянув капюшон почти до самого носа. Мимо проносятся редкие автомобили. Молюсь, чтобы меня не узнали. Я не смогу снова выбраться. У меня совсем не осталось сил. Очень хочется спать и есть. Не отказалась бы сейчас от горячего хот-дога или чашки пельменей.

На несколько минут остаюсь совсем одна на дороге. Машин нет вообще. Изо рта вырывается горячий пар, когда я начинаю смеяться. Это не просто смех, – я смеюсь, издаю звуки как раненое животное. Из глаз текут слезы. Я развожу руки в сторону, стараясь охватить весь мир, и кружусь, продолжая двигаться вперед.

Наверное, со стороны выгляжу сумасшедшей, однако сейчас мне нужно выплеснуть все эмоции, которые накопились за ночь.

Спустя пару минут моя песня заканчивается, как и энергия. Теперь молча двигаюсь вперед. Не знаю сколько времени я прошла, но на окраине шоссе показалась станция. Небольшое грязно-серое строение, на первый взгляд явно заброшенное. Однако, это уже что-то. Возможно, там есть люди или телефон и мне удастся позвонить Мари.

Добегаю до железнодорожной станции, ускорив темп. Мне не терпится попасть внутрь. Однако, когда я тяну на себя скрипящую металлическую дверь, то попадаю в совершенно пустое помещение. Персонала на станции нет.

Я разочарованно прислоняюсь к стене.

– Ну как так-то… – шепчу в пустоту. – Почему?!… Хотя, чему удивляться, Илона? Кто в здравом уме будет торчать тут ночью, посреди леса, да еще и в такой холод?

Я чертыхнулась и вышла из помещения. До того, как я зашла внутрь, у меня была надежда, был стимул идти дальше. Но сейчас я не могла остаться внутри – в пустом помещении казалось еще холоднее, чем на улице и не могла двигаться дальше из-за холода и усталости.

Не понимаю, что на меня нашло, но иду на поводу своих чувств. За станцией расположен небольшой сквер. Сажусь на скамью и подтягиваю под себя ноги. Чувствую себя брошенной, ненужной. Все стало еще хуже, чем было ранее. Пытаюсь найти хоть какие–то чувства внутри: злость, ненависть, разочарование? Но нет, все пусто. Тишина и холод.

Вот бы сейчас оказаться в теплой стране, нежиться под лучами солнышка, пропускать песок сквозь пальцы. Я улыбнулась. Снова мечтаю о том, чему не сбыться. А ведь где-то сейчас сидит человек и мечтает хоть раз в жизни увидеть снег. Мечтает о моей жизни, моей внешности и моих возможностях.

Пытаюсь застегнуть куртку плотнее и что-то нащупываю в кармане. Пачка сигарет. Не моих. Наверное, остались, когда я каталась на заднем сидении, хотя я не помню, чтобы ее туда клала.

Плевать! Беру сигарету, выкуриваю ее за минуту, может меньше. Не чувствую ничего. Беру вторую, затем третью. Ничего не ощущаю внутри себя. Как будто все умерло. Докуриваю пачку за пару часов. Все равно ничего не чувствую. Только головокружение и усталость. Мне так хочется почувствовать что-то кроме холода, ничего не получается. Как будто кто–то забрал все мое существо, мои самые лучшие воспоминания, мою душу. Во мне ничего больше нет, ни легкости, ни радости, ни волшебства. Я любила этот мир полностью, а он полюбил меня по частям.

Я любила этот мир сердцем,

Мир любил меня по частям,

Ведь я, как все иноверцы,

Предпочитала слезы костям.

Издалека доносится песня. Это очень странно, так как в парке я была совершенно одна. Наверное, мне чудится, решаю я, но песня играет все громче и громче.

Я любила стихи и петь песни. Мне нравилось играть с Мари в наши с ней странные игры и рисовать карандашом татуировки на ее теле. Мари.. казалось прошло так много времени, как мы повздорили. Может мне стоит потратить остаток ночи чтобы попасть домой? К ее дому, не моему – вспомнила я и воспоминания вечера больно резанули внутри. Нет, не стоит. Если бы она хотела… если бы я была ей нужна…

Музыка становилась громче. Ко мне приближался мужчина. Его черный плащ развивался в сумраке ночи. На руках были такие же черные перчатки. Его образ казался совершенно неуместным в таком злачном месте. Казалось, что он сошел с киноленты годов пятидесятых.

