Галактический рассвет. Книга 1. Точка отсчёта

С самого начала он решил, что не допустит ни малейшей ошибки. Он изучил досье каждого члена команды, провёл часы за тренировочными симуляциями и настоял на дополнительных тестах для оборудования.

Его строгость быстро стала очевидной для остальных членов экипажа. Лина Харпер, биолог миссии, однажды даже пошутила:

– Кейл, кажется, что вы собираетесь тренировать нас, как курсантов военной академии.

– Если это поможет вам выжить, то так тому и быть, – сухо ответил он.

Молодой инженер Айдан Чен особенно чувствовал давление. Кейл наблюдал за ним с пристальным вниманием, часто комментируя его работу.

– Чен, ты уверен, что эта система выдержит нагрузку? – спросил он однажды, проверяя отчёт Айдана.

– Да, сэр. Я перепроверил данные трижды, – ответил Айдан, стараясь не показать, как ему не по себе.

Кейл знал, что был строг, но он также понимал, что миссия не оставляет места для ошибок.

Одной из причин его требовательности было осознание того, что в космосе любая, даже самая мелкая ошибка может стать фатальной. Он не хотел повторения "Феникса-7".

Однажды вечером, после долгого дня тренировок, Лина застала его в пустой каюте. На экране перед ним была фотография старой команды.

– Это они? – тихо спросила она, указав на изображение.

Кейл кивнул, не отрывая взгляда от экрана.

– Это мои ребята с "Феникса-7". Я подвёл их.

Лина помолчала, затем сказала:

– Я думаю, что они бы гордились вами. Вы делаете всё, чтобы никто больше не оказался в такой ситуации.

Эти слова, хотя и не сняли его вины, дали ему немного сил продолжать.

Кейл знал, что его команда полагается на него. Каждый день он напоминал себе, что их жизнь в его руках. Его целью было не только успешно завершить миссию, но и вернуться домой вместе с экипажем.

На следующий день Кейл собирает всех в главном зале для обсуждения первого этапа миссии.

– Послушайте меня, – начал он, глядя каждому в глаза. – Мы отправляемся туда не для того, чтобы стать героями. Наша цель – выжить, выполнить миссию и вернуться. Я знаю, что у каждого из вас свои сомнения, но я верю в вас. Если мы будем работать вместе, мы сможем справиться с любой проблемой.

Его слова прозвучали твёрдо и уверенно. В тот момент команда начала понимать, что, несмотря на его строгость, Кейл заботился о них больше, чем о себе.

Биолог Лина Харпер. Лина Харпер сидела в лаборатории за рабочим столом, уткнувшись в отчёты о химическом составе атмосферы Аурелии. Мягкий свет от экрана планшета отражался в её глазах. За спиной слышался едва уловимый шум систем корабля, но она была полностью погружена в свои мысли.

Для Лины этот проект был не просто работой – он был смыслом её жизни. С детства она мечтала о звёздах, о том, чтобы однажды увидеть миры за пределами Земли. И теперь, когда мечта становилась реальностью, её охватывало чувство огромной ответственности.

Её основная задача на борту "Гелиоса-1" заключалась в исследовании экосистемы Аурелии. Лина понимала, что каждый её вывод, каждая гипотеза могла повлиять на будущее колонизации планеты.

– Если там действительно есть микроорганизмы, мы не имеем права нарушить их экосистему, – повторяла она во время обсуждений с коллегами.

Доктор Хеллер, её наставник и один из ведущих учёных проекта, однажды сказал ей:

– Лина, ты должна помнить, что наша цель – не только найти новый дом для человечества, но и сохранить баланс.

Эти слова стали её мантрой. Лина часто задумывалась: что, если Аурелия действительно населена? Как их присутствие повлияет на жизнь этой планеты?

Лина выросла в семье астрономов. Её родители всегда вдохновляли её стремиться к звёздам. Их гибель стала для неё тяжёлым ударом. Именно после их смерти она решила посвятить свою жизнь космосу, словно пытаясь исполнить их мечту вместо них.

В её комнате на "Гелиосе" всегда лежал старый блокнот – подарок матери. На одной из первых страниц было написано:

"Никогда не останавливайся, Лина. Даже если ты боишься, звёзды всегда укажут тебе путь."

