Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Поэтому 16 мая попытки 21-й армии продолжить наступление напоролись на весьма упорное сопротивление противника. Продвинуться вперёд основным силам армии не удалось. Но на участке левофланговой 227-й стрелковой дивизии противник отвёл свои силы на рубеж реки Харьков. Используя отход противника, эта дивизия и соседняя с ней 175-я стрелковая дивизия 28-й армии продвинулись частью сил на западный берег реки Липец [9; 41].

Основным же силам 28-й армии было в этот день не продвижения вперёд – её фронт в течение дня несколько раз атаковывался танками и пехотой немцев. Все атаки были отбиты. Но 244-я и 13-я гвардейская стрелковые дивизии перейти в планировавшееся наступление не смогли [9; 41].

38-я армия, в соответствии с приказом, прочно обороняла свои рубежи.

Таким образом, наступление северной ударной группировки Юго-Западного фронта практически застопорилось.

На южном участке советского наступления в ночь на 16 мая немцы разрушили все мосты через реку Берестовая и привели в порядок отошедшие за неё части [9; 48].

Теперь подошедшим к Берестовой 21-му и 23-му танковым корпусам для ввода в прорыв надо было ещё навести переправы под огнём закрепившегося на противоположном берегу противника и преодолеть его оборону. Кстати, первоначально маршал К.С. Тимошенко принял решение ввести танковые корпуса в бой на рассвете 16 мая. Но очень скоро выяснилось, что данный приказ невыполним, т.к. танковые корпуса не смогут к утру достигнуть намеченных рубежей и уж тем более нормально подготовиться к атаке. К рассвету 16 мая 21 тк находился в 8-10 км от Берестовой, а 23 тк – в 15 км [9; 47-48].

Только к вечеру 16 мая танковые корпуса вышли к реке. Тогда же 266-я сд переправилась через Берестовую. Стало возможным навести переправы, но это требовало времени, и ввод в бой танковых корпусов был отложен до утра 17 мая [25; 145], [9; 48].

Более внушительными были успехи армейской группы Бобкина. На рассвете 16 мая группа овладела переправами через Берестовую в районе Краснограда. К исходу дня части 6-го кавалерийского корпуса полуокружили город, бои шли на его северной, восточной и южной окраинах. Части 393-й сд овладели рубежом Шкварово, Можарка. Фронт наступления группы к этому времени превышал 50 км. На левом фланге группы противник провёл несколько контратак (против частей 270 сд в районе Сахновщины), но они были успешно отражены [9; 48].

Любопытна запись за 16 мая в дневнике генерал-фельдмаршала фон Бока, командующего группы армий «Юг»:

«В полдень еду в Красноград, чтобы усилить сражающиеся там тыловые части. Как всегда в такой ситуации, воздух полон слухами о катастрофе. При моём возвращении я узнал, что несколько прорывов у 8-го армейского корпуса и отход венгров на его левом фланге склонили командира корпуса к отводу частей назад примерно на 10 км. Очень плохо, так как теперь образовалась широкая дыра не только между 8-м АК и его соседом слева – 44-й дивизией, но также и дыра прорыва севернее Краснограда расширилась ещё больше» [9; 48].

Перед нами свидетельство немецкой стороны о результативности действий группы генерала Бобкина 16 мая. К концу дня прорыв группы имел глубину 50 км, 6 кк и 7 тбр вели бой за Красноград, а 393-я и 270-я стрелковые дивизии, пройдя за 15-16 мая 14-22 км, нависли с севера над группировкой противника, оборонявшейся перед правым флангом 57-й армии Южного фронта [9; 48].

В этот же день перешла в наступление правофланговая 150-я стрелковая дивизия 57-й армии Южного фронта, непосредственный сосед слева 270 сд армгруппы Бобкина. Однако продвижение её в течение дня было незначительным (до 6 км) [9; 48].

Итак, 16 мая затормозилось и наступление сил, наносивших удар из Барвенковского выступа. 6-я армия Городнянского, выполнявшая главную задачу, фактически весь день «протопталась» на месте, ожидая подхода двух танковых корпусов. Терялось драгоценное время, немцы получили возможность укреплять свою оборону. Более успешными (на фоне всего Юго-Западного фронта) выглядели действия группы генерала Бобкина. Но она решала всё-таки вспомогательные задачи, а потому её успехи изменить общей картины не могли.

