Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Маман покровительственно окинула меня взглядом.

– Приводите себя в порядок, через час придет куафюр делать Вам прическу, – разворачиваясь к двери, обронила она и, наконец-то, отбыла.

Я расслабленно лежала в теплой воде, мне было так хорошо и лениво, что глаза поневоле начинали смыкаться. Так, пора выходить, иначе усну. Я вытерлась махровым полотенцем, надела длинный шелковый халат и принялась сушить волосы. Сейчас придет Корнелиус, наш куафюр, надо подготовить ему фронт работ. Я вспомнила, как любила в детстве, когда он плел мне всевозможные замысловатые косички. Корзиночкой вокруг головы, змейкой от уха до уха, да чего мы с ним только не придумывали! И обязательно на макушке шпильками крепилась моя «принцессочья корона», так я называла фамильное украшение, положенное мне по статусу. Изящное произведение ювелирного искусства. Первый раз мне позволили его надеть в десять лет, на детский бал. Я была в таком восторге, что и после не желала расставаться со своим сокровищем. Маман строго повелела мне не капризничать и немедленно вернуть ценность в хранилище, но за меня заступился случайно проходивший мимо папочка, и корона поселилась на бархатной подушечке в моих покоях. Помню, как я часами простаивала у зеркала, любуясь собой. Изящными туфельками, нарядным платьем, красивой прической, сверкающей короной. Я крутилась, рассматривая себя со всех сторон, приседала в реверансе, танцевала. Я играла в принцессу.

А потом я вернула корону отцу. После первого визита в Кервельский замок. Вечером того дня, когда впервые сходила на тренировку к наставнику. В этот день я все решила для себя. Дождавшись позднего вечера, когда отец уж точно будет в кабинете один, я отправилась к нему. Стражники у дверей попытались остановить меня, но я так взглянула, что у них языки приморозило. Отец что-то писал, сидя за столом. Я молча подошла и, положив корону на стол, развернулась к двери.

– Мелисса, остановись, – послышался мне в спину его строгий голос.

Я даже не обернулась, просто вышла и закрыла за собой дверь. Впервые в жизни я ослушалась прямого приказа короля. И мне ничего не было за это. Видимо, папочка понял, как непросто мне было проститься с детством.

Я печально улыбнулась воспоминаниям, и в этот миг в дверь постучали. После разрешения войти, дверь распахнулась, и на пороге появился изящный седовласый мужчина. Корнелиусу было хорошо за шестьдесят, но выглядел он очень моложаво.

– О, наше юное высочество наконец-то снова нуждается в помощи старого друга, – улыбаясь, произнес он, заходя в гостиную.

Я вскочила с кресла и пошла ему навстречу.

– Корнелиус, ты все такой же, – я протянула ему обе руки.

Парикмахер галантно поцеловал мои ручки, потом подвел меня к туалетному столику.

– Итак, моя маленькая принцесса, что будем делать? – поинтересовался он через зеркало, перебирая мои уже высохшие пряди.

Я заулыбалась.

– Корзиночку вокруг головы, – предложила я.

К моему удивлению куафюр воспринял мою шутку совершенно серьезно. Он задумчиво пожевал губами и решительно заявил:

– Хороший выбор, – после чего начал сосредоточенно расчесывать мои волосы.

Я изумленно подняла брови.

– Корнелиус, я вообще-то пошутила. Какая корзиночка?! Из чего?! Из седых волос?! – горько усмехнулась я.

Друг погладил меня по голове.

– Девочка моя, ты перестала следить за модой, – мягко пожурил он. – Сейчас ажурные косы самый писк. После того, как Стелла Растанская вышла замуж за светлого лорда Трилона, все будто помешались на эльфийских прическах. В этом году наметилась уже третья волна интереса к парикмахерскому искусству остроухих. А что касается цвета, думаю, уже завтра с утра я буду завален заказами на осветление волос, вплоть до выжигания пигмента. Все захотят такой же серебристый оттенок. И я славно заработаю на твоей седине. Отстегнуть процент? – подмигнул он мне, начиная плести.

Я фыркнула, и мы дружно рассмеялись. В дверь опять постучали, и в моей спальне стало людно. Пришли две девицы, посланные маман, дабы привести меня в надлежащий вид. Оказалось, что мне, как воздух, необходимы маникюр, макияж и прочая чепуха. Покорно вздохнув, я отдалась их власти, сначала они в четыре руки колдовали над моими ногтями, потом добрались и до лица. Я же просто прикрыла глаза и расслабилась, мечтая о том, как поражу вечером своего волка. Кто-то входил-выходил, я не обращала внимания. Корнелиус взял все в свои руки, за что я была ему безмерно благодарна. Где-то через час я была безжалостно выдернута из своих сладких грез.

