Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

– Целительница, иди скорее, там тетка Римма рожать надумала, – выпалил он.

Я похолодела. А вдруг у меня не получится?! Но внутри разливалось приятное тепло, это прежние Целительницы поддерживали меня. Я решительно развернулась.

– Веди!

Оказалось, все не так сложно. Я просто расслабилась и старательно запоминала: что и как делали мои руки. Повозиться, конечно, пришлось изрядно. Роженица была уже в годах, лет на десять старше меня, но рожала первенца. Вернее, первенцев. Да-да, мальчишек оказалось двое. Красные, насупленные, недовольные, но такие умильные, что я чуть не разрыдалась вместе с усталой матерью. Слава Создателю, все трое чувствовали себя прекрасно.

– Ты светишься вся, – улыбнулся Люк, когда мы шли обратно.

Я закружилась на месте.

– Милый, дети – это такое чудо, – радостно выдохнула я. – Маленькие, беспомощные, нуждающиеся в уходе и защите, но такие славные и пахнут молоком.

Оборотень подхватил меня на руки и спросил, затаив дыхание:

– Ты родишь мне сына?

Я взъерошила его волосы.

– Сначала дочку, – уточнила я. – Преемницу. А там посмотрим.

Люк покрепче прижал меня к себе.

– В нашем роду рождались только мальчишки, – вздохнул он.

Я погладила его по щеке.

– Мы это исправим, – пообещала я. – Открою тебе маленькую тайну: Целительница может сама выбирать: кого и когда рожать. Такова воля Создателя.

Будущий муж изумленно смотрел на меня. Я рассмеялась.

– Так-то, – подмигнула я. – Вот тебя Канус когда-нибудь сажал к себе на плечи? Нет?! А меня сажал, – я показала ему язык.

Люк усмехнулся.

– Я видел. И завидовал страшно. И даже не знаю кому из вас больше. Тебе – за то, что мой отец делает для посторонней девчонки то, что никогда не делал для меня. Или ему – за то, что он может в любой момент прикоснуться к тебе. Я ведь уже тогда был смертельно в тебя влюблен.

Я чмокнула его в щеку.

– Подозреваю, что Канус всю жизнь мечтал о дочери. Мужчины всегда говорят, что им нужен сын, продолжатель рода, а сами надышаться на дочек не могут. Вот, ты как Кануса зовешь? – прищурилась я.

– Отец, – недоуменно пожал плечами Люк.

– И я своего так же, и «папочкой», когда никто не слышит, – поведала я ему «страшную тайну». – Мы с ним просто стараемся не афишировать наши отношения, чтобы королеву не напрягать. Маман считает, что Миркусу достается слишком мало отцовской любви. Именно поэтому я стараюсь делать все так, чтобы у отца был законный повод погордиться мной в открытую. Надеюсь, у нашей дочери таких проблем не будет.

Жених окатил меня обожающим взглядом.

– У нашей дочери никаких проблем не будет, – заверил он. – У нее же будет самая лучшая мама на свете.

– И самый лучший папочка, – согласилась я.

Люк поставил меня на крыльцо таверны. И мы на цыпочках прокрались в свою комнату.

– Мел, – прошептал мой волк, когда мы уже лежали в постели, – я не перестаю мысленно благодарить королеву Мариссу за то, что она сделала для меня. Она подарила мне новую жизнь. Она волшебница! – он перевел дыхание, сглатывая комок в горле.

Я вздохнула.

– Конечно, – согласилась я. – И бабушка, о которой можно только мечтать.

Я думала о ней, а Люк тихонько гладил меня по голове. Так и уснули.

Глава 17. Шестнадцатое июня.

Утро прошло без приключений. Мы позавтракали и дружно пустились в путь. Ехали шагом, болтая о разным пустяках и обсуждая общих приятелей. У меня же за три года скопилось преизрядное количество знакомых наемников. Оказалось, о Данусе хоть что-то слышали все. Истории с его участием давно уже стали легендами, а некоторые даже любовными балладами. Тимуса, помимо любопытного Фотиуса, лично знал суровый Бувис, тоже лучник не из последних. С Варусом неоднократно встречался сам Актиус и считал его прекрасным мастером бастарда, полуторного меча. Парней очень заинтересовало мое оружие. Не видя в этом ничего тайного, я рассказала им о своем знакомстве с мастером-гномом.

– Мелисса, а сколько лет тебе было, когда ты получила этот подарок? – задумчиво спросил командир отряда.