Если золушке явилась фея-крестная с хрустальными башмачками и в красивом серебристом одеянии, то моя фея видимо решила выбрать образ Зорро. Только спасет ли меня незнакомец или он пришел, чтобы закончить ранее начатое дело? Возможно, двое насильников были не одни, их банда могла быть больше.

Я встала на ноги и сжав кулаки замерла, просчитывая пути нападения и отступления. В этот раз я не сдамся без боя. Буду бороться до последнего. К черту все!

Высокий худой мужчина остановился на выходе из сквера. Позади него я разглядела припаркованную громадную черную машину, из которой доносилась музыка. Он молча смотрел на меня, как будто только что заметил.

Наши гляделки продолжались пару мгновений, однако они мне показались целой вечностью.

– Я – Генри. – Говорит он, протягивая руку. Вот так. Бед «привет» или «что ты тут делаешь»…

Я молчу. Не верю ни одному его слову. И имени, и его аккуратной руке. Нет! Не верю.

Он продолжает молчать. Видимо следующий шаг – мой. Я решаю пойти ва-банк – аккуратно, шаг за шагом обхожу его стороной и быстро иду дальше.

– Идешь в город? Могу подвести. – Доносится мне вслед.

Я стараюсь не обращать внимание. Вокруг нет ни души, и его слова эхом отдаются по всей станции.

Генри поворачивается и делает несколько шагов в мою сторону. Их оказывается достаточно для того, чтобы догнать меня. Его ноги длиннее и сильнее моих, и мне приходится приложить усилие, чтобы снова создать дистанцию.

– И откуда вы все такие рыцари беретесь! – Шиплю на него я. – Мне ничего не нужно от тебя! Катись отсюда!

– Ого как! Очень мило. Собираешься десять километров идти по трассе, ночью, в марте? Удачи! – кричит он мне в след, – Возможно, тебя даже довезет кто-то другой, не такой добрый как я. Только будь внимательна – здесь не самый хороший район.

– А где хороший? – огрызаюсь я, но он только усмехается. – Катился бы ты сам отсюда. Ты меня не знаешь! Зачем тебе меня довозить?

– Хочу сделать доброе дело.

– Доброе дело? – недоверие в моем голосе коробит его.

– Тебе кто-то испортил день? Почему ты такая злая?

Я смеюсь ему в лицо, совершенно не сдерживаясь. Истеричные ноты, неприкрытые, звонкие режут слух, разносясь на десятки метров. Но вокруг нет никого, кроме нас.

– Да, пожалуй, ты прав – этот чертов день испорчен, – шиплю я в сторону, словно обращаясь не к нему, а ко вселенной, допустившей все это безумие.

– Тебе не стоит тут оставаться. Поедем домой…

– Домой… – вторю я, прекрасно осознавая, что нет никакого дома. Но мужчина не должен этого знать. Если от так хочет стать мим спасениям, то я ему это позволю.

– Отвези меня на вокзал, – бросаю я и Генри, слегка кивая головой, разворачивается и садится в свою огромную машину.

Я выдыхаю клубы пара, но все равно по инерции продолжаю идти в противоположную сторону, стараясь не обращать внимание на усталость. Мои ноги болят, я замерзла, хочу спать и не хочу ничего больше решать. Поехать с ним – это же самоубийство. Все мое существо кричит от том, что мне стоит пойти пешком, но холод… холод принимает решение за меня.

Слышу, как из автомобиля доносится музыка. Он не уехал – стоит на месте, ждет, когда я приду.

Я сдаюсь. Мне больше не хочется идти пешком, не хочется мерзнуть. Я решаю ехать с ним, но все же доверять я ему не стану.

Поворачиваюсь, чтобы вернуться к машине. В этот момент спотыкаюсь о что-то твердое – камень, небольшой, но достаточно удобный. Решаю взять его с собой. Он будет служить мне оружием, если этот «Зорро» решит причинить мне вред.

– Хорошо, довези меня до автовокзала. – Говорю я в приоткрытое стекло автомобиля. Камень в кармане придает мне смелости. – Но, если решишь причинить мне вред, знай, я поступлю также.

– Садись, пока что-нибудь не отморозила. – Кивает он, криво улыбаясь мне в ответ. Мы трогаемся в путь.

