Тимбервольф

– И лишенный человеческих эмоций, – попыталась вставить фразу Александра.

– Да, но машине убийств эмоции ни к чему. Способность чувствовать и сопереживать лишила бы прототипа достаточной степени агрессивности, мобильности и адаптивности, физического превосходства и интеллектуальной уникальности.

– Может быть, может быть. Но вы, Эскулап, не учли самую малость – силы его звериных инстинктов и непредсказуемости человеческого разума.

Доктор ничего не сказал в ответ и обессиленно отвернул к стене голову. Врач обеспокоено взглянул на Александру, и она слегка кивнула, показав тому два пальца.

– Достаточно, доктор, – произнесла она, но у нас есть еще несколько минут. Осталась одна маленькая деталь, данные о проекте, только не говорите, что их у вас нет.

– У меня их нет, – он повернул к ней изможденное длительным допросом лицо. – Только благодаря этому компромату моя семья всё еще находится в относительной безопасности. Вся информация о проекте и Дельгадо окажется у вас, когда я буду уверен в безопасности моей семьи. Получив от вас гарантии, я назову имя человека, у которого и хранятся эти данные.

Александра поднялась и, молча отвернувшись от него, поскрипела зубами.

«Упырь, уже смотрит в бездну, а всё пытается удержаться на ее краю», – подумала она.

– Доктор, само мое появление здесь лучше всяких гарантий.

Эскулап кивнул и перевел взгляд на врача. Тот торопливо вложил в руку больного ручку и подсунул блокнот. С трудом Эскулап нацарапал несколько цифр и откинулся на подушки.

– Здесь, Симон, четыре цифры. Наберете номер и произнесете ключевое слово. «Эскулап». Вас соединят с нужным человеком.

– Отлично, доктор, – оторвав листок из блокнота, сказала Александра, – но я должна быть уверена, что «этот ваш человек», не воспользуются информацией в своих интересах.

– Не воспользуется. До сих пор, во всяком случае, не воспользовался.

– Откуда такая уверенность?

– Потому как он даже не подозревает, что у него находится, – Эскулап довольно оскалился, и Александра, раздраженно кивнув, повернулась к двери.

– Что ж, тогда, пожалуй, мы закончим, и прощайте, Эскулап. С этого момента вы и ваша семья находитесь под моей охраной.

– Спасибо, Симон. Но неужели вам больше нечего мне сказать? – ехидно спросил Эскулап.

– Отчего же, – Александра обернулась, и взглянув на изможденного доктора, не нашла в себе никаких иных чувств, кроме брезгливой жалости. – Могу пожелать Тебе, Эскулап, только одного, чтобы Ты как можно быстрее и безболезненнее сдох. Так будет лучше для всех, в том числе и для твоей семьи. И это, Эскулап, пожалуй, всё, прощай, больше мы не увидимся.

Доктор в ответ лишь хрипло, протяжно рассмеялся. Александра на мгновенье задержала руку на входной двери. Последняя фраза, заготовленная ею для Эскулапа, крутилась на языке, не давая покоя. Если бы не этот его паршивый смех.…Решившись, она толкнула дверь, и торопливо стуча каблуками по деревянной лестнице, словно боясь передумать, спустилась вниз.

«…такие люди, как вы, Эскулап, рождаются раз в столетие. И, главная ваша вина не в том, что вы сделали человечеству, а в том, чего вы для него не сделали…»

Сев в машину, Александра торопливо набрала номер и произнесла ключевую фразу. Через несколько секунд в трубке раздались длинные гудки. Голос, раздавшийся на той стороне, заставил Александру вздрогнуть и похолодеть от накатившего животного страха.

– Привет, – с хрипотой в голосе произнесла она, – у тебя всё хорошо?

– Да, мама, а что?

– Срочно приезжай домой, это важно, я жду.

– Что случилось, мама, у вас все в порядке? – тревожно спросила Танела.