Каковы же были итоги первых пяти дней наступательной операции Юго-Западного фронта? Приходится констатировать, что были они весьма скромными. За пять дней наступления войск ЮЗФ решительного успеха не было достигнуто ни на южном, ни на северном участках. К исходу 16 мая стрелковые соединения обеих советских группировок продвинулись на 20-25 километров и вели бои на рубежах, овладение которыми планировалось на третий день операции [9; 49]. Подвижные войска, вместо предусмотренного планом операции глубокого вклинения в оборону немцев, на «юге» находились перед фронтом обороны противника, а на «севере» были втянуты в тяжёлые оборонительные бои с немецкой танковой группировкой и в значительной степени уже потеряны.

ГЛАВА III

КАТАСТРОФА

Начавшееся под Харьковом 12 мая советское наступление спутало планы немецкого командования. Русские упредили его с ударом. Однако, умело маневрируя войсками, генерал-фельдмаршал фон Бок, командующий группы армий «Юг», сумел к 17 мая почти остановить наступление северной советской ударной группировки. Положение же на южном участке оставалось сложным. Хотя и здесь, пользуясь ошибками командования Юго-Западного направления, немцам удалось несколько усилить оборону и не допустить русских к Харькову по состоянию на 17 мая, но остановить наступление на «юге» всё-таки не получилось.

Командование группы армий «Юг» решило бороться с наступлением советских войск из Барвенковского выступа посредством частичного выполнения плана «Фридерикус-1». Поскольку войска 6-й армии Паулюса были связаны боями с силами 21, 28, и 38-й армий ЮЗФ, то осуществлять удар под основание Барвенковского плацдарма планировалось только с юга, т.е. силами оперативной группы «Клейст» (1-я танковая и 17-я полевая армии). «Модернизированный» план получил наименование «Фридерикус-Юг».

Надо отдать должное хладнокровию фон Бока – подобный план родился у него уже 13 мая, когда обстановка для немцев и на северном, и на южном участках советского наступления была крайне тяжёлой.

Намечался удар двух группировок по сходящимся направлениям: первый – из района Андреевки на Барвенково, второй – из района Славянска на Долгенькая. В дальнейшем обе группировки били на Изюм. Этими ударами немецкое командование рассчитывало рассечь оборону 9-й армии, окружить и уничтожить части этой армии восточнее Барвенково; в дальнейшем выйти к реке Северский Донец, форсировать её на участке Изюм – Петровская и, развивая наступление в общем направлении на Балаклею, соединиться с войсками 6-й армии Паулюса, тем самым завершив окружение всей барвенковской группировки Юго-Западного направления [9; 52].

К перегруппировке своих сил с целью создания ударных «кулаков» на намеченных участках прорыва немецкое командование приступило уже 13 мая. 14-16 числа перегруппировка шла полным ходом. Не заметить её было невозможно. В штабы наших дивизий и армий поступали сведения сухопутной и авиационной разведок об интенсивном перемещении немецких войск перед расположением Южного фронта. Об этом говорили и пленные. Однако всем этим данным командование ЮЗН не придало должного значения.

Между тем немцы, сосредоточив крупные силы на узких участках фронта при сравнительно небольшой общей оперативной плотности своих войск на южном фасе Барвенковского выступа, сумели создать на намечаемых участках прорыва значительное превосходство в силах, особенно в танках и артиллерии.

Для проведения наступления немцами привлекались две танковые дивизии (14-я и 16-я) и одна моторизованная (60-я), имевшая в своём составе танковый батальон. Общее количество танков в них было около 166 [9; 11, 52].

Удар армейской группы «Клейст» намечался на 17 мая, т.е. переносился даже на один день раньше, чем планировалось начало наступления по плану «Фридерикус-1».

Командование Юго-Западного направления на 17 мая обеим советским ударным группировкам поставило наступательные задачи. Согласно приказу № 00317 от 16 мая, 28-я армия должна была сосредоточенным ударом трёх левофланговых дивизий (244, 162 и 13 гв. сд), используя выгодную конфигурацию фронта, разгромить вклинившуюся здесь группировку противника, а потом продолжать общее наступление всей армией [9; 42].

