Писательница Эжелья

Отнесла книги, ожидая Рошира, и разговорилась с дежурным. Спросила, не знает ли он, как мужчины-оборотни делают так, что их женщины меняются и становятся самыми примерными жёнами? Тот наклонился к моему уху и с усмешкой прошептал.

– Оборотни обладают звериным темпераментом и неутомимостью. Чуть что не по его, и он тащит женщину в постель. Сбрасывать отрицательное напряжение, заменяя его на приятное впечатление. Ну и женщине своей удовольствие они доставляют. Вот и выходит, что их пары до того удовлетворены, что не могут ни на что жаловаться.

Опустив глаза, я слушала это пошловатое объяснение и думала о Рошире. Хочу ли я быть с ним? И ответом было тёплое волнение от мыслей о его неистовости.

– Моя девочка, ты можешь спросить меня о наших особенностях, и я тебе расскажу о них более подробно и могу даже продемонстрировать, – раздалось рядом. Я вскинула глаза. А это Рошир, стоит и неодобрительно смотрит на композицию – библиотекарь и я склонились голова к голове и шепчемся. И ведь услышал, что парень мне говорит. А тот шарахнулся от меня. Отошёл подальше.

Я, делая вид, что он ничего не слышал, и не говорил, бодро сказала:

– Готова идти кушать!

Подошла к нему вплотную и запрокинула голову, вглядываясь в глаза. Он не был сердит, но ему не понравилось то, услышанное. Рошир не двигался с места и молчал. Тогда я повинилась:

– Хорошо, я буду спрашивать только у тебя. Но ты должен рассказывать всё без утайки, даже самые неприятные вещи, – поставила я условие, и он резко подхватил меня на руки. Понёс и, прижимая к себе, спросил, уткнувшись в мои волосы.

– Что ещё ты о нас узнала?

И я, краснея, рассказала про выбор пары по её запаху и не удержалась от любопытства:

– А я для тебя вкусно пахну? Ты сразу почувствовал мой аромат? Поэтому предложил помочь?

Я обнимала его за широкие плечи и наслаждалась плавным шагом. Он уже прошел в основное здание и нёс меня через широкий вестибюль на выход из него. И тут я вижу, как несколько драконов идут нам наперерез. Точнее, их было четверо, и все надменны и прекрасны. И среди них Армет. Присутствующие здесь ученики разбегались, пропуская такое впечатляющее шествие, и смотрели на яркую четвёрку во все глаза.

– Отпусти её! – раздался неожиданный и резкий приказ. Армет сказал это, увидев нас, и замер, пожирая меня глазами. Я вцепилась в Рошира, но он осторожно поставил меня на ноги, хотя пи этом и не отталкивал.

– Малышка, сейчас твоему волку будут бить морду, а значит, тебе лучше меня отпустить, – стал он мягко убеждать меня.

Рядом неожиданно оказались его братья, но он сказал им не вмешиваться.

– Пойдём на полигон, второй принц, – предложил он Армету. – Там поговорим о том, что тебе твоя избранная не нужна, но и позволить ей обрести счастье ты не в силах. Ввиду своего отмороженного сердца или, может, мозгов?

У меня глаза распахнулись от таких слов оборотня. Он же нарывается! И ведь все слышали, что сказал оборотень, и по сути, Рошиор прав. Не прав Армет. Но принцу было наплевать и на правду, и на суть.

– Выйдем. Я объясню тебе, собака, что истинная дракона, по крайней мере, достойна большего, а не какого-то пса, – заявил он.

Вот тут уже я сжала губы от обиды. Рошира выбрала я сама, и плевать, каким его считает Армет. Мне оборотень нравится. А потом высказался один из сопровождающих дракона:

– Принц, он не достоин драться с тобой. Я вместо тебя задам ему трёпку.