– Не волнуйся, внук с няней. Но у меня к тебе срочный разговор, который не терпит отлагательств.

– Хорошо, – коротко ответила та, и в трубке послышались короткие гудки.

Александра дрожащей рукой дотянулась до фляжки с коньяком, и, открутив крышку, сделала большой глоток. Вытерев выступившие на лбу крупные капли пота, она щелкнула пальцами. В ответ на вопросительный взгляд референта, Александра взглянула на часы.

– Дело Эскулапа пора закрывать, – произнесла она. – Наружку пока не снимать, и поаккуратнее, прошу вас. Дельгадо нервничает, а нам сейчас не нужны проблемы, пока не нужны.…И, – она задумалась, – проследите за моей дочерью. Нежно, аккуратно, ненавязчиво, – референт кивнул и вежливо поинтересовался:

– Куда теперь, мадам?

– Домой, – ответила она и, откинувшись на сиденье, прикрыла глаза.

***

Проект «Timberwolf» – секретная научная разработка, сумевшая обрести жизнь благодаря непосредственной поддержке силовых ведомств и лоббированию заинтересованных лиц в государственных структурах. Одним из вдохновителей и создателей проекта называют Адриано Дельгадо, в прошлом контрразведчика, героя Североафриканской компании, обладателя прозвучавшего на весь мир псевдонима «Черный лис».

Непосредственно ему принадлежала идея при создании боевых прототипов использовать Death Sign – посмертные слепки бойцов подразделения «Timberwolves».

Смертельный знак (англ. Death sign), солдатский медальон, воинский жетон. Различные названия жетонов из нержавеющей стали, предназначенных для идентификации бойца в случае его гибели. Спецподразделениями, в частности «Timberwolves», использовался посмертный слепок – цифровая копия и подпись личности бойца.

***

– Разрешите, шеф, – молодой человек с аккуратной прической, не смея войти, заглянул в чуть приоткрытую дверь кабинета начальника.

Адриано Дельгадо устало поднял голову, посмотрев через длинный кабинет с ковровой дорожкой, заканчивающейся у двери, на подобострастно улыбающееся лицо подчиненного, и со вздохом рукой подозвал его к себе. Все потуги Дельгадо вспомнить вошедшего молодого человека ни к чему не привели, что было совсем не удивительно, в силу раздутости штата службы, им возглавляемой. Молодой человек, повернувшись спиной к Адриано, не спеша прикрыл дверь, боясь побеспокоить начальника громким стуком, и подошел к длинному столу. На лице подчиненного ясно вырисовывалась дилемма, на какой из многочисленных стульев, идущих в два ряда у длинного стола, ему присесть. Ошибиться тут было совсем не сложно. Сядешь близко к начальнику – тот сочтет за панибратство. Далеко – наверняка начнет подозревать в каких-то грехах.

«Где же я его видел, – подумал Дельгадо, мучаясь совершенно ненужным вопросом, который начинал его раздражать. – Для оперативного отдела или технической службы одет вполне себе прилично. Недешевый костюм, кожаные ботинки, аккуратная прическа. Планшет опять-таки недешевый. Тьфу ты», – Дельгадо мысленно сплюнул, одернув себя. Идиотская привычка бывшего оперативника к непрерывному анализу и оценке обстановки раздражала и не давала покоя, не расставаясь ни на секунду с уже давно ушедшим вперед по служебной лестнице хозяином.

А подчиненный тем временем определился-таки с местом, где ему расположиться. Получилось примерно на полпути от двери до непосредственно самого Адриано.

«Дипломатично. Точно младший офицер аналитического отдела», – про себя усмехнулся Дельгадо, наблюдая за отточенными, лишенными нервозности и суетливости, движениями молодого человека.

– Докладывай, – рассеяно разрешил Дельгадо.

