Девочка и пёс

Хишен продолжал отступать. Наконец он уперся в стол и замер. Девушка тоже остановилась и внимательно смотрела на него.

– Если ты думаешь, что меня пугают твои храмовые фокусы, то ты ошибаешься, – спокойно проговорил главарь разбойников и незаметно положил правую ладонь на стол.

Суора очень искренне рассмеялась.

– Храмовые фокусы?… Нет, никаких храмовых фокусов. Ты был прав, я не имею никакого отношения к барону Альвару Минису и я никогда не была в Храме Красных деревьев.

– Неужели? Тогда кто ты?

– Ты конечно решил, что я заносчивая аристократичная дура, которая не в силах понять в какое место ее занесло и что ее тут ждет.

Хишен молча ждал продолжения.

– Но ты ошибся, – насмешливый холодный голос девушки совсем не нравился мивару.

– Можешь даже не пытаться, – очень спокойно ответил Хишен. – Твой блеф здесь не пройдет.

– Блеф?! Ты что совсем дурак? Неужели ты думаешь, что я вошла бы в этот убогий городишко, если бы не была уверена что я могу в любой момент покинуть его. Да ты и весь твой сброд просто насекомые для меня. Я в состоянии лишить вас ваших никчемных жизней десятком разных способов. Или я могу просто отключить ваши жалкие мозги одним взглядом, как я сделала с ним, – девушка кивнула в сторону бездвижного тела Манкруда.

– Звучит устрашающе, – насмешливо проговорил Хишен.

– А выглядит, поверь мне, еще более ужасно.

– И что, я должен поверить что ты великая волшебница… или кто?

– Волшебница? Да я смотрю ты тут в своей норе совсем впал в детство. – Суора откинула полы плаща выставляя напоказ рукояти мечей. – Никакого волшебства. Я просто изрублю тебя и любого кто встанет у меня на пути.

– Вот как. Так ты у нас мастер меча. – Пальцы Хишена наконец коснулись стали клинка.

Ташунг сдался. Он понял что ему не напугать этого человека словами. Наверно она просто не знает правильных слов.

– Ладно, – устало произнесла Суора, – я вижу ты полный идиот и разговор с тобой смысла не имеет. Да возьми ты свою саблю. Хоть мне и глубоко наплевать на всю эту страну и все ее население, но так и быть я окажу им услугу и избавлю их от тебя.

Хишен стоял и не шевелился.

Она конечно блефует, думал он. Но ведь она заперла дверь и Манкруд возможно уже в стране праотцов и может быть ей только и нужно чтобы он взял клинок. Может быть ей нужен только какой-нибудь формальный повод чтобы убить его?

– Кто ты такая и что тебе надо? – Наконец спросил мивар.

– Бери саблю.

– Ты хочешь напасть на меня?

– Нет, это ты хочешь напасть на меня. Но ты боишься. А я хочу по быстрей со всем этим закончить.

– Я ничего не боюсь.

– Да мне наплевать боишься ты или нет. Ты для меня просто животное и я собираюсь причинять тебе боль пока ты не скажешь то что мне нужно. Только поэтому я не отключила тебя как этого подонка.

– А что тебе нужно чтоб я сказал?

– Я кажется уже говорила тебе. Все что тебе известно о маленькой девочке. Лет шесть, черные волосы, большие синие глаза, такие запоминаешь.

– Элен? Ты говоришь о ней?

– Отлично, ты знаешь ее имя. Продолжай.

– Она здесь, в Гроанбурге. Но тебе никогда не найти ее.

Суора улыбнулась.

– Ты даже не представляешь как тебе повезло что ты лжешь. Если бы ты хотя бы даже волосок покачнул на ее голове, я бы уже разрезала тебя на части. Бедный глупый Хишен. Судья провел тебя. Но не расстраивайся. Этот убогий чинуша еще более глуп чем ты. И его судьба уже предрешена. Скажи, ты ведь даже не понял кто эта девочка? Конечно нет. А судья понял и решил выкрасть ее. Безумнейший поступок. Не иди по его пути. Скажи мне все что ты знаешь и я отпущу тебя. И просто уйду.

Хишен взялся за лезвие своего любимого оружия, подвинул клинок к себе и поднял саблю со стола.

– Да нет, я думаю, так просто ты не уйдешь.

Суора спокойно смотрела на него.