И Армет согласился. Рошир не стал возражать и, отцепив меня от себя, куда-то пошёл с вызвавшим его драконом. Я, как и толпа зевак, поспешила за ними. Они вошли в неприметную дверь в задней стене дворца. Это оказался выход к какому-то строению, напоминающему большой ангар. Там было очень просторно, и я, как и все остальные, ахнула, увидев, что противник Рошира с недоброй ухмылкой обернулся драконом и без предупреждения выпустил струю пламени в оборотня.

Я вскрикнула от испуга. Увидела, как Рошир отпрыгнул с траектории огня и в прыжке обернулся большущим волком. Ростом мне по плечо, и это стоя на четырёх лапах. Я обалдела, но дракон всё равно был крупнее, и у него имелись крылья, а также огонь, а у моего волка только зубы и когти.

Но ведь Рошир попал в эту школу, значит, какой-то дар у него есть. Только пока что было не видно его возможностей. Дракон плевался в него огнём, а волк благополучно бегал от него по периметру. И тогда мощный дракон, издав громкий, утробный устрашающий рык, пошёл на моего волка. Теперь я испугалась по-настоящему. Втихаря отошла за спины наблюдающих и быстро написала: «Пусть Рошир победит, каким угодно способом, но пусть дракону не удастся побить его». Сделав это, выдохнула. Ломанулась вперёд, услышав слаженное «Ох!» от зрителей, и увидела, что волк повис на драконе и вцепился сбоку в нежную нижнюю часть шеи рептилии. Дракон ревёт и дёргается. Из его раны течёт кровь, но волк не отпускает.

И тут их обоих охватывает серебряное мерцание. Видно, что силы дракона слабеют, но происходит что-то ещё. Я не понимала, но остальные зрители продолжали охать. Армет и двое других сопровождавших его драконов пытались приблизиться к сцепившейся парочке, но серебряное свечение не подпустило никого. Они выстреливали в моего волка огненными файерболами, но и огонь не пробивался сквозь странную сверкающую дымку серебра. Армет даже использовал ледяное пламя, только и это не помогло.

Случилось то, чего никто не ожидал. Дракон обернулся парнем, и, еле дышащий, рухнул у лап хищника. Теперь волк не трогал его, а защитная дымка охватила оборотня и впиталась в него. Армет единственный рискнул приблизиться и сесть рядом с тем, кто пострадал вместо него. А я услышала, как наблюдающие зашептались.

– Волк выкачал его дар! Парень больше не будет драконом. Он теперь пустышка. Но смотри, как полыхает огнём аура волка! Оборотень просто вобрал всё в себя. Это хуже смерти. Лучше бы волк его растерзал! Теперь бывший дракон – лишенец и будет медленно умирать, доживая век обычного человека, – говорил кто-то рядом.

Кто-то другой поддакивал ему, а потом добавил:

– Если разум останется при нём. После такого он вполне может помешаться. Был величественный лорд, возвышенный и благородный, а стал никем. Сложно ему будет это пережить. У них, у драконов, с лишенцами вообще не считаются. Изгонят к людям, и будет жить среди тех, кого ещё сегодня воспринимал грязью под ногами.

Глава 7. Никогда не пиши свои желания, Женя

Волк тоже преобразился в парня, и я бросилась к нему. Приблизилась почти одновременно с какими-то двумя преподавателями. В одном узнала главу Осторса. Он успел подбежать к оборотню быстрее меня и схватил его за плечи. Вертел его лицо, разглядывал глаза, как учёный или доктор.

– Сам бы ты не смог снять такой блок, но он слетел полностью. Твой дар активирован, и теперь его уже не запечатать. Видимо, сильнейшая вспышка ярости привела к этому, – Осторс не винил Рошира и, грустно взглянув на бывшего дракона, лежащего без сознания, добавил: – Мог бы посмотреть, что на ученике чёрная форма, и хотя бы подумать, прежде чем влезать. Ведь предупреждают не просто так.

А я тоже не обращала внимания, что Рошир одет в чёрное. Видимо, как и остальные, я принижала его и не воспринимала цвет его формы всерьёз.

