Фаэтон. Пробуждение

Дмитрий Форверц

Фаэтон. Пробуждение

Пролог

В глаза резко ударил солнечный свет. Остатки сна быстро исчезли под громкое дребезжание мобильного. Я медленно повернул каменное тело к телефону, экран которого интенсивно моргал в паре десятков сантиметров от меня. С каждым новым сигналом тысячи маленьких иголок поочерёдно вонзались в черепушку. Тонкие стальные концы с невыносимой болью пробивались сквозь кожу, словно бур, врезаясь в толстую кость. Из моей утробы вырвался стон раненого зверя, а моё тело вернулось в исходное положение. Тем временем динамик телефона замолчал, и в комнате сразу воцарилось некоторое подобие тишины. Я закрыл глаза, прислушиваясь к своему состоянию. Лёгкий летний ветер, протискиваясь сквозь небольшую щель, залетал в комнату. Он нежно касался открытых участков кожи, создавая приятное чувство прохлады. В подобных случаях я обычно отворачивался к стене и снова засыпал, но сейчас это было непозволительно. Боль постепенно проходила, уступая место другим естественным чувствам: голоду и сильной жажде, потому я решил предпринять вторую попытку проявить физическую активность. Она вышла более удачной – рука всё-таки дотянулась до телефона. Гладкий глянцевый металл удобно лёг в ладонь, и уже через пару минут мои глаза с интересом бегали по экрану смартфона. Несколько пропущенных от матери говорили о том, что мой сон значительно затянулся и совсем скоро меня ожидала справедливая кара. Набрав полные лёгкие воздуха, я мысленно представил всю ту порцию нравоучений, которую услышу через считанные мгновения. Деревянным пальцем я нажал кнопку вызова и откинулся на подушку. Монотонные гудки усиливали тревогу от предстоящего разговора.

– Неужели мой работничек проснулся? – из динамика раздался звонкий женский голос. – Ты даже недели не проработал, а уже прогул. Рабочее место совершенно пустое. Пус-то-е.

– А почему ты меня не разбудила?

– Я? Разбудила? – она изобразила сильное удивление. – Максим, ты, кажется, взрослый мальчик, и я уже давным-давно должна была перестать решать за тебя столь мелкие вопросы. Тебе пора привыкнуть самому контролировать свою жизнь. Без моей помощи. Ты слышишь меня?

– Да, мам, я понял. Мне очень жаль, что так получилось. Такого больше не повторится. Я скоро буду.

– Ладно, не переживай. Я знаю, что ты вернулся только под утро, а затем так сладко спал, что не решилась тебя будить. Считай, что у тебя сегодня оплачиваемый выходной. К тому же, кое-кто обещал мне определиться с выбором университета до конца недели. Так что потрать это время с пользой. Ну и ещё, в качестве наказания займись-ка ужином. Я вернусь поздно, буду очень уставшая и злая. Всё, целую, увидимся вечером.

На другом конце послышалось несколько новых голосов, и короткие гудки оборвали наш разговор. Я выдохнул, сдерживая неловкую улыбку. Хорошо, когда твой работодатель – твоя собственная мать. Она всегда пыталась казаться строгим человеком, хотя это ей совсем не удавалось. Внеплановый выходной значит. Такое великодушие нельзя было и представить. Но тратить его на поиски вуза я не собирался. Это мне по силам сделать и вечером, а проваляться весь день дома, занимаясь делами сомнительной важности, слегка не входило в мои планы. Хотя изначально подобное и показалось мне весьма заманчивым, но спустя минуту раздумий я всё же решил отправиться на работу. Тем более, если меня и правда сегодня не будет, мама ещё долгое время будет припоминать это, ставя в упрёк мой маленький прогул.

Встать получилось с первого раза, что не могло не радовать. Обычно после бурной ночи я не могу разогнуть ни одну конечность. Учуяв моё внутренне ликование, мышцы тут же начали деревенеть, создавая неприятные покалывания по всему телу. На дрожащих от слабости ногах я добрался до ванной и с изумлением уставился в зеркало. Там, за тонкой стеклянной стеной, стоял бледный силуэт, в котором с трудом прослеживался прежний я. И дело было не в каких-то особых изменениях, просто сам вид был слишком болезненный. Будто я подхватил какой-то новый вирус, и болезнь сейчас находилась на самом пике. Лоб покрыла испарина, а глаза усыпала россыпь лопнувших капилляров, сплетающихся в фигуры сложной геометрии. Внутри глазных яблок ощущалось сильное напряжение, словно это были два сильно надутых шарика, готовых в любой момент лопнуть. Оставалось только поднести иголку, и всё вокруг забрызгает их содержимым. Усмехнувшись потрескавшимися губами, я включил воду.

Закончив все дела в ванной, я прошёл на кухню. В зудящем от сухости горле точили свои когти невидимые кошки. Схватив первый попавшийся стакан, я быстро наполнил его холодной водой. Она ушла за считанные секунды, разнося освежающую прохладу по всему организму. Со вторым стаканом я уже смаковал каждый глоток. Нужно было быстро позавтракать. Пробежавшись взглядом по полупустым полкам холодильника, я остановил свой выбор на яичнице. Ничего более простого в голову не приходило. Оставив сковороду нагреваться, я повернулся к телевизору, который ютился в углу на холодильнике. Никогда не мог готовить в тишине, и потому всегда включал себе телевизор, который начинал послушно нудить на заднем фоне. Я не вслушивался в происходящее, но от самого факта, что он работает, становилось как-то спокойнее. После тихого звукового сигнала по экрану забегали тысячи пикселей, складываясь в единую картинку.

– Власти пока не дали никаких комментариев об утренних взрывах в районе Малых Берёзок. На данный момент известно о двух погибших и нескольких десятках пострадавших. Эксперты предполагают, что причиной мог послужить бытовой газ…

Содержимое хрупкой скорлупы с шипением упало на раскалённую сковороду. Несколько капель масла выстрелили в мою сторону и, пролетев над плитой, упали на футболку. Я с грустью посмотрел на два тёмных пятнышка. Эта футболка была моей любимой. Но времени думать об этом практически не было, так как со второй конфорки уже свистел чайник, выпуская из себя облако горячего пара.

– Я набирала воду, чтобы полить цветок, когда раздался первый взрыв. Всё вокруг дрогнуло, а затем произошли ещё два взрыва. Я так напугалась! Сначала бросилась на пол, а когда всё более-менее затихло, подошла к окну. Из здания напротив валил такой тёмный-тёмный дым.

– Вы сказали, что было три взрыва?

– Да, сначала был первый, а за ним сразу же два других.

Мой завтрак выглядел очень скудно: крепкий черный чай, в котором плавал большой кусок лимона, пара тостов и подгоревшая яичница. Я совершенно забыл о ней, просматривая оповещения в телефоне. Но выбирать мне особо не приходилось, ибо совсем скоро нужно было выходить, чтобы успеть на нужный автобус.

– Срочные новости. К нам в руки попали записи утренних взрывов на центральной площади. Количество жертв до сих пор не сообщается. Что это? Случайное стечение обстоятельств или же террористический акт? Оставайтесь с нами…

Лицо диктора на секунду зависло на месте, а затем всё изображение стянулось в точку, оставляя за собой безжизненно-чёрный матовый экран. Довольно облизнувшись, я положил пульт на прежнее место и убрал со стола посуду.

На сборы не ушло много времени, и через десять минут я уже подходил к автобусной остановке. Здесь, в тени небольшой бетонной постройки, прятались от дождя несколько человек. Парень лет двадцати покачивался под играющую в наушниках музыку. Рядом с ним, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, ютился старичок. Он постоянно поглядывал на наручные часы и что-то бормотал себе под нос. У меня не было желания тесниться вместе с ними, потому я решил остаться под дождём, рассматривая дыры на сером асфальте. От вида того, как толстые капли воды, пролетев тысячи метров, падали и разбивались о дорожное покрытие, мне стало не по себе, но, к счастью, долго ждать не пришлось. Из-за поворота вынырнул синий микроавтобус под номером шесть. Похожий на огромную тупую рыбу, он неспешно подплыл к остановке. Механическая дверь сдвинулась в сторону, открывая проход в душный пустой салон. Я быстро поднялся на пару ступенек и протянул водителю смятую бумажку.

– До Офисов, пожалуйста.

– Через площадь не иду. Не доезжая одной остановки, разворачиваемся.

– В смысле – не идёте? Сегодня праздник какой-то?

– Да ты смеёшься, малой! – огрызнулся лысый водитель. – Ты откуда выбрался вообще? Телевизор не смотришь? Оцепили там всё.

– Как это оцепили?