Каждый раз, открывая блокнот, она ощущала их поддержку, словно они всё ещё были рядом.

– Мама, папа, – шептала она в редкие моменты одиночества. – Надеюсь, вы бы мной гордились.

Лина была не только талантливым биологом, но и душой команды. Её энтузиазм и искренняя любовь к науке вдохновляли других.

– Лина, как ты умудряешься быть такой энергичной? – однажды спросил Айдан Чен, глядя, как она с упоением рассказывает о возможных экосистемах Аурелии.

– Просто я люблю то, что делаю, – ответила она с улыбкой.

Она понимала, что их миссия была не просто научной, но и символической. Если человечество сможет колонизировать другую планету, это станет началом новой эпохи.

Несмотря на свою внешнюю уверенность, Лина часто сталкивалась с внутренними страхами. Она боялась, что не справится с возложенной на неё ответственностью.

Однажды вечером, во время перерыва, она обратилась к Кейлу:

– Кейл, а ты никогда не сомневался?

Он поднял на неё взгляд, оторвавшись от отчётов.

– Постоянно. Но я научился одному: сомнения – это нормально. Главное – не дать им тебя остановить.

Эти слова нашли отклик в её душе.

Во время одного из собраний команда обсуждала первые шаги на Аурелии. Лина представила свой план изучения планеты, подчеркнув важность минимального вмешательства.

– Мы не можем позволить себе разрушить то, что не понимаем, – сказала она.

Айдан, который всегда восхищался её смелостью, тихо добавил:

– Это звучит сложно, но если кто и справится, то это ты, Лина.

Поздно ночью, оставшись одна в лаборатории, Лина смотрела на голографическое изображение Аурелии. Она видела в этой планете не просто цель миссии, а символ надежды.

– Мы должны сделать это правильно, – прошептала она, словно обращаясь к звёздам.

Эта решимость продолжать двигаться вперёд, несмотря на все страхи, делала её не только ценным членом команды, но и человеком, который вдохновлял других.

Инженер-новичек Айдан Чен. Айдан Чен сидел за длинным рабочим столом в технической лаборатории, окружённый чертежами, инструментами и трёхмерными моделями "Гелиоса-1". Звук дрели и мерное жужжание оборудования заполняли комнату, но его мысли были где-то далеко.

Ему было всего двадцать пять, и он уже оказался частью величайшей миссии в истории человечества. Каждый раз, глядя на голографическое изображение корабля, Айдан ощущал смешанные чувства: гордость и страх.

– Не облажайся, Чен, – тихо пробормотал он себе под нос, протягивая руку к планшету, чтобы внести очередные поправки в схему вентиляционных систем.

Айдан стал частью проекта благодаря своим новаторским идеям. Ещё в университете он создал уникальную систему управления энергией, которая позже легла в основу жизнеобеспечения "Гелиоса-1". Несмотря на свои достижения, он чувствовал, что коллеги смотрят на него как на мальчишку, которому просто повезло.

– Как парень твоего возраста может оказаться здесь? – однажды спросил его один из инженеров на совещании, с лёгкой усмешкой оглядывая его.

Айдан промолчал тогда, но слова застряли у него в голове.

Он старался игнорировать такие замечания, но давление было огромным. Ему приходилось работать вдвое усерднее, чтобы доказать, что он достоин быть частью команды.

Айдан не раз удивлял старших коллег своими решениями. Он обладал уникальной способностью видеть проблему под другим углом.

Однажды, во время тестирования системы резервного питания, возникла серьёзная неисправность. Старшие инженеры начали спорить о том, как устранить проблему, но Айдан, внимательно слушая, внезапно предложил:

– А что, если мы перераспределим энергию через дополнительный контур, который подключён к навигационной системе?

– Это невозможно, – отрезал старший инженер.

– Почему? – не сдавался Айдан. – У нас есть избыточный ресурс в этом модуле. Если перенаправить…

– Подожди, – вмешался Хеллер, поднимая руку. – Дайте ему закончить.

Айдан объяснил свою идею, и спустя два часа проблема была решена. Этот случай стал переломным моментом: к нему начали прислушиваться.

Лина Харпер, которая работала в соседней лаборатории, однажды заметила его, сидящего за компьютером поздно вечером.

– Ты не уходишь домой? – спросила она, прислонившись к двери.

