скачать книгу бесплатно
Миронов откашлялся и поправил фуражку.
– Два дня назад в установленном порядке общался с гражданкой, проживающей на подведомственном мне участке по адресу деревня Гора, дом номер один.
Миронов заглянул в заявление.
– Эмилией Леонидовной Майн. Ее муж, Макеев Олег Васильевич, пропал, и она потребовала принять официальное заявление. Я, как положено, уведомил, что, мол, через трое суток соответственно можно, в установленном порядке…
– Капитан, давай по существу.
Миронов снова откашлялся.
– Есть по существу. Я заявление не принял. Но дом ее посетил. Побеседовал с Лидой. То есть, с Лидией Ивановной Касаткиной, соседкой ихней и помощницей по дому. Пришел по адресу проверить на предмет, не было ли чего на днях, ссоры там, мордобития какого.
– И?
Миронов сделал отрицательный жест рукой.
– Ничего такого. Все тихо-мирно. Я хозяйке дома, писательнице то есть, посоветовал обзвонить друзей, коллег, знакомых там разных. Намекнул, что, мол, наш брат может и нашкодить. Что, мол, может, муж загулял и скоро вернется.
– И что она? – улыбнулся Разумов.
– Она на меня так зыркнула, что я пожалел о своих словах. Ну, тогда я ей говорю, что, мол, по истечении трех суток, ежели муж ваш не вернется, то уж тогда…
– В установленном порядке, я понял, – прервал Разумов официальный словесный поток.
– Так точно.
– И часто в деревне что-то случается?
– Не, товарищ майор, деревня тихая, мирная, люди большей частью приличные. Сроду ничего такого не бывало. Я здесь уж много лет. Мы же потомственные. Мой отец покойный служил до меня, и дед до него. Теперь я. Четвертый год уже. До этого постовым был в Москве, каждый день в город мотался, замучился. Теперь все рядом, и дом, и служба. Участок спокойный, редко происшествия случаются. Не, ну кражи бывают, не без этого. Вот полгода назад коза пропала у Изосимовых. Это десятый дом.
– Нашли?
– Нет, – с сожалением ответил Миронов. – И в Уваровском всех проверил и местных. Как в воду канула.
– Понятно. Вернемся к людям. Значит, никаких ссор с другими жителями деревни у Макеева и его жены не было? – спросил Иван.
– Да вроде нет. Вот разве…
Он снял фуражку и ловким движением ладони протер изнутри козырек.
– Писательница стройку затеяла, когда сюда заехала – берег укрепляла, – продолжил Миронов. – Так соседи жаловались. Раньше же этот дом пустовал. Олигарха дом был. Мурашева.
– Где он сейчас?
– Помер. – Миронов выразительно поднял брови. – Прямо здесь.
– Где здесь?
– В доме звезды. Он в гости приехал. К писательнице. Поговаривают, роман у них был. Но его по определенным обстоятельствам в Россию до прошлого года не пускали. Ну, вы понимаете.
Разумов включил диктофон.
– Причина смерти Мурашева?
– Онкология, – быстро ответил Миронов. – Последняя стадия. Видно, приехал с родными местами проститься. Они же Мурашевы здешние. Семья его испокон здесь жила в нескольких поколениях, вот и он решил родовое гнездо отстроить. Какое там гнездо, замок целый. Он его только успел построить и все. Ну, вы понимаете.
– Что все?
– Так из страны погнали, – понизив тон, ответил Миронов. – В Англию он спешно уехал, а замок остался пустовать. Лидия Ивановна за ним присматривала. Я тоже заходил пару раз вместе с ней. Проверить, как там и что. Мой же участок, подведомственный. Но никто не вандальничал. Народ нормальный в округе. Да и на охране дом стоял. А Лидия Ивановна молодец, и внутри порядок держала, и за участком смотрела, газон всегда был идеальным. В этом ей Игнат Поляков помогал из пятого дома.
– Так за что жаловались на новую хозяйку дома? – уточнил Разумов, зная ответ.
