Тайные узы

Чувства противоречивые. Всегда казалось странным, как бывшие могут стать врагами, не общаться, будто никогда не существовали друг для друга, особенно если есть общий ребенок. Теперь понимаю. Говорят же: чтобы судить о поступках людей, нужно пережить их опыт. Вот и я приобретаю свой. Никогда не говори «никогда».

Кир засыпает, его губки еще немного шевелятся, словно он что-то сосет. Если бы он начал подгибать ножки, капризничать и плакать, я могла бы сослаться на то, что сын требует маму, и больше не спускаться к гостям или хотя бы отсрочить свое возвращение до ухода Тараса… Но прятаться – значит показать слабость и неуверенность.

Укладываю Кира в кроватку, накрываю его легким пледом и включаю видеоняню. Попросив Нору приглядывать, я иду в гостиную, где сегодня накрыт стол. Можно было бы и на улице, но с утра поднялся ветер, деревья качаются, листья носятся по воздуху как сумасшедшие.

Едва переступив порог, сразу вижу Савчука. Не ушел. Бессовестный! Я мгновенно беру себя в руки и сажусь между Ваней и Ксенией.

– Уснул? – спрашивает Крайнов, чуть наклоняясь ко мне.

– Все хорошо, – улыбаюсь ему.

– Вы сегодня в ударе. Сыночка я видела, теперь, Эва, покажи кольцо. Ваня нам только что рассказал, что сделал тебе предложение. – Ксения смотрит на меня с таким умилением, будто ждет, что я сейчас расплачусь от счастья.

Но вместо этого я смущаюсь, чувствуя, как лицо заливает краской. Не привыкла выставлять свою жизнь напоказ.

– Да. – Медленно поднимаю руку, на которой сверкает красивое кольцо с бриллиантом.

Сидит оно идеально, как будто всегда было на моем пальце.

– Боже, я сейчас в обморок упаду! Саша, ты только посмотри… – Ксения восторженно трясет мужа за плечо.

Тарас в это время нарезает мясо, и нож неприятно скрежещет по тарелке. Звук отдается в ушах, и от него сводит зубы.

– Извините. – Уголки губ Савчука приподнимаются. – Какой-то жилистый кусок попался. Я не хотел испортить такой момент…

– Да ничего ты не испортил! – бросает Ксения, продолжая рассматривать кольцо. – Эва, оно прекрасно! Восхитительно!

– Поздравляю! – Глеб поднимает бокал.

– Так вот зачем тебе отпуск. В медовый месяц хочешь жену свозить, – подхватывает Александр, как-то хитро поглядывая на меня.

– Хочу. Но Эва пока сопротивляется, говорит, что сложно путешествовать с маленьким ребенком, – отвечает Ваня с легкой улыбкой.

– Можно у Тараса спросить, как они справляются. Им сейчас часто приходится с дочерью мотаться по городам. Не представляю, Тарас, как ты все успеваешь: и бизнес, и семья, – говорит Ксения.

– Так и успеваю.

От внимания не ускользает, как в это мгновение смотрит на Тараса Ваня. Пристально, задумчиво. Он сам переводит разговор в рабочее русло, а мы с Ксенией так и шушукаемся о своем женском.

Я рассказываю, что потихоньку вернулась в строй. Пока сложно совмещать, но приходится: дела в центре идут не очень. Мне вдвойне тяжелее, потому что Каримов занялся другими проектами, а Кирилл не из спокойных малышей.

– Скоро пройдет. Первые месяцы – они такие, – утешает Ксения, поглаживая мой локоть. – Зато потом все будет как по маслу.

Кир дает мне аж целый час провести в кругу друзей. Почти друзей. Тарас в их число не входит. Ненадолго сменяю Нору, а когда возвращаюсь, в коридоре возле ванной я сталкиваюсь с Савчуком.

Он преграждает путь.

– Не приближайся! – требую я, чувствуя, как от его близости оголяется каждый нерв. – И больше не появляйся здесь. Понял?

Тарас пытает взглядом, будто хочет что-то прочитать на моем лице. Или никак не может насмотреться.

– Та сцена, как ты кормишь ребенка… теперь постоянно будет перед глазами.

Его голос прокатывается по коже, заставляя волоски встать дыбом. Воздух между нами словно трещит от напряжения.

– У тебя дома жена и дочь. Любуйся ими сколько захочешь.

– Эва, ты обещала, что после родов мы поговорим. Ты родила, и…

– И выхожу замуж.

– Назло мне?

– Делать что-то назло человеку, который мне никто? Ты слишком высокого о себе мнения. Ваня был рядом в те несколько месяцев, когда мне нужна была помощь, и он будет отличным отцом для моего сына.

– Все-таки он был донором?

– Тарас, у нас порознь замечательно жизнь складывается. Лучше не придумаешь. А вместе – никак. Увы.

Я хочу пройти мимо, но он хватает за руку, отчего пульс взрывает виски.

– Еще раз так сделаешь, и я скажу мужу.

– Он пока не муж. Значит, я могу трогать.

– Не можешь!

Вырвавшись, я ухожу с гордо поднятой головой, но гулом в ушах. Между лопатками жжет. Внутри я, конечно, разбита, после душевного шторма из-за нового предательства Савчука пока еще много руин. Однако мой Кир… с ним я возрождаюсь, он залечит самые болезненные раны. Со временем. А Ваня ему в этом поможет.

Когда возвращаюсь за стол, мужчины собираются покурить на улице. Подошедший Тарас заявляет, что ему пора, и я будто освобождаюсь от невидимого давления. Наконец эта пытка закончилась.

Поздно вечером, проводив гостей и снова покормив сына, оставляю его с Норой и иду к Ване. Не знаю, хватит ли сил на что-то большее, кроме сна, но я хочу попробовать.

Замираю у двери его кабинета. За ней тихо, слышно только, как шуршат бумаги. Я заглядываю. Ваня весь в работе. Сутулится над столом, перебирает документы. У Крайнова какой-то неуемный азарт, и я часто подшучиваю, что такими темпами он подсидит Новикова. На что он всегда улыбается и просит при Саше так не говорить.

Ваня даже не замечает, что я вошла, пока не подхожу ближе. Становлюсь за его спиной, обнимаю за шею и кладу подбородок ему на плечо.

– Может, пойдем в гостиную? Попьем чай или… – предлагаю, надеясь, что он отложит свои дела хотя бы на пару минут.

– Заманчиво, – отвечает Ваня, не поднимая головы.

– Вань, – зову я мягко, но настойчиво.

– Да-да. – Он откидывается на спинку кресла, потягивается. – Идея хорошая. Кстати… – Ваня на секунду замолкает, как будто решая, стоит ли продолжать. – Савчук сегодня за столом изображал примерного семьянина, но, когда мы подписывали документы, у него из папки выпало свидетельство о разводе.

Весь романтический настрой тут же сходит на нет. Да что ж такое…

– И похоже, Новиковы не в курсе. Хотя с Ангелиной, как я понял, Ксения близко общается. Странно, правда?

– Да… – Я убираю от Вани руки, чтобы скрыть дрожь, которая пробирает меня насквозь.

В мыслях снова сумятица. Лучше бы Тарас остался жить в своей загранице и больше никогда в Москву не возвращался.

5 глава

Я приоткрываю глаза, разбуженная негромким разговором Вани по телефону.

– Я же просил не звонить в такую рань, у меня ребенок дома маленький. К десяти буду… Да. Помню… Хорошо, понял. – В последнем слове мелькает нотка раздражения.

Бросаю взгляд на часы. Еще очень рано, и в кои-то веки я проснулась не от плача Кирилла. Улыбаюсь.

Ваня подключает телефон к зарядке и ложится обратно. Замечает, что я потираю глаза.

