Пересказы

Спустя какое-то время он тем же путем вернулся обратно с холщовой котомкой за плечами, загруженной хлебом, маслом и молоком.

Игумен, в изумлении наблюдавший за этим чудом с высокого берега и слышавший все, что говорил его келейник, бросился к реке, чуть не сбив с ног своего верного слугу и, перекрестившись, смело ступил на еще не утративший своего блеска чудесный мост. Однако не успел он и до середины добежать, как блики вновь опустились на поверхность реки. Лишившись опоры, ноги игумена вытянулись, и святой отец камнем пошел ко дну реки. Лежать бы ему там до скончания веков, если б не случилось быть рядом пастуху. Не мешкая тот нырнул в реку и вытащил святого отца на берег. Продрогший, напуганный слуга Божий, долго молчал, обсушиваясь и согреваясь возле разведенного пастухом костра и наконец, с обидой в голосе произнес:

– Я тот самый игумен, во славу которого возник этот чудесный мост. Как же могло так случится, что подо мною, чистым и непорочным, он вдруг исчез? Я чуть не утонул!

– Святой отец, я человек малограмотный, – поразмышляв немного, ответствовал ему пастух. – Но позвольте, скажу свое мнение.

– Говори!

– Ваш келейник, когда подошел к реке восхвалял и Бога, и реку, и вас. Его сердце было переполнено благодарностью и почитанием. В нем не было места ни для чего другого – ни для страха, ни для гордыни. А ваше сердце, когда вы ступили на мост, переполняла гордыня. Может, в этом причина?

Колокола затонувшего храма

На острове был построен храм с тысячами колоколов. Большими, маленькими, медными, бронзовыми, из сплавов серебра, золота, платины. Колокола отливали лучшие мастера со всего мира. Когда дул ветер или налетала буря, все колокола звучали в унисон, создавая неповторимую симфонию звуков, вызывающую восторг в сердцах слушателей.

Однажды в результате землетрясения или цунами остров погрузился в море, а с ним вместе ушел под воду и храм с тысячами колоколов. Древняя легенда гласит, что колокола храма всё так же, как и тысячу лет назад, звучат не переставая. Раньше их раскачивали потоки воздуха, теперь – подводные течения. Звон колоколов и сегодня может услышать каждый, кто умеет внимательно слушать.

Один молодой человек, вдохновленный легендой, отправился в далекое путешествие за тысячи километров, в небольшую рыбацкую деревню, расположенную напротив того места, где когда-то находился остров. Несколько дней он провел на берегу, внимательно вслушиваясь в долетавшие с моря звуки. Но всё, что он мог услышать – это шелест накатывающихся на песок волн, свист ветра, крики чаек и далекие гудки пароходов. Он делал всё возможное, чтобы выделить среди этих звуков, звучание колоколов. Но безрезультатно, шум моря, казалось, заполнял собой весь мир.

Так прошло несколько недель. Жители деревни рассказывали о каких-то паломниках и легендарных святых, которые в те или иные времена слышали звон колоколов затонувшего храма. А кто-то из предков местных жителей и сам его слышал. Эти рассказы побуждали молодого человека вновь и вновь то припадать ухом к прибрежному песку, то, вытягиваясь на цыпочках, напряженно вглядываться в синеву, приставляя ладонь к уху. И снова ничего, хоть отдаленно напоминающего колокольный звон, невозможно было уловить в беспрестанном шуме моря

Наконец он решил отказаться от своей мечты. Может, и на самом деле был когда-то такой храм, но волны и подводные течения уже давно занесли его стены песком, окружили звонницы илом да морскими травами и заставили колокола замолчать.

Это был последний день отпуска. Он отправился на берег, чтобы попрощаться с морем, небом, ветром, кокосовыми пальмами. Он лежал на песке и в первый раз просто слушал шум моря. Слушал, не сопротивляясь ничему, принимая звуки без их анализа, оценки, классификации, без усилий и ожиданий услышать нечто необычное. Его ум полностью растворился в окружающих звуках и в какой-то момент перестал осознавать самого себя. За фасадом внешних звуков перед его внутренним взором открылась глубокая внутренняя тишина. И там, в глубинах этой тишины, он вдруг услышал! Вначале это был звон крошечных колокольчиков, затем к ним присоединились колокола покрупнее, еще и еще, и еще… и вскоре каждый из тысячи колоколов храма зазвучал в божественной гармонии со всеми остальными. Сердце молодого человека заполнили волны радости, благодарности и всеобъемлющей любви.