– Не могу, пока не завершу расчёты, – ответил Айдан, даже не подняв головы.

Она вошла в комнату и, взглянув на его экран, увидела сложные схемы теплообмена.

– Айдан, ты должен иногда отдыхать.

– Знаю, – вздохнул он. – Просто… иногда кажется, что я не справлюсь.

Лина села напротив него, её взгляд был полон понимания.

– Ты справишься. Знаешь, почему?

Он вопросительно посмотрел на неё.

– Потому что никто здесь не думает так, как ты. А это – твоя суперсила.

Эти слова запали ему в душу.

С Кейлом Нортеном, командиром миссии, отношения у Айдана были сложными. Кейл, с его опытом и твёрдым характером, был требователен к каждому члену команды.

– Чен, ты уверен, что твоя система выдержит такие нагрузки? – спросил Кейл на одном из совещаний.

– Абсолютно уверен, сэр, – твёрдо ответил Айдан, хотя внутри всё сжималось от напряжения.

Кейл внимательно посмотрел на него, словно оценивая.

– Хорошо. Но помни, что ошибки могут стоить жизней.

Эти слова не давали Айдану покоя. Он проводил дополнительные тесты, чтобы быть уверенным, что всё работает идеально.

Айдан вырос в рабочей семье. Его родители были простыми людьми, но они всегда поддерживали его интерес к науке. Отец часто говорил:

– Не бойся быть умнее других, сын. Только не забывай оставаться человеком.

Эта фраза стала его девизом.

Однажды, во время проверки модулей, возникла неожиданная неисправность в системе жизнеобеспечения. На устранение проблемы давалось всего несколько часов.

Айдан предложил использовать метод быстрого перепрограммирования, который он разработал в университете.

– Это рискованно, – сказал старший инженер.

– Но это наш единственный шанс, – настаивал Айдан.

С разрешения Хеллера Айдан приступил к работе. Спустя час система заработала.

– Отличная работа, Чен, – сказал Кейл, кивнув ему.

Поздно ночью Айдан сидел в своей лаборатории, смотря на голограмму "Гелиоса-1".

– Я справлюсь, – тихо сказал он себе. – Я докажу, что заслуживаю быть здесь.

Эта решимость двигала им вперёд, несмотря на все сомнения и давление.

Доктор Адам Хеллер, ученый и стратег. Доктор Адам Хеллер стоял перед огромным голографическим экраном, на котором вращалась трёхмерная модель Аурелии. Её поверхность была испещрена зелёными массивами, голубыми океанами и белыми облачными зонами. Для него эта планета была больше, чем просто научное открытие – это был шанс исправить ошибки человечества, попытка подарить новый дом цивилизации, находящейся на грани.

Хеллер был ведущим учёным проекта. Именно его исследования и убедительные доводы позволили консорциуму выбрать Аурелию в качестве цели миссии. Однако внутри него бурлили сомнения.

– Мы должны помнить, что Аурелия – это не просто возможность. Это ответственность, – говорил Хеллер на очередной встрече научной группы.

Его голос звучал уверенно, даже тогда, когда он сам сомневался в правильности решения. Но эта уверенность вдохновляла команду. Он умел говорить так, что даже сложнейшие научные концепции становились понятными, а риски – казались преодолимыми.

– Доктор Хеллер, – обратился один из молодых исследователей. – А что, если наша интерпретация данных о планете ошибочна?

Хеллер вздохнул, глядя на собравшихся.

– Ошибки возможны всегда. Но если мы будем бояться их, то никогда не сделаем ни одного шага вперёд. Аурелия – наш шанс. Я не гарантирую, что это будет легко, но мы обязаны попробовать.

Позже, когда собрание завершилось, Лина Харпер подошла к Хеллеру.

– Доктор, можно вас на минуту?

– Конечно, Лина, что-то не так?

Она показала ему распечатку спектрального анализа атмосферы Аурелии.

– Я обнаружила небольшие колебания уровня метана. Это может быть биологическая активность… или ошибка в наших моделях.

Хеллер внимательно посмотрел на данные.

– Ты права, Лина. Это может быть как признаком жизни, так и результатом геологических процессов.

– Но как нам быть уверенными? – спросила она, слегка нахмурившись.

– Мы не можем быть уверены, – мягко ответил Хеллер. – Наука – это всегда баланс между вероятностью и неопределённостью. Но именно ради таких загадок мы и летим туда.

