Прародитель: начало

Машина неслась по дороге, подпрыгивая на кочках. Вейланд молчал несколько минут, его холодные глаза следили за местностью. Потом он повернул голову к Артему, не отрывая взгляда от дороги.

– Ну что, Артем? – спросил он прямо. Голос заглушался ревом двигателя и грохотом гусениц по неровностям. – Решил? Насчет моего предложения. Командир третьего взвода. Хороший взвод. Перспективные ребята. Уровень твой… – Вейланд слегка повел плечом, – Мастер второй уровня в отделении – это перебор. Ты должен расти. Рота ждет таких, как ты. Дом ждет.

Артем не ответил сразу. Он смотрел на мелькающие за окном пейзажи Застенья, на спины своих людей, тесно сидящих сзади. На Дениса, уткнувшегося в планшет с картой. На Игоря, нервно постукивающего пальцами по прикладу автомата. На Андрея, чьи глаза, казалось, видели сквозь броню все окрестные угрозы. На Марка, спокойного и надежного. На Василия, бережно придерживающего контейнеры.

– Спасибо за доверие, господин ротный, – наконец сказал Артем, его голос был ровным, но твердым. – Но мое место – с ними. – Он кивнул назад, не оборачиваясь. – Да, раздолбаи. Да, Игорю рот не заткнуть, Денис витает в облаках, Андрей иногда смотрит сквозь тебя как призрак… Но они – мои. Мои кости, моя кровь. Мы прошли Пустошь. Не один раз. Они способные. Лучшие, с кем я служил. Бросить их ради звездочек на погонах… – Артем слегка покачал головой. – Не могу. Не хочу.

Тишина в машине стала еще громче. Даже Игорь перестал стучать пальцами. Все слышали.

Маркус медленно повернул голову. Его ледяные голубые глаза впились в Артема. Не сердито. Скорее… оценивающе. На его жестком лице мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее усмешку.

– Так и знал, что так скажешь, – произнес он на удивление спокойно. Почти… с одобрением – Упрямый, как и твой отец. Лояльность – хорошее качество. Для командира. Но… – Он снова посмотрел вперед, на дорогу, ведущую к далекому силуэту Цитадели, чьи купола уже серели на горизонте. – Но решения принимает не только твоя лояльность. По приезду в Цитадель – сразу к Командиру батальона. Гектор ждет тебя. Лично. – Маркус сделал паузу, подчеркивая значимость. – Гектор Корвин не любит ждать. И вопросы он задает не для галочки. Будь готов, Артем.

Имя «Гектор» повисло в тесном, грохочущем пространстве броневика тяжелым, незримым грузом. Командир батальона. Мастер 2-го "высшего" уровня, один из немногих, кто смог достичь этого уровня. Человек с репутацией железной воли и безжалостной эффективности. Его вызов – это не предложение. Это приказ. И за ним всегда стояли последствия.

Артем лишь кивнул, его лицо оставалось непроницаемым. Он смотрел вперед, на приближающуюся Цитадель, но мысли его были уже там, в кабинете батальонного командира, где его ждал разговор, который мог изменить всё. Дорога к Цитадели внезапно показалась короче и куда менее спокойной, чем путь через Пустошь.

Том-3, Глава 6: Возвращение в Цитадель

Броневик Маркуса Корвина прошел сквозь Главные Ворота Цитадели с глухим эхом, отозвавшимся в костях. Это был не просто порог. Это была граница миров. За спиной осталось Застенье с его фоновой радиацией, вечным напряжением и слабым запахом тления. Впереди раскрылся иной мир.

Воздух ударил в лицо первым. Чистый, прохладный, напоенный запахом хвои, влажной земли и… чего-то неуловимо свежего, почти забытого. Чистоты. Артем невольно сделал глубокий вдох, ощущая, как легкие расширяются без привычного металлического привкуса. Радиации здесь не было. Совсем. Зеленая Зона в полном смысле слова.

