Писательница Эжелья

– И почему ты за мной пошёл? – с интересом спросила я поймавшего меня парня.

– Я Касази. Антимаг. Ты ведь тоже. Поэтому и шёл за тобой.

Недавно Рошир говорил, кем меня считают – и вот, пожаловал первый обманувшийся.

– Зови сразу всех, таких, как ты. Не хочу каждому по отдельности объяснять, что я не антимаг, – я пошла себе дальше, но он остановил меня и долго вглядывался мне в лицо.

– Вроде не лжёшь. Но мы, антимаги, как раз умеем обманывать всех, и одарённых тоже.

Я пожала плечами.

– Но я не антимаг, и я не лгу.

Парень словно не слышал.

– Тебя, вероятно, смущает пророчество, что от пары антимагов появится дитя, которое станет либо разрушителем всего мира, либо его повелителем. Но поверь, я точно знаю, наш ребёнок станет выдающимся. Поэтому не бойся связать себя со мной, – заявил он.

Я обалдела. Парень явно уже всё решил и теперь не хотел отставать. А я сбежала от своих защитников. По крайней мере, Рошир и его братья в моих глазах считались таковыми. А этот антимаг смотрит на меня с заискиванием и восторгом, словно мы уже поженились. Поняла, что совершения покупок не получится, и развернулась в сторону школы. Придётся пойти с кем-то. Чтобы любые антимаги с их пророчествами топали от меня подальше.

Посыл парня напомнил, что рассказывал Нириэш. Видимо, его я так же отправляла очень много раз. А он мне помог. Непонятно только, с чего?

Неожиданно увидела, что со стороны школы ко мне бежит Рошир. Я залюбовалась его красивыми плавными движениями. А он прямо на ходу впечатал меня в себя, подхватывая, прижимая и вдыхая мой запах.

– Я не успел сказать, Эжеля, – как-то совсем нежно проворчал он моё имя. – Я балдею от твоего запаха. Для меня твой аромат – самое прекрасное в жизни. Я хочу постоянно дышать тобой. Эжеля, ты заслонила для меня весь мир. Только это важно, и больше ничего, – говорил он мне в солнечное сплетение, держа меня высоко поднятой.

Тепло его дыхания расходилось по моем телу волнами, согревая и будоража огненными всполохами чувств. В то же время я смотрела на Армета, стоящего позади Рошира. Дракон тяжело дышал после бега. Он тоже слышал слова оборотня и просто смотрел, ничего не говоря. Принц опоздал. После этого признания я не отвергну Рошира. Лицо Армета болезненно скривилось. Он смотрел на меня больными глазами, а я наклонилась и обняла своего оборотня. У Армета имеется избранная, а для Рошира единственной являюсь я. Принцу есть, с кем утешиться, а я буду утешением моего волка.

И, невзирая на болезненный взгляд второго принца и на его мучительный стон, я подняла к себе лицо оборотня и поцеловала его предано смотрящие глаза. Он спустил меня на землю и снова прижал себе, а я стояла и слушала удаляющиеся позади Рошира шаги.

– Какие псы все шустрые. Раз – и уже присвоил себе девушку, – сказал антимаг за моей спиной. Разозлил меня, откровенно говоря. И я подняла лицо к своему волку и лукаво спросила:

– А дар антимага ты тоже можешь забрать?

Ответить Рошир не успел. Касази быстро проговорил:

– Да стоит ли так злиться! Я уже отстал, – и ушёл по направлению к школе. Вероятно, самосохранение антимагам не чуждо.

– Эжеля, зачем сбежала в окно? – обвинительно начал мой избранник. – Я понял, что ты меня избегаешь, и применил свой дар к твоей двери. Оказалось, я могу впитывать магию крови даже с предметов.

М-да. Опасный парень. Слишком. От таких мыслей я покрылась взбудораженными мурашками, мне стало страшно и жарко. Кажется, я боюсь своего парня, и при этом страх меня странным образом очень сильно волнует.

– Придётся снова пальчик укалывать, – сказала я, размышляя над необычными ощущениями.

– Нет. В свою комнату ты не вернёшься. Я больше не перенесу, если не смогу войти к тебе. Думал, разобью все вещи и двери. Чуть не разрушил там всё. Поэтому жить ты будешь со мной, чтобы я всегда мог прижаться к тебе. Я хочу сегодня же провести обряд.

Я захлопала глазами. Но не могла согласиться.

Я поняла, что не смогу первой связать себя с мужчиной. Пусть вначале Армет проведёт обряд. Тогда я посчитаю возможным соединить с кем-то свою жизнь, раз ему оказалась не нужна. Почему-то где-то на подсознательном уровне я считала, что принадлежу Армету. Я не хотела с этим соглашаться и ни за что не расскажу кому-то о своих чувствах, но ощущения были сильнее меня. Все эти объятия и поцелуи – сплошная романтика. Но не критичны. А обряд, связывающий жизни, уже серьёзен. Армет должен первым сделать этот шаг, и тогда я стану свободна.

– Рошир, пожалуйста, не спеши. Я скажу, когда придет время, но это не сейчас, – проговорила я, гладя его лицо и видя, что причиняю ему боль.

– Поцелуй меня, моя единственная, – хрипло проговорил он, и я захотела хоть так уменьшить его боль. Наклонила к себе его голову и, вставая на носочки, потянулась к его губам. Как он рванулся ко мне! Какой это был смерч, тайфун! Сильные губы Рошира захватили мои так жадно, словно он ел меня.