– Ну что ж нападай. Ты не бойся. Я пока не буду тебя убивать. Мне сначала нужно узнать все что ты знаешь об Элен.

Хишен крепко сжимал рукоять своей страшной сабли. Он убил ей столько людей что сейчас не смог бы вспомнить и трети из них. Но эта женщина не блефовала, теперь он почти не сомневался в этом. Либо она полностью безумна, либо у нее действительно есть какая-то сила, которая позволяет ей так уверенно вести себя. Но Хишена смущало то что у нее были мечи. А раз так, то значит все вполне по земному, по-человечески. Если она использует мечи, то и сама несомненно может погибнуть от клинка. Если вся ее уверенность основывается на том что она себя считает мастером меча, то ее ждет неприятный сюрприз. Хишен отправил на тот свет немало тех, кто полагал себя непревзойденным в искусстве фехтования. Но ведь Манкруда она даже не касалась. Но она долго глядела на него. Значит просто не нужно смотреть ей в глаза. Хишен почувствовал как внутри него растет уверенность в победе. А вместе с тем и сладкое чувство предвкушения того что он сделает с этой надменной красоткой, когда она окажется у его ног. Да нет, конечно же она блефовала. Она заперла дверь, понимая что лучше попытаться справиться с одним разбойником чем со всей шайкой. Когда она поняла куда она попала, то решила что единственный путь к спасению это держать себя уверенно и нагло, идти напролом, отчаянно блефуя и импровизируя. Это же было очевидно.

Хишен оттолкнулся от стола.

Могучий разбойник рубил с такой быстротой и искусством, что полотно клинка разрезало воздух с приглушенным свистом. От этого бешенного стального круговорота невозможно было укрыться, ему невозможно было противостоять. Страшная сабля буквально заполняла собой пространство во всех измерениях.

Суора уходила с траектории лезвия довольно легко и даже успевала с удивлением размышлять о том как же можно так неэффективно использовать свое тело. Самец вне всяких сомнений был великолепно развит физически, но это развитие было очень примитивным. Очень каким-то односторонним. Многие группы мышц оставались в рудиментарном состоянии, двигался он довольно прямолинейно и очень предсказуемо. Девушка без усилий просчитывала его следующее действие, причем иногда ей даже приходилось тормозить себя чтобы дождаться своего противника и не выбиться из гармоничной согласованности с его движениями. Он почти смешил ее. Инерционность не учитывает, рефлексы вялые, никакого анализа топологии системы, которую они вдвоем представляли, никакого предвиденья, никакой подстройки. Девушка совершенно не напрягалась, она совершала минимально необходимые движения чтобы совсем чуть-чуть отклониться от клинка, который проходил мимо нее буквально в одном-двух сантиметрах.

Хишен просто не мог в это поверить. Казалось бы вот она цель, руби не хочу. Но ничего не получалось. Все удары проходили мимо. Девица изгибалась, выворачивалась, наклонялась столь ловко и умело, что казалось сабля обходит ее со всех сторон, но не смеет прикоснуться. Через несколько минут этой пародии на бой, кроме порубленного на куски воздуха, никаких других достижений Хишен не имел. Только он было решил отступить и попытаться как-то осмыслить происходящее, как вдруг что-то изменилось. Он даже не сразу понял что. Девушка оказалась совсем рядом с ним. Он поспешно попытался ударить ее в голову рукоятью сабли, ударил куда-то в пустоту и в следующий миг колено Суоры врезалось в его грудную клетку немного сбоку. Могучее тело, обладавшее крепостью наковальни и в прошлом стойко выдерживающее удары, которые могли бы убить и быка, буквально взорвалось от боли. Ребра сломались, сосуды лопнули, сознание на долю секунды померкло. Нелепо согнувшись, Хишен отпрянул в сторону, на миг совершенно потеряв ориентацию. Этого мига для Суоры было достаточно чтобы сделать с ним все что угодно. Она ударила его локтем по руке с саблей, после чего рука превратилась в безвольную плеть, затем ударила голенью по бедру мгновенно отсушив ногу и Хишен просто начал падать, но Суора, пока он еще стоял, взлетела в воздух и правой ступней с широким амплитудным замахом ударила его в лицо.

Разбойник отлетел назад, его ноги на пару секунд зависли в воздухе, после чего его тяжелое сильное тело грузно и жестко припечаталось спиной к каменному полу. Как ни удивительно он все еще пребывал в сознании. В определённой степени конечно. Он тупо смотрел куда-то вверх, его голова дергалась, он давился собственной кровью, выталкивал языком выбитые зубы, правую руку била мелкая дрожь, левая нога не шевелилась. На рубашке, в том месте куда угодило колено девушки, расплывалось темное пятно.