С мрачным лицом Армет отдал двум подошедшим старшим ученикам своего друга и повернулся ко мне. Рошир тоже метнулся в мою сторону, но не успел преградить ему путь. Армет выхватил мою дощечку для письма и зачитал вслух желание:

– «Пусть Рошир победит, каким угодно способом, но пусть дракону не удастся побить его»! – второй принц яростно бросил дощечку на землю. – Любым способом, Женя? – спросил он и пошёл на меня. Я попятилась, и мой оборотень встал между нами, загораживая меня.

– Что ты прицепился к беззащитной девушке? Злись на того, кто сильный и может тебе врезать. Ко всему прочему, это я виновник. Изувечил твоего друга. Но я не хотел. Мой дар запечатали сразу, как выявили его при поступлении, и он был неактивен. Не знаю, как произошло снятие блока, круг магистров ставил его, а я каким-то образом снял в одиночку. Если бы я мог вернуть твоему другу дар, то сделал бы это, – говорил оборотень, и было видно, что, он искренен. Дракон бы убил его и не мучился совестью, а Рошир не такой и пожалел его.

– Не хочешь, Женя, помочь своему поклоннику вернуть дар моему другу? – зло посмотрел на меня Армет. Я вскинула голову, помня, какими надменными были и его друзья, и он сам.

– Вообще не хочу. Совсем нет такого намерения, – заявила я уверенно.

Армет зло выдохнул.

– Никогда больше не пиши свои желания, Женя! – выкрикнул он, и я отшатнулась от его ярости и гнева. Губы мои сами обиженно сжались. – И предупреждаю тебя, ты можешь найти себе пару только в своём мире, где я не буду тебя видеть и где моя репутация от этого не пострадает!

Меня такое условие не устраивало.

– Армет, а давай не будем ссориться, – попросила я миролюбиво, решившись предложить ему кое-что.

Он выдохнул и, кажется, успокоился.

– Что ты хочешь, за то, что отпустишь меня? – спросила я. – Я прямо сейчас пожелаю, чтобы дар вернулся к твоему другу – Роширу он всё равно не нужен. А потом давай я пожелаю тебе истинную пару – драконицу. Чтобы ждать не пришлось и ты прямо сейчас обрёл счастье? – я предлагала это с решительным воодушевлением, но в груди у меня что-то сжалось, а при ответе Армета стало больно.

Он согласился на оба желания. И друга восстановить, и пару обрести для себя.

– Где Лелонс? – спросил второй принц – так, видимо, звали поверженного лорда. Какое-то слишком мягкое имя для такого надменного зазнайки. Осторс ответил, что тот в лазарете. Это была отдельная пристройка. Мы пошли к ней, не спускаясь в переход.

Лелонс лежал бледный, но уже в сознании. Горло ему подлечили, но целитель запретил ему разговаривать.

– Теперь у вас нет драконьей регенерации, и восстановление будет проходить гораздо дольше, даже с моей помощью. Потому что магия вас совершенно покинула. Теперь её воздействие извне оказывается недостаточным, – объяснил дежурный целитель. Вначале он, конечно, представился нам и попросить не беспокоить его пациента, а потом продолжил вразумлять его этими словами.

Учащиеся, ставшие свидетелем противостояния, а также братья Рошира и двое других друзей Армета, шли толпой за нами до лазарета, и я слышала их шепотки. Они считали, что глава школы попросил оборотня пожалеть поверженного и вернуть ему его дар. Все решили, что Рошир это может. Меня никто с происходящим не связывал. А возмущённые слова Армета почему-то никто не расслышал или не понял, и наши разборки оказались не замеченными.