– Тринадцать, – усмехнулась я, и в ответ на удивленные взгляды парней пожала плечами.

– А сейчас тебе… – не закончил Актиус.

Я всегда считала дурацким кокетством у женщин скрывать свой возраст.

– А сейчас мне шестнадцать лет и четыре месяца, – спокойно просветила я. – Догадываюсь: о чем ты. Мое оружие зачаровано. Меч и кинжал «растут» вместе со мной. За что отдельное «спасибо» всему гномьему народу.

Мой собеседник пристально смотрел на меня.

– Гномьи шаманы, конечно, колдуны мощные, но такое им не по зубам. Поверь, принцесса, над твоим «железом» пошептал кое-кто покруче. Говоришь, этого гнома зовут мастер Меч?! А известно ли тебе: кто он, собственно, такой?

Я недоуменно покачала головой.

– Он и еще шесть гномов приходятся названными братьями Стелле Растанской, наследнице соседнего королевства. А вот она, в свою очередь, считается близкой подружкой Правительницы Ясневого Града Светлейшей Карины, самой могучей чародейки нашего мира. И я практически уверен, что ветер дует именно оттуда.

Я задумалась. А что?! Очень может быть. Отец попросил гномов сковать мне оружие, это стало известно драконице, и та, испытывая чувство вины перед Мариссой, решила мне помочь. Не лишено логики. Черт, а я и не догадалась!

– Скорее всего, ты прав, – кивнула я головой. – Жаль, что я этого не знала! Поблагодарила бы Светлейшую.

Наемники дружно повернулись ко мне.

– Ты хочешь сказать, что встречалась с Правительницей Зачарованного Леса? – изумленно выдохнул Фотиус.

Я обвела их взглядом.

– Конечно. А кто же, по-вашему, обрушил Границу?! Она пришла телепортом в Кервель, восстановила земли и вернула графство к нормальной жизни. Все, как обещала покойной королеве. Так мы и познакомились.

Рассказывать, как Люк опростоволосился перед Кариной, я не стала, во-первых, чтобы не смущать жениха, а во-вторых, вряд ли Светлейшая так уж обрадуется, если обнародовать тот факт, что у нее помимо неземной красоты и потрясающего обаяния, еще и крылья с хвостом имеются. С Демиургами лучше не ссориться. Себе дороже!

Ребята начали расспрашивать о Правительнице. И я рассказала им сильно сокращенную историю Кервельской Зоны, с купюрами и оговорками. Так за болтовней мы и добрались до следующего приюта.

Несмотря на то, что уже вечерело, в таверне было пусто. Из кухни доносились какие-то неясные звуки, но в обеденном зале не было ни души.

– Эй, хозяин, – громко позвал Актиус.

Дверь позади стойки распахнулась, и в проеме появилась невысокая полная женщина. О таких говорят: «проще перепрыгнуть, чем обойти». Она вытерла мокрые руки о передник и настороженно посмотрела на нас.

– Чего изволите, благородные господа?

– Ужин и комнаты, – распорядился командир наемников и огляделся по сторонам. – Народ-то где? Или случилось чего?

Хозяйка обреченно махнула рукой и вдруг залилась слезами. Я бросилась к ней.

– Что произошло? Я Целительница. Может, я могу помочь?

Женщина, шмыгая носом, с подозрением взглянула на меня.

– Посетил нас уже один «целитель», – недоверчиво проворчала она. – Сначала-то все хорошо было, а теперь, что и делать: не знаем.

Я уселась на стул и усадила ее рядом на скамью.

– Рассказывай, – приказала я.

Толстуха сложила руки на коленях и начала:

– Третьего дня пришел к нам в деревню один человек. Травником назвался. Снадобья всякие предлагал. Ну, к нему и потянулись. Кто с царапинами-порезами, кто с ушибами да шишками. Всем вроде как получшело. А тут вчера пристали к нему наши мужики, а нет ли у тебя чего-нибудь эдакого, а тот и говорит: имеется, мол, у меня настоечка одна, для мужской силы исключительно полезная, да только дорогая она очень. Наши-то обалдуи давай переглядываться. Короче, насобирали, кто, сколько мог, и принесли. Выдал он им пузырек. Мужики его тут же и оприходовали, по мере вложенных средств, так сказать. А дальше, – она сладко вздохнула и слегка покраснела, – будто вторая молодость к ним вернулась. Мой-то, почитай, который год уж и не смотрел в мою сторону, а тут супружеский долг и за все предыдущие годы отдал, и впрок еще лет на десять отработал. Еле отбилась от него. А дед Тарас, говорят, свою бабку едва до потери сознания не удивил.

