Девочка и пёс

Суора, развернувшись влево и немного подавшись назад, встретила прямым ударом правой ступни деревянное топорище, отбросив его назад. А в следующий миг этой же ногой ударила ребром ступни в открытый лоб разбойника.

Хишен практически ничего не успел понять. Девица двигалась настолько быстро, что глаз почти не мог различить ее движения. Разбойник только почувствовал как топор налетел на что-то и отскочил назад, выворачивая ему ладони, а в следующее мгновение ему словно бревно в лоб врезалось. Его голова как мячик отпрыгнула к стене и он крепко приложился затылком к кирпичам позади себя.

Как ни удивительно, но мивар остался в сознании, по крайней мере наполовину. Он медленно сползал по стене, ничего не соображая и совершенно дезориентированный. Разбитый затылок оставлял за собой кровавый след.

Девушка спрыгнула со стола и встала практически вплотную к Хишену. Она пристально смотрела на него. Ей было любопытно. Животное все еще продолжало бороться. Она видела как разбойник медленно приходит в себя, хотя честно говоря она была уверенна что ее последний удар, будет действительно последним. Нет, она не хотела его убить, но рассчитывала что его сознательная деятельность на какое-то время прекратится.

Хишен тупо глядел перед собой и думал только о ноже в своем правом сапоге. Топор куда-то пропал из его рук. Он видел затянутую в черные одежды соблазнительную женскую фигуру перед собой, но он думал только о ноже. Он собирался с силами.

Хишен поднял левую руку и махнул куда-то влево. Всем своим существом он желал, он верил, что она посмотрит на то что он показывает.

Суора усмехнулась про себя. Как же он жалок со своими убогими уловками. Она послушно повернула голову и поглядела в правую от себя сторону. Она легко ощутила эмоциональный всплеск рядом с собой и в следующий миг легко прикоснулась левой ладонью ко лбу Хишена. Это был удар концентрированной энергии. От Владык, Хранителей и опытных наблюдателей Ташунг знал что некоторые из вида Homo Sapiens были способны делать тоже самое. Это конечно настораживало. Энергетическая волна буквально взорвала человеческое сознание, мгновенно погасив всю его деятельность и погрузив разбойника в глубокое беспамятство. Применение концентрации внутренних энергий было гораздо проще чем «метод кокона», но зато последний давал полный контроль над состоянием субъекта. Выбраться из кокона самостоятельно жертва не могла, а после энергетического удара она могла прийти в себя и через несколько минут, и через несколько часов. Все зависело от индивидуальных особенностей.

Суора посмотрела на нож в правой руке поверженного врага. Глаза ее сузились, она присела на корточки и положила пальцы левой ладони на безвольно склоненную голову мивара. Изо рта у него текла кровавая слюна. Просто животное, подумала девушка и взяла нож из расслабленной руки Хишена.

44.

Минлу Такулада Хин занималась упражнениями с мечом. Наступала, наносила удары, уходила с линии атаки, парировала и уклонялась. Делала она это четко и по внешнему виду легко и изящно. Талгаро сидел, привалившись спиной к дереву и хмуро наблюдал за девушкой. По его лицу явно читалось что он не одобряет ее занятие. Наконец он спросил:

– У вас что, в Кирме все женщины, вместо того чтобы заниматься детьми и обедом, махают мечами?

Девушка сделала еще три удара клинком, остановилась и медленно, почти ритуально, вложила оружие в ножны, на поясе слева. После чего повернулась лицом к маленькому лоя.

– Тебе это не нравится? – Чуть улыбаясь, поинтересовалась она.

– Это противоестественно, – заявил Талгаро.

– Также как и ношение штанов?

Лоя еще больше нахмурился. Конечно он припомнил глупого священника, яростно придиравшегося на суде к штанам Минлу. Талгаро не понравился намек на то что он ведет себя также.

– Ты не ответила на вопрос, – сказал он.

– М-м-м, я не могу говорить за всех женщин Кирма, но большинство тех кого я видела занимаются обедом и детьми. Ты удовлетворен?

– Я рад за Кирм.

Минлу ничего не ответила. Она прошлась по ласковой красно-коричневой траве и подняв голову, посмотрела на красноватый диск солнца.

– Волнуешься о времени? – Спросил Талгаро.

Минлу не отвечала.

– Если ты так торопишься, то почему идешь в Акануран пешком, почему не на лошади? – Не унимался маленький лоя.

– У меня была лошадь. Ее украли.

– Как же у такой грозной воительницы смогли увести лошадь?

– Лоя обманули меня, – спокойно сказала девушка, смотря куда-то в даль.

Талгаро застыл с открытым ртом.

– Ты это специально сказала, – побледнев от гнева, вымолвил он наконец.

– С какой стати? – Возразила девушка, по-прежнему смотря куда-то в сторону. – Так оно и было на самом деле. Завлекли меня голосами плачущих детей, а когда я вернулась назад, коня как не бывало.

– Лжешь! – Раздраженно проговорил Талгаро. – Вся Шатгалла знает, что вы кирмианцы первые лгуны на свете. Вы лжете даже когда у вас нет причин для этого, просто из любви к этому занятию. У вас даже есть конкурс лгунов, кто кого переврет.

Минлу наконец повернулась к своему маленькому собеседнику.

– Если ты имеешь в виду Балинское состязание рассказчиков небылиц, – все еще спокойно, но уже с ледяной ноткой в голосе, произнесла девушка, – то это конкурс на человеческую фантазию и воображение. И я не понимаю почему ты злишься. Вся Шатгалла знает, что вы, лоя, первые конокрады на свете.

– Что?! – Пронзительно вскрикнул Талгаро, задетый за живое.

– А что? Вы ведь большие любители конины.

Талгаро сделал глубокий вдох и заявил:

– Но в отличие от вас мы не скачем на них голыми и не пьем их кровь. А кроме того вы едите собак. Хорошо что Кит из металла, а то неизвестно чем бы все кончилось.

– Ты очень остроумен, – постепенно выходя из себя ответила девушка. – Наверно за это тебя и изгнал твой народ.

– Что?! – Закричал Талгаро. Его глаза запылали, а лицо побледнело еще больше, хотя уже казалось дальше некуда.

– Все знают, – насмешливо продолжила девушка, – что вы лоя вымачиваете в яде не только ваши плетки, но и ваши языки. А что касается конокрадства и воровства, то ведь всем известно, что равных в этом вам нет. Разве в Риволе не стоит памятник вору из народа Лоя?

– Но он спас город! – задыхаясь от гнева провозгласил Талгаро.

– Ну да, применив свое невероятное мастерство в воровстве.

– А вы… вы поклоняетесь ящерицам.

– Не ящерицам, а драконам, – спокойно возразила Минлу, – и не поклоняемся, а чтим. А вот вы разговариваете с камнями, думаете что они божки и еще вы делаете шляпы из скорлупы яиц вонючей ящерицы ахунда.

Талгаро немного успокоился, словно подготавливаясь к масштабной атаке.

– А у вас, кирмианцев, два языка растет во рту. И что касается воровства, то может быть мы и первые, да только после вас. Все знают, что вы даже за общим столом друг у друга из тарелок воруете. А глаза у вас узкие потому что ваши предки, когда врали, постоянно прищуривались, да так и остались навсегда.

Кровь прилила к лицу девушки. Она старалась держать себя в руках, но этот человечек определенно начинал бесить ее.

– Вы, лоя, сами ни на что не можете решиться. За вас всё решают эти ваши гилменги, а все свои решения они принимают, подбрасывая монету.

Талгаро конечно не стал утруждать себя ответом, а выдал новый факт:

– А у кирмианцев борода и усы растут у женщин, а не у мужчин.

– Ты видишь у меня усы? – Мрачно поинтересовалась Минлу.

– Сбрила, – с усмешкой сказал Талгаро.

Девушка лихорадочно вспоминала что-нибудь обидное про лоя.

– Вы можете заниматься сексом, только когда у вас течка один месяц в году, – заявила она. – Как животные. И вообще вы ни то ни сё, ни мужчины, ни женщины.

– А у вас кирмианцев сексом занимаются женщины с женщинами и мужчины с мужчинами, – почти спокойно ответил Талгаро. – Просто мерзость.

– А вы, лоя, едите падаль.

– А вы, кирмианцы, едите руками. И еще вы едите нас, лоя.

– Что за бред?! – Воскликнула девушка. – То что ты говоришь просто чушь. Возможно тебе и твоим сородичам надо меньше нюхать порошок баалма, а?