– Ваше высочество, извольте оценить, – негромко произнес возле моего уха голос куафюра, при посторонних он всегда был официален.

Я послушно уставилась в зеркало. Черт, кто это?! На меня смотрело идеально нарисованное прекрасное кукольное лицо. Я поморщилась, и куколку в зеркале перекосило. Довольные авторы этого сомнительного шедевра явно ожидали похвалы.

– Я показалась вам настолько страшной, что вы решили нарисовать мне лицо по собственному выбору? – мрачно поинтересовалась я.

Служанки растерялись.

– Но сейчас это самый популярный макияж, – попыталась возразить одна из них.

– Верните мне меня, – сурово приказала я. – А то боюсь случайно разбить это личико из фарфора.

В итоге мне слегка припудрили щеки, чуть-чуть подкрасили ресницы, а блеск для губ я нанесла сама. Вот теперь я прилично выгляжу, и на себя похожа и поярче стала.

Девицы недоуменно переглянулись.

– А как же румяна, Ваше высочество?!

Я убито вздохнула.

– Поверьте, краснеть я умею и естественным путем, – насмешливо просветила я мастериц.

Подозреваю, после их ухода весь дворец мгновенно узнает, что принцесса окончательно махнула на себя рукой и совершенно перестала разбираться в женской красоте. Да, и черт с ними.

И тут я обратила, наконец, внимание на предмет, лежащий прямо передо мной на туалетном столике.

– Ой, давняя подружка, – растроганно порадовалась я своей «принцессочьей короне».

Корнелиус через зеркало наблюдал за мной.

– Давно не виделись? – тихо спросил он.

Я кивнула.

– Четыре года. Я уже и забыла: как она выглядит.

Я ласково погладила золотую ажурную корону в виде распустившегося цветка.

– Кажется, ей пора занять свое законное место, – принимая корону из моих рук и закрепляя ее на макушке, заявил Корнелиус. – А что Вы скажете о моем творении?

Друг постарался на славу. Мои волосы ажурной косой были подняты наверх и уложены вокруг головы. С этой прической я выглядела старше, серьезнее и, похоже, гораздо больше соответствовала своему статусу.

– Корнелиус, нет слов! – улыбнулась я. – Ты – чародей! Спасибо огромное.

Куафюр польщено склонил голову.

– Всегда к услугам Вашего высочества, – раскланялся он.

После его ухода за меня в шесть рук взялись мамулины камеристки. Меня втиснули в корсет, которым нечего было затягивать, если только кости. Потом последовали всякие дамские подробности, вроде подвязок и чулочек, затем наступила очередь туфель. А вот здесь я мысленно поблагодарила маман. Сколько раз после тренировки, находясь на последнем издыхании, я вынуждена была под ее строгим взглядом надевать чертовы туфли на каблуках. Натруженные за день ноги ныли, спина отваливалась, голова гудела. Но я упорно стискивала зубы и ходила, ходила, ходила, попутно выслушивая нелестные комментарии о том, что плечи у меня сутулые, коленки деревянные, шаг мужской. Если она рассчитывала, что я запрошу пощады, то зря. В конечном итоге, она добилась-таки своего, я научилась даже бегать на этих ходулях. Вот ведь капризы природы: наши мужчины вымахали до небес, а мучиться приходится женщинам. Но мои муки не прошли даром, сейчас я без малейшего волнения обула бежевые лодочки на тонюсенькой шпильке. Наконец, пришел черед платья. Когда все было надето и расправлено, мы дружно залюбовались в зеркало.

– Красавица, – умильно вздохнула мамулина старшая камеристка и, поклонившись, увела за собой свое войско.

Оставшись в одиночестве, я покрутилась в разные стороны, оценивая себя. Удачное платье, вон, как бюст подчеркивает. Я никогда не страдала из-за отсутствия груди, именно потому, что она у меня была. Скорее, последние четыре года я усиленно прятала ее под мужскую рубашку и кожаный колет. На редких балах меня страшно бесили сальные взгляды кавалеров, направленные в мое декольте, будто там было сосредоточено мое главное достоинство. Но сейчас мне хотелось покрасоваться своей девичьей статью, пусть все посмотрят: какова она, принцесса Мелисса Ок’Мена. А главное, я жаждала увидеть восторг в глазах Люка, человека без которого я уже не мыслила своей жизни.

