скачать книгу бесплатно
Предаваясь подобным раздумьям, добрела до ближайшей остановки, решив не возиться со старенькой « девяткой», доставшейся мне после развода с Сергеем.
Благо, не слишком надёжный общественный транспорт не заставил долго ждать, и через двадцать минут мне с трудом, но всё же удалось втиснуться в переполненную кабинку лифта.
Лифт остановился на шестом этаже. Я резко выдернула себя из плотно утрамбованной толпы.
Мельком глянув в зеркало, висевшее в холле, привычным жестом поправила выбившуюся прядь волос и направилась к двери в конце коридора, за которой размещалась редакция самой скандальной в городе газеты « Свобода выбора».
– Всем доброго утра!
Странная реакция! На моё приветствие ни ответа, ни привета… Только Валера Панин не отворачиваясь от монитора, выкрикнул, точно пролаял:
– Маргарита Михайловна, новость!!! Гуська замочили вчера около полуночи! Точнее, в одиннадцать сорок шесть…
Понятно!… Новая сенсация… А с ней и куча самого разнообразного и противоречивого материала, хлама по большей части, касающегося версии заказного убийства. В том, что убийство заказное, я не сомневалась. Гусёк, известный в городе авторитет, выходец с самого дна городских помоек, сумевший в течении нескольких лет отвоевать себе место под солнцем, превращаясь на глазах в баснословно богатого и очень «уважаемого» человека в городе.
«Не иначе на рыбалке золотую рыбку выудил!» – любили подтрунивать над этим фактом.
Подтрунивать-то подтрунивали….и нещадно ненавидели.
Однако городская администрация здоровалась с ним за руку, сопровождая церемонию приветствия низким подобострастным поклоном.
Не за эту ли правду-однодневку о почти интимных отношениях руководства города с самым злостным и беспардонным проходимцем наш, теперь уже бывший, главный редактор Юра Чижов поплатился жизнью?
Стоило ли пытаться открыть глаза забитым и покорным людям? Народ попыхает, широко раздувая от негодования ноздри, сплюнет минутную злобу, выругается смачно по-русски в итоге же забросит газету в дальний угол… А дальше у каждого свой путь, называемый «жизнью»…
Итак, прошел почти год… Злосчастный авторитет не заставил себя долго ждать, проследовав за Юрой…
Да, денёк сегодня и в самом деле предстоял суматошный!
Я кое-как протиснулась сквозь гудящий улей взбудораженных сослуживцев, села за рабочий стол, включила компьютер…
На мониторе – текст вчерашней статьи, практически готовой к выходу в свет, осталось придумать красивый заголовок.
Обычно с этим у меня проблем не возникало, но только не сегодня…
Тупо глядя на проплывающих рыбок на моей заставке, думала я совершенно об ином…
Сон, увиденный под утро, так чётко и ясно отпечатавшийся в сознании, не желал оставлять в покое сердце. Он проплывал снова и снова перед моим внутренним взором, отодвигая на второй план такое событие, как убийство крупного авторитета города.
Даже предвкушение предстоящей работы, которое обычно уводило меня от назойливых воспоминаний, заставляя разум работать в ином направлении, не взяло сегодня в оборот.
– Рита, привет!.. Полагаю, ты уже в курсе? – Андрей Званцев, наш новый главный редактор, присел на краешек моего стола, разминая в руках сигарету. – Можно?..
Я кивнула:
– Валяй… Всё одно – здесь хоть топор вешай…
Андрей пристально глянул на меня:
– Проблемы?
– Да нет… – неуверенно протянула я.– Статья готова, только заголовок… Бывает же такое! В голову ничего путного не лезет…
Андрей с наслаждением втянул в себя порцию сигарной отравы:
– Тут работа покруче предстоит, а ты о заголовке… Тебе ли сетовать на отсутствие смекалки?