– Проходи или проваливай отсюда! Стоит он в проходе, – за спиной послышался скрипучий голос, после которого последовал сильный толчок в спину. Это был тот нетерпеливый старик.

– Чего… – только и вырвалось у меня.

– Иди, говорю, – снова толчок.

Стиснув зубы, я оплатил проезд и, пройдя вглубь салона, упал на сидение. Рядом со мной устроился парень в наушниках, а старик выбрал себе место сразу же около выхода. У меня была отличная возможность внимательно рассмотреть его. Из-под сильно протёртой куртки торчала мятая рубаха в большую клетку. От её вида веяло старостью, и меня нисколько бы не удивило, узнай я, что она гораздо старше самого мужчины. Также на нём неаккуратно сидели старые спортивные штаны, заштопанные в некоторых местах. Такие обычно используют как домашнюю одежду, и мало кто согласится выйти в подобном на люди. Похоже, что он действительно куда-то спешил, раз так пренебрежительно отнёсся к своему внешнему виду. Снова пробормотав себе что-то под нос, старик повернул голову в салон. Его взгляд встретился с моим, вызывая у меня неловкое чувство, и я отвернулся к окну. Несмотря на день, количество людей и машин уменьшалось по мере приближения к центру города, но это мало волновало меня. Я с грустью прикидывал работу, которой мама обязательно завалит своего любимого сына. Она обязательно накажет меня за прогул, вне зависимости от того, где это случится: дома или на работе. А вся эта история с выходным – лишь слова, способные только отсрочить неизбежное.

Погружённый в свои мысли, я не сразу заметил, как мы добрались до пункта назначения. Автобус стоял с распахнутой дверью, а с водительского сидения на меня обеспокоенно смотрел водитель. Он кричал, что мне пора выходить. Его голос звучал грозно, но это лишь на первый взгляд. В этой грубой интонации чувствовалась явная тревога. Это точно не было беспокойством, скорее, страх и желание быстрее избавиться от меня. Он нисколько не пытался его скрыть, потому, изобразив кривую улыбку, я поднялся с кресла. В салоне никого кроме меня не было. Как только мои ноги коснулись земли, маршрутка резко рванула с места, выбивая облачко пыли из-под колёс. Поведение водителя казалось мне очень странным. Возможно, он боялся не меня, а просто хотел убраться отсюда побыстрее.

Оказавшись на пустой остановке, я внимательно огляделся по сторонам. В сотне метрах от меня ковылял неряха-старичок. Парня с наушниками нигде не было, он словно провалился сквозь землю. Недолго думая, я пошёл вслед за стариком, так как мой путь лежал в том же направлении. Здесь было ещё меньше людей. Точнее их вообще не было. За десять минут мне удалось увидеть лишь молодую пару, которая торопливо удалялась в противоположную сторону. От происходящего появлялось отчётливое чувство тревоги. В поисках ответов я достал телефон и попытался его разблокировать. Сенсор предательски не хотел считывать вспотевшие пальцы. Пришлось самому вводить пароль, при этом на кусок металла сыпались всевозможные проклятия. «Кто ответственен за взрывы в центре города? США объявило нам войну. Спецслужбы РФ нашли убежище террористической группировки, ответственной за взрывы в городе Л.» Заголовки просто пестрили своим многообразием. Меня всегда удивляла способность журналистов так многогранно освещать одно и то же событие, выдумывая довольно безумные теории. Ткнув на одну из популярных статей, я бегло пробежал по тексту. Выходило, что утром прогремели несколько взрывов на окраине, а затем и на главной площади. По городским камерам видеонаблюдения быстро нашли подрывника, но кто стоит за этим – было пока не ясно.