Лина кивнула, но её взгляд оставался задумчивым.

– Лина, – добавил он, положив руку ей на плечо, – я знаю, что ты сомневаешься. Но именно твоя работа поможет нам понять, что нас ждёт на этой планете. Не недооценивай своей роли.

Эти слова приободрили её.

Несмотря на свой уверенный вид, Хеллер каждую ночь долго не мог заснуть. Он знал, что стоит на кону. Миссия, подготовка к которой длилась многие годы, могла как стать величайшим достижением человечества, так и привести к катастрофе.

Сидя в своём кабинете, он смотрел на отчёты и анализы, перебирая сценарии. Его разум был полон вопросов:

– Что, если данные об Аурелии ошибочны?

– Что, если экипаж столкнётся с неизвестными угрозами?

– Что, если миссия вызовет больше конфликтов, чем решений?

Его жена когда-то называла его "человеком, который всегда думает на три шага вперёд". Но теперь даже эти три шага казались туманными.

Поздно вечером Хеллер встретился с Кейлом Нортеном, командиром миссии.

– Кейл, ты уверен в экипаже? – спросил Хеллер, глядя на командира через стол.

Кейл, всегда собранный и серьёзный, слегка нахмурился.

– Уверен. Каждый из них прошёл строгий отбор. Айдан – самый молодой, но талантливый. Лина – выдающийся учёный. А остальные… они знают своё дело.

– А ты? – спросил Хеллер.

– Я сделаю всё, чтобы они вернулись домой, – ответил Кейл твёрдо.

Эти слова немного успокоили Хеллера, но тревога не покидала его полностью.

На следующем заседании консорциума Хеллер снова выступил. На этот раз речь шла о рисках.

– Господа, – начал он, – мы должны быть честными с собой. Миссия на Аурелию – это не только шанс, но и огромный риск. Мы не знаем, с чем столкнёмся.

– Но разве не вы сами утверждали, что эта планета – наша лучшая надежда? – перебил его один из членов совета.

– Так и есть, – ответил Хеллер. – Но я должен предупредить вас о возможных последствиях.

Его речь вызвала бурные обсуждения, но в итоге большинство поддержало его доводы.

После встречи Лина подошла к нему.

– Доктор Хеллер, вы всегда так уверенно выступаете. Как вам это удаётся?

Он улыбнулся, впервые за долгое время расслабившись.

– Лина, знаешь, в чём секрет?

– В чём?

– Я не уверен. Никогда. Но если ты веришь в то, что делаешь, это даёт силы идти вперёд.

Эти слова запомнились Лине, вдохновив её на новые исследования.

Хеллер вновь остался один в лаборатории, глядя на панорамное изображение Аурелии.

– Мы сделаем это, – сказал он себе, сжав кулаки. – Мы просто обязаны.

Эта решимость двигала им, несмотря на все сомнения и трудности.

Технический координатор Андрей Мельников. Андрей Мельников сидел в центре управления миссией, окружённый панелями управления, экранов и голографических проекций. На первый взгляд его спокойствие было незыблемым. Он мог часами анализировать сложнейшие технические данные, мгновенно принимать решения и при этом оставаться собранным даже в самых напряжённых ситуациях. Для команды он был символом надёжности.

– Андрей, у нас снова небольшие отклонения в модели связи, – голос одного из инженеров выдернул его из глубокого анализа.

– Укажите параметры, – ответил он ровным голосом, едва подняв глаза.

На экране замерцали данные. Процессоры, рассчитанные на обработку огромных массивов информации, в редких случаях давали сбои.

– Всё дело в обновлении алгоритмов. Подстройте второй фильтр и проверьте синхронизацию сигналов, – скомандовал он, и сотрудники тут же принялись за дело.

В этот момент в зал управления вошёл Айдан Чен.

– Эй, Андрей, ты что, вообще не отдыхаешь? – сказал он, пытаясь смягчить серьёзность его настроя.

– Отдыхать буду после того, как «Гелиос-1» безопасно выйдет на орбиту, – ответил он, мельком взглянув на него.

Айдан усмехнулся. Ему нравилось это его бескомпромиссное отношение к работе, хотя он не раз ловил себя на мысли, что за этой сдержанностью скрывается что-то большее.