Наемники, отвернувшись, кусали губы, чтобы не расхохотаться. Люк втянул щеки изнутри и старательно не смотрел в мою сторону.

Жертва неопробированных препаратов меж тем продолжала:

– В общем, все остались довольны. Некоторых бабников не только на жен хватило, еще и полюбовницам досталось. А вот нынче к полудню гром-то и грянул.

– Неужели рабочие органы отвалились?! – участливо спросил Актиус, сжав за спиной кулаки.

Хозяйка с ужасом замахала на него руками.

– Создатель с тобой! Нет, все на месте. Да только посинели наши мужики.

Я сглотнула. Наемники переглянулись.

– Как, все разом умерли? – прошептала я.

Женщина вытаращилась на меня.

– Да, что ты такое говоришь, госпожа?! Объясняю же, посинели они. Синего цвета стали, будто в купоросе искупались. И мало того, животами маются. Мой-то вон, часок полежит, постонет и снова в сортир. Так мальцы, кому зелья-то не досталось, Травника этого скрутили и в погреб наш кинули. Я у него все противоядие выманить пыталась, а тут и вы подоспели.

Я успокаивающе погладила ее по руке, поскольку и без целительского Дара поняла, что случилось с незадачливыми любителями «сладенького».

– Веди к страдальцу и пошли кого-нибудь передать: вылечу всех, только «пленника» не трогайте.

Хозяин таверны выглядел очень колоритно. Его кожа отливала всеми оттенками синего цвета от индиго до чернильного. Но уже через минуту он начал бледнеть, а через десять к нему вернулся прежний цвет лица и смущенный румянец.

– Спасительница! – завопил он, бросаясь на колени и пытаясь облобызать мои пыльные сапоги. – Век помнить буду!

Я проворно спряталась за широкую спину жениха. Связываться с ним трактирщик не рискнул. Выйдя в обеденный зал, я едва сдержала смешок. Синие жертвы собственной жадности понуро сидели по лавкам, но больше всех меня впечатлил седой дедок аквамаринового оттенка, мечтательно вздыхавший в уголке. Удовлетворенное женское население, столпившееся во дворе, деликатно заглядывало в окна. Я провела сеанс групповой терапии среди вчерашних «сексуальных маньяков», после чего велела привести виновника всех бед. Мы вышли во двор, чтобы все могли поучаствовать в представлении. Освобожденный Травник оказался невысоким лысоватым мужичком в не новой, но опрятной одежде. Аура его отливала зелеными всполохами. Все правильно, никакой он не мошенник, так, попал как кур в ощип.

– Вот он, злодей, – сурово буркнул здоровенный детина, местный кузнец, остальные поддержали его согласным гулом.

– Да, с чего вы взяли, что он злодей? – притворно удивилась я, незаметно подмигивая испуганному ботанику.

– Так ведь из-за него мы такие муки приняли! – возмущенно воздел руки кузнец, видимо, самый бойкий парень в деревне.

Я насмешливо оглядела мужское собрание.

– Ну, положим, сначала было то, что «муками» вы вряд ли назовете, – под моим взглядом мужики смущенно опускали глаза. – А вот уж потом пришла расплата.

– Во-во, расплата! – согласился кузнец, мрачно глядя на незадачливого торговца.

Я подняла руку в останавливающем жесте.

– Что вам сказал вчера Травник, когда снадобье продавал? – уточнила я.

Детина почесал затылок.

– Он что-то там бормотал, что надо по три капельки в стакан капать, и что хмельного пить нельзя. Да только блажь все это! Как с пустыми руками к крале-то пойти? Да и какие капельки меня возьмут?! – он гордо бухнул себя в грудь кулаком.

Я понимающе кивнула.

– Значит, Травник вам рассказал: как правильно препарат использовать. Но вы решили, что лучше него знаете, что вам нужно. Приняв для храбрости, вы хлебнули зелья от души и отправились на подвиги. Порадовались?! Молодцы! А в том, что дальше произошло, нет никакой его вины. Объясню проще, вот если у кого-то спина не гнется, вы что делаете?

Мужики недоуменно нахмурились. Отвечать снова взялся кузнец.

– В лес идем, диких пчел искать. Набираем, а потом поясницу болящего медом мажем и выпускаем зверушек. Они жалят, ему и облегчение.

Я опять кивнула.

– А если вы не десять-двадцать, а сотни три пчел принесете?!