Офицер, тактично кашлянув, приоткрыл планшет, и, нажав пару кнопок, повернул в сторону шефа голову:

– Прототипы были обнаружены в пределах особой зоны национального парка, – Дельгадо вздернул брови, – недалеко от Скалистых гор, – словно извиняясь, поправился подчиненный.

– Я знаю, где это находится, – он отвернул голову в сторону, собираясь с мыслями. Занесла их нелегкая, и именно в особую зону, где его полномочия теряли свою силу.

– Дальше, – сказал он. – Откуда информация?

– Бывший егерь парка, – продолжил подчиненный, проглотив комок в горле, – Даниэль, – он наклонился ближе к экрану, – Грант, – Дельгадо вздрогнул, услышав знакомое имя, и подобравшись, приготовился к плохим новостям, – встречался с бывшим сослуживцем, ныне префектом Северного округа, Иваном Радугой. Насколько известно, им были переданы результаты анализов крови трупов животных, предположительно убитых нашими прототипами. Откуда у Гранта эта информация, в данный момент выясняется. Хотя есть основание полагать, – молодой человек нагнулся к экрану планшета, – что помогала ему сотрудник биологического отдела комплекса, Мэри Смит.

– Дальше, – подчиненный мельком взглянул на лицо шефа, остававшееся непроницаемым, и продолжил:

– Радуга провел собственное расследование, результатами которого, собственно…

– Он и поделился со своим другом, – глядя куда-то в сторону, казалось с отсутствующим видом, продолжил за подчиненного, Дельгадо.

– Совершенно, точно, шеф, – просиял довольный аналитик. – Вот только…, – он внезапно осёкся, боясь переходить к плохим новостям.

– Что только? – нахмурился Дельгадо.

– Радугой и Смитом интересовались не только мы.

– Продолжай, – Дельгадо напрягся, уже почти наверняка зная, что сейчас услышит.

– По-видимому, не мы одни следили за ними.

Адриано молчал, ожидая продолжения. Собравшись с силами, подчиненный продолжил.

– Была замечена наружка, которая, как удалось узнать позже, была инициирована Александрой Симон, – Дельгадо побагровел, но сдержался, продолжая сверлить взглядом ссутулившегося аналитика.

– Кроме того, – с несчастным видом, почти прошептал тот, – спустя два дня было отмечено движение у дома Эскулапа.

– Продолжай, – не своим голосом прошептал Дельгадо.

– А несколько часов назад Симон лично посетила доктора.

Дельгадо, не сдержавшись, хлопнул кулаком по столу. От его удара подпрыгнула килограммовая пепельница из оникса. Подчиненный побледнел, совершенно сникнув, и не спеша, отодвинул планшет.

– Старая ведьма, разнюхала-таки, – шеф, не стесняясь подчиненного, долго и витиевато матерился. – Теперь не успокоится, пока наизнанку меня не вывернет, как клещ вцепится, и не отцепишь, – молодой человек нервно хихикнул, но встретившись с разгневанным взглядом шефа, тут же притих.

– Так, – Дельгадо провел двумя руками по волосам и шумно выдохнул, – нужно собраться, – прошептал он самому себе и нервным движением расстегнул пуговицы на воротничке рубашки.

Сказать, что Лисёнок испугался – значит, ничего не сказать. Страх сжал холодными липкими пальцами горло, затуманив взгляд, не давая ни нормально дышать, ни адекватно соображать. Почему-то вспомнилось, как однажды, в Тунисе, он попал в ловушку сыпуна. Не проходящее ощущение потери контроля тела, почвы, ускользающей из-под ног, нехватка кислорода и понимание неотвратимости смерти, до сих пор преследовало его, словно параноика, откликаясь на любую угрозу личной безопасности. Мысли лихорадочно метались в голове, сталкивались друг об друга, спотыкались, не давая сосредоточиться на главном – на угрозе его благополучию, успешной карьере и военным заслугам. Слишком большую ответственность он взвалил на себя, возглавив проект «Тимбервольф». Постепенно приходило понимание ошибочности этого решения. Теперь враги, окружающие его, непременно воспользуются возможностью стереть его в порошок.