Машина ехала по широким, идеально ровным улицам Цитадели и спустя время въхала в сектор Корвинов. Здесь не было хаотичных развалин или выжженных полей. Архитектура была суровой, функциональной, но не лишенной величия: мощные здания из темного камня и полированного бетона, напоминавшие бастионы, утопали в зелени. Не буйной, как в Пустоши, а ухоженной – стройные ряды вечнозеленых кипарисов, аккуратные газоны, клумбы с выносливыми, яркими цветами. Солнце светило по-другому – ярче, теплее, не затянутое вечной дымкой Застенья. Люди на улицах – не только военные. Женщины в практичных, но чистых платьях вели детей, мужчины в рабочей одежде несли инструменты, пожилые люди сидели на скамейках. Их лица были спокойнее. Здесь не оглядывались через плечо каждую минуту. Здесь не было страха перед тенью в кустах. Здесь царил порядок, наведенный и поддерживаемый железной рукой Короля.

Машина свернула в сторону Воинской Части Дома – отдельный, огороженный высокими, но уже не такими монструозными, как Рубеж, стенами комплекс. Здесь царил иной ритм: четкость линий плаца, рев моторов на учебном полигоне, команды сержантов, строящих новобранцев. Над главным зданием штаба – знамя с той же серебряной птицей над золотым щитом.

Броневик остановился у подъезда. Дверь скрежетнула. – Конечная, – бросил Маркус. – Образцы – там.

У подъезда их уже ждали двое в серых комбинезонах с логотипом НИОСН. Их лица были бесстрастны, движения выверены. Без лишних слов они приняли у Василия драгоценные контейнеры, сверили номера на планшете, кивнули Артему и удалились так же быстро и бесшумно, как появились. Груз для Дома Раденов был доставлен.

Артем выпрыгнул на землю, ощущая под ногами не пыль или щебень, а ровную плитку. Он распрямил спину, вдохнул полной грудью воздух без примесей. Его люди высыпали следом, ошеломленно озираясь. Даже Андрей позволил себе мимолетное выражение облегчения на обычно каменном лице. Игорь потянулся, с хрустом разминая затекшую спину. – Ну наконец-то… Цивилизация! Чистый сортир и горячая вода! – проворчал он, но в голосе слышалось искреннее удовлетворение.

– Отделение! – голос Артема прозвучал резко, возвращая всех к реальности. Они встали по стойке «смирно». – Все в Казарму, блок «Г». Отмойтесь и отдохните. Приведите себя в порядок и ждите дальнейших приказов. Задание выполнено. – Он встретился взглядом с каждым. – Молодцы. Держались стойко.

Вейланд, наблюдавший с открытой дверцы броневика, усмехнулся. – Не задерживайся, Артем, – напомнил он, голос его потерял воинственную хрипотцу, став почти обыденным. – Гектор не любит, когда его заставляют ждать. Кабинет 305. Штабное здание, третий этаж.

– Есть, господин ротный, – Артем кивнул.

Он проводил взглядом свое отделение, ковылявшее в сторону казарм – усталое, запыленное, но живое. Потом повернулся и направился к массивному зданию штаба, похожему на приземистый донжон. Его собственные сапоги, все еще в пыли Пустоши и Застенья, казались чуждыми на идеально чистом полу вестибюля. Мимо проходили офицеры в парадной форме Дома Корвин. Нашивки, звания, ордена. Артем чувствовал их, не глазами.. Его уровень Мастера 2-й "начального" уровня, давал ему это – смутное, но отчетливое восприятие *силы* других носителей. Вот майор – Мастер 1-го уровня, его жизненная сила ровная, как пламя горелки. Вон капитан – едва перешагнул порог Мастера 1-го уровня, его аура чуть слабее, неспокойнее. А вот пожилой полковник у карты – его свечение тусклое, ровное, Ученика "высшего" уровня, но в глазах – опыт десятилетий службы, не измеряемый уровнями террианской системы. Артем шел, неся в себе свою собственную, сдержанную, но мощную энергию Мастера, как маяк. Некоторые офицеры, проходя мимо, чуть замедляли шаг, их взгляды скользили по нему с молчаливым уважением и легкой настороженностью. Мастера были редкостью даже здесь.