Суора некоторое время рассматривала поверженного врага. Затем она сделала шаг вперед, нагнулась, подобрала саблю мивара и подошла к его телу. Она поставила острие клинка ему на живот и слегка нажала. Взгляд Хишена начал приобретать осмысленность.

Мужчина захрипел, закашлялся и дергая головой начал выплевывать кровь. Немного придя в себя, он снова положил голову на пол.

– Я все скажу, – негромко проговорил он.

Суора нажала на саблю чуть сильнее.

– Не надо. Я скажу все что ты хочешь знать. Не надо, – торопливо произнес Хишен.

Он всегда считал себя человеком разумным. А сейчас все его благоразумие в один голос советовало ему спрятать по дальше всю его гордыню и надменность и выказать абсолютную готовность к сотрудничеству. Он честно признался себе, что ошибся на счет этой девицы. Ну что ж, философски подумал Хишен, и на старуху бывает проруха. Кем бы ни была его гостья, она определённо не является обычной человеческой женщиной. В этом он не сомневался, ибо был твердо уверен что ни одна нормальная девушка не способна таким образом расправиться с ним, пусть ее хоть с рождения тренируют в Храме Красных деревьев. Эта девица обладала невероятной скоростью и силой, по истине нечеловеческими. И потому это никак не должно ущемлять его мужское самолюбие, говорил он себе.

Суора нажала еще сильнее на саблю и Хишен даже слегка вскрикнул, мгновенно оторвавшись от мыслей о самолюбии.

– Не делай этого. Я же сказал, спрашивай.

– Я просто хочу чтоб ты понял. Другого предупреждения не будет. Я и так потеряла с тобой много времени. Запомни, я могу видеть лжет человек или нет. – Ташунг все больше и больше приходил к мысли что это вранье определенно полезно, жаль только что он действительно не обладал этой способностью. Эта мысль в очередной раз подстегнула в нем любопытство как все-таки это делает странный человеческий детеныш, которого он искал. – Если ты мне солжешь хотя бы раз, я проткну твое брюхо твоей же саблей. Ты понял меня?

– Да-да я понял, – поспешно сказал мивар.

«Врет конечно, тварь», мимолетно подумал Хишен об заявленной ею способности видеть правду и ложь. Но он понял, что не решится солгать после такой угрозы. Но впрочем это было неважно, потому что он и не собирался что-то придумывать, он готов был сказать всю правду.

– Где девочка?

– Она уехала вместе с судьей. Насколько я понял в Акануран.

– Когда?

– Утром. Поздним утром.

– Что она здесь делала?

– Ничего. Судье нужны были свежие лошади. А девочку он попросил накормить, напоить. Представил ее как свою племянницу.

– С какой стати ты помогаешь судье? И почему он вообще не побоялся заехать сюда?

– Нас связывают давние отношения, – нехотя пробурчал мивар.

– Что это значит?

– Он спас некоторых моих парней от виселицы.

– Зачем?

– Ну, такой он человек. Прозорливый. Впередсмотрящий. Решил что в будущем это может быть для него полезно. По крайней мере я так думаю. А что там твориться в голове у Лурга на самом деле я не знаю.

– Почему ты просто не убил его сейчас, когда он к тебе приехал.

Хишен с искренним удивлением воззрился на прекрасную гостью.

– Зачем мне это? Вся добыча четыре лошади и карета. А проблем… Чтобы палата потом своих красноголовых карателей сюда прислала. Кому это нужно? Да кроме того знакомство с судьей всегда может оказаться полезным.

– Ясно. – Девушка убрала саблю с живота мивара. – Что с девочкой?

– А что с ней?

– Как она себя чувствовала? Как выглядела? С ней все в порядке?

– Нормально выглядела. Ходит, болтает, глазами сверкает.

Хишен думал о ноже в своем правом сапоге. «Отвернись, сука. Отвернись лишь на миг», горячо просил он про себя. Правая рука постепенно обретала чувствительность и он потихоньку шевелил пальцами. Он так ясно ощущал то невыразимое удовольствие, которое он почувствует когда нож войдет в тело этой стервы, что его буквально била дрожь от предвкушения. Она стояла совсем рядом, но все еще продолжала задумчиво глядеть на него. Учитывая скорость ее реакции сейчас он не имел ни одного шанса.