– Да, как можно?! Мы не понимаем, что ли?! Зажалят они его насмерть! – возмущенно буркнул здоровяк, и тут на его лице проступило понимание. – Стало быть, ты хочешь сказать, что мы лишку хватили, за то и поплатились?!

Я демонстративно похлопала в ладоши. Мужики сконфуженно переглядывались.

– Спасибо тебе, Целительница, что помогла, – неловко улыбаясь, пробасил кузнец и оглядел «собратьев по несчастью». – Дураки мы, конечно, хотя с другой стороны, будет, что в старости вспомнить!

И двор потонул в общем хохоте. В этот вечер мы ужинали в большой компании. Счастливый Травник, восстановленный в правах достойного человека, благодарно вздыхал, сидя рядом со мной. Люк, сидящий по другую руку, рассказывал крестьянам про падение Границы и приглашал селиться на Кервельских землях.

– Мел, а откуда ты про это зелье знаешь? – спросил меня Люк, когда мы поднялись в свою комнату.

Я насмешливо посмотрела на него.

– В нашей библиотеке полно всякой занимательной литературы, – скорчила я гримасу. – В частности, есть один старинный фолиант, а в нем отдельная глава о природных афродизиаках. Как и когда собирать, как сушить, как зелье варить, как применять. Маман считает эту книгу учебным пособием по ботанике, поскольку там полно рисунков листьев и корней, так я ее не разуверяю.

Оборотень саркастически хмыкнул.

– А ты, оказывается, интриганка еще та!

Я сделала книксен, оттянув края куртки.

– Столько поколений венценосных предков. Плюс долгое общение с любимой бабушкой.

Мы рассмеялись и плюхнулись на кровать.

– Надеюсь, эти недотепы надолго усвоят, что все хорошо в меру. А то, им бы всего и побольше, да к тому же пилюли от жадности в придачу, – фыркнула я.

Развивать тему применения природных афродизиаков я не рискнула, чтобы не провоцировать очередную неловкую ситуацию. Я старательно думала о другом, хотя, подозреваю, Люк прекрасно чувствовал мое настроение. Он благородно промолчал, за что ему достался лишний поцелуй и пожелание «спокойной ночи».

А в это время в Окменском дворце разворачивались события, о которых мне стало известно некоторое время спустя.

Наемник навытяжку стоял посередине королевского кабинета, а его величество, присев на край рабочего стола, читал послание дочери.

– Ну, как она? – спросил он, складывая письмо.

Парень пожал плечами.

– Хорошо. Вы говорили, что мы ее по красной шляпе узнаем, да только не носит она головного убора, косу вокруг головы укладывает. А так, довольная, смеется.

Монарх недоверчиво поднял брови.

– Смеется?! – переспросил он. – Года четыре уже ее смеха не слышал. А Дар, что, и правда работает?

Бафиус кивнул.

– Точно, на себе испытал. Она весь отряд сразу же и подлатала. Актиусу ключицу поврежденную заново собрала и зарастила, – он хотел, было, продолжать, но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет стремительно вошла королева.

Увидев склонившегося в поклоне воина, ее величество мгновенно умерила шаг и, благосклонно кивнув, степенно подошла к мужу.

– Мне доложили: прибыл гонец от принцессы, – полувопросительно осведомилась она.

Король протянул ей письмо, жестом отпуская посланца. Королева жадно читала послание.

– Что значит: «выхожу замуж»?! – возмущенно уставилась она на супруга. – Кто ей позволил?

– Я! – донеслось из темного угла.

И на глазах изумленной монаршей четы из сумрачного угла выступило белесое, но вполне узнаваемое приведение. Ее величество, совсем не по-королевски взвизгнув, спряталась за спину мужа. Письмо упало на пол.

– Мадам, рад Вас видеть, – вскакивая со стола, склонился в поклоне почтительный сын. – Но как такое возможно? Мелисса написала, что Вы ушли к Создателю.

Хладнокровие короля объяснялось исключительно тем, что в отношении своей матери он уже привык ничему не удивляться. Он слишком хорошо знал свою родительницу.

– Все правильно, – поигрывая неизменным веером, отмахнулась призрачная фигура. – Но в признание былых заслуг я получила право изредка навещать этот мир. Так, чем ты недовольна, Дилиссия? – обратилась она к дрожащей невестке.

– Она… посмела… без родительского благословения… – пролепетала бледная королева, вцепившись в рукав мужа.