Он поднялся по широкой лестнице на третий этаж. Коридор здесь был шире, тише. Ковровая дорожка глушила шаги. На дверях – лаконичные таблички с номерами и званиями. 305. «Командир Батальона. Корвин Гектор Романович».

Артем остановился перед дверью. И тут он почувствовал *это*.

Не звук. Не запах. *Давление*. Тяжелое, плотное, словно воздух перед грозой. Оно исходило из-за дубовой двери, обитой сталью. Оно давило на сознание, на инстинкты. Чувство первобытного страха, желания отступить, спрятаться. Аура. Не просто сила, а *Мощь*. На порядок превосходящая его собственную. Артем стиснул зубы, заставив себя сделать шаг вперед. Его собственная энергия сжалась внутри, инстинктивно защищаясь. Рука, поднятая, чтобы постучать, дрогнула – не от страха, а от сопротивления этой невидимой силе. Он собрал волю в кулак, вспомнил Пустошь, химер, холод ночи под обломками. Его кулак опустился на дверь.

Три твердых, отчетливых удара. Звук казался неестественно громким в тишине коридора.

Пауза. Короткая, но показавшаяся вечностью под давлением этой ауры.

И тогда из-за двери донесся голос. Низкий. Глубокий. Спокойный. Но каждый слог падал, как удар кувалды по наковальне. Голос, в котором чувствовалась неисчерпаемая мощь и абсолютная власть.

– Заходи. Я уже заждался.

Артем вдохнул. Глубоко. Взялся за тяжелую холодную ручку. Повернул. Толкнул дверь. Она поддалась беззвучно, на удивление легко. Он переступил порог, входя в пространство, где воздух был густым от незримой мощи и где его ждал человек, чье слово могло изменить его судьбу и судьбу всего его отделения. Свет из кабинета на мгновение ослепил его после полумрака коридора.‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌

Том-3, Глава 7: Приказ Полка

Кабинет не поражал роскошью. Функциональность, сталь, темное дерево. За массивным столом, заваленным картами и рапортами, сидел человек, чье присутствие заполняло пространство плотнее, чем любая мебель. **Гектор Корвин.** Командир батальона. Мастер 2 "высшего" уровня. Его фигура была мощной, как у медведя, плечи – шире дверного проема. Его грузность выдавала хищная И сдержанная грация в движениях и… голова. Густая щетина и коротко стриженные волосы были окрашены в резкие, контрастные полосы – угольно-черные и ослепительно-белые, как у яростного медоеда. Его глаза, желто-янтарные, как у хищной птицы, изучали Артема с невероятной интенсивностью. Они видели не только броню и лицо, но и кости, и душу, и ту силу, что пульсировала внутри него.

– Садись, Артем, – голос Гектора был глубоким басом, но без лишней грубости. В нем чувствовалась привычка командовать и неоспоримый авторитет. Он указал на строгий стул напротив стола. – Отделение цело? Образцы сдали?

– Целы, господин комбат, – Артем сел, держа спину прямо, но не скованно. – Образцы переданы в НИОСН. Сданы без повреждений.

– Хорошо, – Гектор откинулся в кресле, сложив массивные руки на столе. Его взгляд стал отстраненным, устремленным куда-то вглубь времен. – шетьдесят восемь лет… – начал он тише, и в его голосе появились ноты, которых Артем не ожидал. Почти… благоговение. – шетьдесят восемь лет прошло с тех пор, как мир впервые узнал о *Homo Ferus*. О нас. Люди смотрели на нас как на монстров. Боялись и ненавидели. Хотели стереть с лица земли. – Он замолчал, его желтые глаза метнули острый взгляд на Артема. – Но они не учли двух вещей. Железной воли Короля Люка Вангреда… и безграничной мудрости Великого Канцлера Дмитрия Радена.