– А вам возможно пошло бы на пользу если бы вы по реже курили свою траву, – тут же парировал Талгаро. – И неплохо было бы вам перестать жевать эту вонючую кхуру, которой вы потом повсюду харкаете. Знаешь, выглядит просто отвратительно.

– Я думаю жевание кхуру не идет ни в какое сравнение с тем что вы воруете наших младенцев, чтобы приносить их в жертву вашим подземным божкам, – с тихой яростью проговорила Минлу.

Маленький лоя снова стал раздражаться. Это избитое обвинение глубоко задело его.

– Как известно вы жулики, каких свет не видывал, – медленно проговорил он, – а ваша алчность не знает границ. Вы даже своих детей продаете. Может поэтому вы и придумали байку, что мы воруем ваших младенцев, а?

– Может это вы наших детей продаете?! За какую-нибудь блестяшку. Вы же просто с ума сходите от всего блестящего. За яркие бусы и королеву свою продадите.

– Думай, что говоришь! – Взорвался Талгаро. Он яростно искал новое обвинение и нашел. – И вообще вы настолько гнусны, что заставляете ваших жен совокупляться с любым зашедшим в гости путником.

– Что ты несешь?! Вот уж правду говорят что лоя самые великие сплетники на свете.

– И кто это интересно говорит? Уж не вы ли? А сами облизываете свои руки после еды.

– А вы, лоя, мочитесь прямо под стол, за которым едите. И моетесь всего два раза в год.

– А вы, кирмианцы, когда нервничаете грызете свои ногти.

– А вы когда нервничаете стучите зубами, вот так, – и девушка красочно изобразила этот процесс.

Наконец оба замолчали, переводя дыхание. Запас обвинений на некоторое время иссяк и они просто смотрели друг на друга пылающими глазами.

Мозги обоих работали только в одном направлении, изо всех сил пытались найти как можно более обидный выпад, дабы уязвить противника как можно глубже. Два взрослых человека совершенно потеряли способность трезво осмысливать ситуацию.

Талгаро не в силах ни припомнить, ни сочинить чего-нибудь еще унизительного, уже собирался сказать, что если бы не Минлу, с Элен сейчас все было бы в порядке. Краем сознания он понимал, что это удар ниже пояса, но сейчас ему было наплевать. Однако подумав о девочке, он мысленно замер. Ему тут же припомнился их разговор, когда Элен пыталась убедить его, что кирмианка ни в чем не виновата. Лишь на секунду представив что девочка услышала бы все что они тут наговорили, он пришел в ужас. Его словно окатили ледяной водой, мгновенно вернув ему абсолютную ясность мышления и он отчетливо увидел себя и девушку со стороны. Ему стало стыдно. Он опустил глаза.

Минлу, конечно, заметила, что ее маленький противник как-то потух и сник. И это тут же передалось ей. Она вдруг до конца осознала, что они тут наговорили друг другу, сколько мерзости и низости было в их словах. Она вспомнила своего наставника из Храма Падающих Звезд мастера Киадо. У нее просто комок встал в горле. Ее плечи опустились и руки расслабились. Сердце стало биться реже и взор уперся в землю.

Оба продолжали молчать, но теперь это было совершенно другое молчание чем минуту назад. Воздух вокруг них больше не дрожал от напряжения и ярости, все успокоилось и улеглось. Тишина теперь почти доставляла наслаждение обоим людям, они чувствовали облегчение, как будто нечто темное огромное и злобное пронеслось над ними и исчезло, оставив их растерянными и опустошенными.

Они заговорили одновременно:

– Послушай, Талгаро…

– Я хочу извиниться…

Также одновременно они смущенно замолчали.

Несколько минут назад они были отвратительны словно две огромных разбухших зловонных кучи злобы и раздражения, а сейчас они были прекрасны как ангелы. Им было неловко и тяжело говорить, но в тоже время они очень хотели дать понять, что они глубоко раскаиваются.

И снова они начали одновременно.

– С моей стороны было просто омерзительно…, – начал Талгаро.

– Я вела себя просто как последняя…, – начала Минлу.

И снова они замолчали, но на это раз они оба рискнули улыбнуться друг другу.

– Слушай, давай просто забудем, – предложила девушка.

– Нет, нет, я не могу, – запротестовал Талгаро, – это все моя вина. Я начал этот безобразный диалог и к тому же я должен попросить прощение за моих негодяев соплеменников, укравших твою лошадь.