– Да, господи, на стройку жаловались, – махнул рукой участковый. – Смешно даже. Понятное дело, чуток пошумели строители. Так Полипы из четвертого дома сразу жалобу накатали. Я, конечно, отреагировал, как положено, в установленном…
Он замолчал, открыл планшет и принялся искать документ.
– Во, нашел! Вот оно, заявление от Полипов. Я как знал, захватил.
Иван взглянул на бланк, заполненный крупным круглым почерком.
– Чудные эти Полипы. Им не жаловаться надо, а благодарить ее.
– Благодарить за что?
– Помните, как в американских фильмах – заезжают в дом люди и сразу соседям несут тортик. За знакомство, так сказать. А писательница приехала и вместо тортика весь проезд асфальтом закатала, да еще фонари энергосберегающие поставила. Это ж миллион, не меньше! А дорогу видели? Ровная, гладкая, как маслице! – восхищался Миронов. – Вот только надо осторожно у дома бабы Симы. Серафимы Аркадьевны Тригорской. У ее забора, в паре метров от проезда начинается подтопление. Там у нее персональный пруд с лягушатами.
– Познакомился я уже с вашей бабой Симой и ее лягушатником.
– Уже? – засмеялся Миронов.
Смех у него был громкий, раскатистый.
– Она боевая у нас. Тридцать третьего года рождения, а голова фору молодой даст. Ей палец в рот не клади.
– Значит, есть в деревне соседи, которым Эма Майн не нравится? – вернул его к теме Разумов.
– Только Полипы. Они хоть и не живут здесь на постояннке, а вечно на всех жалуются. То на писательницу, то на Игната Полякова – не так траву скосил, не так пляж убрал, то на фермеров – что, мол, гуси ихние шумят, а они незаконной коммерческой деятельностью занимаются. Хотя сами же у этих фермеров молочку берут. А им как детей пятерых кормить? После пандемии столько безработных осталось. Семья фермерской Дарьи всю жизнь тут жила. Родители померли, муж сбежал, она с детками осталась одна. Но на счастье встретила городского. Художника Изосимова. Он по прописке в Москве, но живет здесь. И детей принял. Нормальный человек, не плохой. Деревенские говорят, он все время в своей мастерской проводит. Но видно не шибко на рисунках зарабатывает, не шикуют они. Дарья та все, какие можно, пособия оформляет.
– А кто такие эти Полипы и почему раз в месяц сюда наезжают?
– Отец, старший Полипа – инвалид лежачий, сестра полиповская – его младшая дочь, за ним смотрит. А сын и невестка – те самые жалобщики – бывают только наездами, привезут лекарства, продукты и назад. Не любят их тут. Невестку ихнюю Римкой-инструкцией кличут. Прозвали так за то, что она вечно всем указывает, как и что делать.
– С кем еще у этих Полипов были ссоры? – спросил Иван.
– В открытую? Да ни с кем. Они же всегда втихаря жалобы катают, в лицо редко кому говорят. А вот вспомнил еще: Римка на собаку звезды жалобу писала.
– В смысле на собаку? – удивился Иван.
– Что, мол, пес писательский потрепал ихнего полиповского кота. Задиристый кот, жирный зараза. Как рассказывала баба Сима, писательница в сторону леса шла, пес рядом бежал. Вдруг им наперерез выскочил полиповский кот Босс. В зубах рыба, а на хвосте кошка висит, грязная, шерсть в колтунах. Так пес как увидел, кинулся к полиповскому Боссу, отбил рыбу и бросил к ногам кошки. Ну, чисто Робин гуд – у богатого взял, бедной отдал, – засмеялся Миронов.
– И что же эти Полипы официальное заявление написали из-за такой ерунды? – спросил Иван.