Без пяти восемь я вышла из покоев и отправилась в тронный зал. Проходящие мимо слуги останавливались и с изумлением замирали. Один парень так засмотрелся, что врезался в другого зазевавшегося. Я хихикнула и подошла к открытым дверям. Из зала доносилась музыка, которая при моем появлении тут же смолкла.

– Ненаследная принцесса Правящей династии Мелисса Ок’Мена, – громко провозгласил мажордом.

И я в абсолютной тишине вступила в тронный зал. Да, народу собралось порядочно. Весь цвет столичного общества. Я, постукивая каблучками, шла, не глядя по сторонам. Родители, до этого сидевшие, одновременно встали и шагнули мне навстречу, за спиной отца тут же нарисовался Канус. Справа от короля стоял улыбающийся Миркус, а рядом с ним… Это Люк?! Как божественно шли ему фамильные цвета Кервельского дома, синий с серебром. Жених превзошел все мои ожидания. Но и мое самолюбие было полито сладким елеем. Он сжигал меня своим горящим взглядом, я плавилась, как мороженое на блюдце. Залюбовавшись им, я едва успела вовремя остановиться в двух шагах от королевской четы.

Отец одобрительно осмотрел меня и едва заметно кивнул. Маман, убедившись, что своенравная дочь не выкинула очередной фортель, облегченно вздохнула. А Канус, сохраняя невозмутимое выражение лица, вдруг заговорчески подмигнул. Не поверите, мне сразу стало спокойнее.

Король, между тем, сделал приглашающий жест в сторону Люка, жених подошел и встал рядом со мной. Он стоял так близко, что я просто физически ощущала, как он напряжен.

– Только что представленный обществу, наш новый подданный граф Лукас де Кервель, – начал отец тожественно, указывая на моего волка, тот склонился в поклоне, – обратился к нам с нижайшей просьбой отдать ему в жены нашу дочь принцессу Мелиссу Ок’Мену, – взгляд на меня, и я на миг присела в реверансе. – По глубокому размышлению мы сочли, что данный брак послужит во благо нашего королевства, поэтому официально объявляем о помолвке вышеуказанных молодых людей, – он взял наши руки и соединил их. – Поздравляю вас, дети мои.

Он поцеловал меня в лоб, потом отечески обнял Люка. Затем настала очередь королевы. Маман, мило улыбаясь, облобызала нас по очереди, пробормотав положенные по протоколу слова. Придворные зааплодировали. Следующим подошел Миркус, чмокнув меня в щеку и дружески стиснув плечо друга. Канус, как всегда совершенно незаметно очутившись рядом, на миг прижал нас обоих к себе и тут же вернулся на привычное место за спиной отца. Потом свои поздравления поспешили высказать главы самых родовитых домов королевства. Но я слабо обращала на них внимание, нацепив на лицо приветливую улыбку. Зато я зорко следила: какие взгляды бросали наши записные красавицы на моего Люка. Оборотень, явно почувствовав мое настроение, смотрел исключительно на мужчин. Но вот поток придворных иссяк, и в зале вновь зазвучала музыка. Мы с Люком открывали бал. Я и не подозревала, что он прекрасно танцует. Мы кружились по залу, глядя друг на друга, и не могли отвести глаз.

Часа через два нас отловил Миркус.

– Послушайте, родственники, имейте совесть, – укоризненно покачал он головой.

Мы недоуменно воззарились на него.

– То, что все мужчины в зале смотрят на Мелиссу, я не удивлен. Но то, что все дамы не сводят глаз с Люка, это беспредел! – обиженно заявил он.

Мы понимающе кивнули.

– Моему старшему братцу недостает женского внимания, – озвучила я общую догадку.

В этот момент мимо нас просеменила ножками одна из мамулиных младших фрейлин. Казалось, она ни на миг не оторвала глаз от пола, но Миркус тут же подобрался, как охотничий пес.

– Похоже, я ошибся, и все не так запущено, – нараспев произнес он, оценивающим взглядом провожая красотку.

Я подергала его за рукав.

– Миркус, ты же дал слово, – напомнила я.

Брат проказливо усмехнулся.

– И, если помнишь, там упоминалась только одна конкретная особа. Становиться монахом я не обещал, – он помахал нам рукой и двинулся вслед за уходящей девушкой.