Я явственно увидела восковое лицо Юры Чижова с пластырем в области виска – последний выстрел, контрольный…
Да. Правда карается самым жестоким образом, выстрелом обрывая срывающиеся с губ слова…
– Андрей, ты, как юнец-максималист! Юру забыл? Всего полгода…
Я осеклась, опустив глаза. «Струсила!» – прошуршал в голове ехидный голос.
– Да что с тобой, ей Богу? Уж твои-то статейки! Хлестче не бывает! – Он пристально глянул на меня.– Полдня над заголовком голову ломаешь! Ты это или не ты? Бывает, конечно…
Я не дала ему договорить:
– Андрей, тебе не кажется – мы слишком обыденно, как данность, воспринимаем смерть?
Он, поперхнувшись дымом, затушил недокуренную сигарету.
– Рит, ты только не обижайся… Послушай!… – Андрей замялся, но лишь на мгновение.– Чувствую, происходит с тобой что-то… неладное… Может, устала… Или ещё что… Догадки строить —по воробьям стрелять …Да и ковыряться в чужой душе как-то неудобно… Хоть и приходится, сама понимаешь – работа обязывает… Вот их душонки ковырнуть бы разок, а?… Пожалуй, не отмоешься потом… – он глянул на экран монитора. Я поняла о ком речь, подняла голову, посмотрела ему в глаза… Почувствовала, как краешек губ коснулась чуть заметная понимающая улыбка…
«Вот-вот!» – словно бы ответил его взгляд…
– А поезжай-ка ты в свою деревню, дня на три-четыре, отдохни, соберись… – он вновь вернулся к моей проблеме.
– А как же?..
– Заголовок? Нашла о чем беспокоиться!…Обзовем как-нибудь… Мы тут с Павлом на месте были… Зрелище не для слабонервных, прямо скажу… Так что предисловие есть из чего состряпать. А горячая пора настанет этак денька через три-четыре, как версии попрут. Вот тогда добро пожаловать! Пока же приведи интеллект в боевую готовность… Договорились?
Я улыбнулась.
– Версии уже прут… – вяло протянула я. Если честно, мой интерес к ним отступил куда-то на задний план.– Андрей, тебе бы психологом быть, а не в криминальном навозе ковыряться…
– Вы меня то в юмористы, теперь в психологи. – Он весело рассмеялся. – Не скажи! Без этого навоза, то бишь, я, как овощ, захирею на корню…
Глава 3
Я не отказалась от предложения Андрея, сознавая – проку от меня «ноль», если не снять душевное напряжение, не облегчить, хоть ненадолго, тоску, затопившую душу. Казалось, от себя не убежишь… Но, к счастью, в этом мире была Зотовка…
Именно здесь двадцать пять лет назад мой отец, любитель рыбалки и неповторимой русской природы, построил дом, добротный, срубовой с настоящей печкой и баней во дворе.
Простор полей, наполненный шумом ветра и гомоном птиц, зеркальная гладь реки, манящая своей прохладой в жаркий летний день, цветущие сады и монотонное жужжание пчёл солнечным майским днём с ранней юности пленили мою душу.
Раскидистая береза под окном… Как часто, обняв её, я прижималась ухом к стволу, пытаясь различить трепет её сердца. И слышала. Оно не стучало, как наше: звук был иной, непрерывный, тихий, живой. А по утрам, шелестя листьями, моя березка шептала мне: « Доброе утро! Будь счастлива!… Знаешь, я всегда с тобой!…».
Каким-то образом у меня получалось понимать её, как и убаюкивающее журчание речки, ласковое дуновение ветерка, приносящего с лугов одурманивающий аромат цветов и диких трав…
Подолгу наблюдала за облаками, постоянно меняющими свою форму… То это диковинный зверь, бегущий по небу, то – прекрасная фея… Вдруг тут же на глазах они превращались в сказочных волшебников или летящих ангелов…
Я пропадала в лугах, позабыв о времени…
Прозрачный чистый воздух, запах воды, разноголосость птиц… А где-то в деревне слышен крик петуха, мычанье коров, погоняемых пастухом…
Может, благое оно, это место, моя Зотовка? Очищает и благословляет, ненавязчиво даря свою любовь и нежность вместо той, утраченной навеки…… Вполне возможно, именно здесь я становилась сама собой, даже не подозревая об этом.