– Разбудил?

– Ничего, сейчас досплю.

– Доспишь, конечно…

Он касается меня. Теплая ладонь мягко скользит от плеча к груди. Та мгновенно тяжелеет, и я чувствую, как приливает молоко.

– Ложная тревога. Это не Кир, – еле слышно бормочу себе под нос, сдвигая Ванины руки вниз, подальше от запретного места.

Никак не запомнит, что это меня не возбуждает, а наоборот, заставляет думать о сыне.

– Какие планы на день?

Вместо ответа я улыбаюсь в подушку и закрываю глаза. Ваня проводит рукой по животу, его ладонь ложится на лобок, а губы касаются виска.

– Ты собираешься просыпаться или так и будешь притворяться? – спрашивает он, словно дразня.

– Буду притворяться, – отвечаю с ленивой игривостью.

Ваня наклоняется ближе и покрывает мою шею поцелуями. Легкое покалывание от щетины вызывает волнующие ощущения. Я разворачиваюсь к нему, желание захлестывает. Наши губы встречаются, одежда постепенно исчезает под его уверенными движениями.

И я почти готова забыть обо всем – о планах, делах, даже о том, что Кирилл может проснуться в любую минуту. Но именно в этот момент из кроватки слышится тонкий, еще сонный голосок. Кир начинает ворочаться, похныкивать, причмокивать, а потом по комнате и вовсе разносится его плач.

Ваня перестает меня целовать и широко улыбается.

– Какой собственник, а? Стоит только посягнуть на его мать.

– Наверное, у него встроенный датчик. – Я показываю на грудь.

От возбуждения из сосков текут белесые струйки молока.

– Или хорошее обоняние. Но что-то определенно есть.

Не могу не согласиться. Вчерашние наши планы Кир тоже расстроил. Проснулся и плакал, плакал. Я до трех ночи ходила с ним по дому и убаюкивала.

– Ничего, сын быстро вырастет, и буду больше времени с тобой проводить. Колики не навсегда. Сегодня спрошу у Кати, чем еще можно ему помочь, – обещаю я, мягко убирая руку Вани, и встаю с кровати. – Давай, это твой шанс поспать еще немного, а мы пока пойдем в детскую.

– Да уснешь теперь, – смеется он, кивая на свою эрекцию. – Прямая дорога в холодный душ, а потом на работу.

Я заглядываю в кроватку. Кир плачет, поджимая пухлые губы. Беру его на руки, приговаривая, что сейчас он покушает, и настроение у него явно улучшится. Так и происходит.

Проведя все наши обычные утренние ритуалы, я собираю волосы в высокий хвост, накидываю халат и выхожу из детской. Провожаю Ваню на работу. Нора уже хлопочет на кухне, и запах свежесваренного кофе пробивается даже сквозь сонливость. Так хочется хоть глоточек, но вместо этого завариваю чай для лактации.

Пока я не паникую, но есть ощущение, что молока стало меньше или оно не такое жирное, как раньше. Кир без конца требует грудь, в последнее время капризничает, стучит по мне кулачками, будто не наедается. Надо будет обсудить с Катей и это.

– Опять не выспались, Эва Александровна, – замечает Нора.

– Нора, ты с нами не первый день, называй меня просто Эвой. И нет, опять не выспалась. – Я тру глаза, а потом спохватываюсь, что уже накрасила их. – У тебя как со временем? Может, съездишь со мной в город?

– Да, конечно. Надолго?

– На три-четыре часа, не больше, – качаю головой. – Нужно показать Кира врачу. Заодно заберу документы, проведу прием.

– Хорошо. Тогда я соберу его вещи.

Кирилл лежит в своей люльке под моим присмотром, пока Нора аккуратно складывает в сумку запасные подгузники, бутылочку и пару его любимых игрушек. Я успеваю попить чай, перекусить, и мы выходим из дома.