– Шеф, взгляните на это, – подчиненный, дождавшись, пока шеф успокоится, достал из портфеля лист документа, и протянул его начальнику.

– Что это еще? – уставшим голосом спросил Дельгадо и пробежался взглядом по документу.

– Тут такое дело, – подчиненный замялся, пытаясь подобрать слова.

– Ну, говори, не томи, – сказал Дельгадо, еще раз пройдясь взглядом по списку фамилий. – Что это за имена?

Молодой человек оживился, и, пододвинувшись к шефу, вполголоса произнёс:

– Есть основания полагать, что побег прототипов не был случайностью.

– Так, так, – продолжай, – Адриано заинтересованно взглянул на офицера.

– Их побег был тщательно спланирован, – торжествующе произнес он, – заранее, было выбрано время, когда должны вывести из программы напарницу Конрада, Джину. В момент наибольшей неустойчивости, у Конрада были отключены программы контроля и блокировки. Кроме того, в его мозг во время одной из процедур были подгружены планы здания и пути отхода. А часть охраны, – молодой аналитик, словно подчеркивая возросший градус в помещении, расстегнул пиджак, – была отвлечена инцидентом на полигоне.

– Что за инцидент? – с пасмурным видом спросил Дельгадо.

– Во время тестов началась драка. Между прочим, что интересно, драка случилась между соседями по камере Конрада, – молодой человек взглянул на открытый экран планшета, – между Джеком и Нептуном. В этот момент двери внутреннего крыла открылись и Конрад, покинув полигон, спокойно добрался до медицинского блока, где готовили к операции Джину. Дальше вы знаете, персонал блока и не смог оказать какого-либо сопротивления. А так как охрана внешнего периметра весьма условна, им не составляло труда скрыться. Дальше их след пропал, и всплыл только сейчас.

А этот список, – подчиненный перевел тему, заметив, что шеф заскучал от его монотонного бормотания, и взглядом показал на документ, – персонал, который мог иметь отношение к исчезновению искомых прототипов.

– Ну, так разбирайтесь, – пробурчал Дельгадо, уже безразлично взглянув на подчиненного, мне ни о чем эти имена не говорят.

– Это не все, шеф. При наборе сотрудников в курируемый нами проект была допущена досадная промашка.

– Промашка? – скучным тоном спросил Дельгадо.

– Совершенно верно, сэр. Обратите внимание на этого сотрудника, сотрудницу, – поправился он, – Лоуренс Танела.

– Редкое имя, – что-то кольнуло генерала изнутри – давно забытое чувство интуитивного азарта. Он почесал сморщенный лоб и ожидающе посмотрел на торжествующего офицера.

– Вот, – тот всеми пятью пальцами медленно пододвинул к Дельгадо лист документа. – Копия свидетельства о рождении. Фамилию Лоуренс Танела получила в возрасте трех лет, при удочерении. А вот настоящая…

– Симон, – прошептал Дельгадо, едва взглянув на свидетельство, – здесь нет ошибки? – подчиненный торопливо покрутил головой, – как вы могли пропустить такую информацию? – хрипло спросил Дельгадо.

Офицер пожал плечами и добавил:

– Когда Танеле было три года, Симон вышла замуж за профессора медицины Альберта Лоуренса. Тот принял ребенка как своего и дал ей свою фамилию. С этой фамилией она и проходила по всем документам. Имя матери нигде не указывалось. Думаю, мадам Симон подстраховалась.

– А я ведь припоминаю ее, – задумчиво произнес Дельгадо. – Видел один раз в питомнике.

– Она возглавляет отдел испытаний, – кивнул офицер.