Это было к лучшему. В лазарет пустили только нас пятерых. Даже братья Рошира, безмолвными тенями следовавшие за ним, остались снаружи – вместе с друзьями Армета охранять вход и никого не пускать. Я видела, что Рошир общается с братьями, но он почти не говорил с ними в моём присутствии. Не знаю, почему он держался с ними так, словно они тени, но это семейное дело. Я не собиралась вмешиваться в их отношения. Рошир оказался ревнивым и мог быть уязвлён лишним вниманием к братьям. Оборотень, кстати, слова Армета о возврате дракону дара отнёс не ко мне, а к себе и в лазарете сказал, что попробует это сделать.

После его слов Армет строго посмотрел на меня и сердитым шепотом велел писать нужное желание. Опять выйдет, что колдовала я, но никто этого не заметит. Но всё же я послушно написала: «Пусть у Рошира будет дар не только забирать магию, но и возвращать её». Я писала на всё той же своей дощечке, которую Армет ради такого случая поднял с земли и принёс в лазарет.

И я даже не удивилась, увидев, как Рашир, положив ладонь на грудь Лелонса, возвращает ему его дар. Тот стал наполняться красками и словно возрождаться. Я понимала, как он рад, но не накинется ли он сразу на оборотня, вернув свои способности? И Рошир, видимо, думал так же. Влив в пациента часть магии, оборотень, убрал руку и потребовал клятву о ненападении. Со стороны Лелонса послышался звук скрежета зубов, но Армет настоял, чтобы он дал магическое обещание.

– Я тоже соглашаюсь не мстить за друга. Ты не обязан был возвращать ему дар. Но сделал это по доброй воле. Такое достойно моего уважения, – были слова второго принца. Лилонс услышал их и сник, весь его запал истаял. Он поклялся никогда не вредить оборотню, и Рошир отдал ему дар до конца.

Дракон сразу полностью восстановился, но прежде чем уйти, спросил Осторса:

– Что это за дар такой? Он за секунды забрал мои возможности, и никто не смог ему помешать. А теперь вернул всё. Я о таком никогда не слышал. Знал бы, что мой противник так опасен, дуэль была бы другой. Исключительно в человеческой форме и только на клинках.

Осторс на эти слова усмехнулся.

– На самом деле в нашем мире живут и такие существа. Дивы. Они могут выкачивать магический дар, стоит им лишь соприкоснуться с кровью. И держа меч, див, заберёт магию по лезвию оружия. Поэтому при общении с этими существами способ не пострадать только один – не связываться с ними. Вы очень правильно сделали, что дали клятву. Можете идти, лорд Лилонс.

С этими словами Осторс отпустил восстановившегося дракона. Тот хотел утянуть с собой Армета, но принц сказал, что у него есть ещё дело, и поэтому стал свидетелем других слов ректора:

– Дивы не возвращают выкачанные дары. Они напитываются магией, пока не становятся элементалями. Сгустками энергии. Ты, Рошир, новый вид дива и, похоже, очень многое можешь. Я предлагаю тебе обучение в нашей школе до самого последнего года, и оно будет для тебя бесплатным. Но мы должны выявить все твои возможности и провести много испытаний и экспериментов, – видя молчание оборотня, Осторс добавил: – Это всё ради твоего блага и процветания нашего мира.

Не сомневалась, что он так скажет, а у самого глаза горят, словно лампочки. Кажется, готов Рошира прямо сейчас вести в лаборатории и препарировать. И я даже помню на карте, где они располагаются.

Что ж, мои способности надо держать от главы в секрете как можно дольше. Осторс схватил Рошира под локоток и повёл его выходу, уговаривая:

– Вначале выясним, каким образом ты можешь возвращать магию. Ведь тебе для этого не понадобилась кровь, было нужно только прикосновение. Это всё так удивительно! Я переживал, что ты превратишься в элементаля и твоя жизнь будет загублена, а теперь, выходит, ты сможешь прожить много лет и обрести счастье.

А Рошир, оказывается, не надеялся на долгое и счастливое существование. Вот почему был таким безбашенным и ничего не боялся. Если тебе светит в скором будущем стать элементалем, то можно вести себя вызывающе и рисковать этой недолгой жизнью.