Одновременно должна была перейти в наступление и 38-я армия, нанося удар своим левым флангом по чугуевской группировке противника. Вспомогательный удар должен был наноситься правым флангом армии с общей задачей овладеть к исходу дня опорными пунктами немцев в Непокрытая, Песчаное и Большая Бабка [9; 42-43].

6-я армия Городнянского должна была наращивать свой удар, введя, наконец, в дело 21-й и 23-й танковые корпуса.

Задачи перед армейской группой Бобкина стояли прежние – взятие Краснограда и развитие наступления на северо-запад (на Мерефу).

Но на севере всё пошло не так, как планировалось. В ночь на 17 мая командующий 38-й армией доложил о том, что части левого фланга армии к удару не готовы. Командарм-38 получил разрешение перенести наступление левого фланга своей армии на сутки. Приказ о наступлении смежных флангов 38-й и 28-й армий С.К. Тимошенко оставил в силе.

Однако Д.И. Рябышев, командующий 28-й армией, вместо сосредоточенного удара левофланговых 13-й гвардейской стрелковой, 244-й и 162-й стрелковых дивизий при танковой поддержке, распылил силы: дивизии били по расходящимся направлениям, а сводная танковая группа (остатки 6 гв., 54 и 84 тбр; 70 танков), вместо усиления удара 162 сд, должна была прикрывать стык между ней и 244 сд [9; 56-57]. Мало того, что вместо сосредоточенного получился удар «растопыренными пальцами», так ещё и затеянная для этого удара перегруппировка сил заняла много времени, и командарм-28 сдвинул на несколько часов начало наступления. В итоге немцы упредили 28-ю армию, перейдя в наступление на её участке силами двух танковых (3-й и 23-й) и двух пехотных дивизий (71-й и 168-й). Весь день 17 мая войска 28-й армии не наступали, а вели тяжёлые оборонительные бои. Не выдержав натиска немцев, три дивизии армии (244, 169 и 38 сд) подались назад. И только 162-я стрелковая дивизия, спасая положение, перешла в наступление во фланг атакующей немецкой группировке. Благодаря ей, а также упорству в обороне 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, находившейся во втором эшелоне 28-й армии, продвижение немцев было остановлено [9; 57-58].

Ударам немцев 17 мая подверглись также правые фланги 38-й и 21-й армий. Успеха эти наступления не имели, но, даже отбив все атаки немцев, командарм-21 предпочёл отвести войска своей ударной группировки на более выгодные оборонительные рубежи [9; 58].

Таким образом, вместо планируемого продвижения вперёд все три северных армии Юго-Западного фронта вынуждены были обороняться.

На южном участке советского наступления, у 6-й армии Городнянского, дела шли более успешно. Утром 17 мая были введены в бой оба танковых корпуса. Ломая сопротивление противника, части 21 тк овладели Тарановкой и к исходу дня вышли на рубеж Шурино – Зелёный Уголок. Части 23 тк к этому времени продвинулись в северо-западном направлении на 15 км и перерезали железную дорогу Харьков – Красноград [4; 236], [25; 145-146], [9; 56].

Благодаря успешным действиям танковых корпусов все соединения 6-й армии 17 мая продвинулись на 6-10 км. Правофланговые соединения (253 сд и 37 тбр) вышли непосредственно к Змиеву.

В немалой степени успехам 6-й армии способствовало то, что немецкое командование переключило действия значительной части своей авиации против сил нашего Южного фронта [9; 56].

Основные усилия армейской группы Бобкина на протяжении всего дня были по-прежнему сосредоточены на овладении Красноградом. Не сумев овладеть городом сходу, части 6 кк и 7 тбр оказались втянуты в тяжёлые городские бои. Между тем удаление передовых частей армгруппы от тыловых баз снабжения достигло 190 километров. Снабжение частей группы под Красноградом боеприпасами, горючим и продовольствием было крайне затруднено. Немцы же имели их с избытком, т.к. Красноград являлся их тыловой опорной базой [9; 56]. Естественно, что на ходе боевых действий сказывался, прежде всего, недостаток боеприпасов и горючего для танков. Всё это заставило генерала Л.В. Бобкина к концу дня прекратить штурм города до момента накопления боеприпасов и подвоза достаточного количества горючего.