В центре я стараюсь бывать хотя бы два раза в неделю. Эдуард совсем запустил дела, что неудивительно: его полностью захватили другие проекты. К тому же центр теперь ему никак не принадлежит. Тарас выкупил его долю и подарил мне. Теперь едва справляюсь с внезапно свалившимися обязательствами.

Господи, непременно надо поговорить с Ваней до свадьбы. Однажды это все вылезет наружу, и мало никому не покажется… Как объяснить, почему незнакомый мужчина впрягся в мои проблемы, погасил долги и выкупил долю в бизнесе, чтобы я стала единоличной владелицей?

Коридоры встречают привычной суетой. Я оставляю Нору с Кириллом в комнате отдыха, забираю свои бумаги и иду в кабинет. Первым делом проверяю расписание: сначала педиатр, потом несколько семей записаны на консультацию. Я очень люблю свою работу и не могу полностью исключить приемы. Но их, конечно, стало в разы меньше.

– Привет, Эва, – здоровается Катя, тепло улыбаясь, когда я захожу к ней с Киром. – Как наш малыш?

– Беспокойный немного в последнее время, колики. А еще мне кажется, Кириллу не хватает молока.

Катя смотрит на мою налившуюся грудь.

– А по тебе не скажешь, – улыбается шире. – Ладно, сейчас проверим.

Она аккуратно раздевает Кирилла, осматривает его, слушает стетоскопом, взвешивает, проверяет дыхание, ловит крошечные пальчики.

– Ну… пока все отлично, – заключает Катя через несколько минут. – Растет здоровым. В весе прибавляет, а значит, молока достаточно. Смесь пока вводить не будем, понаблюдаем. Колики полечим.

– Спасибо, Катя.

Мы с сыном возвращаемся в комнату отдыха. Нора забирает его на прогулку, а я ненадолго погружаюсь в работу.

Одна пара вызывает большое сочувствие. Женщина лет сорока плачет и говорит, что я – их последний шанс. Когда ее муж выходит, она почти бросается в ноги, умоляя помочь ей забеременеть любыми способами. Все дело в том, что у него появилась молодая любовница, которая уж точно сможет родить. А так, по словам пациентки, у нее появится шанс удержать мужа в семье.

Кто я такая, чтобы раздавать советы? Обычно даже дети не удерживают, если кто-то из супругов решил, что пора уходить. Это я точно знаю. Обещаю сделать все от меня зависящее, а когда за женщиной закрывается дверь, даю себе пять минут передышки, во время которой едва не засыпаю.

На бегу я пью чай, собираю документы и сверяю расписание. Кир с Норой наверняка уже заждались. К тому же по дороге домой нужно еще заехать за Светленькой. Стоит только подумать о ней, как звонит Каримов.

– Эва, ты еще в центре?

– Да, заканчиваю. Ты почему не отвечал? Я звонила все утро…

– Переговоры. Со Светой же все в силе? Ты ее возьмешь на выходные? Марфа Васильевна к вашим услугам.

– Да. Сейчас как раз поеду за ней. Она давно хотела увидеть Кирилла. Марфушку дергать не будем, Нора обещала помочь.

– Отлично. Спасибо. Я перед тобой в неоплатном долгу.

Да уж. Должен будешь до конца своих дней.

Разговор короткий, но он оставляет горький осадок. Я обожаю Свету и люблю проводить с ней время, однако поведение Эдуарда выбешивает. Он совсем перестал уделять внимание дочери, словно работа стала для него важнее всего остального.

В приемной вношу последние корректировки в расписание и спешу к выходу. В коридоре я неожиданно сталкиваюсь с Диной.

– Эва! – Ее лицо озаряется неподдельной радостью. – Совсем пропала, давно я тебя не видела!

– Привет, Дина. Я не пропала, просто дел по горло, – отвечаю, не скрывая усталой улыбки. – Как ты?

– О, я как обычно. Работаю, работаю и снова работаю. А ты как? Как Кирилл? Он дома или ты сюда его привезла? Так охота увидеть!

– Он сейчас с няней гуляет на улице. Давай кофе как-нибудь выпьем вне работы? – предлагаю я, ловя себя на мысли, что, несмотря на усталость, хочется хотя бы немного времени провести в компании Дины.

Правда, пока не представляю, как это организовать с моим безумным режимом. Точнее, с его отсутствием.

– Конечно, – соглашается она. – Давай. Я только за.

Мы договариваемся встретиться в мой следующий приезд в центр. Уже собираюсь попрощаться, как вдруг замечаю знакомую фигуру, и внутри все сжимается. Ангелина идет по коридору с дочерью на руках. Я впервые вижу лицо малышки – серьезным взглядом девочка до боли напоминает Тараса…

– Привет, – здоровается Ангелина, не замедляя шаг, и уверенно направляется в сторону кабинета, где мы с Кириллом были всего пару часов назад.

– Нахалка какая… Не могла другой центр себе подобрать, – тихо бросает Дина.

– Савчук к нашей Кате записалась на прием? И давно они у нее наблюдаются?.. – Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Ангелину еще раз.

– Если хочешь, уточню, – вызывается Дина.

– Хочу.

Ксения заметила сходство родимых пятен, а значит, Катя тоже обратит внимание. Черт. Угораздило же Савчук явиться именно сюда! Или ей мало того, что она проехалась по мне почти год назад? Теперь решила напомнить, что она родила от Тараса? Только я и так об этом не забывала.

6 глава

Все-таки у Савчуков талант оказываться не в том месте и не в то время, их появление – это всегда идеальный набор раздражающих факторов. Зачем Ангелина появилась с дочерью в моем центре? На совпадение ее приход мало похож. Больше на попытку вывести меня из равновесия. Она ведь наверняка в курсе подарка Тараса. Неужели таким способом еще и показывает, что я обязана принимать ее с дочерью, поскольку часть денег их семьи вложена в любовницу? Так у нее с Тарасом фиктивный брак был. Как утверждали оба. Вот только дети в таких браках не рождаются!

– Эва, можно перенаправить Савчук в другой центр. Мы ведь не обязаны брать всех… Одно твое слово…

Злость уступает место холодной рациональности. Нет смысла поддаваться эмоциям. Это ее ребенок, ее право выбрать врача. Все же нельзя исключать простое совпадение.

– Никого никуда отправлять не надо. Пусть Катя делает свою работу.

Дина смотрит на меня слегка растерянно.

– Ладно. – Поднимаю запястье и смотрю на часы. – Мне пора бежать. В конце недели еще приеду, поболтаем.

Из центра я выхожу в тревожных раздумьях, но свежий воздух помогает чуть прояснить голову. Нора сидит на лавочке, качая Кира в коляске. Он сосет соску с таким видом, будто вот-вот разразится плачем.

– Эва, Кирилл почти все время кричал, только недавно затих…

– Ну это в порядке вещей, да? – улыбаюсь я своему сокровищу. – Нора, я покормлю его в машине, а ты сходи, пожалуйста, в аптеку и купи эти препараты. Сейчас дам рецепт. Нам Катя новые выписала.

Вдруг поможет?

Нора кивает, помогает убрать коляску и отправляется за покупками. Когда сын начинает есть, мрачные мысли окончательно отступают на второй план.

– Всего ничего тебя не видела, а кажется, что прошла вечность. – Я глажу Кира по головке, пока он старательно сосет грудь. При этом словно не в глаза смотрит, а прямо в душу. Очень серьезный.

У дочери Тараса точно такой же взгляд…

Нет. Нет, Эва. Ты сейчас не будешь об этом думать. Нет и еще раз нет. Что, не о чем больше? Надо выбрать свадебное платье, придумать досуг для Светленькой. В конце концов, решить, куда полететь на отдых в медовый месяц. С датой мы уже определились. Дело осталось за малым.