Артем почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Произнесенные с таким трепетоп, что эти имена звучали как имена богов.

– Король Вангред дал нам *право*, – продолжал Гектор, его пальцы сжались. – Право жить, сражаться, строить будущее. Он увидел в нас не угрозу, а силу. Последний щит человечества. – Он сделал паузу, и его голос стал еще тише, почти шепотом, полным неподдельного преклонения. – Но истинным Архитектором всего… был Он. Дмитрий Раден. Его воля, его знание, его *видение* сотворили нас, Корвинов. Он выковал нас в щит и меч для своего Дома Раденов. Мы – его воля в стали и плоти. Наша верность Ему и Его Дому – это не долг. Это сама наша кровь, наше дыхание. Понятно, Артем?

– Понятно, господин комбат, – Артем ответил твердо, чувствуя, как в его собственной груди отзывается этот священный огонь преданности и идеалам дому Раденов.

– Прошло пятьдесят лет с нашего появления, – Гектор вздохнул, и в его взгляде мелькнула тень. – Большинство тех, кто помнил конец света, кто слышал рев первых химер без куполов над головой… ушли. Остались единицы. Легенды как Он и как Король. И мы… – он ткнул пальцем в грудь Артему, потом в себя, – мы – наследники. Наследники их битвы. Их надежды. Их *обязанности*.

Гектор внезапно перевел взгляд прямо на Артема, его янтарные глаза зажглись, как угли. – И вот о наследстве, Артем Корвин. О твоем месте в нем. Ты – Мастер 2 "начального" уровня террианской системы. – Он произнес это с весом. – В двадцать пять лет. Это не просто талант. Это редкость. Дар, который нельзя зарывать в землю, командуя отделением в Красной Зоне. Большинство наших бойцов – ученики "простого" и "высшего" уровней. Достичь Мастера, даже первого "начального" уровня в тридцать – уже удача. Каждый Мастер на счету. Система молода. Она требует своих героев и своих лидеров. Ты должен расти. Быстрее. Выше. – Гектор выпрямился, его аура снова сгустилась, но теперь это было давление не страха, а ожидания. – Поэтому мое предложение: должность командира роты. Рота «Коготь». Хорошие ребята. Перспективные. Там твое место. Там ты нужен *Ему*.

Артем почувствовал, как сжимается сердце. Предложение было лестным. Огромным шагом вверх. Признанием. Но перед его мысленным взором встали лица: Игорь с его вечным ворчанием и верным автоматом, Денис, витающий в облаках над картой, Андрей – молчаливый страж с глазами хищника, Марк – каменная стена надежности, Василий – тихая сила и другие. Его кости, кровь и семья, скованная сталью и Пустошью.

– Господин комбат, – Артем поднял голову, его серые глаза встретились с янтарными взглядом Гектора без тени страха, только с твердой решимостью. – Благодарю за доверие. Высокая честь. Но… я не могу принять. Мое место – с моим отделением. Они – не просто бойцы. Они – мои. Все они достигли ученика "высшего" уровня. Василий и Марк – на пороге Мастера первого "начального" уровня. Они способные. Лучшие, с кем я служил. Бросить их… – Артем покачал головой. – Не могу и не хочу. Они заслужили мое место рядом с ними. И я заслужил право быть с ними.

Тишина в кабинете повисла густая, как смоль. Аура Гектора Корвина сжалась, стала острее. Его черно-белая голова слегка наклонилась. Желтые глаза сверлили Артема. Не гневно. С пристальным, изучающим интересом. Казалось, он взвешивал каждое слово, каждую тень эмоции на лице молодого Мастера.