Позвонив маме и Яне, моей взрослеющей на глазах пятнадцатилетней дочери, сообщила, не рассыпаясь в пространных объяснениях, что дня на три- четыре уеду в деревню. Подробности в таких случаях, я знала, неуместны. Очередная иронично-снисходительная усмешка лишний раз полоснула бы мне сердце.
Мать, любящая, чуткая, добрая… Последнее время я чувствовала, как остатки былого взаимопонимания, а, следовательно, и чисто родственной близости, разлетались вдребезги. Мы часто препирались между собой буквально по пустякам.
Знала только, что во всем происходящем виновата не одна она. В частности, мои душевные неурядицы играли здесь далеко не второстепенную роль.
С моей стороны посвящать Яну в свои проблемы было бы беспросветной глупостью: в пятнадцать лет юношеский разум с его мировосприятием не в состоянии вместить в себя нечто подобное.
Я испытывала самое ужасное и опустошающее чувство – одиночество рядом с родными по крови людьми. Скрытность стала моим вторым «я».
И вполне естественно никто на свете даже не догадывался, что всегда сдержанная и невозмутимая на вид Маргарита Михайловна более четырех лет назад безумно влюбилась…
Олег Ростовцев… Он был особенный. Это не мое пристрастное мнение, раскрашенное буйной палитрой необузданных чувств. Удивительное сочетание интеллекта, простоты и обаяния никого не оставляли равнодушным. Олег был обладателем той самой харизмы, которая привлекает и открывает перед человеком все двери.
Наконец, его внешность: высокий, без признаков расположенности к полноте, темноволосый с большими выразительными карими глазами. Небольшая седина на висках вовсе не старила, а, наоборот, дополняла его визуальные достоинства. И не одна женская головка, обернувшись, долго могла смотреть ему вслед.
На то были все основания: не так давно он стал самым завидным женихом, лакомым кусочком для сонма незамужних, потерявших всякую надежду на устройство личной жизни дамочек, респектабельных и не очень, солидных и довольно молодых, красавиц и настоящих дурнушек, ищущих счастья и, что греха таить, надежной, обеспеченной, жизни.
Я не успевала переваривать слухи о гонках, устроенных в его честь. Это была настоящая азартная, прямо-таки сумасшедшая охота….
И, как выяснилось, одно из невидимых, но метких ружей, после длительной, настойчивой, почти неотступной погони длиною в два года всё же угодило в цель…
Олег сдался…
Сердце, подпитываемое его восхищенными, пристальными взглядами, частыми встречами невзначай, пронзили сразу не одна, а две стрелы…
«Провоцировал меня? Зачем? Чего искал?.. А, может, всему виной мои иллюзии? Видела то, что хотела видеть…» – в голове неотступно вертелся один и тот же навязчивый вопрос… Кто даст на него ответ? Теперь – никто… Лишь белый цветок из моего сна пытался что-то рассказать… Но я не понимала его неземной язык…
И плюнуть бы, забыть, закружиться в вихре жизни, как это сделала его избранница…
Но, нет! Нечто свыше не давало возможности позволить себе такую роскошь: я продолжала грезить об Олеге, зная, что больше никогда…
Глава 4
Звонкий стук каблучков об асфальт вдребезги разбивал тишину. Он звенел, оглушал, разносился эхом, будоража мир вечного покоя ушедших навеки, мир гнетущей безнадежности тех, кто остался ждать…
Переполошилась сорока… Она снялась с ветки и грациозно пролетела над моей головой, громко хлопая крыльями.
Белка, вынырнув из-за ограды, вихрем взмыла по стволу дерева, с любопытством глядя на незваную гостью.
«Зачем? – будто вопрошали её блестящие, любопытные глазки – пуговки. Она наклонила головку, пушистый хвост чуть заметно подрагивал. – Зачем? Тут только…»
Стоп! Я приструнила разыгравшееся воображение.