Нора возвращается через пятнадцать минут. Я перекладываю наевшегося Кира в автолюльку, пристегиваю, и мы едем за Светой.

Как только минуем ворота, она выбегает на крыльцо и радостно размахивает руками. Следом выходит Марфа Васильевна с небольшим рюкзаком.

– Я все необходимое собрала. Если нужна будет помощь…

– Ничего не надо, Марфа Васильевна. Нора приглядит за Кириллом, если что, а я за Светой. Справимся, – заверяю я няню Светленькой.

– Эва! А Кирилл с тобой? Он в машине? Можно я его поглажу? – Света подпрыгивает на одной ноге.

Улыбаюсь, глядя на нее. Она всегда находит способ поднять мне настроение. И все больше похожа на Маринку… Может, поэтому Эдуард почти перестал бывать дома?

– Конечно, можно. Иди в машину, Светленькая. Нора и Кирилл внутри.

– Поразительно, как вы все успеваете, Эва! И Свете внимание уделить, и сыну, и работе, – одобрительно качает головой Марфа.

– Я просто не задумываясь делаю привычные дела. Точнее, пытаюсь их делать. – Чмокаю ее в щеку, обещаю быть на связи и сажусь за руль.

Остаток дня проходит в уютной суете: Света все время рядом со мной и Кириллом, Нора хлопочет на кухне. Когда с работы приезжает Крайнов, в доме становится еще оживленнее.

Смотрю, как Ваня и Света возятся на полу с конструктором, и не могу не восхищаться. Удивительно, Крайнов, который когда-то говорил, что дети не для него, теперь живет с двумя чужими. И не жалуется. Впрочем, все объяснимо – своих, как выяснилось, он иметь не может.

Поздно вечером, когда Кирилл уже спит в своей кроватке, я Свете перед сном в соседней комнате. Мысли снова возвращаются к Ангелине, потому что телефон начинает вибрировать, и на экране высвечивается имя Беспаловой.

Светленькая почти заснула. Осторожно поднявшись с кровати, я отхожу к двери.

– Эва, не отвлекаю?

– Все нормально. Что-то случилось?

– Да нет. Ты спрашивала про Ангелину. Получилось у Кати сразу уточнить.

Я напрягаюсь, стоит услышать это имя. Надо бы совсем исключить любые упоминания об этой семье. Кто дернул меня за язык попросить Дину что-нибудь выяснить? Ну пришла Савчук в центр и пришла. Стоило отнестись к этому как к рядовому случаю, а не проводить расследования.

– И что ты узнала?

– У ее дочки поднялась температура. Ангелина живет в соседнем доме. Записалась к нам, только чтобы проверить ребенка. Постоянно они наблюдаются в другом месте, вроде бы в клинике у Шумилова. Но меня не это насторожило, а слова Кати про родимое пятнышко…

Нет, как к рядовому случаю все-таки не получится отнестись.

Я хватаюсь за стену, пытаясь удержать равновесие.

– У Савчука что, есть такое? – продолжает Дина.

– Есть.

– Вот это да…

– Я понятия не имела, что родимые пятна передаются от отца к детям. Тарас никогда об этом не говорил. Ладно, спасибо, что узнала.

Дина шумно вздыхает. Мне хочется сделать то же самое. С другой стороны, ничего ужасного ведь не случилось. Пока что. Ну пятно и пятно. Хоть тональником его в следующий раз замазывай, чтобы Катя ничего не заметила.

Я возвращаюсь в комнату. Света спит, Кир тоже. И сама вырубаюсь, едва ложусь на подушку.

До конца недели время летит, как на ускоренной перемотке. Ваня уезжает на пару дней в Питер. Я погружаюсь в домашние заботы и дела, выкинув из головы все мысли и о дотошности Ксении и Кати, и о Тарасе, и о том, что в центр приходила Ангелина… Ну и что? Происходящее в чужой семье меня ровным счетом никак не касается. У меня своя скоро будет.