Вы хотите услышать колокола затонувшего храма? Слейтесь со звуками моря, растворитесь в них.

Вы хотите увидеть бога? Растворите свое Я в творении его рук.

Цепочка добра

Брайан Андерсен, проведя полдня в безуспешных переговорах с банком об отсрочке возврата ссуды, возвращался домой по пустынной дороге, когда увидел на обочине заглохший Мерседес. За рулем роскошной машины сидела пожилая женщина, которая выглядела совершенно растерянной.

Брайан затормозил, вышел из своего старого Понтиака и направился к отчаявшейся женщине. Дама испуганно смотрела через ветровое стекло на приближавшегося к ней незнакомого мужчину. Она уже больше часа сидела в машине, несколько раз выходила, махала рукой перед проезжавшими мимо дорогими машинами, но никто не остановился. А этот молодой человек, судя по машине из самых низов общества – не причинит ли он зла?

– Я помогу вам, мадам, – сказал он. – Пересядьте в мою машину, в ней вам будет немного теплее, мое имя Брайан Андерсен.

Он обнаружил, что у машины лопнуло колесо. Но в силу возраста женщина не могла заменить его сама. Брайан присел на корточки, заглянул под машину, определяя, куда поместить домкрат, потер руки, чтобы согреть пальцы, и принялся за работу. Поменяв колесо, он вернулся к Понтиаку, открыл даме дверцу, улыбнулся и сказал:

– Всё в порядке. Можете возвращаться в свою машину.

– Сколько я должна вам за работу? – Спросила дама, ступая на землю, и поспешно добавила:

– Цена не имеет значения.

Брайан ответил, что никто никому ничего не должен. Сколько раз другие люди помогали ему в прошлом. То, что он сделал сегодня – лишь маленькое звено в цепочке добра, цепочке, которая удерживает весь мир.

Дама, привыкшая все вопросы решать с помощью денег, решительно протянула молодому человеку стодолларовую купюру.

– Возьмите.

Брайан рассмеялся:

– Если вы действительно хотите заплатить, то в следующий раз, когда увидите кого-то в нужде, вспомните о нашей встрече на дороге и окажите помощь. Это и будет вашей платой.

Через несколько километров женщина увидела огни ресторана. Она припарковалась возле входа и вошла вовнутрь, чтобы перекусить. Официантка, которая обслуживала ее столик, приветливо улыбнулась, несмотря на то, что целый день была на ногах. Дама отметила про себя, что ни работа, ни беременность, не лишили девушку естественной, приветливой улыбки. Поужинав, она протянула ей ту самую банкноту в 100 долларов, которую отказался принять Брайан.

Официантка пошла за сдачей. Но дама быстро вышла из ресторана. Вернувшись, девушка обнаружила, что женщина исчезла, а на столе лежит записка. Слезы брызнули из ее глаз, когда она прочитала:

"Вы мне ничего не должны. Я просто прошла мимо. Кто-то помог мне сегодня, а я помогаю вам. Если вы желаете заплатить мне в ответ – не позволяйте этой цепочке любви прерваться".

Под салфеткой на столе лежали еще семь банкнот по 100 долларов.

Дома девушка, прижавшись к мужу, нежно поцеловала его и тихо сказала:

– Всё будет хорошо. Мы больше никому ничего не должны. Я люблю тебя, Брайан Андерсен.

Как от одной свечи зажигается другая, и рождаются мириады лучиков света, так одно звено добра переплетается с другим, и свет любви возвращается к своему источнику многократно усиленным. Жизнь так коротка – спешите делать добро!

Случай в поезде

Пожилой мужчина с 25-летним сыном вошли в вагон поезда и заняли свои места. Молодой человек сел у окна. Как только поезд тронулся, он высунул руку в окно, чтобы почувствовать поток воздуха и вдруг восхищенно закричал:

– Папа, посмотри в окно – все деревья бегут назад!

Пожилой мужчина улыбнулся в ответ.