– Что-то беспокоит тебя? – Спросила Суора. – Обдумываешь план мести?

– Да ну что ты, – Хишен даже изобразил кривую улыбку окровавленным ртом. – Просто не решаюсь попросить тебя позволить мне сесть за стол, а то как-то не привык валяться на каменном полу с разбитой рожей.

– Неужели? Иди садись.

Суора отошла в сторону, продолжая держать саблю в правой руке. Шанс на удар с ножом испарился, но зато появился другой, более реальный.

Кряхтя, сплевывая кровь, Хишен с трудом сначала сел, затем с еще большим трудом поднялся на ноги и медленно заковылял к столу, где до сих пор в свете свечей блестела яркая иллюстрация фривольной книги.

При каждом движении отзывались болью сломанные ребра. Он приблизился к стулу и с облегчением оперся о его спинку. Он посмотрел на топор лежавший на столе и затем на стоявшую в центре залы девушку.

Суора раздумывала о том как ей быть дальше. Она узнала все что хотела. Она видела что разбойник сказал ей правду и теперь ей надо двигаться дальше на восток. Но ей нужна свежая лошадь. Да и поесть не мешало бы, мягко говоря. 7024-ре все время забывал что этому телу необходима энергия, получаемая из переработки грубых пищевых ресурсов. Это была все еще не очень приятная процедура для него, хотя то удовольствие, которое он испытывал когда утолял первый самый острый голод начинало ему нравиться, или по крайней мере начинало примирять его с этим убогим актом поглощения пищи. Но впрочем у Ташунга тут же промелькнула мысль об омерзительнейшем процессе дефекации и он содрогнулся от отвращения. Однако он понимал что есть необходимо и к нынешнему моменту Суора очень и очень проголодалась.

Только она собралась завести речь о лошади, пожалуй проще всего будет если Хишен прикажет своим подручным привести животное прямо ко входу в Цитадель, как вдруг заметила резкую перемену в эмоциональном фоне разбойника. Он воспрянул духом, повеселел, осмелел, надменность и дерзость снова вернулись к нему. Суора быстро осмотрелась по сторонам, но ни увидела ничего что могло бы послужить причиной этого.

– У меня для тебя сюрприз, сука, – громко проговорил Хишен.

Девушка внимательно поглядела на разбойника. Она скользнула взглядом по топору, лежавшему на столе. Топор был средних размеров и мивар, учитывая его богатырское телосложение, вполне мог метнуть его быстро и наверно относительно прицельно. Но неужели он действительно рассчитывал на это.

Окровавленный рот Хишена расплылся в хищной улыбке.

Он проворно повернулся к стене и с большим усилием нажал левой рукой на один из темно-красных кирпичей. Тот неожиданно поддался и ушел в глубь стены, при этом один из соседних, наоборот, выступил из нее почти на четверть метра.

Какой-то механизм, мелькнула мысль в голове Суоры. Что-нибудь упадет с потолка? Сеть? Раскрывающийся пол? Тут же припомнился недотепа робот, провалившийся в примитивную ловушку в тюрьме Туила. Или возможно сработают самострелы, спрятанные в стенах. Все это пронеслось в голове Суоры в один миг. И в этот же самый миг она уже взвилась в воздух, сделала сальто назад, при этом она не выпустила сабли разбойника из рук и приземлилась метрах в пяти от того места где только что была, припав к полу, согнув левую ногу и отставив правую. Она быстро огляделась.

В левой и правой по отношению к главному входу стенах квадратные куски кирпичной кладки размерами примерно метр на метр медленно ушли куда-то вглубь, образовав чернильно-черные дыры.

Суора быстро посмотрела на разбойника. Хишен жутко улыбался, глядя на нее.

– Что ж, ублюдочная сайтонская шлюха, я думаю пора несколько поменять расстановку сил.

Чуткий слух девушки различил клацанье когтей по камням. Она смотрела то влево, то вправо, ожидая появление гостей. Суора крепко сжала рукоять сабли. Прекрасно видя в темноте, она наконец разглядела две массивные туши выдвинувшиеся из черных провалов стены.