В целом надо отметить, что успехи южной группы ЮЗФ были 17 мая скромны. Всё-таки продвижение за день боёв на полтора десятка километров – для танковых корпусов маловато. А произошло это потому, что их поздно ввели в бой. Время было потеряно, немцы успели закрепиться на тыловых рубежах, и корпусам, вместо того чтобы идти вперёд, мешая противнику создавать новую оборону, уже пришлось эту оборону взламывать.

Однако главные события, предопределившие исход всей Харьковской наступательной операции советских войск, развернулись 17 мая в полосе Южного фронта.

В 5.30 утра, после полуторачасовой артиллерийской и авиационной подготовки, немцы перешли в наступление. Их продвижение сопровождалось четырьмя сотнями самолётов, продолжавшими наносить бомбовые удары по русским позициям.

Обе немецкие группировки наступали в стыки между дивизиями 9-й армии ЮФ: на барвенковском направлении – в стык между 341 и 106 сд, а на направлении Славянск – Долгенькая – в стык 51 и 335 сд [9; 53]. Как известно, стыки между обороняющимися частями и соединениями – слабое место любой обороны.

Мощная арт- и авиаподготовка, а также интенсивное артиллерийское и авиационное сопровождение атаки привели к тому, что советские оборонительные рубежи были очень сильно разрушены, а многие их защитники погибли. Уцелевшие солдаты и командиры пытались организовать сопротивление. Воспоминания немецких участников событий полны свидетельств об узлах сопротивления русских, дравшихся до последнего человека. Но этот героизм не смог изменить обстановку. Очень быстро части 51-й и 335-й стрелковых дивизий были сбиты с позиций и начали беспорядочное отступление. То же самое произошло и в полосе обороны 341-й и 106-й стрелковых дивизий [9; 53]. Уже к восьми часам утра немцы продвинулись на барвенковском направлении на 6-10 км, а в направлении Долгенькой – на 4-6 км [25; 146], [9; 53], [5; 260].

Роковую для советских войск роль сыграло то, что сразу же с началом наступления противника его авиация уничтожила вспомогательный пункт управления и узел связи 9-й армии, находившийся в Долгенькой. При этом погибло много командиров штаба, а начальник штаба армии генерал-майор Ф.К. Коржевич был ранен. Прежде всего, штаб 9-й армии потерял связь со своими дивизиями, которые были вынуждены действовать на «свой страх и риск». Более того, не было связи и со штабом фронта, а следовательно, в нём ничего не знали о событиях на участке 9-й армии. Потому не в курсе было и командование Юго-Западного направления [5; 260-261], [25; 146], [9; 53-54].

Штаб Южного фронта лишился связи и с 57-й армией, т.к. проводные линии связи с ней также проходили через узел в Долгенькой [9; 54].

Командующий 9-й армией генерал Ф.М. Харитонов вместе со своим штабом передислоцировался сначала на основной КП армии в Каменку. Но Каменка, расположенная в 5-7 км южнее Изюма, находилась на направлении удара немцев, и штаб был вынужден переместиться в Пески – на левый берег Северского Донца [5; 261], [9; 54].

В итоге командование Южного фронта смогло только к вечеру более или менее разобраться в обстановке. Но к этому времени немцы продвинулись в наше расположение на 20-25 километров. На правом фланге 9-й армии они захватили Барвенково (за исключением его северо-западной части, где советские части продолжали держаться), а на левом – овладели районом Долгенькая, Голая Долина.

На обоих участках немецкого прорыва отдельные советские части стойко оборонялись, но, действуя разрозненно, без централизованного командования, остановить наступление немцев не могли.

К вечеру войска группы «Клейст» не только завершили прорыв нашей тактической обороны, но и добились успехов оперативного значения, создав угрозу тылам 57-й армии и всей ударной группировки Юго-Западного фронта в Барвенковском выступе [25; 146], [5; 261], [9; 54-55].

В 16.00 штаб Юго-Западного направления отправил командующему Южным фронтом боевое распоряжение № 0140/ОП. Документ этот невелик по размеру, поэтому процитируем его полностью:

«В целях отражения наступления противника, предпринятого на участке нашей 9-й армии, главком (т.е. главком Юго-Западного направления маршал С.К. Тимошенко – И.Д.) приказал:

1. Передать в оперативное подчинение командующего ЮФ 2-й кавалерийский корпус (38, 62, 70 кд), дислоцирующийся в районе Рождественское, Шатово, Городная, Мечебиловка, Надеждовка. Штакор (штаб корпуса – И.Д.) – Ново-Мечебиловка.