Рядом с молодым человеком сидела супружеская пара. Они были немного сконфужены тем, что 25-летний мужчина ведет себя как маленький ребенок.

Внезапно молодой человек снова закричал в восторге:

– Папа, посмотри, там коровы на берегу озера, а облака едут вместе с поездом!

Пара смущенно наблюдала за странным поведением молодого человека, в котором его отец, казалось, не находил ничего странного.

Пошел дождь, и капли дождя коснулись руки молодого человека. Он снова переполнился радостью, закрыл глаза. А потом закричал:

– Папа, идет дождь, вода трогает мои ладони! Посмотри, папа!

Желая хоть чем-то помочь, пара, сидящая рядом, спросила пожилого мужчину:

– Почему Вы не отведете сына в какую-нибудь клинику на консультацию?

Пожилой мужчина ответил:

– Мы только что из клиники. Сегодня мой сын первый раз в жизни обрел глаза.

Невозможно судить о делах и поступках других людей, не обладая при этом всей полнотой знаний. Поэтому – "Не судите, да не судимы будете!".

Сон

(Сказка Г.Х. Андерсена. Сокращенный пересказ)

Все яблони в саду покрылись бутонами – цветочкам хотелось опередить зеленые листья. По двору разгуливали утята, на солнышке потягивалась и нежилась кошка, облизывая свою собственную лапку. Птички пели и щебетали без умолку, словно в день великого праздника. В сущности, оно так и было – день-то был воскресный. Слышался благовест, и люди, разодетые по-праздничному, с веселыми, довольными лицами шли в церковь. Да, право, и вся природа вокруг как будто сияла! Так вот и хотелось воскликнуть: "Велика милость божья к нам, людям!"

Но с церковной кафедры раздавались не такие речи; пастор громко и сурово доказывал слушателям, что все люди – безбожники, что бог ввергнет всех по смерти в геенну огненную, где огонь неугасающий и червь неумирающий! Просто ужас брал, слушая его! Он подробно описывал преисподнюю, где грешники задыхаются в серном, удушливом воздухе, погружаясь в бездонную зловонную трясину. Пастор говорил с такой искренней верой, что прихожане трепетали от ужаса.

А за церковными дверями весело распевали птички, сияло солнышко, и каждый цветочек как будто говорил: "Велика милость божья к нам всем!". Всё это было совсем непохоже на то, о чем говорил пастор.

Вечером, перед самым сном, пастор заметил, что жена его сидит на кровати в каком-то грустном раздумье.

– Что с тобой? – спросил он.

– Что со мной? – переспросила она. – Да вот, не могу разобраться в своих мыслях. Неужели и в самом деле на свете так много безбожников, и все они, будут гореть в огне вечно? Подумать только, так долго – вечно! Нет, я слабая, грешная душа, но и у меня не хватило бы духа осудить на вечные муки даже самого злейшего грешника. Как же может решиться на это Бог? Он ведь бесконечно милосерднее меня! Нет, не пойму я этого.

Настала осень; с деревьев облетела листва; серьезный, суровый пастор сидел у постели умирающей. Благочестивая, верующая душа отходила в другой мир. Это была жена пастора.

– Если кого и ждет за гробом вечный покой и милость божья, так это тебя! – промолвил пастор, сложил умершей руки и прочел над ней молитву.

Ее схоронили; две крупные слезы скатились по щекам сурового пастора. В доме стало тихо, пусто – закатилось его ясное солнышко, умерла хозяйка.

Ночью над головою пастора пронеслась вдруг холодная струя ветра. Он открыл глаза. Комната была залита светом, который шел от стоявшей возле постели прозрачной фигуры. Это была тень его покойной жены. Она скорбно смотрела на него, будто хотела сказать что-то.

Пастор слегка приподнялся, простер руки к призраку и сказал:

– Неужели и ты не обрела вечного покоя? И ты, добродетельнейшая, благочестивейшая душа, страдаешь?

Тень утвердительно кивнула головой и прижала руку к сердцу.

– И от меня зависит дать тебе это успокоение?

– Да! – донеслось до него.

– Но как?

– Дай мне волос, один-единственный волос с головы того грешника, который будет осужден на вечные муки, ввергнут богом в геенну огненную.