– Тогда мне показалось знакомым ее лицо. Движения, манера говорить, даже эта ироничная улыбка. Все от матери. Наверное, тогда я слишком пристально ее рассматривал. Представляю, что она подумала обо мне, – он непроизвольно улыбнулся, но мгновенье спустя вновь помрачнел.

– Шеф, инсталляцией прототипов занималась непосредственно она, – молодой человек в нетерпении вытянул шею, пытаясь носом дотянуться до листка в руке шефа.

– Симон, – Дельгадо устало потер глаза, – это не совпадение, – воспаленными от напряжения зрачками он взглянул на подчиненного. – Хорошая работа, офицер.

Тот резко встал из-за стола и коротко козырнул.

– Садись, – махнул рукой Дельгадо, и задумался.

«Вот это поворот, – подумал он и поднял трубку телефона. – Теперь, Симон, тебе даже твои покровители не помогут. Пора тебе, ведьма, на пенсию, лакать свой любимый джин», – от накатившего возбуждения он потер ладони и кивком головы отпустил подчиненного.

«Даже ты, Симон, не можешь предусмотреть всего. Еще посмотрим, кто кого», – злорадно подумал Дельгадо и нажал кнопку вызова.

***

– Мне всегда было странно, почему он выбрал тебя, но теперь я понимаю, – Александра пристально рассматривала хозяйку лаборатории, облаченную в белый халат. В жизни Мэри оказалось симпатичнее, чем на фотографиях; миловидная женщина, выглядевшая гораздо младше своих лет, с простеньким русым хвостиком на голове. – Хорошо у тебя здесь, уютно и спокойно, – Александра перемещалась по лаборатории, с деланным видом рассматривая компьютеры и разнообразное специализированное оборудование, по большому счету, ей непонятному. Один только анализатор спектра чего только стоил.

– Дорогая, наверное, штучка, – Александра провела по нему пальцем, с ухоженным маникюром, слегка склонив набок голову.

– Разве мы знакомы? – Мэри внимательно рассматривала немолодую, пожалуй, лет на десять ее старше женщину. С виду довольно привлекательную брюнетку, со скромным, но ухоженным макияжем и неброской косметикой.

– Не думаю, – та покачала головой, внимательно посмотрев в глаза Мэри. – Но зато мы знаем о существовании друг друга.

– Александра, – выдохнула Мэри, – Симон.

– Вот мы и свиделись, Мэри, – Александра натянуто улыбнулась. – Думаю, эта встреча была неизбежна.

– Что ж, раз так, располагайся, не стесняйся, – Мэри, встав из-за стола, пригласила Александру присесть.

– Душно у вас, – Александра расстегнула пуговицу на строгой, почти армейской рубашке неестественно белого цвета, – пожалуй, с твоего разрешения я открою окно.

Она бросила пиджак на спинку придвинутого стула и подошла к окну, раскрыв жалюзи. Из приоткрытого окна потянуло свежим воздухом, встряхнувшего темные кудри Алекс.

– Как Танели?

– Он не любит, когда его так называют, – нахмурилась Мэри. – Ты, – она запнулась, – встречалась с ним?

– Сложно назвать это свиданием, но да, мы встречались, – Александра повернулась к Мэри, успев заметить, как у той исказилось лицо.

– Зачем ты здесь? – Мэри беспардонно разглядывала Александру, словно надеясь найти ответ на мучавший ее вопрос. – Зачем тогда ко мне пришла?

Алекс молчала, лишь постукивая пальчиком по губам, скривленным в легкой усмешке.

– Неужели ты подумала, что я здесь из-за Танели? – Александра улыбнулась, не то со злорадством, не то с сожалением. – Поверь мне, если бы я решила вернуть Танели, то сделала бы это давно. Причин быть рядом со мной у него гораздо больше, чем около тебя.

Мэри вспыхнула, но смолчала, подавив приступ гнева.