Айдан, самый молодой член команды, чувствовал себя несколько неуверенно. Он привык к тому, что все вокруг более опытные, более уверенные в себе, и Андрей не был исключением.

– Ты знаешь, я порой завидую твоей уверенности, – однажды сказал он, когда они вдвоём оказались в комнате отдыха.

– Моей уверенности? – переспросил он, подняв бровь.

– Ну да. Ты всегда такой спокойный, будто знаешь ответы на все вопросы.

Андрей посмотрел на него, слегка улыбнувшись.

– Айдан, если бы ты знал, как часто я задаю себе те же вопросы, что и ты. Просто я научился скрывать сомнения.

Его слова поразили Айдана.

– Серьёзно? Ты?

– Серьёзно. Важно не то, что ты чувствуешь, а то, как ты с этим справляешься. Запомни это.

Эти слова вдохновили Айдана. Он почувствовал, что на самом деле у них больше общего, чем казалось на первый взгляд.

Андрей занимал уникальную позицию в команде. Он был связующим звеном между учёными, инженерами и пилотами.

– Андрей, что насчёт интеграции данных с новой спутниковой платформы? – спросил Кейл Нортен, который проверял очередную симуляцию.

– Уже в процессе. Мы заканчиваем тесты. Если что-то пойдёт не так, я дам знать, – ответил он.

Хеллер, наблюдая за этой сценой, отметил про себя, насколько важен Андрей. Его способность одновременно координировать сложнейшие процессы и поддерживать команду заслуживала глубокого уважения.

Однако даже у такого профессионала, как Андрей, были свои слабости.

Однажды вечером, оставшись в лаборатории один, он посмотрел на голографическое изображение своей семьи – родителей и младшего брата, оставшихся на Земле.

– Всё будет хорошо, – тихо произнёс он, словно пытаясь убедить себя.

Андрей часто задумывался о том, каково будет покинуть всё, что ему знакомо, отправиться в неизведанное. Но долг перед командой и человечеством пересиливал его личные страхи.

Айдан, заметив его тревогу, решил поговорить с ним.

– Андрей, ты всегда поддерживаешь нас. Может, пришло время, чтобы кто-то поддержал тебя?

– Ты неожиданно стал мудрым, Айдан, – ответил он с лёгкой усмешкой.

– Я серьёзно. Ты ведь тоже человек.

Андрей задумался.

– Знаешь, Айдан, ты прав. Может, я слишком привык держать всё в себе.

Этот разговор стал началом их дружбы. Андрей начал больше доверять Айдану, а тот – чувствовать себя более уверенно в его присутствии.

Несмотря на свои внутренние переживания, Андрей никогда не позволял им мешать его работе. Каждый раз, когда на горизонте появлялась новая проблема, он находил способ её решить.

Вместе с Айданом они разработали усовершенствованную систему связи, которая обеспечивала более стабильный канал передачи данных между «Гелиосом-1» и Землёй.

– Это было бы невозможно без твоих идей, – сказал он ему, когда проект был завершён.

– Ты преувеличиваешь, – ответил Айдан, смущённо почесав затылок.

– Нет, Айдан. Ты сделал это. Ты доказал себе и нам всем, что можешь быть частью этой миссии.

Эти слова стали для Айдана настоящим подарком.

Андрей снова оказался один в центре управления, наблюдая за панорамным видом Земли.

– Мы сделаем это, – сказал он тихо, ощущая внутренний прилив уверенности.

Теперь, зная, что команда на него полагается, он чувствовал, что готов к любым вызовам.

Медик, врач Эвелин Картер. Эвелин Картер сидела за своим рабочим столом, пролистывая данные о физиологическом состоянии будущего экипажа. Её взгляд был сосредоточенным, движения – быстрыми, но аккуратными. Её долг был очевиден: сохранить здоровье команды в условиях, которые никто до них не испытывал.

Эвелин выбрала профессию медика не случайно. С юности она знала, что хочет помогать людям, но её тянуло туда, где граница между жизнью и смертью была наиболее тонкой. Именно поэтому она посвятила себя экстремальной медицине. Её первая экспедиция в Арктику, участие в спасательных операциях после землетрясений – всё это стало для неё закалкой перед её самой важной миссией.

– Картер, ты уверена, что они выдержат? – голос Кейла Нортена вывел её из размышлений.

