Покушение без покаяния: вечная война

Дмитрий Иосифович Немельштейн

Покушение без покаяния: вечная война

© Немельштейн Д.И., 2025

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2025

«Чтобы вовек святая Русь жила!..»

О пьесе русского поэта Дмитрия Немельштейна «Покушение без покаяния: вечная война»

Разработка исторической тематики в отечественной драматургии имеет давнюю и устойчивую традицию, берущую начало в произведениях М.В. Ломоносова, А.П. Сумарокова и получившую гениальное выражение в творчестве А.С. Пушкина («Борис Годунов»). Исторические драмы А.Н. Островского, А.С. Хомякова, А.К. Толстого, М.П. Погодина, Н.В. Кукольника и многих других русских писателей создали в нашей словесности огромный пласт жанрового наследия, порой неравноценного, но в своей полноте раскрывающего богатейшую картину русской национальной драматургии. В советское время эту славную традицию развивали такие авторы-драматурги, как С.А. Есенин («Пугачёв»), В.В. Каменский («Стенька Разин»), К.А. Тренёв («Пугачёвщина»), И.Л. Сельвинский (Драматический эпос «Россия»), А.Е. Корнейчук («Богдан Хмельницкий») и др. Развивающаяся в органичной взаимосвязи с тенденциями мировой литературы, отечественная историческая драматургия не просто развлекает занимательным содержанием, но и просвещает читателя, заставляет его задумываться о ходе истории, активно осмыслять наше прошлое. Воспринимая образы исторических деятелей в художественном выражении талантливых авторов, читатель осуществляет духовную преемственность по отношению к прошлому и обретает историчность мышления. Последнее особенно важно сегодня, когда обилие тенденциозно подаваемой информации и нигилистичность преобладающего мировоззрения зачастую делают людей инфантильными в отношении к историческому процессу и способствуют ослаблению гражданского чувства.

Известный русский поэт и драматург Дмитрий Иосифович Немельштейн в своих произведениях даёт нам высокие образцы исторической драматургии, значение которых не исчерпывается каким-то одним аспектом. Прежде всего, его исторические пьесы – это русская поэзия в её классическом, освящённом трёхвековой традицией выражении. Красота и звучность поэтической речи, гармония звукописи и ритма, взаимосвязанность формы и содержания – все эти качества являют дарование высокой пробы, способное встретить душевный отклик самого взыскательного и искушённого ценителя. В то же время поэт Дмитрий Немельштейн в своих драматических произведениях проявляет себя как национальный мыслитель и философ, дающий читателям целостный, убедительно аргументированный и художественно выраженный образ истории России. Яркий пример вышесказанному – пьеса «Покушение без покаяния: вечная война».

Структура пьесы представляет собой органичную, внутренне сбалансированную авторскую концепцию. В пространстве современной жизни происходит встреча главных героев, проходящих через всю пьесу, – Обыкновенного человека и Архангела Михаила. Происходящий между ними диалог затрагивает важнейшие вопросы бытия, и среди этих вопросов – судьбу России. Архангел Михаил говорит: «Я исполняю Божье повеленье / Тебе, о человече, отворить / Ту жизни грань, где обитают тени / Тех, кто желал Россию покорить». Обыкновенный человек, погружённый в суетность текущей жизни, поначалу не готов воспринять истину и стремится найти спасение от неё в тех стереотипах, которые навязываются ему современными, скажем так, социальными модераторами: «Моя работа, ряд простых желаний, / Любовь детей и преданной жены – / Вот чем я жив… <…> Иного – не хочу… К чему мне знать, в чём смысл сокрыт сакральный / Кровавых войн?..» Однако Архангел Михаил проявляет убедительную настойчивость, и начинается их совместное путешествие по историческим вехам, определяющим драматическое величие России, её бытийное противостояние внешним врагам, стремящимся поработить её дух и завладеть несметными природными богатствами нашей страны.