– Безнадежен, – пробормотал Люк.

– Патология, – согласилась я. – С таким любвеобильным монархом Окмену ждут нелегкие времена.

Жених с интересом смотрел на меня.

– Почему?

– Да бастардов наплодит, маньяк безответственный, – грустно вздохнула я. – Начнется борьба за власть.

Люк погладил меня по плечу.

– Давай решать проблемы по мере их поступления, – предложил он. – А самая главная проблема в чем?! Мы не знаем, когда будет свадьба!

Я ошеломленно глядела на него. Упс! Точно!

– Пойдем, спросим, – потянула я его за руку.

Мы обогнули зал и приблизились к родителям, которые склонившись друг к другу, что-то негромко обсуждали. При виде нас они выпрямились в креслах.

– Мы хотели уточнить, – начала я и осеклась под насмешливым взглядом матери, она прекрасно поняла: что нас интересует. Я не дала ей шанса смутить себя. – День свадьбы уже назначен?

– Да, бракосочетание состоится через две недели, седьмого июля, – улыбнулся мне отец.

Маман не могла не вставить свои тринадцать сантимов.

– А что, есть повод поторопиться?! – участливо спросила она.

Я скопировала сладкую улыбочку и голос Мариссы.

– Пока нет, но я подумаю об этом.

Видимо, все получилось настолько узнаваемо, что маман непроизвольно сглотнула, а отец удивленно уставился на меня.

– Срок обусловлен несколькими причинами, – поспешно заговорила королева, будто оправдываясь. – Мы должны подготовиться. Свадьба – дело небыстрое. На одно подвенечное платье неделя уйдет. Сами понимаете, шедевры за ночь создаются только в сказках, – натянуто улыбнулась она.

Мы переглянулись и одновременно кивнули.

– А нас все устраивает, – заверила я.

Мы почтительно поклонились и отправились танцевать.

Бал завершился далеко за полночь. Люк проводил меня до покоев и, на миг прижав к себе, ушел.

Я лежала в собственной постели, и мне не спалось. Я вертелась с боку на бок, пока до меня, наконец-то, не дошло: кровать была слишком велика для меня одной. Мне не хватало Люка. Его горячих рук, обнимающих меня, его мерного дыхания над ухом, его умопомрачительного аромата, ставшего мне таким родным. Покрутившись еще какое-то время, я встала и, надев халат, вышла на балкон. Ночной ветерок тут набросился на мои распущенные волосы, пришлось откинуть их за спину. Я смотрела на дворцовый парк, расстилающийся подо мной. Вон с той высоченной ели я классно навернулась в восемь лет, и наш лекарь, горько вздыхая, даже наложил мне лангет на ногу. Маман три часа читала мне мораль о безответственном поведении, недостойном девочки, а уж тем более принцессы. Она не остановилась бы и не пяти, но Миркус притворился, что у него начались желудочные колики, и заботливая мать умчалась спасать «несчастного ребенка». А в том огромном дубе у нас с братом был тайник. Веревочная лестница, потайной фонарь, пара плащей и кинжал, утащенный мною из оружейной. Мы играли в пиратов. Я улыбнулась воспоминаниям детства, и мой взгляд скользнул вбок, к дальней башне.

Он был там. Стоял на верхней площадке, и ветер, как парус, раздувал его белую рубашку, заправленную в бриджи. Полная луна ярко освещала его фигуру. Люк смотрел на меня и, конечно, видел в темноте гораздо лучше, чем я. Все это было так трогательно, что из глаз ручьями хлынули слезы. Мой волк умоляюще сложил руки перед грудью и покачал головой. Я в ответ кивнула и вытерла щеки. Мы разговаривали без слов и прекрасно понимали друг друга. Мы болтали бы и дальше, но первые лучи солнца спугнули нас. Я послала жениху воздушный поцелуй, он поймал его и приложил к губам, на том и разошлись.

Я постояла напротив кровати, критически осматривая свое ложе, потом переложила подушку и легла на самый краешек. Стоило мне представить, что за моей спиной лежит Люк, и я мгновенно уснула.

Глава 20. Двадцать третье июня.

Я проснулась оттого, что едва не свалилась с постели. Многолетние тренировки не прошли даром, и я подхватила себя над полом, приземлившись на «четыре лапы», как кошка. Как я вообще убиралась на таком узком кусочке?! Это происшествие совсем не испортило мне настроения, скорее, наоборот, заставило улыбнуться. И я, напевая, отправилась умываться.