– Да! Вот нормальный человек удивляется, а им жалобу накатать, как, извините, в туалет сходить. Лишь бы бумагу испортить. Бланки, то есть. Баба Сима говорила, что Римка тогда бегала по деревне с глазами срущей кошки и требовала от соседей, чтобы ее жалобу подписали коллективно, что, мол, пес без намордника и поводка может любого покусать. А пес-то мирный, не поганый пес. Он к дому звезды прибился накануне. И когда же ей было все эти причиндалы собачьи покупать. Она следом и кошку ту себе взяла. Лидия Ивановна ее отмыла, вычесала и та такой красавицей оказалась – трехцветная, пушистая, глаза в полморды, голубые. И знаете, что интересно – ни пса, ни кошку этих раньше никто в округе не видел. Как из воздуха выросли. Ни в деревне, ни в Уваровском таких сроду не водилось. Как с неба спустили. Чудеса.
Иван слушал и понимал, что начинает уставать от этих деревенских историй. Он провел здесь больше двух, как ему казалось, бесполезных часов, очень хотел пить и чувствовал, как к затылку опять подкрадывается боль. «Надо закругляться», – решил Иван. – Дойдем до обрыва и назад».
Впереди разговаривая по телефону, шел Глеб Бабицкий.
– Значит, ничего странного не заметили, когда посетили дом писательницы после ее заявления об исчезновении мужа? – спросил Иван участкового.
– Не-не, все тихо-мирно. Я и раньше к ним заходил, после этих неприятностей с животными. Порекомендовал приобрести намордник и поводок. Она слова поперек не сказала. Не заносчивая звезда, приличная. Я и теть Лиду, Лидию Ивановну Касаткину то есть, порасспросил сразу, как только звезда заехала в замок и потом, когда муж у нее появился. Она рассказала, что, мол, все тихо-мирно, законно. Она – звезда, он – спортсмен. Не ругаются. Вечерами часто у реки гуляют, да в лес по ягоды-грибы. У нас тут и земляника, и малина, а белые какие – ухх!
Миронов сунул папку под мышку и показал размер гриба, растопырив пальцы правой ладони.
– А дикая малина до сих пор на кустах висит.
– Верю, сам из Уваровского.
– Как это? – опешил Миронов.
– Родители там живут и я с недавнего времени.
– Это кто ж такие, – сдвинув брови, недоверчиво взглянул на него участковый.
– Разумовы, – напомнил Иван.
– А-ааа! Точно! А я как-то и не сообразил сразу! Фамилия-то звучная. Знаю, знаю таких! Мировой у вас отец. И мама такая добрая. Хорошие люди. Мне сигнализировали, что неожиданно малышка у них появилась, так я сразу наведался. Дети это важно, у нас эта тема на особом контроле. Оказалось, внучка. Дочка ваша, получается?
– Моя, – кивнул Иван, почувствовав, как гордость и нежность наполнили душу.
– Понятно, – протяжно произнес Миронов. – У меня у самого годовасики.
Иван повернулся в сторону дома и увидел, как по ступеням к пляжу спускается Эма Майн. Она дошла до первого шезлонга, остановилась на пару секунд и неуверенно двинулась вперед.
– Эх, охохошечкихохо, – тяжело вздохнув, произнес Миронов.
– Что думаете, Георгий Иванович, куда мог деться Макеев? – спросил его Разумов.
– Думаю, утоп, – уверенно ответил Миронов. – Река здесь очень скорая, пять лет назад Полиповский сын утонул. Злоупотребил и в воду полез. Теперь Римка-инструкция с мужем воспитывают его сына, отсудили у бывшей невестки, как только та снова замуж вышла. Игнат из пятого дома тоже, было дело, нахлебался по синьке. Виноват, – поправил сам себя Миронов, – будучи выпимши. Ну, его-то мы откачали. Я из года в год провожу беседы: не лезьте летом в воду выпимши, не ходите зимой на лед, пока не промерзнет. Нет, напьются и лезут в Быструху, черти. А она потому и имя такое носит, что шустрая шибко. Сейчас, правда, молодых безбашенных на моем участке мало. Кто помер, кто в город уехал. Здесь в деревне, из более-менее молодых семей всего три: фермерские, писательница с мужем, да Световы из седьмого дома. Те в Москве живут, здесь бывают на выходных, да на лето остаются.