– Даже не вздумай. Причем тут ты?! Если бы я начала просить прощение за все что сотворили Омо, мне бы жизни не хватило. А что касается, как ты выразился, безобразного диалога, то мы оба в нем участвовали и вина поровну на обоих.

– И все же мне кажется…, – начал Талгаро, но вдруг замолчал и посмотрел куда-то вправо. Потом поглядел обеспокоено на девушку и сказал:

– Кто-то идет. Я думаю Кит возвращается.

На лице Минлу также промелькнуло беспокойство. Сама она еще ничего не слышала, но прекрасно знала что слух лоя во много раз острее чем у нее и в этом вопросе ему вполне можно доверять. Она смотрела на Талгаро и видела что ему также не по себе как и ей. Как будто Кит мог каким-то образом узнать, что здесь только что произошло. При одной мысли, что металлический пес мог бы быть свидетелем недавней сцены, ей стало нехорошо. Стыдно.

Кит вышел на опушку леса и оглядел своих товарищей. Родерик Атинховский, создатель собакообразного робота, очень старался придать своему творению способность психологического анализа, дабы тот мог чутко реагировать на настроение его любимой внучки.

Пёс мгновенно проанализировал всю информацию, которую ему удалось считать с двух субъектов. Поза, мимика, пульс, давление, химический состав запаха, биотоки мозга, температура различных участков кожи и ее цвет. И пришел к выводу, что люди напряжены и обеспокоены.

– Что случилось? – Спросил Кит, усевшись на траву.

Минлу посмотрела на него и фальшиво улыбнулась.

– Ничего не случилось, – сказала она почти через силу. – Тебя ждем. Как все прошло?

– Ты лукавишь, – мягко сказал пёс. – Твоя улыбка не совсем искренняя.

Девушка перестала улыбаться. По правде говоря, ей все еще было не просто видеть перед собой это металлическое создание и сознавать что оно обладает разумом и душой человека. И она отдавала себе отчет, что конечно же она не представляет до конца на что он способен. Его хозяйка могла безошибочно определять лжет человек или нет, а что умеет он?

Пёс перевел взгляд на маленького лоя.

– Тал, я вижу что вы напряжены и обеспокоены, – дружелюбно проговорил Кит. – Что произошло? Если это касается Элен, то я хотел бы знать.

Лоя поднял глаза на собаку.

– Да нет, Кит, не переживай, – сказал он вполне спокойно. – Мы просто немного поспорили с Минлу. Старые противоречия между кирмианцами и лоя дали о себе знать. Мисс Элен и тебя это никак не касается.

Кит посмотрел на девушку. Та пожала плечами и снова улыбнулась.

– Не обращай внимания, – сказала она. – Мы уже все выяснили и возвращаться к этому не собираемся. Честное слово, Кит, теперь я улыбаюсь по-настоящему.

Робот усмехнулся, чем поверг девушку в легкое смятение, ибо она все никак не могла привыкнуть к тому, что эта металлическая морда способна на тонкую мимику и выражение различных эмоций. Талгаро, казалось, относился к этому вполне спокойно и легко принимал все как есть.

– Я вижу, – сказал Кит.

– Ну что, ты добрался до Касаша? – Спросил лоя. Ему действительно было очень интересно, а кроме того он хотел как можно быстрее покончить со все этой историей про «безобразный диалог».

– Да, – ответил Кит, совершенно по собачий улегся на землю и скрестил передние лапы.

– И что он сказал? – Нетерпеливо полюбопытствовал Талгаро.

Кит моргнул и его, до этого черные глаза, запылали темно-синим огнем. Девушка и лоя, не зная чего ожидать, непроизвольно попятились.

– Не пугайтесь, – попросил Кит, – это всего лишь записанное мной изображение секретаря.

Его слова мало что прояснили в головах его товарищей. В следующий миг в метре от морды собаки возникло голографическое изображение Касаша, ростом немногим ниже Талгаро, которое шевелилось и говорило.

Девушка и лоя, потрясенные, шарахнулись назад.