2. Для разгрома группы противника, наступающего на Барвенково с юга, организовать и нанести с рассвета 18.5 контрудар силами 2 кк и 14 гв. сд со средствами усиления с рубежа р. Сухой Торец (Барбалатово, Ивановка) во фланг и тыл прорывающейся группе противника.

Возможно скорее выдвинуть на р. Сухой Торец отдельные отряды из состава 2 кк для удержания за собой переправ на участке иск. Барвенково, Ивановка. Одновременно стр[елковому] полку 333 сд со средствами усиления удерживать за собой Барвенково, не допуская прорыва танков и мотопехоты противника на север.

3. Разгром группы противника, наступающей из района Славянск против левого фланга 9-й армии, организовать силами 5 кк, 12 и 121 тбр и 333 сд (без одного полка).

4. Не менее одной кд иметь в резерве командующего фронтом в районе Барвенково.

Одновременно немедленно начать переброску в район Барвенково одной сд и одной тбр из состава 37-й армии.

5. Резерв главкома – 343 сд, батальон ПТР и 92 отб сосредоточить распоряжением Юго-Западного фронта в район Изюм, подготовить и занять для прочной обороны рубеж: Семёновка, Мал. Камышеваха, Сухая Каменка, Синичено. Дивизии быть в готовности к нанесению контрударов в направлениях Барвенково и Славянск. 343 сд с придаваемыми средствами усиления с выходом в район Изюма подчинить командующему ЮФ. Использование – с разрешения главкома.

6. Командующему ЮФ принять меры к недопущению распространения противника на сев[ерный] берег р. Сев[ерский] Донец на стыке между 78 сбр и 51 сд.

7. Действия ударных группировок 9-й армии усилить двумя полками ГМЧ (гвардейские миномётные части, т.е. знаменитые «катюши» – И.Д.).

8. Получение настоящего распоряжения и план контрударов донести.

Начальник штаба ЮЗН

Генерал-лейтенант И. Баграмян

Военный комиссар штаба ЮЗН

Бригадный комиссар З. Иванченко

Начальник оперативного отдела

Генерал-майор Ветошников»

[5; 439-440, 261-262].

Второй документ, который необходимо рассматривать в тесной связи с вышеприведённым, – это «Донесение главнокомандования Юго-Западного направления в Ставку ВГК о переходе противника в наступление против 9-й армии Южного фронта и мероприятиях по усилению правого крыла этого фронта». Донесение ушло в Москву через полтора часа (т.е. в 17.30) после появления распоряжения № 0140/ОП. Вот оно:

«Ставка. Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину.

С рассветом 17.5 противник перешёл в наступление против обоих флангов 9-й армии Южного фронта. Вероятная цель действия противника – овладеть районом Барвенково, Изюм и попытаться сорвать наше наступление на Харьков с юга.

Первый удар противника, нанесённый при поддержке авиации и более 100-120 танков, части 9-й армии не выдержали, и противнику удалось к 10.00 утра на отдельных участках фронта вклиниться в наше расположение на глубину 5-8 км.

Для отражения наступления противника и последующего его разгрома, кроме мероприятий, изложенных в нашем боевом распоряжении № 0140/ОП (приходится полагать, что текст этого распоряжения также был передан в Москву; скорее всего, вместе с докладом – И.Д.), мы выделили для усиления правого крыла Южного фронта из пребывающих в наше распоряжение танков: Т-34 – 57 и Т-60 – 23 шт., всего 80.

Учитывая исключительную важность сохранения прочного положения войск правого крыла Южного фронта для обеспечения нашего наступления на Харьков, мы просим Вас выделить для усиления правого крыла Южного фронта две стрелковые дивизии, две танковые бригады, одну авиадивизию в составе двух иап и двух полков Ил-2, направить их теперь же в район Изюм.

Тимошенко

Баграмян

Хрущёв»

[5; 262, 440-441].