– И мне это что-то напоминает, – ехидно согласилась свекровь. – Историю девятнадцатилетней давности, например. Кстати, на пальце у Мелиссы обручальное кольцо королев Окменской Династии, и теперь оно будет передаваться от матери к дочери в роду де Кервель, – добила она невестку, потом строго посмотрела на сына. – Похоже, ты не счел нужным обсудить с женой мою последнюю волю.

Король покорно вздохнул, поднимая письмо дочери и кладя его на стол.

– Не мог подобрать подходящий момент, – развел он руками.

Марисса насмешливо рассматривала своего отпрыска.

– Ах, извини, ты же так занят. Тогда я сама ее выскажу. Тем более что здесь собрались все заинтересованные лица. Канус, хватит делать вид, что тебя здесь нет, – притворно нахмурилась она.

Из тени углового шкафа на освещенное пространство вышел телохранитель короля.

– Мое почтение, Ваше королевское величество, – он преклонил колено перед величавым призраком. – И моя искренняя благодарность за все, что Вы сделали для меня.

– Пустое, мой мальчик, встань, – ласково улыбнулась ему королева-мать, жестом поднимая его. – Но тебе стоит знать кое-что. Я завещала твоему сыну свое графство, теперь он де Кервель, а кроме того, я дала разрешение на его брак с Мелиссой.

Глаза Кануса стали, как две монетки. Он сглотнул, а затем, сложив в уме два плюс два, ошеломленно произнес:

– Значит, «отдавшая сердце людям» все-таки полюбила «последнего из рода»?! Стало быть, Проклятие снято?!

Старая интриганка хитро улыбнулась.

– Как-то так, – кивнула она и снова повернулась к невестке. – Я вижу эта ситуация кое-кого не устраивает. А ты что же хотела, милочка?! Ты распрекрасно видела: как Лукас относится к твоей дочери, но и пальцем не пошевелила, чтобы открыть девочке глаза. Наоборот, ты всеми доступными средствами поддерживала ее неприязнь к бедному волку. А как только наметилось последнее посещение Кервельского замка, ты тут же определила мальчишку ей в телохранители, рассчитывая, что, оставшись с ней наедине, он без труда очарует неопытную глупышку. И здесь твой расчет был абсолютно верен, против такой любви невозможно устоять. Ты надеялась, что, получив Дар и вернувшись во дворец, девочка на коленях приползет к тебе за благословением. И ты в качестве высочайшей милости облагодетельствуешь непокорную дочь, а потом станешь указывать ей: кого и когда лечить. Ты и не сомневалась, что она из благодарности будет послушно выполнять твою волю. Так вот, запомни, ручных Целительниц не бывает! – гневно рявкнула она.

Король медленно развернулся в сторону жены, та отпустила его рукав.

– Это правда? – прищурясь, спросил он.

Королева досадливо поморщилась

– Ее величество немного сгустила краски, – попыталась оправдаться она, но увидев скепсис в глазах мужа, перешла в атаку. – А если и да, что здесь плохого?! Я хотела, чтобы девочка осталась во дворце. Миркус очень любит сестру, кроме того, он хрупкий, болезненный мальчик. И постоянное присутствие Целительницы было бы совсем не лишним, – уверенным тоном закончила она.

Марисса долгим взглядом смотрела на сына.

– Что и требовалось доказать, – проворчала она.

Келиус нахмурился.

– Все, как всегда. Миркус-Миркус-Миркус, – устало вздохнул он. – Дорогая, ты хотя бы помнишь, что Мелисса не только его сестра, но и твоя дочь.

Дилиссия пожала плечами.

– Точно так же, как и то, что ты души в ней не чаешь, – ехидно фыркнула она.

Король покачал головой.

– Только малышка об этом не знает, – опять вздохнул он.

На этом семейные разборки были прерваны.

– Послушайте, дети, это выясняйте без меня, – королева-мать строго погрозила им пальцем. – Итак, когда наши голубки вернутся во дворец, благословить, женить и препятствий к отъезду не чинить. Отдельно предупреждаю тебя, Дилиссия, без фокусов и театральных сцен, ну, ты понимаешь?! – она намекающе изогнула бровь.

Королева-невестка поморщилась и демонстративно отвернулась.

– И вот еще что, – сладко пропела победившая свекровь, – ты совершенно напрасно показала сыну тайной ход в его покои. Если ты так переживаешь за его здоровье, попробуй разузнать: кто пользуется этим ходом по ночам. Будешь неприятно удивлена, – ее улыбка была слаще патоки.