«Судья Мастон Лург увез ее в Акануран», – сказало изображение молодого человека. «Зачем?» – Спросил голос Кита. «Точно я этого не знаю, но почти уверен он собирается предложить девочку Верховному претору в обмен на деньги или более высокую должность. Или и то и другое», – торопливо ответил Касаш. «На чем они уехали?» – Спросил невидимый Кит. «Черный мощный экипаж с красно-золотистой эмблемой Судебной палаты на дверях. Запряжен четверкой лошадей», – все так же поспешно и с усердием отвечало маленькое изображение. При этом девушка и лоя отчетливо видели напряжение и страх на лице судебного секретаря, украшенное огромным синяком. «Судья один?» – Последовал очередной вопрос. «Нет, с ним головорез по имени Галкут», – сказал Касаш. «За сколько они смогут добраться до Аканурана?» Изображение Касаша пожало плечами и произнесло: «Откуда мне знать. Если будут гнать без остановок, загоняя лошадей и меняя их на постоялых дворах, то наверно суток за пять».

Затем молодой человек исчез и глаза пса вернулись к своему обычному состоянию.

Кирмианка и лоя стояли, не смея шелохнуться. Ошеломление вперемешку с испугом отчетливо читались на их лицах.

– Это то что он сказал, – наконец произнес Кит, не дождавшись от них реакции.

– Что это было? – Почти прошептал Талгаро.

– Это называется «голограмма». Изображение того что я видел я могу записать себе в память, а потом воспроизвести. – Кит уже начал досадовать на то что просто не передал им слова судебного секретаря, а воспользовался встроенным в него голопроектором.

– Ты забрал его дух и заставил служить себе, – уверенно произнесла девушка и Кит понял что его последние слова ушли в пустоту.

– Ты могучий чародей, – все также полушепотом объявил Талгаро.

– Э, ребята, стоп. Это никакое не волшебство. Я просто показал вам картинку, изображающую то что я видел.

– Но он был здесь, – возразила девушка, – мы видели его и слышали его голос.

– Это я нарисовал его в воздухе и воспроизвел его голос, – Кит начал уже не досадовать, а крупно сожалеть о своей выходке. – То что я видел и слышал в прошлом я могу показать и дать услышать другим позже, если я это записал. С Касашем все в порядке. Он в Туиле, жив и здоров. Ясно?

Лоя и девушка молчали, пытаясь осмыслить услышанное.

– То есть ты можешь вот так показать все что ты когда-либо видел? – Уточнил Талгаро.

– Не все. Только выборочно, только то что я записал, ну то есть сохранил себе в память со всеми подробностями. – Кит понял что вступает на зыбкую почву. Он будет просто не в силах объяснить им сложные принципы функционирования своей памяти.

Он постоянно анализировал все массивы данных поступающие к нему из внешнего мира и классифицировал по степени важности. Что-то он сохранял просто как текстовые данные, что-то он сохранял полностью, вместе с видеорядом и звуковым сопровождением. Система классификации была весьма разветвлённой и изощрённой, включая в себя и его собственные эмоции и пожелания, а также конечно учитывая интересы его хозяйки.

– Вот, например, суд над тобой, Минлу, я не могу так показать, потому что я хоть и помню все про него, но я не записывал его настолько подробно чтобы я его мог нарисовать в воздухе со всеми деталями.

– Ничего не понимаю, – призналась девушка.

Кит тяжело вздохнул.

– Ну думайте об этом как о портрете. – Устало проговорил он. – Я показал вам несколько портретов Касаша и сопроводил их своим голосом, при этом имитируя голос Касаша. Я думал так будет нагляднее и быстрей.

– Ты показываешь нам свою память, – медленно произнес Талгаро, – это понятно. Кстати мы, лоя, тоже умеем повторять голоса и звуки так что их не отличишь от оригинала. Непонятно как ты заставил Касаша появиться перед нами.

– Это называется «голограмма», – повторил Кит. – В стране где Элен и я живем это умеют почти все. В этом нет никакой магии и вам не нужно бояться. Вы видели когда-нибудь театр теней?

– Конечно, – приходя в себя ответила Минлу, – в Кирме он очень популярен.

– Ну вот, – обрадовался Кит. – Голограмма и есть тот же самый театр теней, где с помощью световых лучей создаются объемные и цветные картинки. И давайте остановимся на этом. Я беспокоюсь за Элен и хочу узнать что вы думаете о том что сказал Касаш.

Слова собаки вернули обоих людей к действительности. Талгаро и Минлу посмотрели друг на друга, решая кто начнет первым. Лоя сделал жест рукой, как бы приглашая девушку вступить в разговор.

Минлу посмотрела на металлического пса.

