скачать книгу бесплатно
– Надо бы, кстати, вызвать специалистов, пусть проверят. Ты сейчас в доме одна, видеонаблюдение не помешает.
Не взглянув в его сторону Эма, молча, кивнула. Иван достал из планшета заявление.
– Эмилия Леонидовна, вы написали, что звонили на мобильный номер мужа, но он был вне зоны. Во сколько это было?
– Утром.
– Следующего дня, после того, как отмечали выход книги, верно?
– Да. Я позвонила в клуб. Ответили, что он на месте, но занят.
– Кто ответил?
Она задумалась. Тонкими пальцами с ногтями красивой, удлиненной формы, она потерла виски, после чего ответила довольно уверенно:
– Женский голос, но я вряд ли вспомню имя.
Иван задавал формальные вопросы, все больше сомневаясь, что здесь есть состав преступления. Но как любил говорить его питерский коллега: «принюхаться к обстановке надо». Пока запаха криминала не ощущалось. У писательницы был расстроенный потерянный вид, что вполне адекватно для человека, находящегося в состоянии неведения. Эма Майн и Глеб Бабицкий отвечали на вопросы ровно, без расхождений, но многолетняя практика Разумова подсказывала, что свидетели полезную информацию часто начинают выдавать на эмоциях. И сейчас их надо было расшевелить.
Иван пробежал взглядом по убористому почерку заявления и убрал его обратно в планшет.
– Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, десятого сентября в промежутке с двадцати до двадцати двух часов вы втроем, включая Олега Макеева, отметили выход нового романа, после чего отправились спать. Кроме вас троих в доме никого не было. Утром одиннадцатого сентября вы проснулись и поняли, что Олега Макеева нет. Все верно?
Эма Майн снова коснулась висков.
– Вечером здесь еще была Лидия Ивановна, помощница по дому. Недолго. Она накрыла на стол и ушла.
– Она ушла до возвращения вашего мужа?
– Да.
Манера отвечать на поставленный вопрос строго «да» или «нет» всегда настораживала Разумова. За этим могло скрываться что угодно.
– Почему? – спросил он, выдержав паузу.
– Простите? – не поняла Эма.
– Почему ваша помощница по дому не осталась?
Разумову было интересно, что она ответит. Напомнит о статусе – домработницам не принято за стол – или начнет оправдываться.
– Разумеется, я ей предложила и, как правило, она всегда с нами. Но в тот вечер Лидия Ивановна уезжала в Нижний Новгород, к сестре, – пояснила Эма.
– Будьте добры, контакты помощницы.
Она достала из кармана жакета телефон и продиктовала номер. Положив смартфон рядом на диван, Эма Майн снова опустила руку в карман, вынула блистер с прозрачными капсулами бледно-розового цвета и принялась задумчиво вертеть его в руках.
– Принести воды? – предложил Глеб.
– Не надо, – снова, не повернув головы в его сторону, ответила Эма.
– Я все-таки принесу, – настоял Глеб.
Пружинистой походкой он прошел в кухонную зону и вскоре вернулся с небольшим подносом, на котором впритык уместились хрустальный графин, наполненным водой с ломтиками лимона и три бокала. Налив воды в каждый, он протянул один Эме.
Она приняла, но пить не стала.
– Значит, утром вашего мужа уже не было в доме? – продолжил Разумов.
– Верно,– произнесла Эма, бросив на гостя равнодушный взгляд.
– Во дворе стоит его машина?
– Да.
– И вас не смутило, что машина на месте, а его нет?
Секунда молчания, за которой последовал ответ:
– Он мог поехать на электричке.
– Во сколько вы заметили, что его нет рядом?
– Я спала в другой комнате. Встала около десяти. В доме уже никого не было.
– Вы всегда спите раздельно?
– Это имеет значение?
Слегка склонив голову, Эма Майн взглянула на Разумова с удивлением. Межбровная морщинка на высоком лбу стала глубже, а в голосе появилось едва заметное раздражение.
– Вы – автор детективов и вроде бы должны знать, что в данном случае значение может иметь любая деталь, – с легкой усмешкой произнес Разумов.
– Свои детективные романы я часто пишу ночами, – не отводя взгляда, ледяным тоном произнесла Эма Майн. – Не каждый может спать при включенном свете и звуках ударов по клавишам.
Раздражение в голосе усилилось, и теперь Эма Майн смотрела на Разумова уже не так равнодушно.