– Наверное, я пришла попрощаться с ним, – тихо добавила она. – Мне давно нужно было это сделать. Для себя. И, Мэри, я рада, что рядом с ним ты.

– Ну, хорошо, – Мэри расслабилась и оглянулась в комнате. – Может, кофе? И спокойно поговорим.

– Да, пожалуй, – ответила Александра, и подошла к столику.

– Прости, Александра, мою реакцию, – Мэри разливала на скорую руку сваренный кофе, – но ведь и меня можно понять, – казалось, лёд отчуждения дал трещину, и намечалась обычная, душевная женская трепотня, наполненная воспоминаниями и связанными с ними переживания.

– Ничего, – тихо ответила Александра, – спасибо, Мэри, – она впервые назвала ее по имени, взяв из рук протянутую чашку. – Я сама была не права, заявившись вот так, без приглашения. Давай, оставив Даниэля в покое, расскажи лучше о дочери, – продолжила Александра, с неожиданной грустью, что не осталось незамеченным Мэри.

– Вика, ее зовут Виктория. – Мэри улыбнулась. – И, – Мэри слегка покраснела, – я скоро стану бабушкой.

– Вот как, – оживилась Александра, и маска безразличия окончательно спала с ее лица. – Дети это счастье. Всё, что мы делаем в нашей жизни, мы делаем ради них. И не всегда наши поступки красивы, и не всегда мы ждем понимания от детей. Но со временем, повзрослев, они нас поймут.

Мэри кивнула и с грустью в голосе добавила:

– После всего того, что произошло с Игнатом, Вика и вправду повзрослела, – Мэри вздохнула. – Но надеюсь, что теперь у них всё будет хорошо. А ты? У тебя есть дети?

Александра замешкалась, и после короткой паузы ответила:

– Есть, как и у тебя, у меня дочка. Впрочем, давай не будем о детях. Я хочу попросить тебя присмотреть за Танели.

Мэри, побледнев, вздернулась, сжав кулаки.

– Не волнуйся, – Александра накрыла ладонью руку Мэри, – с ним ничего не случится, я обещаю. Но, ты должна проследить, чтобы в ближайшее время он не покидал посёлок.

– Что ему грозит? – обреченно спросила Мэри.

– Ничего ему не грозит, пока я прикрываю его. Историю с волками я замну, но он должен отдать мне винтовку.

– Да, конечно, я поговорю с ним, – Мэри торопливо кивнула, с надеждой взглянув на Александру. – Но почему ты помогаешь нам, Александра?

– У меня есть причины для этого, можешь не сомневаться. А что касается этого происшествия.… Думаю, через год другой вся это история со зверями затихнет. И, Мэри, – Александра встала, подхватив пиджак, – береги его.

Эпилог.

– Как назовём найденыша? – подмигнул Даниэль Игнату, который уже почти пришел в себя, и встретил его в полулежащем положении, следя за игрой на огромном, в полпалаты, телевизоре.

– Не знаю пока, – Игнат удивился, когда Даниэль вошел в палату, держа одной рукой за локоть смущенную Мэри с пакетом с фруктами, а второй рукой пытаясь удержать щенка, так и норовившего высунуть нос из-за пазухи. Даниэль за шкирку посадил волчонка на грудь Игнату, а сам сел в сторонке, принявшись очищать апельсин.

– Зря, Даниэль, ты его сюда пронёс, – Мэри покачала головой, скептически взглянув на взъерошенного щенка.

Щенок, оказавшись рядом с лицом Игната, вдруг присмирел и посмотрел на него большими синими глазами. Игнат в ответ улыбнулся и провел рукой по чернущей шерсти. Волчонок от удовольствия прищурил глаза и аккуратненько прилег у него на груди.

– Может, с Викой посоветоваться? – он взглянул на Мэри, суетящуюся у его тумбочки, – когда она зайдет? – спросил он.