– Так мне легко будет освободить тебя, благочестивая душа! – сказал он.

– Следуй же за мною! – сказала тень. – Нам разрешено лететь с тобой всюду, куда бы ни повлекли тебя твои мысли! Незримые ни для кого, заглянем мы в тайники человеческих душ, и ты твердою рукой укажешь мне осужденного на вечные муки. Он должен быть найден, прежде чем пропоет петух.

И вот они мгновенно, перенесенные мыслью, очутились в большом городе. На стенах домов начертаны были огненными буквами названия смертных грехов: высокомерие, скупость, пьянство, сладострастие… Словом, тут сияла вся семицветная радуга грехов.

– Так я и думал, так и знал! Вот где обитают обреченные гореть в огне преисподней! – сказал пастор.

Они остановились перед великолепно освещенным подъездом. Широкие лестницы, устланные коврами, уставленные цветами, вели в покои, где гремела музыка. У подъезда стоял швейцар, разодетый в шелк и бархат, с большою серебряною булавой в руках.

– Наш бал поспорит с королевским! – сказал он, оборачиваясь к уличной толпе, а вся его фигура так и говорила: "Весь этот жалкий сброд, что глазеет в двери, мразь в сравнении со мною!"

– Высокомерие! – сказала тень усопшей. – Заметил ты его?

– Его? – переспросил пастор. – Да ведь он просто глупец, шут! Кто же осудит такого на вечную муку?

– Шут! – пронеслось эхом по этой обители высокомерия; все жильцы ее были таковы!

Пастор и призрак понеслись дальше и очутились в жалкой каморке с голыми стенами. Тут обитала Скупость. Исхудалый, дрожащий от холода, голодный и изнывающий от жажды старик цеплялся всею душой, всеми помыслами за свое золото. Они видели, как он, словно в лихорадке, вскакивал с жалкого ложа и вынимал из стены кирпич – за ним лежало в старом чулке его золото, потом ощупывал дрожащими влажными пальцами свой изношенный кафтан, в котором тоже были зашиты золотые монеты.

– Он болен! Это жалкий безумец, не знающий ни покоя, ни сна! – сказал пастор.

Они поспешно унеслись прочь и очутились в тюрьме, у нар, на которых спали вповалку преступники. Вдруг один из них испустил ужасный крик, вскинул вверх руки и принялся толкать костлявыми локтями спящего рядом соседа. Тот повернулся к нему и проговорил спросонья:

– Замолчи, скот, и спи! И это каждую ночь!

– Каждую ночь! – повторил первый. – Да, он каждую ночь и приходит ко мне, воет и душит меня… Сгоряча я много делал злого, таким уж я уродился! Оттого я опять и угодил сюда! Но коли я грешил, так теперь и несу наказание! В одном только я не повинился еще. Когда меня в последний раз выпустили отсюда на волю и я проходил мимо двора моего хозяина, сердце во мне вдруг так вот и закипело… Я чиркнул о стенку спичкою, огонек лизнул соломенную крышу, и всё вспыхнуло разом. Пошла тут кутерьма не хуже, чем была у меня в душе! Я помогал спасать скот и имущество. Не сгорело ни одной живой души, кроме стаи голубей, которые влетели прямо в огонь, да цепного пса. О нем-то я и не вспомнил. Слышно было, как он выл в пламени… Вой этот до сих пор отдается у меня в ушах, как только я начну засыпать, а засну – пес тут как тут, большущий, лохматый! Он наваливается на меня, давит, душит… Да ты слушай, что я тебе рассказываю! Успеешь выспаться! Небось, храпишь всю ночь, а я не могу забыться и на четверть часа!

Глаза безумца налились кровью, он бросился на соседа, стал бить того по лицу кулаками.

– Злой Мае опять взбесился! – послышались голоса. Другие преступники бросились на него, повалили, перегнули так, что голова очутилась между ногами, и крепко-накрепко связали, так, что кровь готова была брызнуть у него из глаз

– Вы убьете несчастного! – вскричал пастор и протянул руку на защиту грешника, который так жестоко страдал еще при жизни, но обстановка вокруг опять изменилась.