Впереди, в нескольких метрах начинался обрыв. Иван взглянул на дерево. Мощная корневая база, обнажившись, нависла над рекой длинными скрученными щупальцами.
– А что с той стороны леса? – спросил Разумов.
– А дальше песчаная полоса около километра и вверх Гора Желаний. Недавнее изобретение.
– Желаний?
– Ага. Был конкурс в городе, деньги выделяли на внутренний туризм. Так вот особо предприимчивые накидали камней, поставили беседку и придумали, что эта Гора исполняет желания. Мол, взял по дороге наверх камень, загадал желание и бросил. На юг кинул – про здоровье загадал, на запад – про деньги, на восток – про любовь, на север….
Миронов, сунул фуражку под мышку и почесал затылок.
– Так, а вот про север я и не помню. Короче, будут там теперь экскурсии водить. Скоро торжественное открытие. Раскрутят, наверняка, отбоя не будет. У нас в стране полно суеверных. Нашим людям проще поверить в ложь и ритуалы, чем начать что-то реальное в своей жизни делать.
Поравнявшись с Глебом, Иван остановился, а Миронов пошел дальше к обрыву.
– Окей, увидимся завтра, – произнес Бабицкий на хорошем английском.
– Прошу прощения, не мог не ответить, – извинился он. – Англичане такие англичане. Всё раскладывают на молекулярном уровне. Не просто с ними.
Он посмотрел в сторону пирса, на котором одиноко стояла Эма.
– Глеб Анатольевич, – сказал ему Разумов. – У вас есть мой номер телефона. К счастью, или, к сожалению, состава преступления на данный момент я не нахожу, поэтому…
– Нашел! – раздался громкий голос Миронова. – Нашел! Сюда!
Участковый, балансируя на одной ноге, пытался дотянуться до какого-то предмета, зацепившегося за корень дерева.
Услышав крик, Эма Майн побежала вперед. Полы ее жакета развивались, как купола парашюта. Волосы выбились из-под ободка и торчали в разные стороны, словно змеи из головы Медузы Горгоны. Тяжело дыша, она остановилась, пытаясь рассмотреть, что держит участковый.
На вытянутой вперед руке Миронов держал длинную палку, на конце которой, как поверженное знамя, повисла алая футболка с большой латинской буквой «F».
Эма подошла ближе и вдруг обхватила горло руками. Ивану показалось, что ее сейчас вырвет. Глеб обнял Эму за плечи.
– Присядьте, – предложил Разумов.
Они усадили Эму на пятачок земли с жухлой мелкой травой, каким-то образом пробившийся среди песка. Она не отрывала взгляд от алого пятна в руках участкового. Миронов достал из папки пластиковый пакет и аккуратно опустил в него находку.
Эма, наконец, убрала ладони от горла и медленно стянула с головы трикотажный ободок. По ее щекам текли слезы. Глеб присел рядом, бросая взгляды на пакет в руках Миронова.
Иван отошел на несколько метров и набрал номер Фомина.
– Егор, в реке нашли майку Макеева. Да, давай, жду.
С группой водолазов на место прибыли судмедэксперт Леонид Антонов и криминалист Петр Петрович Разумилов.
– Так, я не понял, – огляделся вокруг Леонид. – Где материал для работы?
– Пока нет, – ответил Иван. – Но, возможно, будет.
– Понятно, – весело произнес Антонов. – Что ж, как говорится, «нет тела – нет дела», а это значит, можно расслабиться.
– На том свете расслабишься, – проворчал Васили Петрович Разумилов, открывая кожаный саквояж, который никак не хотел менять на служебный пластиковый. – А пока мне будешь помогать.
– А что мне будет за помогаторство? – уточнил Леонид.
– Кофе налью из термоса и выделю бутерброд.