– Вечером забежит, – улыбнулась Мэри. – Ой, Игнатик, как же ты нас всех обрадовал, – она нагнулась и заботливо чмокнула сконфузившегося Игната в щеку. – Поправляйся быстрее. Я, пожалуй, схожу к врачам, – тактично прокашлялась в кулачок Мэри. – Вы пока пообщайтесь, – она требовательно посмотрела на Даниэля, – думаю, вам есть о чём поговорить.

– Вика обязательно придумает что-нибудь оригинальное, да? Чертенок? – Игнат повернулся к Даниэлю, который, найдя опору у стены палаты, поглощал источающий аромат фрукт, задумчиво наблюдая за ними. Игнат взлохматил стригущего ушами волчонка. – Где ты нашел его, дядя?

– Хм, – Даниэль вытянул шею в сторону хлопнувшей двери, удостоверившись, что Мэри вышла, – там, где никто бы и никогда не догадался его искать, Игнат, – в логове Седого Джонни.

Игнат удивленно посмотрел на щенка.

– Так это, – протянул он, и, замолкнув на полуслове, еще раз взглянул, уже совершенно по-другому, на черный комок шерсти, суетящейся на его кровати. Даниэль коротко кивнул, и задумчиво взглянул на Игната.

– Вот почему мы не могли их обнаружить, – Даниэль на миг примолк, подбирая слова, и продолжил, – помнишь, вы ломали с отцом голову над вопросом, почему волк из тайги пришел в поселок и стал давить домашний скот, – произнес Даниэль. – Тогда вы решили с ним, что из леса призрака выдавили, и он пришел в поселок в поисках легкой добычи.

– Не понимаю, к чему ты ведешь, дядя, – хмуро ответил Игнат, поглаживая наконец успокоившегося волчонка. Даниэль неожиданно присел на край кровати и, наклонившись к нему, продолжил, понизив голос.

– У нашего зверя, Игнат, – прошептал Даниэль с горящими от возбуждения глазами, – в подкорке, – Даниэль постучал костлявым кулаком по своему лысеющему черепу, – в подсознании, – проговаривая каждый слог, продолжал он, – был заложен страх перед людьми, и не просто страх, а непреодолимый барьер. Он никогда бы, даже на расстоянии запаха не приблизился к человеку. Но Призрак сломал запреты, не только проникнув в наш дом, но когда потребовалось, переступил черту, – Даниэль взглянул на внезапно посеревшее лицо Игната, и, отведя в сторону глаза, продолжил, уже немного успокоившимся голосом.

– И его аргумент должен был быть настолько абсолютным, настолько безоговорочным, насколько бы он перевесил все приоритеты, заложенные в нем генетически, и запреты, вбиваемые силой с тех самых пор, когда он только появился на свет, и не успел еще разлепить глаза. Он ведь, Игнат, не простой хищник, а изворотливый и умный противник, с интеллектом шахматиста и хладнокровностью убийцы. И любое его действие было продиктовано безупречной логикой, – Игнат механически кивнул в ответ, не понимая, к чему ведет Даниэль. – Ошибкой было считать, что им движут только навыки убийцы. И я это понял, – Даниэль нахмурился, – правда, только тогда, когда мы узнали о волчице. Так вот, – Даниэль встряхнулся, и его голос вновь обрел бодрость, – на камерах слежения был только один волк. Ну? Дошло? – Даниэль сделал паузу и вопросительно посмотрел на Игната.

– Подожди, подожди, – Игнат задумался, – получается, охотились они вместе с волчицей, а в поселок пришел только он один, – Игнат, не глядя, играл со щенком, а тот пытался разгрызть бинты на его пальцах.

– Так вот оно что, – Игнат перевел взгляд на щенка.

– Да, вот так-то, Игнатик, все дико просто и логично, чересчур мы все с тобой усложняли, – Даниэль примолк, отвернувшись от Игната. Несколько минут в палате царила тишина.