Прошу его не закрывать двери и он подчиняется. Удивлен, но не спорит, уже неплохо. Автомобиль двигается плавно, слегка покачиваясь на поворотах.

Я сижу не моргая, выпрямив спину в струну. Очень сильно хочется спать, но я ему не доверяю. Он ведет автомобиль, расслаблено, совершенно не глядя на меня, как будто ему нет до меня никакого дела.

В глубине души я чувствовала, что все идет к катастрофе, но моя голова отяжелела, стоило откинуть ее на спинку сидения. Возможно, я смогу вздремнуть. Буду как Рембо – спать и быть начеку.

Однако моим планам не суждено было исполниться. Я была Алисой, падающей в кроличью нору, сама этого не понимая.

Я заснула.

Спала, не в силах контролировать свое тело и происходящие события.

Проснулась от того, что кто-то гладил мою ногу. Проснулась, но глаза оставила закрытыми. Не смела шевельнуть ни единой клеткой, ни единым кусочком моего тела. Он гладил мою ногу, я чувствовала это!

А еще я почувствовала, как внутри меня начинает закипать злость. Ярость пытается выбраться наружу – он же обещал! Все в этом чертовом мире врут! Мир лгунов и предателей. Я ненавидела себя за то, что поверила ему, ненавидела за то, что было со мной этой ночью. Мир полный лгунов! И сейчас я хотела, чтобы он ответил за свои слова. Он должен поплатиться за то, что солгал мне.

Мужчина отодвинул край моей юбки и двинулся выше.

Мои чувства обострились. Все то, что я хотела почувствовать мгновением раньше, сейчас накатило на меня волной. Я была монстром, я была местью, я была карой небес для него! Для всех мужчин и для одного в данную секунду.

Я сделала вид, что потягиваюсь на сидении, как от сладкого сна. В это время моя рука проникла в карман и крепко сжала камень.

Я готова к удару.

Резко вырываю руку из кармана и со всей силы ударяю его по лицу камнем. Из его носа фонтаном бьет кровь. Ее слишком много: рубашка, руки и часть сидения теперь в крови. Но мне мало, я не останавливаюсь и снова заношу руку. Удар, еще один удар. Крови становится больше. Мужчина не ожидал такого развития событий и не успел защитить себя руками. Но все же ему удаётся схватить меня за волосы и приложить головой о приборную панель.

В голове раздается шипящий белый шум, переходящий в звенящую пустоту. Заставляю себя собраться и снова хватаюсь за выпавший из рук камень. Бью его, пока тело не перестает двигаться, а на его лице не остается ничего кроме кровавого месива.

Удар за ударом, его лицо похоже на кашу, а нос впал внутрь. Он выглядит ужасно. Никогда не смогу забыть вид белых мозгов, пронизанных алыми прожилками.

Его автомобиль выглядит ужасно. Кровью заляпано лобовое стекло, крыша и сидения. Лобовое стекло в крови и в моих отпечатках. Кровавых отпечатков рук.

Стараюсь успокоиться, дышать глубже, но выходит плохо. Понимаю, что наделала и камень вываливается из моих рук. Пытаюсь глубоко вздохнуть, но воздуха нет. Только кровь, кругом кровь.

Голова кружится. Я резко открываю дверь машины и карабкаюсь прочь. Но тут же останавливаюсь, понимая, что мы больше не на станции. Автомобиль припаркован во дворе дома. Огромный коттедж из камня, окруженный резным забором. Круглые витые дорожки с фонарями. Включенными, конечно же. Идеальная брусчатка.

Позади автомобиля вижу еще открытые ворота – видимо мы только что въехали.

Делаю шаг в сторону, но тут же со стороны коттеджа слышу шум – кто-то закрывает входную дверь. Я ожидаю увидеть толпу охранников, бандитов, головорезов, но на крыльцо выходит парень, лет шестнадцати. Он, примерно, одного со мной роста. На нем надета футболка с какой-то рок–группой и пижамные штаны.

Парень смотрит на меня, затем на автомобиль. Я понимаю, что Генри или как там его зовут, видимо привез меня к себе домой. Мальчишка скорее всего через лобовое стекло видит труп отца, видит меня в белом пуховике, измазанном кровью … и все понимает. Он смотрит мне в глаза, но я ничего не могу понять по его взгляду – слишком темно.