– Вообще, психологи советуют супругам спать отдельно друг от друга, – вступил Глеб Бабицкий. – Просто для большинства россиян это непозволительная роскошь.
– Это да, – согласился Иван, – не у каждого россиянина средневековые замки с двадцатью комнатами.
– Десятью, – поправила Эма Майн.
Иван кивнул.
– Существенная разница.
– Вы что-то имеете против моих комнат, офицер? – спросила она, глядя на Разумова, как на муху, досаждающую жужжанием.
– Поверьте, мне безразлично, сколько у вас комнат, – ответил он.
Эма Майн замолчала, но в глазах ее с каждой секундой все больше закипал гнев, который она давила усилием воли.
– Может быть, между вами все-таки произошел какой-то конфликт? – повторил Иван ранее заданный вопрос.
– Нет, – категорично произнесла Эма.
– Во что он был одет? – спросил Иван.
Эма Майн вздохнула обреченно, давая понять, насколько утомил ее этот разговор.
– Точно не помню. Что-то спортивное.
– Я помню точно, – сказал Глеб. – На нем были черные спортивные шорты с боковыми карманами на желтых замках и майка. Алая, с логотипом Клуба. Большая буква F справа в районе груди. Вот здесь.
Он показал на себе.
– Эта одежда сейчас дома? – спросил Иван.
Глеб вопросительно взглянул на Эму.
– Нет, – ответила она.
– Точно помните или «кажется»? – уточнил Разумов.
Эма отвернулась, оставив вопрос без ответа. Глеб поглядывал то на нее, то на Разумова, изредка делая глотки воды.
– Так кто из вас видел Макеева последним? – задал Иван традиционный вопрос.
– Я уже подумала, что он не прозвучит, – усмехнулась Эма Майн, продолжая смотреть в сторону.
– Напрасно, – в тон ей произнес Разумов.
Глеб подался вперед, чтобы взглянуть Эме в лицо.
– Получается, что я?
Она пожала плечами.
– Да, наверное, я, – не дождавшись ответа, утвердительно сказал Глеб. – Я отводил его наверх, в спальню. Эма в это время уже ушла к себе.
В этот момент она глубоко и прерывисто вздохнула. Блистер с капсулами в ее руке хрустнул.
– Дело в том, – негромко сказал Глеб, – что он не просто выпил лишнего, а…
Он виновато взглянул на Эму и решительно продолжил:
– Ты меня прости, Эма, но я считаю это важным моментом. Мы должны сообщить.
Бабицкий поставил бокал с водой на стол, пересел с подлокотника на диван и, скрестив на коленях руки, произнес:
– Понимаете, он напился.
– До какого состояния? – уточнил Иван.
– Я имел в виду, что он впервые напился.
Эма, наконец, выдавила из блистера капсулу, положила в рот и не торопясь запила водой.
– Он раньше никогда не пил, – устало добавила она.
– О каком периоде идет речь?
– Около года.
– Не пил совсем?
– Совсем, – ответила она. – Говорил, что у него сильная аллергическая реакция.
– Она последовала?
– Он сильно покраснел, но какой-то особой реакции я не заметила.
– Сколько он выпил?
Эма Майн снова вздохнула. Было очевидно, что этот разговор доставляет ей не только головную, но и душевную боль.
– Несколько рюмок коньяка.
– Марка?
Эма Майн взглянула с удивлением, словно пытаясь понять, чего от нее добиваются.
– Реми Мартин Аккорд Рояль, – с расстановкой произнесла она.
– Что пили вы? – невозмутимо продолжил Иван.
Он сознавал, что близок к границе, после которой разговор либо зайдет в тупик, либо Эма Майн начнет выдавать более сильные эмоции. Но неожиданно она изменила тон, вступив в игру.
– Шато пятьдесят седьмого года. Пробка, акцизы – все на месте, – произнесла она как сомелье во время презентации. – Подарочная туба из картона повышенной плотности, объем бутылки ноль семь. Назвала бы цену, но, вот беда, не знаю. Попробуйте загуглить.
«Непростая звезда, – подумал Иван. – Умеет держать удар».
– Благодарю за исчерпывающий ответ, – усмехнулся он. – Хорошо, с напитками разобрались. Что было после коньяка и шато?
Сейчас Эма смотрела на Разумова как на партнера по азартной игре, который вдруг начинает нагло нарушать правила.
– Мы ужинали, – тем не менее, спокойно продолжила она. – Хотите, чтобы я перечислила состав блюд или достаточно огласить меню?