Как вы думаете, кого я первым увидела, выйдя из своих покоев?! Правильно, Люка, который сидел на подоконнике, напротив моей двери.

– Привет, солнце, – спрыгивая и подходя ко мне, улыбнулся он.

– Привет, верный страж, облюбовал себе новое место?! – протягивая ему руки, рассмеялась я.

Жених поочередно прижал мои ручки к своим губам и безмятежно пожал плечами.

– Надеюсь, ненадолго, – хмыкнул он.

Мы взялись за руки и пошли в сторону малой столовой.

– Люк, ты хотя бы чуть-чуть поспал?! – спросила я, заглядывая в его лицо.

Он усмехнулся.

– Сначала ничего не получалось, а как на тебя посмотрел, сразу успокоился и уснул… – он замешкался, как-то смущенно покосившись на меня, и я поняла.

– На самом краешке кровати, – тихо подсказала я.

Люк остановился, разворачивая меня к себе.

– Ты тоже?! – догадался он.

Я кивнула, проглатывая комок в горле. Мой волк оглянулся вокруг и потянул меня к открытым дверям на балкон. Там, спрятавшись за шпалерой, увитой виноградом, мы, наконец-то, обнялись. Как прекрасно было прижаться к его груди! Люк целовал мою макушку, тихонько шепча какие-то милые слова.

– Так-так-так, обнимаемся, значит?! – прокурорским тоном осведомился знакомый голос.

– Миркус, исчезни, – недовольно попросила я брата.

– Не видишь, делом заняты, – поддержал меня Люк, не размыкая объятий.

Надоедливый родственник упер руки в бока.

– Ничего подобного, никакое это не дело, так, безделье одно, – вынес он приговор. – А я, между прочим, не просто так вас ищу. Я – посланец, – гордо заявил он.

Я скептически оглядела его.

– Слушай, посланец, тебя послали, вот и иди, – проворчала я.

Принц хмыкнул.

– Меня не просто послали, а за вами послали, – поучительно возразил он. – Так что быстренько завтракать, и в отцовский кабинет.

Я подняла одну бровь.

– Зачем это?

– Да затем, чтобы дать полный отчет о походе, – снисходительно объяснил брат. – Я, кстати, тоже с удовольствием выслушаю полную версию.

Он вклинился между нами, подхватил под руки и вытащил в галерею.

– Ой, ребята, что я вам расскажу! – оглядываясь по сторонам, заговорчески прошептал он. – Вы в курсе, что занятие любовью в экстремальных условиях сильно влияет на потенцию и остроту чувств?!

Я остановилась и выдернула локоть из его руки.

– Миркус! – рявкнула я.

– А что значит «в экстремальных условиях»? – одновременно со мной спросил жених. – Это под водой, что ли?!

– Люк! – возмутилась я.

Он сделал невинное лицо.

– Я просто спросил.

Миркус недоуменно смотрел на друга.

– Почему под водой?! Мы же не рыбы, – хихикнул он. – Нет, в моих покоях, на кровати.

– Тогда в чем же экстрим? – удивился Люк.

Я сердито топнула ногой и, развернувшись, пошла по коридору, а эти двое тут же поспешили за мной.

– Ну, так экстрим-то в чем? – полюбопытствовал шепотом мой волк.

– А в том, что в любой момент может ворваться маменька! – просветил его приятель.

Я прекрасно их слышала.

– А ты не пробовал дверь на ключ запирать?! – через плечо ехидно бросила я.

Сзади послышалось сдавленное фырканье, и я обернулась. Брат поманил меня рукой.

– Сообщаю непосвященным, – снова подхватывая меня под локоть, негромко пропел он, – у маменьки имеются ключи от всех помещений во дворце, включая коморку садовника.

Люк сделал «круглые глаза».

– И она таскает всю эту тяжесть с собой?

Миркус покрутил пальцем у виска.

– Нет, конечно. Все ключи хранятся в специальном ларце у нее в будуаре. А вот с собой она носит несколько «самых перспективных». От моей гостиной, от моей спальни, от моей ванной. Как иначе она засекла бы нас с Бригиттой?! Думаю, теперь ты тоже попала в «особый список», – посочувствовал он.

Я оценила полезность этой информации.

– Миркус, считай, мы квиты, – чмокнула я брата в щеку.

– Всегда к твоим услугам, сестрица, – улыбнулся он.