Каблучки зацокали чаще и громче, продолжая распугивать живых обитателей этого торжественно- печального места.
Лишь застывшие лики, запечатленные на обелисках, были свидетелями моего паломничества…
Сердце зачастило в груди: вот он, высокий памятник из черного мрамора.
Глаза Олега, слегка сощурившись в улыбке, смотрят на меня. Чувствую, как не могу оторвать от них свой взгляд. Стою долго, будто завороженная, не мигая, не шевелясь, почти не дыша…
– Зачем? – ожили губы, но не сознание. Я вздрогнула от собственного шепота.
– Глупый вопрос… – ответила сама себе, постепенно возвращаясь к реальности.
– И все же, зачем? – повторила я упрямо. – Ты подарил мне во сне разбитое сердце. Чьё? Твоё? Моё? А, может, наше?
Взгляд невольно опустился на прямоугольник дерна.
– Белый цветок, Олег.. Где он сейчас? Исчез, растаял в обманчивых закоулках сна?…
Послушай! Как часто мы видимся там! Волшебные сказки ночи, они вспыхивают яркими искрами во тьме моего одиночества, обольщая несбыточной надеждой, но стоит очнуться – тут же оборачиваются жестокими дьяволятами, нахально смеющимися и корчащими глумливые гримасы. И тогда эти маленькие безжалостные бестии разносят осколки моего сердца как можно дальше друг от друга…
Помнишь комнату, наполненную розовым перламутровым сиянием? Ты и я… Вместе… Казалось, навсегда… « Мы не расстанемся больше… Никогда….» Услышав эти слова, думала, сойду с ума от счастья.
Я проснулась в блаженстве. Безумная радость на короткий миг прорвалась из мира грез в мою реальность, но в следующий момент моё сердце, трепетный маленький комочек, замер от ужаса – сладкий сон, не более…
Вспомни наш берег! Ты и папа, вдвоем стоите на пригорке. Папа, он звал меня, ты же молчал… И тогда я прошла мимо. Даже не оглянулась уходя… Проснувшись, захлебнулась от слез: как могла уйти, уйти от тебя?
А сколько раз уходил ты? Мне не удавалось схватить тебя, остановить, удержать, оставить рядом! Моя рука сжимала пустоту… А душа? Агонизируя, она летела в пропасть, в бездонную пропасть безысходности…»
Я подошла вплотную. Его лицо с застывшей в прошлом улыбкой оказалось на уровне моего. Холодный гранит обжег лоб.
– Мой путь в будущее потерял смысл. Иду по инерции пока не иссякнет запас… А дальше? Молчишь, как всегда, несмотря на мои самые изощренные ухищрения не давать тебе покоя ни днем, ни ночью, ни наяву, ни во сне.
Встретив тебя, больше не представляла, что можно думать о ком —то ещё, не говоря о большем. А ты? – укол ревности, болезненный, беспощадный. – Знаешь? Окажись я на твоём месте, а ты на моем… я бы… – волна жара окатила меня от пронзившей сознание безумной мысли. Говорила не я, а кто-то, не поддающийся определению, существующий отдельно от меня и в то же время живущий где-то в таинственных закоулках моего существа. – Я бы… сделала всё… всё, чтобы вернуться…
Я отстранилась, неотрывно, долго смотрела в его глаза…
– Господи, прости, мое отчаяние … – прошептала, задыхаясь…
Стук каблучков… Частый- частый… Я не шла, почти бежала, ничего не замечая вокруг.
Дверца «девятки» оглушительно захлопнулась за мной. Уронив голову на руль, я попыталась унять нервную дрожь.
Море слез… Их поток затопил меня, отгородив от мира. Краски меркли, меняли оттенок, окружающие предметы расплывались, текли, таяли, ломались на глазах, превращаясь в бесформенные чудовища…
Я медленно возвращалась в себя, словно выпутывалась из паутины тяжкого сна.