На меня обрушилась грусть. Рошир пытался помочь мне, но он меня обманул. Таким же образом я могла начать встречаться со смертельно больным, который доживает последние дни, но при этом старается привязать меня к себе. Для чего? Я же не бессердечная! Что-то мне в этом мире не везёт. Армет смотрел на меня, внимательно вглядывался мне в лицо, и кажется, хотел что-то сказать, но я не могла его слушать. Просто была не в состоянии.

– Сейчас, я уже пишу желание, – быстро проговорила я, стараясь, отделаться от него поскорее. Он вроде дёрнулся и, кажется, что-то воскликнул. Но я уже написала: «Хочу, чтобы драконица, истинная пара Армета, появилась прямо сейчас, здесь» – и со звонким стуком поставила точку. Странным образом этот звук задрожал и растянулся, искажаясь. Кажется, такой истиной нет в этом мире, и я всколыхнула мироздание. Армет открыл рот, а время замедлилось. Поздно было просить ничего не желать. Он сам согласился, а я знала, что девушка сейчас появится тут.

В комнате действительно возникла девушка. Красивая и милая. Смотрела напугано, но, потом, выставила вперед руки, и заговорила, предупреждая:

– Вы не с той связались! Я принцесса Драконьей империи. Вы мне ничего не сделаете, но наша семья и всё наше государство пойдёт на вас войной и вернёт меня домой.

Мне стало жаль девушку. Я, не подумав, из личных побуждений вырвала её из семейного гнёздышка. Забрала у родных и даже из её мира. Одно утешало. Армет её истинный. Он сумеет добиться её любви. Тем более, что он умён и красив. Значит, у них всё будет хорошо.

У самой у меня сердце заходилось болью. Так нестерпимо тоскливо стало, что не было сил это выносить. Я бросилась из комнаты, а девушка, видя, что Армет собирается бежать за мной, преградила ему дорогу с требованием объяснить ей всё, что тут происходит.

Я вернулась в свою комнату. Дощечку прижимала к себе, и побуждение вернуться в свой мир давило на меня сильней, чем обычно. Упала на кровать и расплакалась. Какой ужасный день, а я надеялась, он завершится свиданием и поцелуем! Но мысли о Рошире я теперь от себя гнала. Хорошо, я вроде не успела к нему так сильно привязаться. Хотелось какого-то омута, чтобы с головой в него броситься. И я пошла в город в забегаловку и заказала выпивки.

Улицы и это заведение были полны различными существами самых разных видов. Я получила бутылку вина и бокал, а к ним закуску из ломтиков фруктов. Остановила официантку и потребовала её составить мне компанию. И совсем забыла, что не наколдовала денег. Но, напиваясь, я никак не могла понять, что мне нужно. Явно не хватало музыки и ещё чего-то. Дощечка со стиком была забыта в комнате, но здесь была такая хорошая и светлая стена. А в камине замечательные чёрные угольки.

Я пила и желала, желала, желала… Потом мозг вырубился, и я не знаю, что делала дальше. Слегка осознавала момент, когда покачнулась и упала на чьи-то руки. Там я благополучно стала засыпать и не помнила, что успела натворить и написать.

Проснулась, а голова чудовищно раскалывается. Застонала, стараясь сесть, и разлепила глаза, щурясь от боли, стала разглядывать, где я. Рядом с кроватью, развалившись на кресле, полулежал Нириэш. Наг светился глазами и сверкал разрядами. В общем, был устрашающим. Но голова так болела, что я наплевала на всю его могучесть и потребовала:

– Топор есть от головы? Очень нужно.

Кресло оказалось креслом-качалкой, потому что Нириэш вдруг дёрнулся назад и грохнулся, перекатившись через себя. Вскочил, сердито шипя, и я, мучительно постанывая, спросила:

– Не дашь? Да? Гад ползучий. Нет у тебя жалости к несчастной девушке. Ледяное у тебя сердце и холодная морда.