И вот они пролетали через богатые дворцы, через бедные хижины; сладострастие, зависть – все смертные грехи проходили перед ними. Ангел возмездия громко перечислял грехи людей и затем всё, что могло послужить в их оправдание. Немногое можно было сказать в защиту людей, но бог читает в сердцах, да и велика милость его. Пастор так и не посмел ни разу протянуть руку, чтобы сорвать волос с головы грешника. Из его глаз лились слезы, слезы. Слезы, которые могут залить даже огонь преисподней.

Запел петух.

– Милосердный боже! Даруй же ты ей тот покой, которого не в силах был доставить я! – воскликнул пастор

– Я уже обрела его! – сказала тень. – Меня привели к тебе твои жестокие слова, мрачное недоверие к богу и его творению! Теперь ты познал душу людей – даже в самых злых грешниках теплится божья искра и ее благодатное пламя сильнее огня преисподней!

Тут пастор почувствовал на своих губах крепкий поцелуй: было совсем светло, ясное солнышко светило в окошки; жена его, живая и ласковая, разбудила его ото сна, ниспосланного богом.

Несостоявшийся дворник

Один человек пришел устраиваться дворником в компанию "Майкрософт". В отделе кадров ему задали несколько вопросов, потом провели небольшой тест и наконец, объявили:

– Вы приняты. Оставьте ваш электронный адрес, чтобы мы сообщили, когда вам нужно выйти на работу.

– Но у меня и компьютера-то нет, – растерянно ответил мужчина, – не то, что электронного адреса.

– В таком случае мы не можем принять вас на работу, поскольку виртуально вы не существуете.

Огорченный мужчина вышел на улицу. В кармане у него было всего 10 долларов. Как заработать денег? И тут ему в голову пришла идея. Он купил у фермера 10 кг помидоров, а потом начал ходить по домам и предлагать товар. Меньше, чем за 2 часа ему удалось удвоить стартовый капитал. Через 6 часов работы у него в кармане было уже 160 долларов. И он понял, что с такими доходами вполне можно обойтись и без работодателя.

Через какое-то время он купил машину, затем грузовик, потом открыл магазин, а спустя пять лет уже владел сетью супермаркетов. И тогда он решил застраховать свою жизнь.

После переговоров страховой агент попросил его оставить электронный адрес, чтобы отправить наиболее выгодное предложение, на что коммерсант, как и несколько лет назад, ответил, что у него нет ни электронного адреса, ни даже компьютера.

– Это удивительно, – воскликнул страховой агент, – у вас такой крупный бизнес – и нет электронного адреса! Вы только представьте себе, кем бы вы стали, если бы у вас был компьютер!

Поразмыслив, коммерсант ответил:

– Я стал бы дворником компании "Майкрософт".

Случай на железнодорожной платформе

На железнодорожной платформе три уважаемых профессора университета стояли и увлеченно спорили по какой-то научной проблеме. Поезд должен был вот-вот отойти, а профессора настолько были увлечены спором, что не заметили, как поезд тронулся. Когда они обратили внимание на набирающий скорость состав, он уже почти отошел от платформы.

Все трое бросились догонять поезд. Двоим, особо резвым, это удалось, а третьему – нет. И вдруг тот, кому не удалось догнать поезд, начал хохотать. Он смеялся так сильно, что вокруг собралась толпа.

– В чем дело? – спрашивали они.

Но он так сильно смеялся, что не мог даже вразумительно ответить.

– Я опоздал на поезд! – наконец сказал он, едва отдышавшись от смеха.

– Но это же не повод для смеха, – с удивлением заметили они.

– Подождите, вы не знаете всю историю, – продолжил он. – Те двое, которые догнали поезд, пришли меня провожать.

Миры, в которых можно петь

Одно из самых ярких впечатлений моего детства связано с прикрепленным на стене в прихожей телефоном. Я был слишком мал ростом, чтобы дотянуться до него, но всегда с изумлением наблюдал как мать или отец снимали трубку и говорили кому-то, сидящему там внутри: «Пожалуйста, информацию». И не было в этом мире ничего, чтобы не мог знать тот, сидящий внутри маленький чудесный человечек. Он говорил родителям, какая будет погода сегодня днем или через неделю, сообщал в каких кинотеатрах какие идут фильмы…

Однажды, когда родителей не было дома, я увидел, что на кухне из плинтуса торчит маленький гвоздик. Я решил забить его. Достал из папиного инструментального ящика молоток и, придерживая гвоздик указательным пальцем левой руки, чтобы тот не согнулся от удара, стукнул молотком по шляпке. Молоток соскользнул, основная тяжесть удара пришлась по пальцу.