И вдруг… углы грозных губ Гектора дрогнули. Не в усмешке. В чем-то более редком и ценном – в уважении, смешанном с пониманием. – Так и знал, – произнес он наконец, его голос потерял часть басовитости, стал почти… обыденным. – Упрямый. Как старый валун в приливной зоне. Лояльность… – он кивнул, – это стержень. Хороший стержень для командира. Без него любая сила – прах. – Гектор отодвинул стул, встал. Его тень накрыла часть кабинета. – Но решения принимает не только твоя лояльность, Артем Корвин. А нужда Дома. И Его воля. Поэтому есть приказ. Не от меня. От Главы Дома, по совместительству Командира Полка «Крылья тишины». От Кассиана Корвина.

Артем невольно напрягся. Имя Кассиана Корвина, легендарного командира полка, носилось в казармах шепотом.

– С сегодняшнего дня, – Гектор говорил четко, отчеканивая слова, – отделение под вашим командованием, Артем Корвин, выводится из состава третьей линейной роты. Оно переформировывается в Отделение Специального Назначения «Тень Ворона». – Он сделал паузу, давая словам врезаться в сознание. – Подчиняетесь напрямую Командиру Батальона… – он ткнул пальцем себе в грудь, – и Командиру Полка Кассиану Корвину. Задачи – особой важности и секретности. Районы действий – по решению командования. Вне стандартной ротной структуры. Ресурсы – по первому требованию. – Гектор посмотрел прямо в глаза Артему. – Ты остаешься со своими людьми, Артем. Но теперь вы – не просто винтик. Вы – клинок. Особый клинок Дома Корвинов. В руках Кассиана… и Его.

Артем почувствовал, как волна горячей крови ударила в виски. Удивление, невероятное облегчение, азарт и… гордость! Прямое подчинение Кассиану и Гектору! Свобода действий, ресурсы… и его люди с ним! Он не смог сдержать короткий, резкий выдох. Его кулаки непроизвольно сжались. – Понял, господин комбат! Принято! – Его голос звучал чуть хрипло от нахлынувших эмоций.

Гектор Корвин кивнул, удовлетворенно. В его янтарных глазах мелькнуло что-то, отдаленно напоминающее одобрение. – Распоряжение будет на ваших планшетах к утру. Подробности – позже. Сейчас – отдыхай. Ваши люди ждут. – Он махнул рукой в сторону двери. – Свободен, командир «Тени Ворона».

Артем вскочил со стула, отдал честь – резко, с новой силой, рожденной этим приказом. – Есть! Он развернулся и вышел из кабинета. Дверь закрылась за ним, но на этот раз он не чувствовал облегчения от ухода. Он чувствовал крылья. Чистый воздух Цитадели ворвался в легкие, пахнущий теперь не только свободой, но и новым, головокружительным будущим. Он шагал по коридору быстро, почти бежал, его сапоги гулко стучали по камню. Мимо мелькали офицеры, но он их почти не замечал. В голове гудело одно: *«Тень Ворона»*. Прямое подчинение Кассиану Корвину! Его отделение! Его люди!

Он вырвался из здания штаба на плац. Вечерний воздух был прохладным, чистым. Где-то вдалеке горели огни казарм его людей. *Его* людей. Теперь – элиты. Ядра нового спецотряда. Артем ускорил шаг, направляясь к блоку «Г», к своей неброской, но теперь невероятно дорогой семье в черной броне. Ему не терпелось увидеть их лица, когда они узнают. Началась новая глава. Глава под знаком Ворона.

Том-3, Глава 8: Утро в Доме Раденов

Сектор Раденов в Цитадели встречал рассвет тишиной, пропитанной не покоем, а сосредоточенной мощью. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь высокие, узкие окна резиденции, выхватывали пылинки в воздухе и ложились теплыми квадратами на полированный камень пола. В столовой пахло свежесваренным крепким кофе, теплым хлебом и чем-то неуловимо электронным – тонким ароматом работающей высокоточной техники.