– Ну что ж, – сказала она, – до Аканурана пять – шесть дней пути, на очень хороших лошадях и с остановками не более четыре-пять часов в сутки. И к сожалению, у судьи несомненно будут только лучшие лошади.

– Акануран это что? – Спросил Кит.

– О, – удивленно воскликнула Минлу, – прости, я просто не знаю что тебе точно известно… Акануран это столица Агрона – королевства в котором мы в данный момент находимся. – Она чуть помолчала, собираясь с мыслями. – А Агрон находится на Шатгалле – так называется вся эта земля, вернее наш мир, ну то есть тот громадный материк на котором мы все живем. Этот материк омывается бескрайними океанами и морями.

– Понятно, – сказал Кит. – А верховный претор это …?

– Это главный негодяй Агрона, – сказала Минлу и покосилась на Талгаро, ибо ее слова были подсудным делом.

– Он глава Судебной палаты – самой могущественной организации в этой стране, – объяснил Талгаро. – В свою очередь сам верховный претор – после короля самый влиятельный человек Агрона.

– А как же королева? – Поинтересовалась Минлу.

– Я не думаю, что агронская королева обладает и десятой долей того могущества, что сосредоточено в руках ее министра правопорядка, – сказал лоя. – Вообще у этого человека много титулов и имен. Зовут его Томас Раушер Халид. Он верховный претор, глава Судебной Палаты, министр правопорядка, первый судья королевства, председатель Собрания веларов, а также он герцог Этенгорский и майдмирэ. – Не дожидаясь вопроса, Талгаро объяснил. – Майдмирэ – это официальный статус претора. В Агроне есть утвержденный королем кво-перечень, который распределяет всех состоящих на государственной службе в зависимости от их должности и аристократического титула по статусам. Майдмирэ соответствует верховному претору с титулом герцога и такой статус только у одного человека.

– Ясно, – сказал Кит. – Похоже этот человек сумел занять все высшие должности этого государства.

– Не совсем, – возразила Минлу. – Король все-таки сумел удержать за собой должности Верховного главнокомандующего и Верховного судьи, который может отменить любое решение Палаты.

– А как верховный главнокомандующий, – вставил лоя, – король естественно возглавляет всю армию и флот, в то время как герцогу Этенгорскому подчиняется вся судебная гвардия или как их еще называют "красноголовые" из-за их шапочек. Надо заметить, что армейские маршалы и генералы не симпатизируют претору, по их мнению, да и не только их, он слишком много на себя взял, слишком много власти в его руках.

– Это придворная грызня постоянная тема сплетен, – сказала Минлу. – Как видишь, даже я и Талгаро, совсем не будучи гражданами Агрона и по большому счету не особо им интересуясь, прекрасно осведомлены об этом.

– И судья Туила решил играть по-крупному, раз собрался торговаться с претором, – заметил лоя. – Я уверен, что глава Палаты заинтересуется мисс Элен и ее способностями и конечно же захочет заполучить ее.

Кит молчал, осмысливая услышанное.

– Я могу перемещаться со скоростью до 80 километров в час, в зависимости конечно от пересеченности местности, – сказал он. – Мне не нужно отдыхать, есть и пить, я могу двигаться круглые сутки. У меня есть шанс перехватить судью и Элен до того как они доберутся до претора?

– Трудно сказать, – медленно проговорила Минлу.

– Получается твоя скорость примерно в два раза выше чем у экипажа с четверкой отличных лошадей, – сказал Талгаро, – и если тебе не надо отдыхать нисколько, то наверно ты мог бы нагнать судью. Но ведь ты не знаешь дороги.

– Вы мне покажите дорогу на карте, – предложил Кит.

– На карте…, – удивленно проговорил лоя. – Как же это возможно? Это должна быть невероятно большая и подробная карта. Но даже если бы такая и существовала, нельзя провести на ней дорогу совершенно точно.

Кит решил, что Талгаро прав. Конечно пёс Элен имел загруженные в память карты материка, который местные жители называли Шатгалла и мог бы вывести их изображение, как и голограмму Касаша. Часть этих карт была получена из общей базы данных планет, когда они с Элен искали информацию о Каунаме, а часть во время их сумбурной посадки. Но это все было не нужно. Киту достаточно знать месторасположение Аканурана и он сможет сам сориентироваться куда и по какой дороге ему идти.