Тут не было нежности и ласки. Только всепоглощающая страсть, грубая и сметающая всё на своём пути. Он завладел моим ртом, и его губы были, такими же хищными, опасными и сильными, как, и сам Рошир. Держа моё лицо в объятиях ладоней, он заключил меня в ловушку своих чувств. Неистового желания и жажды.

Поцелуй стал более требовательным, и я не удержалась от стона, когда он грубо вторгся в мой рот языком. Голова закружилась от его силы и напора. Рошир целовал глубоко, и мне пришлось схватиться и держаться за его руки, иначе, уже шатаясь, я готова была упасть от слабости.

Целуя, он повелевал, и я загоралась огнём от его властности. Не ожидала, что Рошир окажется таким. Трепетный, ласковый романтик мог быть настойчивым и неумолимым властителем. И я горела огнём в его руках. Слишком ярко отзываясь на его властность. Я не могла противостоять его уверенности. Ощутила, как слаба перед его чувствами и желаниями.

Мне хотелось подчиняться ему. Я желала продолжения, как дальнейшей жизни. Мой волк целовал меня, и я становилась всё слабее и слабее. Мысли окончательно спутались, и я застонала в его губы. Словно утверждая свою победу, он вжимал меня в себя ещё сильнее. Овладевал моим ртом все неистовей и глубже. Мой разум был затуманен, и я теряла сознание. Падала, и его руки были моей поддержкой.

– Эжеля, пообещай себя мне. Девочка моя, ты свяжешь со мной жизнь и судьбу? – спросил он, отпуская мои влажные и полыхающие после поцелуев губы.

Я почти ничего не понимала и простонала в полной капитуляции заветное «Да».

– Прямо сейчас, – раздались затем требовательные слова, и то, что, важней меня самой и моих слабостей, встрепенулось и привело меня в чувство. Я посмотрела на него осмысленно и сказала обвинительным тоном:

– Прямо сейчас – мы с тобой только поссоримся.

Оборотень посмотрел на меня с интересом.

– Я должен был попытаться, моя сильная девочка, – эти уверенные слова не были оправданием, скорее, он произнес их, приоткрывая мне свою настойчивую натуру. – И я получил твои обещания. Это очень важно для меня. Я видел, что ты согласна быть со мной, но мне этого было мало. Нужно было твоё «Да», и теперь я буду ждать, сколько потребуется.

Мне хотелось спросить, что это был за поцелуй такой. Я же потеряла голову! Была просто не в себе. Каков же он во всём остальном, если целуется так невероятно?

Но говорить это я не стала. Боюсь, по мне и так видна вся томность и восторг от нашей близости губами.

– Вернёмся? Я жажду побыть с тобой – прошептал он и скулой тёрся о мои волосы.

– Я хотела пройтись по лавкам, но для начала надо обменять эти камни на деньги, – ответила я, показывая кошель. Рошир спросил разрешения «Я посмотрю?» и после моего согласия стал по одному доставать камни из мешочка. И с каждым камнем он все сильнее мрачнел.

– Что-то не так? – удивилась я.

– Хорошо, что ты не пошла одна. И вот это лучше спрячь, – протянул он мешочек мне назад. Я, не понимая, смотрела на него, и он повёл меня в ближайшую лавку. Там расставили прилавки, где была разложена свежая выпечка, а рядом расположили несколько столиков с креслами. Заказав нам завтрак, Рошир объяснил, что, не так с моими камнями:

– Добычей драгоценных камней у нас занимаются гномы, и на каждый камень наносится специальное клеймо того дома гномов, который поставлял его на рынок. Есть подпольная незаконная добыча, ею занимаются некоторые люди, и этих контрабандистов гномы усиленно разыскивают. Именно они сбывают камни без какого-либо клейма. Есть человеческие поселения, где такие камни можно продать. Но этот город не относится к таким. У начальника школы есть договор с гномами. Здесь бы тебя сразу схватили и повели на допрос. И он был бы крайне жестоким. Я рад, что ты мне доверилась и показала эти камни, но прошу тебя довериться мне ещё раз. Я отправлю своего брата в один из городов, где он спокойно продаст их и вернётся с твоими деньгами. И прошу, если тебе ещё что-то надо, то говори. Я всё для тебя сделаю. Не хочу, чтобы моя единственная попала в беду.

Вот как раз наг и говорил, что я приношу неприятности! Я вспомнила это, понимая, что избежала такой истории, из которой вообще трудно было бы выпутаться.

Посмотрела благодарно на Рошира, он погладил мою руку, а потом поцеловал её и сказал не переживать ни о чём. И не спросил, откуда у меня контрабанда и кто я вообще такая, если у меня столько контрабандных камней.

Пришлось сказать ему, для чего мне нужны деньги и что мне осталось купить. Но решила говорить только о необходимом. Платье и всякие безделушки буду приобретать, когда получу монеты за камни. Рошир повёл меня по городу. Казалось, я уже живу здесь многие годы. Прежние дни стали нереальным сном, а то, что происходит сейчас, чудом, и я хотела, чтобы оно продолжалось.

Парочку платьев Рошир мне всё же купил. Потому что сам пожелал увидеть меня в них. Я упиралась. Не люблю чувствовать себя обязанной. Для уговоров он прибег к своему самому убедительному методу: целовал так, что голова шла кругом, и я на всё соглашалась. Когда мы ли обратно, я была в платье из серебряной ткани. Очень плотно облегая верх, оно расходилось от бёдер колокольчиком и красиво развивалось при ходьбе. На меня все смотрели и провожали восхищёнными взглядами.