Андрей Раден сидел за длинным дубовым столом. Ему было шестьдесят пять лет. Его тело, закаленное до уровня Мастера второго "высшего" уровня, выдавало не более тридцати. Ни морщинки на скуластом, сосредоточенном лице, ни седины в черных, коротко стриженных волосах. Только глаза – глубокие, темные, почти черные, как у отца – хранили отблеск прожитых десятилетий и бездонной глубины знаний. Он неторопливо ел омлет, его взгляд скользил по голографическим новостным лентам и сводкам секретных отчетов НИОСН, проецируемым с тонкого планшета.

Рядом, утопая в мягком кресле, сидела Елена, его жена. Ее живот был округлым под легким утренним платьем – жизнь, упрямо пробивающаяся вперед даже в этом мире стальных стен и скрытых угроз. Она пила травяной чай, наблюдая за мужем с тихой нежностью и пониманием. Ее собственная аура Мастера первого уровня была спокойной, умиротворяющей, как омут.

– Опять скачок активности в секторе "Тэта" Фиолетовой Зоны, – пробормотал Андрей, не отрываясь от голограммы, где мелькали тревожные графики энергетических выбросов. – НИОСН фиксирует новые паттерны искажения. Похоже на появления новых химер… Или на их мутацию.

Елена положила руку ему на запястье. Ее прикосновение было легким, но ощутимым якорем в потоке данных. – Позавтракай спокойно, Андрюша. Фиолетовые Зоны подождут. Даже для тебя.

Он взглянул на нее, и тень тревоги в его глазах смягчилась. Легкая улыбка тронула его губы. Он отодвинул планшет, сосредоточившись на тарелке и на ней. Мир, пусть и ненадолго, сузился до тепла солнечного луча на столе и биения двух сердец – и третьего, пока еще тихого, внутри нее.

После завтрака Андрей неспешно направился через внутренний дворик в соседнее здание – более скромное, но столь же пропитанное историей и силой. Здесь жили его родители.

Дверь открыла Дарья Раден. В девяносто лет время оставило на ней свой неизгладимый отпечаток. Стройность уступила место хрупкости, некогда огненные волосы стали тонкими, серебристо-белыми нитями. Глубокие морщины обрамляли все еще яркие, мудрые глаза. Но в ее улыбке, когда она увидела сына, вспыхнул тот самый огонь, который пленил Дмитрия Радена полвека назад. – Андрюша! Заходи, солнышко. Отец в гостиной.

Андрей наклонился, обнял мать осторожно, чувствуя под руками тонкие кости, но и несгибаемую волю. Он поцеловал ее в щеку, пахнущую лавандой и лекарственными травами. – Мама. Как самочувствие?

– Как у старого дуба перед бурей, милый, – отшутилась она, проводя его внутрь. – Крепко держимся. Идем, Дмитрий ждет.

Гостиная была залита утренним светом. В большом кресле у камина сидел Дмитрий Раден. Девяносто лет. Тело, некогда могучее, скрытое под просторным темным халатом, казалось уменьшилось, иссохло. Лицо – паутина глубоких морщин, как карта всех битв и тайн, которые он нес. Глаза… Глаза оставались прежними. Глубокими, пронзительно-ясными, неземно молодыми на древнем лице. В них горел неугасимый огонь сознания Прародителя, для которого этот изношенный сосуд был лишь временным пристанищем. Рядом на столике стоял недопитый стакан воды и лежали старомодные, толстые очки в роговой оправе.

– Сын, – голос Дмитрия был тихим, чуть хрипловатым от возраста, но в нем не было слабости. Только спокойная сила, прошедшая сквозь века. Он не стал подниматься, лишь сделал легкий жест рукой. – Садись. Докладывай. Мир еще не рухнул за ночь?

Андрей сел напротив, на краешек дивана. Его поза была почтительной, но без подобострастия. Он был Отцом Дома теперь, наследником воли Прародителя. – Пока держится, отец. Новости в целом стабильны. Новый дистрикт на юго-востоке Застенья – «Рассветная Долина» – выходит на проектную мощность. Урожай в Аграрных куполах превысил план. Промышленный сектор… – Андрей кратко, четко изложил экономические и политические сводки. Дмитрий слушал, его древние глаза были полуприкрыты, но Андрей знал – ни одна деталь не ускользнет от его внимания.