К статье прилагалось видео с самим инцидентом. Запись начиналась с обычного вида на городскую площадь, где быстро передвигались люди. Само видео было ускорено в целях экономии времени, но затем картинка начала замедляться и быстро приближаться. Также появился красный круг, выделявший человека, видимо, это и был тот самый подрывник. Он активно спорил с какой-то компанией, которая из-за плохого качества записи была похожа на чёрное облако, да и сам человек был лишь десятком чёрных квадратов. Этот конфликт не выделялся ничем особенным, и, скорее всего, он закончился бы сам собой. Но не в этот раз. От облака отсоединилась чёрная бесформенная часть и оказалась рядом с мужчиной. Я с трудом разбирал происходящее далее. Как мне показалось, после этого последовал толчок, и подрывник отскочил назад на несколько шагов. Все застыли на несколько секунд, как бы анализируя ситуацию. Люди вокруг начали останавливаться, образуя подобие круглой арены. Никто не пытался помочь уладить конфликт, ожидая хорошего зрелища. В этот момент руки мужчины начали светиться, заставляя окружающих невольно попятиться назад. Яркая вспышка заполнила весь экран, и, как только картинка начала восстанавливаться, камера дёрнулась от ударной волны, опустив объектив вниз на толпу убегающих людей. Видео не имело звука, однако я отчётливо слышал их крики. Посреди людской массы выделялся маленький мальчик. Он испуганно смотрел по сторонам, пытаясь найти своих родителей. Мамин голос не мог пробиться к нему сквозь крики людей, а папа так и не взял его в свои крепкие руки. Чёрная бесформенная волна людей накрыла мальчика, затянув его с собой. На этом картинка обрывалась. Не веря своим глазам, я ещё раз перечитал текстовую часть статьи. Все эти события казались какими-то нереальными, словно я только проснулся, и остатки сна все ещё сидят где-то в подкорках.

– Гражданин, немедленно остановитесь! Вы пытаетесь проникнуть на закрытую территорию.

Всё это время я шагал за стариком и теперь мы оказались с ним около площади. У самого въезда перпендикулярно дороге стоял полицейский автобус. По его положению было понятно, что он служил некой баррикадой на случай, если кто-то попробует прорваться силой. Немного за ним расположились несколько полностью тонированных иномарок, принадлежащих точно не рядовым сотрудникам. Сразу перед автобусом методично моргала сиренами машина скорой помощи. По обе стороны от наспех сооружённого КПП тянулись ряды ограждений. Впечатляло количество людей, рассредоточенных по всему участку, отчего происходящее становилось всё больше похожим на сон. Один из бойцов около автобуса был обращён к нам. Высокий мужчина в фуражке, скорее всего, являлся командиром. Старик, видимо, осознавал реальность также плохо, как и я, потому он направился прямиком к окликнувшему его сотруднику.

– Как закрытая? Площадь? Вы не понимаете, мне срочно нужно попасть туда. Там дочка моя. Ох, доченька…

– Мужчина, остановитесь. У нас приказ использовать оружие, – после его слов сразу трое сотрудников синхронно вскинули автоматы. Звонкие щелчки затворов подействовали на старика, и он остановился.

– Но мне нужно туда, там моя дочь.

– У нас приказ.

– Пожалуйста…

От них не последовало никакой реакции. Старик опустил голову и развернулся на сто восемьдесят градусов. Полицейские выдохнули и опустили оружие. Нехитрая уловка сработала, и нарушитель резко метнулся к ограждениям. Бежал он немного в сторону, где к небольшому забору вплотную примыкали торговые ряды, пустующие сейчас. До укрытия оставалось совсем немного, когда раздалось несколько пистолетных выстрелов. Они оглушили меня, заставляя пригнуться. Тело старика дёрнулось и начало заваливаться на землю. Когда оно оказалось на земле, под ним сразу же образовалась кровавая лужа, будто она все это время ждала момента, пока старик рухнет вниз. Перевернувшись на спину, он тихо заскулил. Со стороны КПП к нарушителю устремились несколько человек в форме. В это время из-за автобуса вышли двое человек в черных костюмах. Пухлый и худой. Их образы были настолько стереотипными и карикатурными, что всё это могло сойти за съёмку какого-нибудь комедийного фильма про специальных агентов. По крайней мере, декорации этому соответствовали. Костюмы сидели на них идеально, даже толстяк выглядел в нём очень внушительно. Настолько внушительно, что мне захотелось сейчас же скрыться с места событий.

– Какого хера творите, идиоты? А? Животные? Я тебе что сказал? У тебя приказ никого сюда не пускать, а эти… эти, сука, стоят, развесив хлебальники! – пряча пистолет в кобуру, пухлый быстро оказался около командира в фуражке. Вопреки лишнему весу, он двигался очень проворно, щуря от злости свои маленькие глазки. В этой парочке он явно был плохим копом.

Тощий же мгновенно заприметил ненужного свидетеля и, оставив своего напарника, зашагал ко мне. Он двигался неспешно, гордо вскинув голову, давая мне понять безвыходность моей ситуации. Зато у меня было время как следует рассмотреть его. Высокий лоб, голубые глаза, аккуратный небольшой нос и острые черты лица делали его эталоном для женского журнала сомнительного содержания. Хоть он и был приятен при первом впечатлении, от него веяло еще большей опасностью, чем от пухлого.