На протяжении пьесы читатель встречается с Александром Невским, ханом Батыем, польским королём Сигизмундом III, Лжедмитрием, Патриархом всея Руси Гермогеном, императором Петром Великим, шведским королём Карлом XII, гетманом Мазепой… На примере адмирала Колчака ярко и убедительно показано, как несовершенное национальное сознание и склонность к недобросовестным компромиссам могут завести человека в нравственный тупик фактического предательства… Перед нашим мысленным взором предстают Наполеон и Гитлер – исторические злодеи, олицетворяющие ненависть Запада по отношению к России и вековечное стремление поработить нашу русскую землю. Им противостоят величественные образы Сталина и Патриарха Тихона, как примеры истинного патриотизма, хотя и стоящего порой на различных мировоззренческих позициях. Фоном для ключевых персонажей истории проходят люди из их окружения, и каждый из представленных в пьесе характеров несёт большую смысловую и художественную нагрузку.

Следуя авторской концепции, Дмитрий Немельштейн переходит к художественному осмыслению современности, и здесь его поэтическая мысль находит столь же убедительные образы и сюжетные конструкции.

И конечно же, одним из главных героев пьесы является российский, русский народ, на всех этапах показывающий себя сознательным и самоотверженным творцом своей истории. Семён, Прокл, Авдотья, Абросим, Марфа и Фаддей; их далёкие потомки Илья, Валера, Василий, Егор, Богдан – все эти простые русские люди олицетворяют непобедимую силу России, её стойкость, природный ум, творческое созидательное начало, верность своим национальным основам. Именно поэтому все замыслы врагов России оказываются тщетными, и, проходя сквозь испытания, наша страна продолжает свой величественный ход по пути Истории… Завершается пьеса своеобразным подведением итогов этого путешествия по истории России. Обыкновенный человек преодолевает земную суетность, обретает целостное мировоззрение, начинает видеть смысл бытия. Мощным аккордом звучат слова Архангела Михаила, подводящие итог повествованию: «Россия многих праведных обитель. / Коль жив один, то и надежда есть».

Пьеса «Покушение без покаяния: вечная война» – важное событие современного литературного процесса и значительный вклад в укрепление российского общенационального самосознания. Обретение целостного образа исторического пути России, избавление от навязанных извне разрушительных стереотипов, приятие нашей государственной и народной судьбы в её сложной полноте – вот задача ближайшего будущего нашего общества. Решению этой задачи талантливо, мудро и бескомпромиссно служит русский поэт и драматург Дмитрий Иосифович Немельштейн.

Иван Юрьевич ГОЛУБНИЧИЙ,

критик, литературовед, публицист,

кандидат филологических наук,

главный редактор журнала «Великороссъ»,

главный редактор газеты

«Московский литератор»,

заслуженный работник культуры

Российской Федерации

Пролог

«До их былых безумствий нет мне дела»

Вечер. Обыкновенный человек средних лет, среднего достатка разговаривает по мобильному телефону, по-видимому, с женой.

Обыкновенный человекДа не волнуйся, Надь. Я скоро буду.Куда зайти? Взять хлеб и молоко?Для пикника бумажную посуду?Всё. Скоро буду. Я недалеко. (Прячет телефон

в карман брюк. Появляется Архангел Михаил[1] и подходит к Обыкновенному человеку. Обыкновенный человек удивлённо вскидывает на него взгляд.)