– Время… – прошептал Дмитрий, когда сын закончил. Он повернул голову, глядя в окно на солнечный двор. – Летит, как песок сквозь пальцы. Кажется, только вчера горели города, ревели первые химеры… Люди прятались в подземельях, как крысы. А теперь… – он слабо махнул рукой в сторону окна, – цитадели, дистрикты, урожаи. Лучшие времена? – В его голосе прозвучала легкая, горьковатая ирония. – Относительно. Но да. Мы выстояли. Построили. Ты и Базель… вы достойно несете груз.

Андрей кивнул. Базель Вангред, нынешний Король, сын Люка, также перенял бремя власти от отца. – Я на пороге третьего уровня, отец, – сказал Андрей без хвастовства, констатируя факт. – Чувствую барьер. Но спешить не буду. Система требует уважения. И времени.

Дмитрий одобрительно хмыкнул. – Мудро. Гнаться за силой ради силы – путь в бездну. Ты все понимаешь, сын. – Он замолчал, его взгляд стал отрешенным. Потом вздохнул, и этот вздох был полон тяжести, не физической, а груза памяти. – Юлия Вангред… отошла сегодня на рассвете. Базель прислал весть.

Тишина повисла в комнате густая и печальная. Дарья, сидевшая рядом с мужем, тихо сжала его руку. Юлия… Жена Люка. Мать Базеля. Опора Короля в первые, самые страшные десятилетия после Конца. Женщина редкой силы духа и доброты.

– Люк… – Дмитрий произнес имя старого друга, и в его глазах мелькнула боль. Боль за друга, теряющего любимую после стольких лет. – Он проводит ее завтра. Я приду. Должен прийти. Последний раз увидеться… с ней. И поговорить с Люком. Обо всем. О прошлом. О будущем. О цене, которую мы заплатили… и которую еще предстоит платить. – Голос Дмитрия стал тише, но тверже. – Нам есть о чем поговорить.

Андрей молчал. Он понимал глубину этой связи, протянувшейся через десятилетия от самого Пожара Мира. Связи между Прародителем и Королем, заложившей фундамент всего, что они имели сейчас. – Базель будет признателен, отец. И Люк… тем более.

Дмитрий кивнул, словно уйдя в себя, в воспоминания о битвах, потерях и редких победах, которые они делили с Люком. Дарья осторожно поправила плед на его коленях.

Андрей посидел еще несколько минут в тишине, наполненной дыханием истории и приближающегося прощания. Потом встал. – Мне пора, отец. Мама. В Штабе Королевства совещание по новым рубежам обороны. – Он наклонился, поцеловал мать в щеку, положил руку на плечо отца. Кожа под его ладонью была тонкой, как пергамент, но Андрей чувствовал не слабость, а невероятную концентрацию воли внутри этого хрупкого сосуда. – Отдохните.

– Иди, сын, – тихо сказал Дмитрий, не открывая глаз. – Делай то, что должно. Мы… мы здесь.

Андрей вышел из старого дома, из воздуха, пропитанного воспоминаниями и тихой грустью, в свежее утро Цитадели. Солнце било в глаза. Он сделал глубокий вдох, сбрасывая тень предстоящих похорон. Впереди был Штаб, совещание, бесконечные заботы о хрупком будущем Королевства, построенного на руинах Конца и оплаченного жизнями таких, как Юлия. Его шаги по плитам двора были твердыми, быстрыми – шагами Отца, несущего свою часть наследия Прародителя.

Том-3, Глава 9: Обет в Утренних Лучах

Дверь закрылась за Андреем, поглотив твердый стук его сапог по плитам двора. В гостиной воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине и мерным тиканьем старинных часов в углу. Солнечный луч, пробившийся сквозь кружевную занавеску, упал на скрещенные руки Дарьи, подчеркнув паутину прожилок на тонкой коже.