Встревоженная мать возмущенно взглянула на призрак недоступной уже противницы, обошла его по длинной дуге, и, не попрощавшись, выскочила из комнаты.

Призрачная королева обратилась к сыну.

– Кел, я велела малышке передать тебе послание на словах, – неловко улыбнулась она. – Выслушай, хорошо?!

Король удивленно кивнул, нечасто родительница разговаривала с ним таким тоном.

– А ты, Кан, не обижай мою внучку, – подмигнула она телохранителю.

– Как можно, Ваше величество?! Я лучше хвост себе отгрызу, – заверил ошеломленный Канус.

– Что, парни, не ожидали?! – фыркнула королева и под призрачный смех растаяла.

Побратимы переглянулись.

– Да уж, маман всегда умела общаться с людьми, – почесал подбородок король, – но договориться с Создателем… Это выше моего понимания.

Его телохранитель сложил руки на груди.

– Это что же получается, Кел?! Наши дети женятся?!

Его величество насмешливо взглянул на друга.

– Точно. Так захотела самая уникальная женщина в мире. Моя мать. К тому же, судя по всему, дети любят друг друга. Дилиссия бесится, что ее мнением никто не поинтересовался. Ей же хочется, чтобы все зависело от ее решения, все было под ее контролем, а тут непокорная дочь в сговоре с коварной свекровью приняли судьбоносное решение, ее не спросив. Какой удар по самолюбию! Ничего, переживет. Кстати, а не спрыснуть ли нам помолвку?! – король намекающе посмотрел на друга.

Канус обреченно вздохнул и вдруг хихикнул.

– Помнишь, мы кое-что «спрыснули» лет, эдак, шестнадцать назад?!

Келеус захохотал.

– Ты про рождение Мелиссы?! Да, весь замок помнит!

Его побратим толкнул друга в плечо.

– Кому же из нас тогда пришла в голову мысль поиграть в тарантскую народную сказку «Королевич Иван и серый волк»?!

Они покатились со смеху.

– А сколько потом понадобилось усилий, чтобы убедить челядь, что это была массовая галлюцинация, – ухмыльнулся король. – Да уж, «спрыснули» на славу. После этого случая мы вели себя более осмотрительно. Ну, что, посидим?!

– Пойдем лучше ко мне, – предложил бодигард. – Там потише. Кроме того, от королевы подальше.

И друзья направились по коридору в сторону дальней башни. Они дошли до середины галереи, когда дверь напротив них распахнулась, и из комнаты выскочила наспех одетая девица. Увидев остановившихся мужчин, она игриво им улыбнулась, поддерживая сползающее с плечика платье. Но тут за ее спиной послышался шум, и красотка, сделав легкий реверанс, припустила по коридору, поскольку на пороге появилась разгневанная королева.

– Вон из дворца, мерзавка! И чтоб ноги твоей в столице не было! Сиди в имении и носа не смей показать! – бушевала она, потрясая кулаком.

Побратимы, не сговариваясь, сделали серьезные лица.

– Насколько я могу судить, это была Бригитта де Морли, – задумчиво заявил король.

Бодигард согласно покивал головой.

– Именно так, Ваше величество.

– Интересно, что могло ей понадобиться заполночь в покоях принца?! – притворно озаботился венценосный отец.

Королева возмущенно топнула ногой.

– Келеус, как ты можешь шутки шутить?! Грязная развратница соблазнила твоего сына, а ты цирк тут устраиваешь! Страшно подумать: чему она могла научить бедного мальчика!

Король успокаивающе погладил жену по руке.

– Ну, насчет «мальчика» это ты погорячилась, дорогая. После общения с де Морли мальчиков не остается, она свое дело знает. И потом, в чем проблема?! Ты же не рассчитывала, что Миркус останется вечным девственником?!

Королева негодующе смотрела на мужа.

– Но он же еще ребенок! – воскликнула она.

Келеус остановил ее жестом руки.

– Ему восемнадцать лет. Ты хочешь, чтобы он до седых волос ходил, держась за твою юбку?! – нахмурился он.

Дилиссия открыла рот, чтобы ответить, но, покосившись на Кануса, поджала губы и, развернувшись, гордо удалилась в покои сына.

– Нотацию читать пошла, – усмехнулся король. – Часа на четыре, не меньше. Потом передохнет и еще добавит. Да уж, бабушка подставила внука по полной. Но нет худа без добра, «маменькиному сыночку» будет полезно приобрести новый опыт по части конспирации.