Обыкновенный человек(в некотором замешательстве) Ты не за мной ли, ангеле, явился?Пришла пора мне, что ли, отойти? Архангел МихаилНет, не затем я до поры открылся.И за тревогу ты меня прости. Я исполняю Божье повеленьеТебе, о человече, отворитьТу жизни грань, где обитают тениТех, кто желал Россию покорить. Обыкновенный человекЗачем? Зачем мне нагружать всем этимСвой без того по жизни краткий путь? Архангел МихаилЗа их дела и ты, мой друг, в ответе. Обыкновенный человекИ я? Архангел МихаилИ ты! Вот в этом-то и суть. Обыкновенный человекДо их былых безумствий нет мне дела.Кто для меня, ничтожного, они?Ещё б душа моя о них болела? —Я чужд их героической возни.И тел их тлен, и дух воспоминанийОб этих людях разве мне важны?Моя работа, ряд простых желаний,Любовь детей и преданной жены —Вот чем я жив… И не смотри печальноВ мои глаза. Иного – не хочу…К чему мне знать, в чём смысл сокрыт сакральныйКровавых войн? Архангел МихаилТебя я огорчу.Всё в Божьем мире связано незримо.Что смех одним, другим – вселенский плач.Всё и ни от чего неотделимо,И в каждой жертве съёжился палач.Вот стонет лес. В нём лесоруб умелый,Спокойный, деловитый и незлой,Насвистывая, умерщвляет елиСвоей вполне палаческой пилой.Лес нынче жертва, но в иное времяНаш лесоруб узнает, что почём,Когда тяжёлый ствол ему на темяОбрушит лес, став тем же палачом.Таким примерам несть числа. Обыкновенный человекНо я жеПожаров давних войн не раздувал. Архангел МихаилТы жаждал благ! Обыкновенный человекКак все. Но кто докажет,Что я соседу жизни не давал? Архангел МихаилТы сварщик, инженер. Тебя металлыНеплохо кормят. Этим и живёшь.Осталось дело, милый мой, за малым —Понять, куда ты c прочими идёшь? Обыкновенный человекОткуда знаешь о моей работе?Архангел МихаилЯ знаю всё, приятель, обо всехЗаблудших душах – жертвах жадной плоти,Которая ввергает их во грех.Вот ты годами множил свой достаток,Сосед твой от тебя не отставал.Сосед соседа разве был не хваток,Когда жилище «с кровью» выбивал?Вы все стремитесь множить достояньеСвоё. А вместе вы – один народ.Обыкновенный человекПри чём здесь эти мирные желанья?К достатку тяга в людях не умрёт.Архангел МихаилУжасная прожорливость двуногихПогубит Землю. Близок кары час.Спасение – удел, увы, немногих,Тех, в ком свет правды Божьей не угас.В прекрасном мире, Богом сотворённом,Живёт народов множество. Они,Уютные свои лелея лона,Живут, в довольстве коротая дни.Взрослеют и, уже тесня друг друга,Бросают тень на ширь чужих пространств…И так выходят за пределы круга,Баланс нарушив прежних постоянств.Они бездумно умерщвляют время,Ведут себя как та же саранча.Призывам к миру Божиим не внемля,Межуют землю с помощью меча.Кто посильней – гнетёт своих соседей,Выталкивая из привычной им среды…Людская жизнь полна таких трагедий;Здесь не помогут иски и суды.Борьба за вожделенные пространстваНародам изначально суждена.Неистребимо это окаянство —И не понять подчас, чья в том вина. Обыкновенный человекТак жизнь в добрососедстве иллюзорна?! Архангел МихаилНи мир не иллюзорен, ни война.