– Майор Семёнов. Не бойся меня, это всего лишь недоразумение. Ему сейчас помогут. Тебе знаком этот мужчина? – голос худого был очень тихим, немного убаюкивающим, но мне было отчётливо слышно каждое его слово. Я отрицательно покачал головой и попытался увернуться от его пронзающего взгляда. Чтобы как-то разговорить меня, он состроил дружеское выражение лица и скривил губы в тонкой элегантной улыбке. – Ну хорошо, что ты здесь делаешь? Тебе нужно на площадь?

Я снова покачал головой. Чем больше я буду молчать, тем меньше шансов, что смогу безопасно уйти отсюда.

– Мне нужно к Офисам. Я спешил на работу и не знал, что площадь перекрыта. Простите, я найду другую дорогу.

– К Офисам значит, – его глаза блеснули холодной синевой. На секунду мне показалось, что он пытался просветить меня рентгеном.

– Я, наверное, пойду…

– Нет, постой. Я могу помочь тебе пройти, – он крепко схватил меня за руку и снова улыбнулся, отчего стало очень жутко. – Отказы не принимаются.

Мы отправились к автобусу. Пухлый все еще продолжал отчитывать «фуражку». Когда мы поравнялись, он вопросительно посмотрел на майора. Тот ответил молчаливым кивком и последовал дальше. Я бегло оглянулся назад и обнаружил, что тела старика уже не было. Только большая красная лужица, оставшаяся на асфальте, отзывалась холодным уколом в затылочной части.

Шагая по разноцветной брусчатке, я чувствовал себя под конвоем. Мне некуда было деться от майора, побег так или иначе будет обречён на провал. К тому же количество полицейских и «агентов» по мере продвижения вглубь площади увеличивалось. Затаив дыхание, я слушал, как вырывается из груди моё сердце, и покорно следовал за своим конвоиром. Сейчас у меня не было ни единого сомнения, что моя жалкая жизнь находится в его руках. Но на саму площадь мы так и не попали, так как свернули на небольшую аллею, которая аккуратно проходила в обход места, где случилось происшествие. В обычные дни здесь прогуливались старики, или находили уединение молодые парочки. Хранивший до этого молчание майор начал более подробно расспрашивать меня о семье, знакомых и последних передвижениях. Я решил говорить правду, ибо мне не хотелось знать, что случится, поймай он меня на лжи. Не доходя пару сотен метров до конца аллеи, он остановился и засунул руку в карман. Из-за его движения подол пиджака немного приподнялся, открывая моему обзору раскрытую кобуру. Я с ужасом уставился на неё, не в силах пошевелиться. Кровь буквально вскипела внутри меня. Майор проследил за моим взглядом и еле видно кивнул.

– Думаю, будет замечательно, если вдруг окажется, что сегодня ты поехал не на автобусе, а, к примеру, на такси, аккуратно объехав перекрытую зону… – он немного покопался в кармане, а затем протянул мне несколько зеленых бумажек. – И, выходя из дома, ты совершенно случайно нашёл на дороге кем-то потерянный кошелёк. И коль владелец не стал искать его, никто не будет против, если содержимое ты оставишь себе.

Я опешил. Это действие оказалось настолько неожиданным для меня, что я сделал несколько шагов назад. С одной стороны, мне ничего не мешало взять эти деньги. Однако я не совсем понимал мотивации этого человека. Создавалось впечатление, будто он меня проверяет. Неуверенно протянув ему дрожащую руку, я забрал деньги.

– И что ты копаешься? Этот мудак успел скрыться. Теперь неясно, где его искать, – любой бы позавидовал умению толстого тихо подкрадываться со спины. Улыбка моментально пропала с лица майора.

– А на телах ничего нет?

– Нет. Он вообще ничего не оставил, никаких следов взрывчатых веществ. Как такое вообще возможно? Может, он и правда…

Чтобы не услышать лишнего, я решил побыстрее убраться отсюда. На выходе из аллеи находился точно такой же пост, как и тот, через который я проходил сюда. Ни один из охранников даже не глянул в мою сторону. Они были уже предупреждены, и это немного успокаивало. Меня решили отпустить без лишних проблем.

Офисы представляли собой две стоящие друг напротив друга многоэтажки, окружённые огромной парковочной зоной и большим количеством частных магазинчиков. Они не зря имели такое название, так как были сплошь забиты коммерческими конторами. Это было очень удобно, ведь потенциальному клиенту было достаточно приехать сюда и попасть в офис любой интересующей его компании. А если его что-то не устраивало, он мог выбрать альтернативу, не тратя времени на мотания по городу. Сами здания различались лишь высотой, так как строили их в разное время. Изначально здесь планировался спальный район, но затем территорию выкупили и построили пятнадцатиэтажное здание. Ещё через пару лет напротив него выросло ещё одно, только в этот раз на десяток этажей выше. В шутку их начали называть братьями, только «старшим» стало более новое сооружение. Именно в старшем находилась фирма моей матери. Подойдя к зданию, я заметил, что количество людей значительно прибавилось, как будто в городе ничего не происходило. Оно и понятно, здесь делали деньги. У главного входа стояла Лариса – помощница мамы. Она была на пару лет старше меня, потому мы быстро нашли общий язык. К тому же Лариса была очень привлекательна, и время, проведённое с ней, всегда было весьма приятным. Девушка нервно смотрела на дорогу, моментами поглядывая в телефон. Первым делом я решил подойти к ней, чтобы хоть как-то узнать о настроении нашей общей начальницы.

– А чего это мы от работы отлыниваем?

– А? – Лариса не сразу поняла, кто обратился к ней, и просто хлопала глазами. – Макс, фу, напугал меня.

– Не думал, что в восемнадцать лет буду настолько ужасно выглядеть, – моё удивление выглядело слишком наигранным.

– Да я разве об этом? Тебе не следует так подкрадываться к девушкам. По крайней мере, если ты хочешь добиться их расположения, – она обиженно отвернула от меня свой маленький носик. Лариса всегда умела мне подыгрывать в подобных случаях. Это помогло немного отвлечься от событий на площади.

– Ох! Ты права. Могу ли я пригласить первую красавицу нашего отдела сходить куда-нибудь пообедать? Ответите ли Вы согласием на моё предложение?

– Кто знает… – её лицо покрылось краской, и она попыталась быстро сменить тему. – Ты ведь опоздал! Наверное, гулял всю ночь? На месте твоей мамы, я бы тебе это не спустила. Вот везунчик! А у нас тут такое происходит. Какой-то сумасшедший к нам прибежал, начал по этажам ходить и бред какой-то нести. Все дошло до того, что он зашёл в Зеленый Банк и начал шантажировать их. Крику сколько поднялось, кошмар. Наталия Петровна меня послала чоповцев наших вызвать. Но я ещё перед этим Серёже написала. Вот стою теперь, встречаю их, а этот неадекватный до сих пор там сидит. Надеюсь, ничего не случится пока. Ты бы со мной подождал. Без крепких ребят твою милую мордашку разукрасить могут.

Я не успел ей ничего ответить. Раздался оглушительный хлопок, затем второй, и нас накрыла тень пламени, вырвавшегося из верхних окон. Через секунду запищала пожарная сирена, и огромный поток людей хлынул наружу из главного входа. Хлопки снова возобновились. Грохот от взрывов, крики людей, писк сирены – всё это слилось в единую какофонию. Лариса вскрикнула, прижимаясь ко мне, и начала толкать в сторону от здания. Но моё тело было не в силах пошевелиться. Загипнотизированный взрывами, я наблюдал, как во время огненного шоу здание начало рушиться. Огромный кусок стены откололся от своего основания и сейчас падал прямо на нас. Мой мозг никак не мог поверить в реальность сегодняшнего дня. Всё это было неправдой. Агенты, теракты, руки Ларисы. Я просто не могу очнуться от кошмара, и такое уже случалось. В голове сразу же пронеслись детальные воспоминания старых кошмаров. Чтобы проснуться, мне всего лишь нужно умереть, ведь смерть во сне не означает смерть в реальности. Звонкий смех вырвался из моей груди. Эта огромная глыба бетона сейчас окажет мне услугу, прекратив весь этот бред. Подсознательно я уже ощущал, как шероховатая поверхность касается моего задранного кверху лица. Она движется дальше, не встречая толком никакого сопротивления, ломая кости внутри меня и смешивая их с разорванными суставами. Когда бетонный кусок касается земли, он до конца утрамбовывает получившуюся кровавую кашу.