Она обернулась, чтобы встретиться с его строгим взглядом.

– Я уверена, что они подготовлены лучше, чем кто-либо, – ответила она, но её тон был серьёзным. – Но, Кейл, это не значит, что я не переживаю.

– А мне кажется, что ты переживаешь слишком много, – сухо заметил Нортен.

Эвелин глубоко вдохнула. С Кейлом она уже не раз сталкивалась в подобных спорах. Его военная выправка и непреклонность иногда раздражали её, но она понимала, что он искренне хочет добиться успеха.

– Если я перестану переживать, это будет означать, что мне всё равно, – ответила она спокойно. – А мне не всё равно.

Её день начинался с тщательной проверки всех медицинских данных: уровень кислорода в крови, состояние сердечно-сосудистой системы, психологическая устойчивость. Эвелин знала, что каждый из них переживает стресс, пусть и выраженный по-разному.

Она заметила, как Айдан Чен всё больше времени проводит в одиночестве. Его тревога была почти ощутимой, и Эвелин решила поговорить с ним.

– Айдан, у тебя всё в порядке? – спросила она, заглянув в его лабораторию.

Он вздрогнул, будто его застали врасплох, но быстро собрался.

– Да, да, всё нормально, – пробормотал он.

– Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной? – мягко добавила она.

Айдан кивнул, но не стал продолжать разговор. Эвелин поняла, что ему нужно время, чтобы открыться, и решила не давить на него.

Лина Харпер была ещё одной точкой напряжения. Их разговоры часто начинались с профессиональных вопросов, но заканчивались острыми дискуссиями.

– Лина, ты проводишь слишком много времени за анализами, – как-то сказала Эвелин.

– Потому что это важно, – ответила Лина, не поднимая головы от данных.

– Я понимаю, но ты забываешь о себе. Ты ешь только тогда, когда я напоминаю. А отдых?

– Эвелин, ты меня прекрасно знаешь. Я не могу оставить это на потом.

Эвелин вздохнула. Лина была упорной, иногда даже слишком. Но Картер знала, что её собственная задача – защищать команду, даже если это значит спорить с её членами.

Несмотря на свои профессиональные обязанности, Эвелин не ограничивалась лишь мониторингом здоровья. Она понимала, насколько важна эмоциональная стабильность в такой миссии.

Однажды вечером она нашла Лину в пустой комнате, где та смотрела на экран с изображением Аурелии.

– О чём думаешь? – спросила Эвелин, садясь рядом.

– О том, что мы можем там найти, – ответила Лина. – И что можем потерять.

– Мы не знаем, что нас ждёт, но у нас есть шанс. Это уже не мало, – сказала Эвелин, пытаясь приободрить её.

– Иногда я думаю, справлюсь ли я, – призналась Лина.

– Ты справишься, Лина. Мы все справимся. И я буду рядом, чтобы убедиться в этом, – сказала Картер с твёрдостью, которая вселяла уверенность.

Время от времени Эвелин сама оставалась одна, размышляя о своей роли. Она знала, что станет последней линией защиты для этих людей, если что-то пойдёт не так. Она думала о лекарствах, которые взяли на борт, о том, как условия на Аурелии могут повлиять на здоровье экипажа.

Она знала: ошибки недопустимы.

Каждый вечер она обновляла свои записи, записывая мысли и планы на случай чрезвычайных ситуаций. Её беспокойство не исчезало, но оно помогало ей оставаться собранной.

В одной из планёрок Кейл снова выразил своё мнение о необходимости минимизировать медицинские проверки.

– Мы не можем тратить на это столько времени, – сказал он.

– А я не могу рисковать жизнью команды, – резко ответила Эвелин.

– Мы все рискуем, но ты иногда забываешь, что здесь не больница, – заметил Нортен.

– А ты забываешь, что без здоровья экипажа мы никуда не полетим, – парировала она.

Несмотря на их разногласия, Эвелин уважала Кейла. Она понимала, что его требования обусловлены страхом повторить прошлые ошибки.

Эвелин собрала команду на медицинский брифинг.

– Я знаю, что все вы испытываете стресс, – начала она. – Но мы должны помнить, что каждый из нас здесь не просто так. У нас одна цель, и мы добьёмся её, если будем работать вместе.