Хотя война не всякая зазорна,У войн любых – высокая цена. Обыкновенный человекТак почему Господь наш не устроит,Чтоб мир царил повсюду и всегда? —И в мирной жизни есть свои герои…И в мирной жизни есть своя страда… Архангел МихаилГосподь на Землю поместил народыИ жить в трудах нелёгких наказал.Небесные простёр над ними сводыИ начертал путь истинных начал.Но святость не присуща человекам —И по грехам их войны им даны.Грехи же не скребутся по сусекам;Они – везде стараньем сатаны.И благость мирной жизни Бог даруетЗа праведность немногих. Но, увы,Таких всё меньше. Нынче зло ликует,Ломясь через рогатки, пни и рвы.Из личных – пусть умеренных – хотенийСлагается всеобщее: ХОТИМ!ХОТИМ!!! И вот уже без понужденийМы в жерло всепогибели летим.Война ВСЕГДА ведётся за ресурсы.Под лживым флёром «правильных» идейПо танкам бьют расчётливые ПТУРСы[2]И гибнет масса «правильных» людей.Народы иногда живут в границахЧужой страны. И маются ониПод гнётом чуждых догм, как в клетках птицы,Как си́роты, лишённые родни.Не надо проходить мудрёных курсовИ всяких разных школ, чтобы понять:Земля и люди – главные ресурсыИ первое, что враг спешит отнять. Обыкновенный человекНо кто неправ тогда в стремленьях этих? Архангел МихаилЗавет гласит: кто возжелал прибратьПлоды трудов чужих и многолетних,На нём почиет Каина[3] печать. Обыкновенный человекНу ты хватил! А как же Украина?Кого неправым можно здесь назвать? Архангел МихаилЗлодей здесь тот, кто русский дух старинныйНа русских землях стал искоренять.Он вторгся нагло в чуждые пределыПосланцем ада, дьявола слугой,Секущим слепо, тупо, оголтелоСлавянский род славянской же рукой.Безумный молох[4], лживый подстрекатель,Непревзойдённый страшный кукловод,Безжалостный кровавый пожирательЛюдей, их счастья, их земель и вод. Обыкновенный человекТы, что ли… об американских Штатах? Архангел МихаилВот видишь, как ты вмиг сообразил.Безумие их гибелью чреватоВсех Божьих благ, что этот мир вместил.И ведая, с каким огнём играют,Живя во лжи – иначе им не быть, —Они не украинский мир спасают,А русский мир стремятся истребить. Обыкновенный человекСтановится мне как-то неуютно…Как можно уничтожить русский мир,Не уничтожив собственный попутно?Сейчас не век пищалей и мортир[5].(После некоторой паузы.)Да! Тут не всё, тебе признаюсь, ладно…(С надрывом.) Но хватит! Не хочу об этом знать.Мне от того ни жарко, ни прохладно.Пойду-ка я домой чаи гонять. Архангел Михаил (сурово)Нет, человече, полетишь со мною,Тогда, быть может, что-то и поймёшь.Иначе плаха твоему покою —Умрёт твой мир, а с ним и ты умрёшь.Весь наш полёт сведётся в миг единый.Увидишь ты, кто истинный злодей,Увидишь войн ужасные картиныИ гнётом власти скованных вождей. Обыкновенный человек (поёжившись, понимая, что выкрутиться не удастся)Ну что ж, коль это только миг единый…(После небольшой паузы.) Куда летим? Архангел МихаилК Батыевым шатрам,Где Александр[6], князь подлинно былинный,Пьёт молоко кобылье по утрам.Но… прежде соскользнём по чудной лентеВеков в преславный досточтимый Рим,Где строят планы папа Иннокентий[7]И всем известный рыцарь-пилигрим[8].