Как видим из процитированных документов, силы для нейтрализации прорыва задействовались значительные: танковые бригады, кавалерийские корпуса и полки «катюш», стрелковые дивизии и противотанковый батальон. В бой были брошены резервы главкома направления (343 сд, 92 отб, батальоны ПТР), резервы фронтов (2 кк – резерв ЮЗФ, 5 кк, 12 тбр – резерв ЮФ) и их армий (14 гв. сд – резерв 57А, 121 тбр – резерв 9А). В дело направлялись только что прибывшие в распоряжение командующего ЮЗН танки (80 единиц).

Но и это ещё не всё. Тут нам необходимо снова вернуться к событиям на северном участке наступления на Харьков.

В 22 часа 17 мая командующий 38-й армией доложил по прямому проводу начальнику штаба Юго-Западного фронта содержание полученных его штабом в этот день секретных немецких документов. Эти документы были захвачены разведкой одной из дивизий армии К.С. Москаленко ещё 13 мая, но в штаб армии, в связи с бурными событиями последних дней, доставлены только спустя четыре дня. Из них следовало, что немецкое командование ещё с 11 мая начало подготовку удара из района Балаклеи на Савинцы, Изюм и что наступление должно было начаться между 15 и 20 мая [16; 235-236], [9; 58].

Увидев в данных документах подтверждение своего предположения, изложенного в докладе в Ставку 15 мая, о подготовке немцами удара из района Харькова (правда, с направлением удара главком ЮЗН несколько ошибся, полагая, что противник ударит на Купянск, а не в сторону Изюма) и сопоставив его с событиями дня 17 мая на южном фасе Барвенковского выступа, С.К. Тимошенко, по-видимому, чётко понял, что немцы задумали: их намерения не ограничиваются действиями против Южного фронта, а направлены к захвату всего Барвенковского плацдарма.

Тут же маршал отменил запланированное на 18 мая наступление 38-й армии. Ей было приказано срочно подготовить прочную оборону на направлении Савинцы – Изюм.

В глубине Барвенковского плацдарма С.К. Тимошенко решил сосредоточить сильную танковую группировку, которая могла бы предотвратить дальнейшее продвижение немецких частей на тылы южной ударной группировки ЮЗФ и, разгромив вклинившегося противника, восстановить положение 9-й армии ЮФ. С этой целью командующему 6-й армией генералу Городнянскому было приказано вывести из боя 23-й танковый корпус и срочно перебросить его к рубежу реки Берека. Здесь корпус поступал в подчинение командующего 57-й армией ЮФ. Переброску танкового корпуса приказывалось закончить к исходу 18 мая. Соответствующее распоряжение было передано командарму-6 в 00 часов 35 минут 18 мая [9; 58-59], [5; 262].

Ставка ВГК с получением доклада командования ЮЗН о начатом противником наступлении разрешила маршалу С.К. Тимошенко для укрепления правого крыла Южного фронта перебросить с ворошиловградского направления одну стрелковую дивизию (242-ю) и выделила из своего резерва одну стрелковую дивизию и две танковые бригады (156-ю и 168-ю).

Мы неспроста столь подробно остановились на приказах и распоряжениях командования Юго-Западного направления, отданных 17 мая. С.К. Тимошенко часто обвиняют, что он, мол, неоперативно отреагировал на немецкий удар по Южному фронту или не отреагировал вообще, как ни в чём не бывало продолжая наступление на Харьков. Либо его распоряжения объявляются скоропалительными, не соответствующими реальной угрозе [25; 146].

Недостаточная оперативность (боевое распоряжение № 0140/ОП было отдано только спустя десять с половиной часов после непосредственного начала наступления противника и двенадцать часов спустя после начала немцами интенсивной артиллерийской и авиационной подготовки) имела причиной потерю связи с войсками Южного фронта и, как следствие, полную неясность обстановки. Распоряжение последовало только после того, как эта обстановка была худо-бедно выяснена.

Что до утверждения о наступлении на Харьков «как ни в чём не бывало», то оно не совсем соответствует действительности: наступление на северном участке было отменено, предназначенные для него резервы направления (343 сд, 92 отд, батальон ПТР) передавались Южному фронту. На южном участке из состава ударной группировки для нейтрализации немецкого прорыва выводился один танковый корпус. С целью остановить продвижение противника в бой бросались значительные резервы (фронтовые и армейские).