– Теперь тебе, сука, ничто не поможет, – надрывался Хишен. – Знаешь кто это? Это бейхоры. Слышала когда-нибудь о них? Адские псы Гируанских гор. Пещерные медведи обходят их стороной и даже могучие Туру уходят из тех мест где они появляются. Бейхоры могут разгрызать камни и разрывать когтями огромные деревья. Они ничего не бояться и никого не слушают, кроме своего вожака.

Девушка продолжала рассматривать приближающихся к ней зверей. Большие лобастые головы, широкие грудные клетки, могучие лапы, короткие челюсти полные клыков, какого-то грязно серого цвета, буро-зеленая шкура, никакого хвоста, маленькие подвижные уши.

Хишен продолжал свою экспрессивную речь, все более и более входя в раж.

– Вэлуоннские маги, используя свои чары, забирают их к себе щенками и выращивают из них ужасных стражей. Один из этих чернокнижников дал мне щенков и научил, как их приручить к себе. Их надо кормить своей кровью. Да, сука, я резал себе плечи и ноги и смешивал их пищу со своей кровью. Они кусали и грызли меня, но теперь они мои. Всем своим существом. Ибо их ведет голос крови, моей крови, я их вожак. И сейчас, блядь, тебе не помогут никакие твои выкрутасы и изгибы, в каком бы гребанном храме тебя не обучали. Мои бейхоры разорвут тебя на части. Они разломают твои кости, отгрызут тебе руки и ноги. И знаешь что, я может все равно тебя трахну, если от твоей задницы останется что-нибудь.

Звери приближались к девушке, не сводя с нее глаз и не издавая ни звука. Лишь когти по-прежнему клацали по каменному полу Цитадели. Бейхоры действительно были большими. Их круглые головы находились почти на уровне бедер Суоры. Два огромных беспощадных зверя готовились к нападению.

– Они не щадят никого. Они убивают любого в ком течет кровь. Мне даже не нужно им ничего говорить. И их ничто не остановит.

В первую минуту появления животных, Ташунг вообще не мог понять с чего этот лысый самец пришел в такое возбуждение. Его прямо распирало от радостного предвкушения. Но 7024-ре никак не мог уразуметь что такого в этих бейхорах и почему этот убогий разбойник придает им такое решающее значение. И лишь спустя какое-то время Ташунг с досадой на свою несообразительность осознал, вернее вспомнил, что ментальные способности этого вида еще в чрезвычайно зачаточном состоянии. Настолько зачаточном, что они даже не способны подчинить себе волю таких примитивных существ как эти бейхоры. Это конечно было просто смехотворно. Все-таки их мозг обладал таким внушительным потенциалом, но до сих пор был так удручающе не развит. Впрочем, для народа Ташунга это было только на пользу.

Очень легко, без всякого напряжения 7024-ре быстро накрыл ментальной завесой жалкое сознание одного из животных. Убогое примитивнейшее сознание жалобно затрепыхалось и тут же сдалось чужой могучей воле. Ташунг установил себя как главную доминанту для зверя и стал для него верховным существом. Причем эта доминанта была настолько всеобъемлющей и непререкаемой, что стала для слабого разума зверя даже важнее инстинкта самосохранения. Тоже самое 7024-ре проделал и со вторым животным, полностью подчинив его своей воле.

– Они сожрут твои кишки, сучье отродье, – тем временем провозглашал Хишен, яростно сверкая глазами в пламени свечей. – Раскусят твой череп, съедят твой мозг и завтра к утру вся твоя шлюшья надменность и высокомерие станут просто бейхорским дерьмом. Это все чего ты заслуживаешь.

Огромные ужасные звери подошли к девушке и преданно уселись возле ее ног. Суора положила ладони на их лобастые головы и бейхоры радостно высунули раздвоенные языки и даже слегка зажмурились от удовольствия.

Экспрессия, наполнявшая буйную речь Хишена, тут же пошла на спад. Он просто не верил своим глазам. Настолько не верил, что все еще по инерции продолжал произносить свои мерзкие угрозы. Наконец невообразимость происходящего достучалась до его разума и просто повергла его в немой шок. Он смолк.

В зале повисла тишина. Девушка слегка почесывала затылки жутких бейхоров и молча смотрела на мивара. Затем она медленно пошла вперед. Теперь могучий лысый разбойник и странная белокурая женщина неотрывно глядели в глаза друг друга.

– Есть голос сильнее голоса крови, – негромко сказала девушка. – Это голос Бога.

Хишен растерянно усмехнулся. Странная вялость и апатия охватили его. Впервые в жизни. Всегда, с самого раннего детства он сражался. Он знал, он верил, он привык к тому что нужно бить. Изо всей силы, как можно больнее, исподтишка ли, прямо ли, не важно. Бить чтобы разбить, чтобы сломать, чтобы убить своего врага. Главное это победа, любой ценой. И у него действительно это получалось. Пока другие тратили драгоценные мгновения на колебания, нерешительность, сомнения, он бил, мечом, топором, ножом, палкой, рукой. И он побеждал. И он твердо верил что никогда нельзя сдаваться, как бы тяжело не было, как бы не складывалась ситуация, бороться нужно до конца. Все может измениться в один миг. Всегда есть шанс. Но сегодня, сейчас он почему-то чувствовал только растерянность. Эта девица определенно выбила его из колеи. Мягко говоря. Она просто не оставляла ему ни единого шанса.

– Это не честно, – пробормотал Хишен. В этот миг в его голове промелькнули образы людей из его прошлого. Связанные, подвешенные за крюки, с поломанными руками и ногами, закопанные по плечи в землю, ослепленные, избитые до полусмерти и он стоящий рядом с топором или саблей. У них тоже не было ни единого шанса, подумалось ему, ни единого, когда он без всякой пощады и колебаний добивал их. Мало кто из них принимал последний удар достойно, многие визжали, извивались и умоляли, брызгая слюнями и соплями. Ну нет, яростно подумал он, нет. Они были слабаками. Они сами лишали себя всех шансов. Я буду сражаться.

Хишен дернулся вперед, схватил со стола топор и снова отпрянул к стене.

– Кто бы ты ни была, мразь, я достану тебя, – прошипел он.

Суора приблизилась к противоположному краю стола и остановилась. Ее вдруг охватило чувство безмерного отвращения и брезгливости. Это ведь просто животное. Животное с чуть боле развитыми полушариями мозга. Его интересуют только три вещи: секс, пища и насилие. И все. Все остальное выше и дальше его примитивного сознания. Это животное руководствуется только желанием удовлетворения своих убогих потребностей. И на пути реализации этого удовлетворения оно и применяет свой чуть более развитый мозг, выказывая некую изобретательность и сообразительность. Почему Дагатор 35 и остальные Владыки и Хранители считают этот вид одним из самых опасных для нашего существования? Ведь они так ничтожны и слабы и, учитывая их примитивность, легко управляемы. Мне ничего не стоит стать вождем этого города. Я без труда расправлюсь со всеми главарями и займу их место. И принимая во внимания мой тотальный контроль над бейхорами, я буду абсолютным повелителем для этих жалких существ. Секс, пища и насилие. Но зачем насилие? Для собственного утверждения, для демонстрации своей силы как доказательства права на власть? Но ведь не только. Это животное получает какое-то жуткое удовольствие от этого. Непостижимо. Уродовать, калечить, умертвлять своих сородичей, своих соплеменников, представителей своего вида и получать от этого удовольствие! Или оно получает удовольствие от ощущения страха своих жертв. Да, его боятся и это делает его великим и ужасным, возносит над остальными. Как же он жалок. Получает удовлетворение от страдания других. Хранитель Мернок говорит, что надо просто стирать у них память и превращать в орудия труда и послушных слуг. Ни на что другое они не годятся, ибо в них заложено зерно самоуничтожения, проростаемое древом всепоглощающего эгоизма. Удовлетворение своей похоти и голода и все. Тогда им просто не нужен такой сложный мозг. Он для них лишь обуза, они просто сходят с ума не в силах совместить огромный потенциал, заложенный в их разуме со своими примитивными потребностями. Почти все из них уже больные, разодранные на части непрерывным внутренним конфликтом между этим потенциалом, вызывающим у них чувство бесконечного томления по чему-то большему и совершенному и их жалкой животной природой, требующей и выставляющей единственным смыслом существования удовлетворение убогих своих потребностей.

Суора легко запрыгнула на стол. Теперь она смотрела на разбойника сверху вниз. И чувство омерзения к нему отчетливо читалось на ее прекрасном лице.

Расталкивая свою апатию как толщу воды, Хишен нанес удар. Он стоял вплотную к стене и потому не мог сделать широкий замах, но с его силой ему это было и не нужно. Держа топорище двумя руками, он сделал резкое короткое движение, послав широкое полотно топора в горизонтальной плоскости. Страшное лезвие устремилось точно в торс девушки.