Фигуры человека и архангела исчезают в окутавшем их тумане.

Часть первая

«О вере ли их пламенные речи?»

Сцена первая

«Да. Выбор предстоит ему тяжёлый»

Туман рассеивается. Архангел Михаил и Обыкновенный человек наблюдают за беседой папы Иннокентия IV с ландмейстером Тевтонского ордена Дитрихом фон Грюнингеном.

Архангел МихаилВзгляни на сих двоих, о человече.Послушай разговор их и скажи:О вере ли их пламенные речи,Или для них важнее грабежи,Которые та вера освящает?И Господу угодны ль их дела?И почему им вера не мешаетСжигать людей с домами их дотла? Иннокентий IVК святому русских приобщив престолу,Мы ряд насущных разрешим задач.Русь будет нашим прочным частоколом,Гарантией от новых неудачПри натисках Орды. По Божьей волеВсем этим русским суждено полечьС блаженной мыслью о святом престоле.И лишь затем мы свой поднимем меч. Дитрих фон ГрюнингенСклонясь пред прозорливостию вашей,Я должен вам сказать, святой отец:Кормить упрямых русских нашей кашейСложней, чем кротких выпасать овец.В своём грехе схизматики упорны. Иннокентий IVТак поразите их своим мечом.Тогда они и станут нам покорны,И вера наша станет им врачомОт заблуждений прежних. Их богатства —Что, мой почтенный Дитрих, во-вторых, —За их былые, скажем, святотатстваВам отойдут во имя всех святых. Дитрих фон Грюнинген (мечтательно улыбаясь)Там мёд, там воск, но главная причина —Неистощимый промысел пушной… Иннокентий IVНадеюсь, милый Дитрих, десятина[9]Не обойдёт престол наш стороной. Дитрих фон ГрюнингенСвятой отец, ну разве то возможно? Иннокентий IVДа, да… Я не хотел обидеть вас.Вы честный рыцарь… Вашей подорожнойДа будет мой решительный наказ,Моё благословенье на крестовыйПоход во славу Божию на Русь.Что до меня, то путь иной – почтовый —Я подготовить в помощь вам берусь.Отправлю князю Александру вскореПослание: дабы вступил в союзС престолом нашим. Дитрих фон ГрюнингенЯ не смею спорить,Но вряд ли он сторонник этих уз. Иннокентий IVДа! Выбор предстоит ему тяжёлый:То ль под пятой царей татарских жить,То ли припасть к священному престолуИ нашей вере истово служить.А там уже как сложится. Понятно,Что вы бы предпочли их взять мечом.Но более мне было бы приятноИх словом обратить. А вы потом —Уверен – наверстаете потерю.Их усмирять придётся вам не раз.Строптивому они подобны зверю,За коим будет нужен глаз да глаз. Дитрих фон ГрюнингенСвятой отец, всё это нам не внове:В конце концов, всех вразумляет меч.Но соглашусь, порой и в Божьем словеЕсть то, что душу призвано сберечь. Иннокентий IVКощунствуете, мой любезный Дитрих? Дитрих фон ГрюнингенПрошу меня простить, святой отец,За прямоту. Я чужд расчётов хитрых,Я лишь прилежный ересей[10] косец. Иннокентий IVТеперь же в-третьих: коль Господь поможетИ пламя веры озарит Восток…Тартарии народы у подножьяПрестола Божья сложат свой оброк.А какова уж ваша будет доля,Коль утвердится веры нашей власть?..Завидую, хотя и поневоле… Дитрих фон Грюнинген (цинично)Мы не дадим им во грехе пропасть.Иннокентий IVА как идёт крещенье буйных финнов? Дитрих фон ГрюнингенИх обращают шведы в основном.А тех, кто, милость Божию отринув,Противится, сжигают с их добром. Иннокентий IVДа, да, мой сын. Язычества соблазныБез жалости быть выжжены должны.Ведь очаги языческой проказыЧреваты… оскудением казны. Дитрих фон ГрюнингенУщерб всем нам наносят, и немалый,Те русские, кто финнам норовитВнушить восточной ереси начала… Иннокентий IVВсё это нас печалит и гневит.Блаженный папа, праведный ГригорийДевятый[11], был весьма непримиримК потерям тех из финских территорий,Где схизмы русской дух меж финнов чтим. Дитрих фон ГрюнингенЕго веленьем мы не раз ходилиНа Новгород и Псков, дабы унятьСхизматиков[12], да зря теряли силы:Они не уступают ни на пядь.Князь Александр – нам на беду – воитель. Иннокентий IVА не таким ли был его отец[13]? Дитрих фон ГрюнингенПо слухам, в нашу он вошёл обительСвоей греховной жизни под конец. Иннокентий IVНе смею утверждать, что так и было,Но Даниил – князь Галицкий[14] – готовПринять от нас корону… Дитрих фон Грюнинген (ухмыльнувшись)Очень мило. Иннокентий IVНо ждёт притом от нас не только слов.Едва ли совладает он с ОрдоюБез помощи других государей.Да кто ж решится нынче на такое?..Орды страшась, открестятся скорей… Дитрих фон ГрюнингенСвятой отец, пообещать нетрудно… Иннокентий IVА вот сыскать сегодня королей,Готовых поддержать его бессудно…Сложней, чем в уши сладкий лить елей.