В пятницу договариваюсь с Норой, что она останется с Кириллом, а я отправлюсь на работу. Этот напряженный ритм выматывает, забирает последние силы. Но я не могу бросить дело своей жизни и пустить все на самотек. И мамой мне тоже очень нравится быть. Все кругом говорят, что первый год самый сложный, потом будет легче. Что ж, посмотрим. Пока лишь молюсь, чтобы капли от колик, которые прописала Катя, помогали нам и дальше.

Сцеживаю молоко, быстро собираюсь и еду. Я будто на автопилоте, потому что опять не выспалась. И не уверена, что мне это светит в ближайшем будущем. Иной раз проскальзывает мысль, что если бы Дина тогда подсадила два эмбриончика, то сейчас, вероятно, было бы в два раза тяжелее. Но я была бы в два раза счастливее. Это факт.

Едва переступив порог кабинета, замечаю на столе большой букет. Розы, лилии, эвкалипт – такая красота, что на секунду я застываю на месте и в недоумении хлопаю ресницами. А потом расплываюсь в широкой улыбке.

Ну Крайнов… Любит он делать приятное!

Я достаю телефон и фотографируюсь на фоне цветов. Выбираю самый удачный снимок и отправляю Ване. Вдогонку печатаю сообщение: «Букет невероятный!», но Крайнов опережает.

«Воу-воу, какие красивые. У тебя появился поклонник?»

«Хоть из дома тебя не выпускай», – приходит следом.

Он еще и заигрывает красиво. Не мужчина, а золото.

Я отсылаю СМС про букет и придумываю, что написать, чтобы Ване тоже было приятно. Сажусь в кресло и, вдыхая божественный аромат, набираю текст. Отправить не успеваю. Звонят по внутренней связи.

– Эва Александровна, к вам посетитель.

– Кто?

– Не представился. Сказал, что был на приеме до ваших родов и что по срочному вопросу.

По спине бежит легкий холодок. Неужели так сложно сразу назвать фамилию? Что за интрига?

– Ну хорошо… Пусть заходит.

Я наконец отправляю Ване сообщение с благодарностью, решив, что отвечу на его заигрывания позднее, превращу это в небольшую прелюдию. Поднимаю голову.

Дверь открывается, и в кабинете появляется Тарас, Он похож на ходячую рекламу люксовых вещей. В дорогом костюме, галстуке. Савчук будто дверью ошибся. Или местом.

Мы молча смотрим друг другу в глаза. В ушах вовсю грохочет пульс.

– Привет, Эва. – Тарас проходит через весь кабинет и останавливается рядом. Не сводя с меня взгляда, кивает на букет: – Понравились?

Так вот кто прислал цветы. Не Ваня.

Я скрещиваю руки на груди, выискивая в себе остатки невозмутимости. Савчук застал врасплох. И на его фоне я сейчас выгляжу бледной поганкой с черными кругами под глазами от недосыпа. Голова тоже туго соображает. А хотелось бы дать достойный отпор.

– Я не приму от тебя цветы. Забирай свой дорогой веник и уходи, – вырывается у меня с гневным сарказмом.

Тарас садится напротив, не скрывая своей привычной уверенности, и воспоминания накатывают словно волна. Вот за этим столом… год назад… его руки, его губы, его дыхание, смешанное с моим. А потом – боль, пустота, одинокие дни в больнице.

– Без разговора я не уйду. – Тарас ставит свое кресло к моему почти впритык, и теперь я чувствую шлейф его туалетной воды.

Едва сдерживаю раздражение, внутри все кипит. Хочется вытолкать Савчука за дверь, но разве это поможет? Да и есть подозрение, что, если начну выталкивать, с места такую глыбу я не сдвину.

– Я не хочу с тобой говорить…

Тарас ловит мою руку, вновь пристально смотрит в глаза.

– Эва, я выполнил все твои условия, исчез из твоей жизни на тот срок, который мы вместе установили. Он истек.