Он отступает и удивлённо переспрашивает:

– А морда здесь при чём?

Я, недолго думая, поясняю:

– Не мешай. К слову пришлось, – и собираюсь продолжать высказывать свою обиду.

Он тут же сел поближе и, подтягивая меня к себе, закрыл мне рот рукой.

– Я это всё уже слышал ночью. Только тогда я был гадом ползучим, потому что бутылку у тебя забрал. А вот про холодную морду слышу впервые. Ты, проспавшись, стала ещё более говорливая, – сквозь зубы со злостью прошипел он.

Разряды, бегающие по нему, немного щекотали, и электричество чувствовалось, правда, неопасное, а вполне приемлемое. Я даже взбодрилась. Мотнула головой и успела спросить, что делаю не в своей комнате и почему вообще здесь нахожусь? Снова закрыв мне рот, он повернул к себе моё лицо.

– Забыла? Комнаты закреплены кровью. Туда не пройти без приглашения, а ты меня всё время куда-то посылала, а не приглашала. Отправляла в какой-то лес. Когда мне надоело твоё упрямство, я закинул тебя на плечо и принёс к себе. Потому что в таверне уже многие мужчины хотели сделать ещё больше. Особенно, после того, как ты порвала свою юбку, расстегнула блузку и, встав на стол, начала танцевать что-то ужасно неприличное, называя это «кан-кан». Боюсь, у нас теперь запишут в историю твою попойку в таверне, а менестрели сложат из этого легенды. Потому что местные были бесконечно счастливы, особенно, когда ты стала визжать, махая ногами выше головы, и все тебе орали: «Ещё, ещё!» Я тебя унёс, только когда всех обездвижил, иначе пришлось бы прорываться с боем. И теперь должен спросить, откуда такая диковинка явилась? Просто я нёс тебя, а ты тыкала меня в то место, на котором, сидят, и ржала, как лошадь. А когда я тебя положил в кровать, тут же стала заливаться слезами и говорить, что хочешь назад, домой. А я так и не понял, куда тебя возвращать. Я хорошо знаю карту нашего мира, но такой местности, которую, ты назвала, там не находил.

Я тяжело вздохнула. Погуляла я знатно. Танцевать на столе – это пожалуй, новое достижение в моей жизни.

Промычала в руку нагу, чтобы пустил, и он отодвинулся, освобождая мне рот.

– Я остаюсь в школе. Слабость прошла. Буду недвижима, как скала, – заговорила я, поднимаясь, но пошатнулась и чуть не клюнула носом пол. Нириэш удержал меня.

– Вижу я, какая ты скала. Пойдём, отведу тебя в твою комнату, – сказал он, а потом, когда я в очередной раз чуть не грохнулась, со словами «Или донесу» подхватил меня на руки и понёс на выход. Ну а там, на лестнице, Армет о чём-то распоряжался своим друзьям. Я спрятала лицо на груди нага, но дракон узнал меня.

– Женя, нам надо поговорить, – сдержанно сказал он. Я промолчала, а Нириэш ответил за меня:

– Не сейчас, дракон. Придётся подождать.

Но Армет заступил нам дорогу.

– Отдай её мне, – каким-то не своим, а утробным страшным голосом сказал принц. И наг среагировал моментально. Его ноги стали хвостом, и этой мощной частью тела он, словно кегли, сбил драконов с пути и скользнул вперёд. С лестницы спустился стремительно, но потом уже полз более спокойно.

– Они не будут преследовать, – успокоил он меня. – Он подойдёт к тебе позже. Наверное, будет просить вернуться туда, откуда ты появилась. Ведь теперь он помолвлен. Кроль Асилан уже объявил, что обряд состоится как можно скорее. Правитель драконов очень доволен, что у брата появилась истинная из дракониц. Сам он такого счастья ещё не обрёл. Всё тешится своим гаремом. И заявил, что, появись у него так же, как у брата, истинная драконица, он гарем распустит.