Боль была ужасной. Но плакать и кричать не имело никакого смысла – рядом не было никого, кто мог бы меня пожалеть. Зажав палец во рту, посасывая рану, я молча бегал по квартире. Зачем-то толкнул плечом дверь в прихожую. Она распахнулась. И неожиданно меня осенило – Телефон! Я быстро притащил с кухни табуретку, подставил ее к стене, забрался, дотянулся до телефонной трубки, поднял ее с рычажка и произнес волшебную фразу:

– Пожалуйста, информацию.

В трубке что-то один или два раза щелкнуло, и тихий женский голос мягко произнес:

– Информация.

– Я поранил свой палец молотком, – всхлипывая, пожаловался я в трубку.

– Дома кто-то есть? – спросил голос.

– Нет, – ответил я.

– У тебя течет кровь?

– Крови нет, но мне очень больно и палец становится синим.

– У вас есть в доме холодильник?

– Есть.

– Достань из холодильника кусочек льда, приложи его к пальцу и держи. Скоро всё пройдет. Будь молодцом, – ободрил меня голос.

После этого события я обращался в Информацию по всякому случаю. Став школьником, просил находившуюся на другом конце провода женщину помочь мне в решении задач по математике или подсказать по географии, где находится Амазонка. Она знала, как правильно писать слова, чем лучше всего кормить бурундуков в парке. С ней можно было говорить обо всем на свете.

– Не могли бы вы сказать по буквам, как правильно пишется слово «парашют»?

Когда умер наш домашний любимец, кенарь Пит, я тоже позвонил ей. Она произнесла обычные фразы, которые говорят взрослые, чтобы успокоить детей. Но я был безутешен.

– Почему от маленькой птички, которая так чудесно щебетала, приносила столько радости в дом, которую все так любили, остался лишь комочек перьев на дне клетки?

Она помолчала некоторое время и затем, вероятно, почувствовав глубину моего горя, тихо сказала:

– Пауль, пожалуйста, всегда помни, что есть и другие миры, в которых можно петь.

Каким-то образом мне стало немного легче от этих слов.

Всё это было в те далекие времена, когда мы жили в маленьком городке на берегу Тихого океана, недалеко от Сиэтла. Когда мне исполнилось девять лет, мы переехали на другую сторону континента – в Бостон. Мне очень не хватало того тихого мягкого женского голоса, готового в любую минуту прийти на помощь. Голоса, которому можно было доверять все свои секреты. Я всегда помнил то безмятежное чувство безопасности, защищенности, которое было у меня в детстве благодаря незнакомой мне работнице службы информации. В минуты сомнений, жизненных неурядиц я иногда ловил себя на мысли, что будь ее голос в пределах досягаемости, и все проблемы разрешились бы сами собой. Сколько внимания, сердечности, доброты было в этих отношениях женщины и маленького мальчика!

Однажды я возвращался от своей сестры в колледж, и по пути самолет совершил посадку в Сиэтле. У меня оказалось полтора часа свободного времени до пересадки. Я набрал номер телефонного оператора в моем родном городке и попросил:

– Пожалуйста, информацию

К моему удивлению до боли знакомый голос из детства ответил:

– Информация.

– Не могли бы вы сказать по буквам, как правильно пишется слово «парашют»? – неожиданно для себя произнес я.

В ответ повисла долгая пауза, а затем я услышал:

– Я полагаю, ваш палец уже зажил.

Я рассмеялся:

– О! Это действительно – вы! Фантастика! Вы не представляете, как много значили для меня всё это время.

– Вы, возможно, будете удивлены, но и для меня ваши звонки тогда значили очень много. У меня никогда не было детей. Я всегда ожидала от вас звонка как подарка. Мне не просто приятно было быть нужной для вас, но благодаря вам моя жизнь наполнялась гораздо большим смыслом – ответила она.