Новые Москва-Петушки, или Библиотечный демон против Саши и Наташи

– Когда такое происходит, – наставительно поучала праведная матрена – их мать, – Нужно посылать на три буквы колдунов, которые лезут к тебе на нейтралке, нужно рубить им головы в воображении огненной косой, чтоб снова не приростала, нужно жечь их гениталии, чтобы потом не жгли твои в аду!

Дети слушали и с ужасом вспоминали свои грешные мысли, отвергали призывы тела, уводили взгляды, когда встречались с приглянувшимися им девушками и юношами.

Дочери нравилось флиртовать, но на языке воспитания Она автоматически становилась падшей женщиной, сразу в ушах звучали как приговор мамины слова: Будешь так делать, окажешься под забором, грязной шалавой, которую мужики будут пинать ногами и мочиться на нее.

Однажды, когда Ей было одиннадцать лет, а брат был маленьким и тихо спал, днем к ней

пришли два приятеля из ее и соседнего подъезда. Оба Лешки. Мальчишки были старше один на год, другой на два. Она с детства предпочитала играть с пацанми и те с готовностью брали ее в свои игры. Она настолько вошла в эту роль, что носила пацанскую одежду и почти до двенадцати лет прохожие называли ее мальчиком. Вот и в тот день друзья пришли позвать ее на улицу, но мама оставила ее одну присматривать за братом, пока сама ходила в магазин.

Девочка открыла дверь, улыбнулась и сказала, что не пойдет, хотела ее закрыть, но Лешки уперлись ногами в дверь:

– А вот и не закроешь, пошли гулять!

Так они и стояли. Они с ней шутили, Она с ними смеялась, но страх, что сейчас вернется мама и застанет их, камнем давил на сердце, не давая свободы для удовольствия от общения.

И тут страхи приняли очертания знакомой желтой головы матери. Она появилась на ступеньках.

Затем вырастали плечи, руки с коричневыми шитыми сумками, тело, ноги, стучащие о битон в такт Наташиного испуганного сердечка.

И через мгновение мелькнули гневные глаза родительницы:

– Что это такое тут происходит?

Ее прищюренные глаза были похожи на глаза кровожадного дракона.

Мальчишки сразу отступили, виновато поздоровались. Дочь испуганно что-то пролепетала в свое оправдание:

– Я…не… они сами…

Мама захлопнула за собой дверь и поставила сумки на пол.

– Я иду тут и слышу как ты смеешся, как последняя шалава!

Я думала, что ты у меня хорошая, скромная, а ты! (девочка съежилась, втянула шею, опустила глаза, и нервный комок сковал ей рот и горло, она не могла говорить, даже если бы ее стали пытать). Хоть бы ты о братике подумала! Он мог от вашего лошадиного смеха проснуться и напугаться, заикой бы стал! (к этому времени он уже проснулся от этого шума – материнского крика, и недоуменно таращил на них свои глазенки) Надо отдать тебя в детский дом. Может быть там тебя правильно воспитают, если у меня не получилось.!

Тут девочка не выдержала и заревела: