Фривольное лето. Ярко горят!

– Извини, не хотел напугать. Просто подошёл извиниться за тот цирк в столовой. Это всё Ульяна – подложила мне в тарелку какое-то членистоногое создание. У меня, знаешь ли, с ними сложные отношения еще с детства…

– А я думала это мне очередной подарочек от Ульяны. И это она тебя подговорила… – начала было Лена, голос её слегка дрожал.

– Что? Я специально? – я картинно схватился за сердце. – Уверяю тебя, моя грация настолько ужасна, что даже если бы я хотел устроить такое представление, у меня бы не получилось. Кстати, не обожглась?

– Нет… всё хорошо, – тихо ответила Лена и слабо улыбнулась.

Я решительно присел на край скамейки, вспомнив наставления своей кошачьей проводницы про «решительность героя аниме».

– Знаешь, в качестве извинения готов исполнить любое твоё желание! Ну, в разумных пределах, конечно. Например, могу достать для тебя звезду с неба… – я театрально указал вверх, где как раз зажглась первая вечерняя звезда. – Правда, придётся подождать, пока найду достаточно длинную лестницу, – попытался сострить я, но шутка вышла какой-то натянутой.

Лена негромко хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

– Что читаешь? – спросил я, обратив внимание на ее книгу.

Она молча показала обложку.

– «Унесённые ветром»? О, я как раз недавно… – я запнулся. – Хотел посмотреть фильм. Или прочитать книгу. Или хотя бы узнать, о чём она…

– Она о любви. О том, как она меняет людей… – тихо сказала Лена, задумчиво глядя куда-то в сторону.

– Ясно. О любви, значит… – я набрал в грудь побольше воздуха, вспоминая, как это – «быть настоящим героем аниме». – Знаешь, когда я впервые тебя увидел, мне показалось, что ты похожа на лунный свет – такая же красивая и загадочная… – я осёкся, поняв, что сказал какую-то глупость. «Ну вот, Семён, опять ты всё испортил! Что ты несешь?! Какой ещё лунный свет?» – мысленно отругал я себя.

Лена залилась румянцем, который был заметен даже в сумерках, и уткнулась в книгу так, словно хотела в ней спрятаться.

– Прости-прости! Это всё влияние романтической атмосферы и… э-э… звёздного неба. Обычно я не такой красноречивый, честное слово! – поспешно проговорил я, пытаясь исправить ситуацию.

– Ничего… мне понравилось, – еле слышно добавила она и тут же, захлопнув книгу, встала со скамейки. – Поздно уже. Мне пора…

– Конечно-конечно. Спокойной ночи. И… извини за мой внезапный приступ поэзии.

– Спокойной ночи. И… спасибо за такое сравнение, – Лена улыбнулась и, чуть помедлив, добавила: – Ты тоже на него похож…

Прежде чем я успел сообразить, что она имеет ввиду, Лена пошла в сторону домиков. Она растворилась в сумерках, оставив меня наедине с новыми мыслями. «Что-то в этой девочке необычное определённо есть. Как будто смотришь сквозь калейдоскоп – вроде всё видно, но цвета и формы постоянно меняются, каждый раз создавая совершенно новую картину…»

«Удивительно – мой комплимент ей понравился! Интересно, что бы сказала на это моя кошачья наставница? Наверное, поставила бы твёрдую четвёрку за попытку быть романтичным героем аниме… с минусом за излишнюю торопливость».

Неожиданно после всех сегодняшних приключений усталость навалилась, как мешок с картошкой. В глазах начало двоиться, а в голове крутился только один вопрос: «Так, стоп. А где, собственно, я буду спать?» Этот вопрос я решил адресовать вожатой.

Я постучал в дверь уже знакомого мне треугольного домика.

– О! А вот и наш беглец, – Ольга Дмитриевна, открывшая дверь, окинула меня строгим взглядом. – Я уж думала, придётся искать с милицией и собаками! Славяна нашла и привела? Вот хваткая девчонка, не зря в вожатые метит!

– Почему сразу беглец? Я это… – я замялся, подбирая слова. – Гулял, с лагерем знакомился. И его окрестностями. Сам не заметил, как стемнело… Так что я сам нашёлся.

– Вот как? Ну что ж, это просто превосходно! – в голосе вожатой проскользнули нотки иронии. – Не придётся тебя в домике запирать, да к кровати на ночь привязывать.

– Кстати, о ночлеге… Где я буду спать? – решил перевести я разговор в практическое русло.

– Хм… Даже не знаю, – Ольга Дмитриевна на секунду задумалась. —Ты же у нас как снег на голову – все места уже заняты. Могу предложить романтическую ночь на скамейке под звёздами. Говорят, очень способствует духовному росту!

Я выразительно посмотрел на пустую кровать в углу комнаты вожатой.

– А может…

– Так-так-так! Даже не думай! – Ольга Дмитриевна пресекла мою попытку на корню. – Я, конечно, современная девушка, но ночевать в одной комнате с малознакомым, пусть и симпатичным, пионером? Увольте!

– Я не… – я хотел было начать спорить, но, поняв, что сил на это уже нет, махнул рукой и развернулся к выходу.

– Стой-стой! Да шучу я, – окликнула меня вожатая. – Есть для тебя место получше.

Ольга Дмитриевна повела меня к небольшому домику неподалёку.

– Извини, придётся жить одному… Хотя… – она лукаво подмигнула. – Всегда можешь кого-нибудь уговорить составить компанию. Может, даже девочку!

Внутри домик оказался довольно уютным. Две кровати, тумбочки, небольшой шкаф – ничего лишнего.

– Вон там твоя кровать, на ней форма, постельное бельё и матрас. Кстати, это всё Славяна со склада притащила, пока ты где-то бродил. Не забудь завтра поблагодарить! – сказала Ольга Дмитриевна.

– Обязательно… – кивнул я, чувствуя, как усталость окончательно берёт своё.

– Ну, спокойной ночи, товарищ… хм… романтический скиталец! – улыбнулась вожатая и вышла, прикрыв за собой дверь.

Я механическими движениями быстро застелил кровать. «А ведь и правда, надо будет поблагодарить Славяну…» – промелькнула у меня мысль, перед тем, как я рухнул на кровать и провалился в глубокий сон. Где-то на краю сознания промелькнула кошачья улыбка моей проводницы и тихий шёпот: «Неплохо для первого дня, Семён-кун…»

Глава 2

День 2

Неожиданно я проснулся. Яркие лучи солнца били в глаза, безжалостно вырывая меня из объятий сна. Все события прошедшего дня словно заволокло похмельной дымкой, превращая воспоминания в странную смесь реальности и абсурда.

«Это очень похоже на утро после хорошей пьянки: вчерашнее, казавшееся естественным, непредосудительным, в высшей степени нормальным поведение утром видится фарсом. Да, всё именно так, однако прошлого уже не вернуть. Хотя, возможно, оценив обстановку, я действовал по ситуации…»

Я огляделся по сторонам, пытаясь понять, не забросило ли меня куда-нибудь ещё. Паранойя – штука такая, особенно после попадания в параллельный мир. Но домик выглядел точно так же, как и вчера: те же обшарпанные стены, тот же скрипучий пол, та же кровать с продавленным матрасом – всё пропитано духом советского пионерлагеря, законсервированного во времени.

И тут, словно издеваясь над законами физики, прямо из воздуха соткалась она. Частички света собрались в знакомый силуэт девушки-кошки. На этот раз из одежды на ней была только длинная белая футболка с издевательской надписью: «404 Pants Not Found».

– Доброе утро, Семён-кун! – пропела она с интонацией, от которой у любого анимешника началась бы сахарная кома. – Ну что, вчера ты себя хорошо показал! Сегодня постарайся не сбавлять темп!

Её хвост игриво покачивался из стороны в сторону, приподнимая футболку, а в глазах плясали озорные искорки.

– И определись уже, какая девушка тебе милее. Надо выбрать только одну и прилагать все усилия, чтобы понравиться только ей. Сам знаешь: за двумя зайцами погонишься – получишь по морде от обоих. Может быть, ты уже определился? Поделишься?

Её уши встали торчком в ожидании ответа, а хвост замер, выдавая любопытство.

– Ты со мной трусиками даже не можешь поделиться, а я тебе исповедоваться буду?! – недовольно пробурчал я, намеренно игнорируя её кошачье очарование. – И, кстати, я вообще не уверен, что мне надо прилагать какие-то усилия – ты же меня один раз уже обманула!

Мой голос звучал с плохо скрываемой обидой.

– Может, я лучше уговорю твою младшую сестру мне помочь? Она, по крайней мере, ещё не обманывала меня. Принесу ей сахара побольше, и вот я уже дома, а?

С этими словами я, демонстративно игнорируя её реакцию, встал с кровати и принялся одеваться. А потом, словно неуклюжий персонаж комедийного аниме, сделал вид, что запутался в одежде, и картинно рухнул на пол.

– Ага! – воскликнул я с торжеством исследователя, совершившего великое открытие. – Я всё видел – есть на тебе трусики! Есть!

Кошко-девочка на секунду застыла, а потом расхохоталась, прикрывая рот ладошкой.

– Какой ты находчивый стал, прямо настоящий герой этти-аниме! – смеялась она, вытирая выступившие от смеха слёзы. – Ладно, так и быть, я их тебе подарю. Отвернись, бесстыдник.

Я послушно отвернулся, чувствуя, как сердце колотится от предвкушения. Когда я повернулся обратно, у меня отвисла челюсть – передо мной стояла уже не кошко-девочка, а статная девушка-волчица с серебристой копной волос, на макушке торчали большие уши того же цвета. Она грациозно протянула мне нечто кружевное и воздушное.

– Вот, заслужил своей находчивостью и смелостью, это надо поощрить! – в её голосе слышалась смесь одобрения и лёгкой насмешки.

– А чего это ты вдруг стала волчицей? – выдавил я из себя, всё ещё пытаясь осмыслить происходящее.

– Не волчицей, а ликаном! – поправила она меня с видом учительницы, объясняющей очевидные вещи нерадивому ученику. – Тут что-то стало слишком много кошко-девочек, кроме того, одна из них помимо меня уже обещала тебе такой же подарок. Так что я решила, что пусть в твоей коллекции будет что-то особенное.

– Подожди, но что ты за существо тогда, если умеешь проделывать такие фортели? – в моём голосе смешались восхищение и испуг.

– Обычное волшебное существо, – улыбнулась она, обнажив ряд острых белоснежных зубов. – Теперь веришь, что я тебя верну домой, когда выполнишь мои условия?

– Верю! – истово воскликнул я, готовый в этот момент поверить во что угодно.

– А насчет той другой девушки-кошки – она на самом деле не моя сестра. У неё интересная история, может, повезёт, и она откроется тебе, – в её голосе промелькнули загадочные нотки.

– Слушай, а если она в меня влюбится, это зачтётся мне? – спросил я с надеждой, уже просчитывая возможные варианты развития событий.

– Почему же нет? Она такая же, в общем-то, девушка, что и остальные, – волчица загадочно улыбнулась.

– Ну что, мне пора. Теперь мы увидимся вновь не скоро. И ты проживешь оставшиеся дни забыв все что было до твоего попадания в этот лагерь. Так уж устроен этот мир. До встречи, Семён-кун.

И она растворилась в воздухе, оставив после себя лёгкий аромат хвойного леса.

– Дела… – ошарашенно выдохнул я, крепко сжав в руке деликатную деталь одеяния девушки-волчицы, всё ещё тёплую от её тела.

Тут раздался решительный стук в дверь, заставивший меня подпрыгнуть на месте.

– Семён, через 15 минут жду тебя на площади, у нас там будет зарядка! – Голос вожатой звучал строго и непреклонно. – До этого ты ещё должен успеть умыться! Если не придёшь на площадь к этому времени, то я вернусь и оболью тебя холодной водой! А ещё ты будешь наказан за нарушение дисциплины. Понятно?

– Так точно! – гаркнул я, торопливо запихивая заветный трофей под матрас.

Выйдя на крыльцо, я невольно зажмурился – утреннее солнце, непривычно яркое после сумрака комнаты, ударило в глаза, заставляя болезненно сощуриться. Воздух, густо настоянный на хвое, с терпкой ноткой распустившейся сирени от кустов неподалеку, был по-особенному свеж и чист. Он сладко кружил голову, наполняя лёгкие приятной, почти осязаемой прохладой.

Я сделал было шаг вперед, намереваясь спуститься с крыльца, и едва не налетел на Славяну. Она стояла передо мной, лучезарная и, как всегда, безупречно выглядящая, будто сошедшая со страниц глянцевого журнала, рекламирующего беззаботную летнюю жизнь. На ней был черный спортивный костюм, подчеркивающий все достоинства ее ладной фигуры. Майка плотно облегала высокую, упругую грудь, а короткие, озорные шорты позволяли насладиться видом аккуратной, подтянутой попки, оставляя открытыми изящные, длинные ноги, словно созданные для утренних пробежек. В руках она держала небольшой пакетик с принадлежностями для умывания. Его украшал забавный рисунок – вереница взявшихся за руки каких-то мультяшных зверушек, спешащих на водопой.

– Доброе утро! – Славяна одарила меня своей особенной улыбкой, от которой, казалось, даже утренний холодок, забиравшийся под одежду, трусливо отступал, а солнечный свет дарил еще больше тепла.

– Доброе… – пробормотал я, вдруг осознав со всей остротой, что у меня нет с собой абсолютно ничего для умывания. Ни щётки, ни мыла, ни даже полотенца – мне, как попаданцу, видимо, придется добывать все своими силами…

– Слушай, тут такое дело… – я замялся, не зная, как ей объяснить свою проблему, которая теперь казалась мне катастрофой вселенского масштаба. Ведь если твоя миссия – покорять девичьи сердца, то несвежее дыхание и отсутствие должной гигиены могут стать причиной оглушительного провала.

– Что такое? – Славяна, слегка склонив голову набок, выжидающе посмотрела на меня.

– Я что-то не подумал про умывальные принадлежности. Их у меня нет, совсем ничего нет! – выпалил я.

Славяну позабавила несоразмерность озвученной проблемы моему чрезвычайно испуганному виду, и она рассмеялась. Её смех, звонкий и беззаботный, разнёсся по округе, как перезвон маленьких серебряных колокольчиков.

– Не переживай ты так! Мылом и зубным порошком поделюсь, – она протянула мне свой пакетик. – А вот со щёткой сложнее… Придётся тебе по старинке – пальцем. Дедовским методом, так сказать.

– Пальцем?! – я уставился на свои руки с таким ужасом, будто они в одночасье превратились в уродливые, покрытые слизью щупальца.

– Знаешь, спроси у Мику – она у нас главная растеряша, поэтому всегда берёт всё с тройным запасом. Уверена, у неё найдётся лишняя щётка, – посоветовала Славяна.

– Обязательно спрошу. А то как-то негигиенично – пальцем… Да и вообще, не по-человечески как-то, – пробормотал я.

Мы двинулись в сторону умывальников и я решил разузнать про местные порядки.

– А как тут вообще устроено утро? Какой распорядок?

– Ну, мы, старшие отряды, встаём раньше малышей, – Славяна начала загибать свои тонкие, изящные пальцы, перечисляя. – Сначала умываемся, потом зарядка на площади. После – линейка, там вожатые объявляют план на день и раздают поручения по лагерю. Обычно кто-то помогает на кухне, кто-то убирает территорию, и прочее и далее, занятие найдется для всех! – Ну а потом уже завтрак, ради которого, собственно, все и просыпаются.

При слове "завтрак" мой желудок, почуяв халяву, издал предательское урчание. Я смутился, а Славяна снова хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

Наконец, мы добрались до умывальников – длинного ряда металлических кранов под навесом, державшимся на видавших виды столбах. Кое-где облезлая краска выдавала почтенный возраст конструкции. Раковины и краны покоились на постаменте, облицованном мелкой красной плиткой, местами потускневшей, а местами и вовсе выпавшей, будто после неравного боя с неумолимым временем.

Я с энтузиазмом открыл кран, подставил ладони под струю и…

– ААААА!!! – дикий вопль, полный боли и отчаяния, вырвался из моей груди. Я отскочил назад, как ошпаренный. – Это что, жидкий азот?!

Славяна, уже вовсю умывавшаяся этой арктической водой, лишь усмехнулась, разбрызгивая вокруг себя ледяные капли, будто она была не девушкой, а морской нимфой, привыкшей к холоду пучины.

– Вода из реки идёт, чего ты хотел? – она ловко, со знанием дела орудовала намыленными руками. – Днём трубы нагреются на солнце, будет потеплее. Ты неженка, оказывается, – добавила она с лёгким укором в голосе.

Я с опаской снова подставил палец под ледяную струю. Холод обжигал, казалось, проникал прямо в кости, замораживая кровь в жилах. Содрогнувшись, я на секунду погрузил руку в воду, но тут же отдернул, не решаясь повторить этот мучительный опыт.

В этот момент Славяна, набрав полные ладони воды, с коварной улыбкой на лице неожиданно плеснула в меня ледяным каскадом, не оставив шанса на спасение.

– Вот тебе боевое крещение! – воскликнула она, весело смеясь, сверкая белыми зубками.

– Ах так?! – взвыл я, забывая про всякую робость. – Ну держись, амазонка!

Вода, тонкой струйкой бьющая из ржавого, потрескавшегося носика, была по-настоящему ледяной, но я, распалённый азартом, уже не обращал на это внимания. С наслаждением я набрал в составленные ковшичком ладони порцию обжигающе-холодной воды, ощущая, как тяжелые, непослушные капли упрямо стекают между пальцев, норовя улизнуть обратно в раковину. Наполнив эту своеобразную емкость до краев я резко, по-хулигански выплеснул все содержимое в сторону Славяны.

Вода устремилась к ней разлетаясь веером в стороны, сверкая и переливаясь на утреннем солнце, подобно тысячи крошечных, искусно огранённых алмазов. Какая-то часть водяного снаряда достигла Славяны, и она вскрикнула от неожиданности:

– Ах!

Её голос прозвучал так неожиданно звонко, так заразительно игриво, что я на мгновение замер. В этом коротком, как выстрел, «ах» было что-то такое, от чего по моей спине, от шеи до самого копчика, пробежал сладостный, щекочущий трепет. Не просто возглас удивления – в нём слышалось что-то неуловимо-возбуждающее, от чего моё сердце забилось быстрее. Но времени на размышления не было – Славяна, как разъярённая фурия, уже набирала новую порцию воды, и её глаза, озорные и хитрые, сверкали нескрываемым азартом, не предвещавшим мне ничего хорошего.

– Ну, Семён, теперь ты у меня попляшешь! – со смехом выкрикнула она, и в следующую секунду, мощная струя воды полетела прямо в меня.

Я едва успел увернуться, пригнув голову, но несколько особо крупных, увесистых капель всё равно предательски обожгли лицо и шею, оставляя мокрые, щекочущие дорожки. Холодная вода обожгла кожу, заставив меня непроизвольно вздрогнуть и поморщиться, но смех Славяны, звонкий, переливчатый и заразительный, заставил и меня рассмеяться.

Мы самозабвенно брызгались друг в друга, как малые дети, впервые открывшие для себя прелесть этой весёлой, бесшабашной игры. Каждый, не жалея сил, старался перехитрить другого, зайти с тыла, обмануть ложным замахом. Мы, тяжело дыша, кружили вокруг умывальников, непрерывно смеясь и отфыркиваясь от попадающей в лицо воды.

Славяна, с её искрящимися от смеха и неподдельного азарта глазами, была как воплощение летнего дня – яркая, теплая и неудержимо радостная, словно солнечный зайчик, которого невозможно поймать. Её шорты и майка, местами намокшие и соблазнительно облепившие точеную фигурку, делали её ещё более грациозной и невероятно манящей, подчеркивая каждый изгиб.

Я не мог оторвать от неё глаз, стараясь не упустить и малейшую деталь этого волшебного действа. Я боялся, что всё это наваждение вот-вот закончится и я проснусь у себя в душной комнате, а Славяна окажется лишь сном, прекрасным миражом, рождённым утомленным сознанием.

Наша весёлая игра была в самом разгаре, когда из-за поворота дорожки появилась Мику. Она шла, покачиваясь, будто еще не до конца проснулась и видела десятый сон. Её длинные, слегка растрёпанные, непослушные волосы цвета аквамарина, как у сказочной русалки, причудливо развевались на лёгком утреннем ветру, а глаза были полуприкрыты. Славяна, увлеченная водной баталией, не заметила её и, уклоняясь от очередного, метко пущенного моего "залпа", не сбавляя хода, налетела на Мику.

– Ой! – вскрикнула та, на мгновение потеряв равновесие от столкновения.

Она не устояла на ногах, отлетела в сторону и весьма неуклюже, как плюшевый мишка, шлепнулась попой прямо на землю, взметнув облачко пыли. Её чуть раздвинутые, согнутые в коленях ноги и задравшаяся юбка открывали моему невольно остановившемуся взору трусики аквамаринового цвета. Которые идеально сочетались с необычным оттенком её волос, словно были частью тщательно продуманного образа.

Я завороженный случайно открывшимся мне видом замер, не в силах отвести глаза, чувствуя, как предательски начинают краснеть уши. Мику, заметив куда устремлен мой полный замешательства взгляд, мгновенно вспыхнула густым румянцем.

– Э-э-э… – смущённо, как нашкодившая школьница, пробормотала она, торопливо сдвигая ноги и поправляя юбку. Её щёки пылали, а глаза, полные смущения, смотрели куда-то в сторону, в пустоту, словно она пыталась найти спасение в окружающем пейзаже, раствориться в нём без остатка.

Я, очнувшись от морока, бросился к ней, помогая ей подняться:

– Мику, прости! Я… мы тут увлеклись, не заметили…

Славяна тоже подбежала, торопясь извиниться:

– Ой, прости, пожалуйста! Это я виновата, я не смотрела куда бегу, увлеклась.

Мику, всё еще пунцовая от смущения, поспешно встала, отряхиваясь:

– Ничего, ничего… Я сама вечно такая неуклюжая. Вечно куда-то вляпываюсь, на ровном месте.

Как провинившийся зверёк, она поспешно отошла к умывальнику и, открыв кран, принялась сосредоточенно умываться, стараясь не встречаться с нами взглядом. Славяна, слегка смущенная, но всё еще улыбающаяся краешком губ, обратилась к ней, словно ничего и не произошло:

– Мику, почему ты в пионерской форме? Сейчас же зарядка будет, а тебе еще переодеваться в спортивную – опоздаешь.

Мику умильно, словно героиня аниме, стукнула себя кулачком по голове:

– Ах, точно! Я опять забыла… С утра такая рассеянная, хоть плачь.

Мы со Славяной стояли рядом, тяжело дыша после нашей активной игры. Я невольно обратил внимание на каплю воды, что, словно живое существо, резво скатилась со щеки Славяны ниже на её шею, оставляя за собой мокрую, блестящую дорожку. Мой взгляд скользнул ещё ниже, к вырезу, к высоко вздымающейся при каждом вздохе груди. Мокрая майка, как вторая кожа, облепила и очертила все соблазнительные выпуклости. Я заметил, что в некоторых местах намокшая ткань стала предательски полупрозрачной, открывая взгляду нежную кожу. А соски под воздействием холодной воды набухли и выпирают, будоража воображение, образуя на ткани аккуратные холмики.

Славяна, заметив, куда настойчиво устремлён мой взгляд, порозовела, но не смутилась, а лишь кокетливо, с хитринкой в глазах спросила:

– Семён, а куда это ты так засмотрелся? Что-то интересное увидел?

Она провела рукой по намокшей майке на груди, как бы пытаясь стряхнуть невидимые капли воды, и, осознав, что стало причиной моего столь пристального внимания, резко отвернулась:

– Ой, кажется, я сегодня, как и Мику, рассеянная… Совсем забыла про купальник…

С этими словами она, ссутулившись, и придерживая руку у груди быстро побежала в сторону домиков.

Проводив её взглядом, я подошёл к умывальникам, где Мику всё еще сосредоточенно умывалась, намыливая щёки. После того, как Славяна несколько раз окатила меня ледяной водой, я уже перестал её бояться, привык, закалился. Я попросил у Мику мыло и зубной порошок, тщательно вымыл руки и лицо, а затем, макнув палец в коробочку с мятным порошком, начал усердно чистить зубы.

– Мику, – обратился я к ней, сплёвывая накопившуюся пену, – у тебя случайно нет запасной зубной щетки? Славяна говорила, что у тебя может быть лишняя.

Мику, всё еще слегка смущённая утренним происшествием, заметно оживилась, услышав про щётку, и просияла:

– Да, конечно, есть! Я же говорю – всегда беру с собой запасные вещи на всякий случай. – Вот настоящее везение – я с начала смены ещё ничего не потеряла! У меня и мыло есть, и зубная паста, и щетка. – Приходи в музыкальный клуб, я всё тебе отдам. Поделюсь, так сказать, своими сокровищами.

Гм, как многозначительно звучит – "всё отдам", "все свои сокровища"… – подумал я, и губы против воли расплылись в слащавой улыбке. Мой воспалённый, напитанный этти-аниме разум тут же принялся дорисовывать в воображении пикантные, будоражащие кровь сцены, которые могут случится при посещении клуба. Я поспешно мотнул головой, отгоняя наваждение. Прополоскав рот, я с благодарностью произнёс:

– Спасибо, Мику, ты меня прямо-таки спасаешь, как настоящий друг. Обязательно приду, не сомневайся.

Я пообещал, что загляну в клуб после завтрака, и, довольный, что проблема с гигиеной решена, направился к своему домику. По пути мне встретилась Славяна, уже одетая в купальник, который теперь скромно проглядывал из-под майки, выдавая в ней примерную пионерку. Она выглядела на удивление свежо и бодро, словно утренние приключения только добавили ей сил и энергии, зарядив на весь предстоящий день.