Я подозревала, что именно эту просьбу и хочет высказать Армет. А ведь я секунду, одну маленькую секунду надеялась, что он стал сожалеть о том, что отверг меня. Как быстро разбилась призрачная надежда! И почему мне так нравится этот ледяной, расчётливый парень?

У моей комнаты оказался один из братьев Рошира. Он бросил на меня быстрый взгляд и сразу ушёл.

– Пошёл докладывать, что ты вернулась. Сейчас твой волк быстро прибежит, – усмехнулся наг. – А я не останусь. Ухожу. И, кстати, вот кошель денег, который ты так упорно просила. Видя, как ты пишешь на стене «Пусть у меня появится мешочек с деньгами», тебе кто только ни пытался вручить монет. Но ты почему-то не брала. Может, у меня возьмёшь?

Я окончательно покраснела от стыда. Отказалась от его кошелька и ушла под душ.

С выпивкой завязываю. Это первый и последний раз. Но нага нельзя было отпускать. Он хоть знает, что я писала там на стене. Какие желания. Ладно, схожу еще раз в ту таверну и расспрошу, чего я там начудила. А сейчас – душ для бодрости и вначале наколдую себе кошель, а потом уже пойду проведу шопинг. Надо утешить разбитое сердце. А также успокоить истрёпанные нервы.

Глава 8. Поцелуй – судьба

Кошель появился моментально. Но просила я не с деньгами, а с драгоценными камнями. Потому что они лучше. Теперь надо пойти продать парочку, и будет у меня день покупок и развлечений. Хотя второго здесь наверняка нет, но уже саму прогулку по городу другого мира я считаю классным приключением. И я не вернусь на родину. Мне здесь интересно. Я обязательно начну учиться и много нового узнаю о магии.

А сейчас – посещение магазинов для восстановления душевного равновесия. И я решила смотаться из комнаты в обход коридоров. Показалось, что там меня поджидают, и, вероятно, не кто-то один. А я не была готова разговаривать с кем-то и вообще никого не хотела видеть.

Открыла окно. Посмотрела вниз. М-да. Я точно не дракон. Даже такая высота мне показалась внушительной. Но я подёргала ветви плюща и поняла, что они держатся довольно прочно. Побуду временно скалолазом. По крайней мере, для меня это будет наподобие того самого.

Почти у земли спрыгнула, и неожиданно кто-то поймал меня под мягкое место. Я заорала от испуга и дёрнулась вперёд, прямо на каменную стену. Небеса в звёздах мне были обеспечены, но тот, к кому в руки я приземлилась, успел перехватить меня под грудью и крепко прижал к своему телу.

– Красавица от кого-то пытается спрятаться. И я бесконечно счастлив, что не являюсь тем, кого ты не хочешь видеть, – произнес бархатный, обволакивающий голос. И он мне был незнаком. Это подтверждало его слова. Если я не знаю его обладателя, то прячусь точно не от него. Поэтому я тихо прошипела, чтобы меня отпустили, и добавила, что если уж ему так надо что-то сказать мне, то пусть идёт следом. Так мы и выбрались в город. Закоулками и подворотнями.

Уйдя на достаточное расстояние от школы, я пошла, выпрямившись и спокойно. И теперь позволила себе рассмотреть парня, идущего рядом. Белые длинные волосы. Льдистые голубые глаза. Яркие чёрные ресницы и брови. Красив. Я, кстати, сегодня в зеркале обнаружила, что мой обычный цвет глаз стал нереально ярким и красивым. А кожа ещё красивей. Она практически светилась и напоминала фарфор. Я смотрела на себя и не узнавала. Конечно, сходство со мной прежней было, но девушка, смотревшая на меня из отражения, была прекрасна, как куколка, и я видела, что стала привлекательней тех немногих присутствующих здесь девушек. И даже той драконицы, избранной Армета. Это было хоть каким-то утешением.