Мой волк потеребил принца за рукав.

– Слушай, Мир, а как же ты эту вертихвостку к себе водил? На глазах у прислуги, что ли?!

Мы с братом хитро переглянулись, входя в малую столовую.

– Ну, поскольку ты теперь почти член семьи, раскрою тебе один секрет, – заговорчески прошептал Миркус, когда мы уже сидели за столом. – Этот замок строился еще при твоих предках, а потом перестраивался бессчетное количество раз. Так что многие покои во дворце, в том числе и апартаменты членов королевской семьи, имеют потайные ходы. Например, потайной ход из спальни Мелиссы и мой сходятся в общий коридор, и ведет он в природный грот, расположенный в дальнем углу дворцового парка.

Я подергала брата за рукав.

– А помнишь, как мы в детстве бегали друг к другу по ночам?!

Миркус улыбнулся.

– А как мы заснули у меня в гостиной на ковре, играя в солдатиков?! И маменька накрыла нас утром?! Как она возмущалась!

– Ага, только попало мне, а не тебе, – проворчала я.

Мир пожал плечами.

– Ну, это же ты ко мне пришла, – развел он руками. – Хотя ты права, даже если бы она нашла меня в твоей гостиной, результат был бы тот же, – он виновато вздохнул.

Я потрепала его по плечу.

– Забудь, – успокоила я и перевела разговор на другую тему. – Не пора ли нам порадовать родителей своим посещением?!

Пока мы шли до отцовского кабинета, мне не давала покоя какая-то смутная мысль. Рассказывая о потайных ходах, Миркус сказал что-то такое, что всколыхнуло мои воспоминания. И теперь, как соринка в глазу, это забытое «что-то» мучило меня. Так и не вспомнив, я вслед за братом вошла в кабинет отца, ведя за руку Люка.

Здесь все мне было знакомо с детства. Высокие книжные шкафы, кожаные кресла и диваны, отцовский рабочий стол.

– О, дети, – приветствовал нас король, на каблуках разворачиваясь от кресла, в котором сидела маман.

Он поцеловал меня в лоб, пожал мальчишкам руки и жестом пригласил рассаживаться.

Королева с невозмутимым видом кивнула всем поочередно. Она на миг поджала губы, когда мы с Люком уселись рядом, а Миркус пристроился на подлокотнике дивана. Еще в кабинете отца находился Канус, как же без него?! Он приветливо улыбнулся нам, но, как обычно, промолчал.

– Итак, Мелисса, мы ждем отчета о вашем походе, – заявил отец, обходя рабочий стол.

И я начала рассказывать. О дороге туда я упомянула в трех словах, ибо ничего интересного для семьи в этот момент не происходило. Признания Люка я коснулась мельком, только чтобы подчеркнуть, что сама вынудила его. Маман демонстративно закатила глаза, но не произнесла ни слова. Сделав вид, что не заметила, я продолжила рассказ. О битве с зомби-орками, о желании бабушки оставить свое графство Люку, о его предложении и благословении Мариссы. Люк при этих словах положил на отцовский стол документы, переданные бабушкой. Король мельком просмотрел их, чуть насмешливо взглянул на жену и кивнул. Стараясь не дрогнуть голосом, я поведала об уходе Мариссы и передаче Дара. Потом дошла очередь и до визита Светлейшей. Я слово в слово повторила то, что она просила передать отцу.

– Значит, матушка была права, – задумчиво протянул король. – Карина все эти годы чувствовала свою вину. Что ж, теперь и она свободна.

Рассказ о возвращении домой получился значительно интереснее. Повествование о встрече с ведьмой и ее дочерью вызвало на лице короля только брезгливое выражение, зато эпизод с разбойниками заставил гневно нахмуриться и что-то черкнуть на листе бумаги. А уж история с жадными сластолюбцами никого не оставила равнодушным, мужчины покатывались со смеху, даже маман слегка улыбнулась.

– Хорошо то, что хорошо заканчивается, – философски вздохнул папочка и взглянул на Люка. – Кстати, граф, то, что ты позвал народ селиться на Кервельских землях, это прекрасно. Но ты уже подумал о штате слуг для замка? Или вы с Мелиссой будете сами мыть, стирать, готовить? – усмехнулся он.

Мой волк невозмутимо кивнул.

– Я собирался с Вашего позволения завтра объявить на площадях столицы о наборе желающих, – спокойно ответил он. – Думаю, человек пятнадцать-двадцать нам вполне хватит.