Возникает небольшая пауза; наконец папа прерывает молчание.

Иннокентий IVИтак, давайте подведём итоги:Я Александру шлю о дружбе весть,А вас благословляю к их порогуКак можно больше рыцарей привесть.Надеюсь, только этим и удастсяНам подчинить строптивый сей народ.А нет… (Твёрдо.) Я отпущу всей вашей паствеГрехи войны на много лет вперёд. Обыкновенный человекЧто тут сказать, архангеле? Всё верно.Для этих вера – чистый камуфляж.Здесь ясно всё. Архангел МихаилИх сущность лицемерна.Друг друга стоит каждый персонаж.Один из них – понтифик – папа римский,Другой – ландмейстер орденский. Обыкновенный человекИ онУ первого на выгодном тарифеИ хитростей, по-моему, лишён. Архангел МихаилВ тебе я не ошибся, человече:Ты добр, непритязателен и прост;Умом практичным и живым отмечен:И встык варить умеешь, и внахлёст[15].

Сцена вторая

«Ты, хан, велик…»

Стан Батыя. В просторной юрте на возвышении, устланном коврами, восседает Хан Батый[16]. По правую от него руку, поджав под себя ноги, сидит его сын Сартак. Перед ними, также поджав ноги, сидит Великий князь Владимирский и Новгородский Александр. Поодаль же сидят невидимые для беседующих Архангел Михаил и Обыкновенный человек.

БатыйМонгольская стихия – степь без края;Не горы, не леса, не города.Иначе мы бы нежились в КитаеИ наши кони не пришли б сюда.Леса, болота – мир, монголам чуждый.Хотя ваш урусутский край богат,Нам жить там ни к чему. А наши нуждыПокроет выход, что верней стократ.Пайцзу[17] тебе даю я золотуюИ этот знак могущества – ярлык[18].Теперь ты над князьями князь. И чую,Ты будешь верен мне.

Передаёт пайцзу и ярлык Сартаку, который передаёт их Александру; тот с глубоким поклоном принимает пайцзу и ярлык.

Александр (с почтением, без подобострастия)Ты, хан, велик,И справедлив, и милостив… и страшенВрагам своим. Тебя благодарю!Идя с тобой на штурм латинских башен,Тебя и в мыслях я не укорю.Так, видно, было Господу угодно,Чтоб ты разбил свой стан бескрайний здесь.Нас поразив, нам дал весьма свободноВладеть землёю нашей. Наша спесьУкрощена тобою, и отнынеНад множеством разрозненных земельТвоя простёрлась длань[19]. Лишь ты единыйНам господин. Моя же, хане, цель —Твоею стать крепчайшею уздою,Подвластной лишь одной твоей руке.Я неразумных быстро успокою,Упрямых же заставлю жить в тоске.Коль мир придёт на Русь, тогда и выходБез промедленья буду слать тебе.Твоею волей да избудет лихоПростой народ. Когда в курной избеВсе сыты, здравы, двор скотины полон,Богатую собрать нетрудно дань —И смерд притом останется не голым,И немец не отважится на брань. БатыйТы статен и красив. К тому же воинПреславный. Помню. Ведаю о том,Что ты не лживой славы удостоенВ народе неуступчивом своём.И в том, что ты умён, и в том, что честен,И в том, что в злое время не предашь,Я ведаю. Ты чужд трусливой лестиИ мудр не по годам. Ты верный стражСвоим страстям. Я рад, что сын мой юныйС тобою в дружбе крепкой с неких пор.Душ ваших чистых золотые струныСплелись, лаская мой и слух, и взор.Хотел бы я, чтоб узы побратимстваСвязали вас навеки. И тогдаВеликим станет вещее единствоСтепи́ и леса… Может, навсегда. Сартак (несколько смущаясь)Отец! Мы с Искандером побраталисьТри дня тому[20]. Батый (после некоторого молчания Александру)Так ты теперь мой сын? Сартак (с горячностью)Что может быть дамасской крепче стали? —Дух побратимов, слившийся в один. БатыйО чём я думал, то и совершилось.Так будь же сыном мне, о Искандер!Наследник мой свои умножил силы,Воистину найдя в тебе пример. АлександрВеликий хан! Спросить тебя осмелюсь:Могу ль о вспоможении твоёмМечтать в тот час, когда, на Русь нацелясь,Мой восхотят враги разрушить дом?Псы-рыцари – тевтоны – Русь терзаютДавно и с каждым разом всё сильней.На веру нашу нагло посягаютИ стерегутся лишь твоих коней. БатыйТвой дом – мой дом. И разве я позволюКому-то дом твой, сын мой, воевать?По воле неба этой жадной мольюЕщё нам предстоит повелевать.Твоя же вера, князь, нас не смущает.Нам Бога урусутского гневитьИ веру прочих Ясса[21] воспрещает,Дабы все боги нам могли служить.К тому же и Сартак твоей, князь, вереПривержен – ею только и живёт…Для Тенгри[22] это, впрочем, не потеря,Мы все умрём, а Небо не умрёт. АлександрЯ восхищаюсь мудростью твоею,Могучий хан, отец великий мой!По слову твоему теперь сумеюЯ без сомнений дать тевтонам бой. БатыйНас утром ждёт облавная охота —Там посмотрю на ваше удальство.Ступайте же. Да выльется во что-тоПолезное нам новое родство. Обыкновенный человекМонголам не по нраву русский холод. Архангел МихаилУ них есть мудрый преданный вассал.Он смел, он честен, ну и что, что молод?Он преданность делами доказал. Обыкновенный человекВедь выбор перед ним стоял нелёгкий. Архангел МихаилВсё это только кажется. Он былТем из князей, кому чужды уловки.Он вере русской истово служил.

Сцена третья

«Князь Александр помял ужо им латы»

1252 год. Раннее утро. Торговый двор в Новгороде Великом. Владельцы лавок в ожидании гостей. В некотором отдалении стоят Архангел Михаил и Обыкновенный человек.

Фрол (владелец лавки, торгующей воском и мёдом)Маланьюшка, тебе моё почтенье.Чай, привезла не кой-какой товар. Маланья (владелица меховой лавки)Всё шутишь, Фрол, меха на загляденье —Раскупят быстро, думаю, без свар. ФролНемчин сей год наехало немало. МаланьяПрибытка ищут. Разве ты не знашь?И нам с руки, что много их пригнало;Знать, воск свой не без выгоды продашь. ФролА то! Год нонче выдался медовый —Воск бел и чист, не сыщешь и порок.(После небольшой паузы.)А ты всё коротаешь век свой вдовий?Чай, знаешь, что и я стал одинок? МаланьяСлыхала. Как же. Фрол (серьёзно)Так сойдёмся, может?Твой двор велик, и мой, считай, не мал.И дети подросли, и глад не гложет.И ты мила мне – (с некоторым лукавством)краше не встречал. МаланьяДа будет врать-то. Вона девки ходятВ соку, статны, румяны – выбирай. ФролПущай, кто молод, с ними хороводят,А мне с тобой, Маланья, будет рай. МаланьяТы, Фрол, мово, небось, знавал Никиту? ФролНу как же, с давних пор, считай, знавал.Лет семь, как вышло быть ему убиту… МаланьяПо мужу разве кто так горевал,Как я?.. ФролТак сколько лет, считай, минуло…И я на то на озеро[23] ходил.Немчин же в нём бессчётно утонуло…Я сам троих секирой зарубил. МаланьяНикто не мил мне, Фрол, посля Никиты.Уходят дни, а всё его люблю.Уж сватались ко мне и родовиты,А я всё жду, всё Господа молю.Вдруг мой Никита взавтре возвернётся… ФролСколь лет минуло. Кто ж так слёзы льёт?

К Маланье и Фролу подходит Антип – владелец соседней лавки.