скачать книгу бесплатно
Тот сосредоточенно кивает потирая длинные пальцы на внешней стороне которых нарисованы странные символы. Они переливаются фиолетовым цветом в свете чадящих ламп развешанных на стенах коридора.
– Мы клали в дары мешочки с чаем, по распоряжению принца Лорана.
– Какова вероятность что они могли заварить именно наш чай? Ты видела другие дары и что в них было?
Отрицательно мотаю головой до боли стискивая стакан влажными от волнения руками.
– Мы приносили орехи, сладости и ткани. И несколько мешочков нашего отборного чая, которым славится наш край, – пожимает плечами Ансел. – Не думаю, Ицхак, что они пили именно его.
Он машет головой так что прядки огненных волос падают ему на глаза.
– Ты знаешь ситуацию в нашей стране. Случиться может что угодно. Особенно когда принц Лоран идет просить руки дочери одного из самых влиятельных правителей из наших соседей.
– Ты думаешь…
– Именно. Надо предупредить принца, пока не поднялась шумиха.
– Мы не можем покинуть церемонию, все в самом разгаре, пока не узнаем…
– Мы можем покинуть этот чудесный край в плетеных корзинах доверху наполненных солью. И тогда голова нашего принца будет лучшим объявлением войны.
– Да кому объявлять войну, если единственный наследник тут, Ицхак. Тем более я не думаю что они посмеют…
– Еще как посмеют, Ансел. Их горячая кровь быстро приливает к голове. Не успеешь оглянуться, а их войско уже направляет свои скимитары на наши земли. – Как будто перед взором Ицхака проносятся сцены кровопролитных битв. Он резко машет головой. – Нет. Мы должны как можно скорее найти Лорана, оповестить охрану и убираться отсюда.
– Ваш род, Адийский, славится трусостью, – холодно проговаривает Ансел не сводя внимательного взгляда разноцветных глаз с Ицхака.
Ицхак поднимается на ноги отряхивая штаны от налипшей пыли. На его лице играют желваки, показывая недовольство.
– Сейчас не время задрав голову от гордости, кубарем нестись в новые политические интриги которые наплели, словно пауки паутину, вельможи Асмантии. – Рыжеволосый скрещивает руки на груди, недовольно стуча носком ботинка по мраморному полу.
– Конечно, – огрызается Ансел, – лучше удрать, испуганно поджать хвосты и ожидать объявления войны. Ты понимаешь что с нашим уходом, нас, именно нас, обвинят в смерти дочери падишаха?
– Мы не знаем наверняка, остался ли кто из остальных претендентов во дворце. Я не намерен рисковать единственным наследником рода Ревар, и подставлять его голову под плаху.
– Ты забываешь, о втором…
Ансел не успевает закончить, как Ицхак злобно сверкнув глазами, поджимает тонкие губы и сквозь стиснутые зубы произносит:
– Не пори чушь, – ноздри на маленьком точеном носу гневно раздуваются. – Ты сам прекрасно знаешь, что он не достоин короны. Все. Довольно. Нет времени. Нам необходимо найти Лорана и как можно скорее увезти его подальше.
Он коротко мне кланяется и резко развернувшись, так что полы камзола вздымаются в воздух уходит прочь. Я смотрю на его удаляющуюся спину и чувствую как призрачный шанс вернуться домой тает на глазах.
Виноватая улыбка Ансела, и он быстрым шагом уходит следом оставляя меня в одиночестве.
На дрожащих ногах я поднимаюсь с мягкого кресла и не веря в свою решимость тенью иду за ними. Мне надо вернуться домой и сейчас не время трусить и надеяться что некое провидение сверху решит мои проблемы.
Череда длинных коридоров охраняемых бостанджи при взгляде на которых замирает сердце. Мне кажется, они все знают, и в ожидании приказа уже готовы схватить нас.
При моем появлении они вытягиваются по стойке смирно и еле заметно кивают. Красные одежды послушниц Эслафон дают мне некоторую уверенность, что возможно беда обойдет меня стороной.
Повернув за угол следом за Ицхаком и Анселом я попадаю в залу где уже собрались гости. Они разноцветными стайками хаотично ходят по комнате принимая с подносов бокалы с выпивкой и о чем-то переговариваются так, что их голоса сливаются в один гул рассерженных насекомых.
Бостанджи стоящие в проеме двери вначале хотят остановить меня, но отвлекаются на других подошедших гостей и я быстро растворяюсь в толпе.
Задираю голову, чтобы увидеть тень движения в резных перегородках где за ними корчится от боли ходжум Янита. За такое короткое время знакомства с ней, я понимаю насколько преисполнилась уважения к этой маленькой женщине. Но чей-то толчок в плечо, заставляет меня обратить внимание на происходящую суету. Схватившись за ушибленное место, виновато извиняюсь пока не замираю на месте от внезапного озарения. Я чувствую в этой толпе состоящей из мужчин себя неуютно под их пристальными взглядами.
Музыканты сидя на небольшом возвышении играют мелодию достаточно ненавязчивую и бодрую, она фоном разносится по зале еле уловимая и легкая. В нее так легко и непринужденно вплетаются тихие разговоры гостей.
Мужчины в дорогих одеждах вначале улыбаются и осознав что перед ними одна из послушниц тут же отворачиваются. Я вспомнив о приличиях накидываю платок на голову. Закрепляю свободную часть ткани витиеватой брошкой, как под вуалью скрывая часть своего лица. Кручу головой в поисках знакомых силуэтов, чтобы как можно быстрее скрыться с ними из залы.
Они лавируя в толпе и мимолетно раскланиваясь с гостями следуют в самый центр, где на богато сотканном ковре стоит низкий столик с раскинутыми вокруг него подушками. На нем чадя тонким дымом под самый потолок стоят курильницы с благовониями от которых по зале растекается приятный едва уловимый аромат. Я могу только поблагодарить случай за ткань которой мне приходится прикрывать свое лицо, благодаря ей мне чуть легче дышать.
В центре маленького столика стоит кальян, который раскуривают несколько мужчин передающих друг другу трубку. Они сквозь ноздри выпускают белые клубы дыма и довольно крякают обсуждая все тонкости вкуса заправленного табака.
Ицхак раскланивается с собеседниками и наклонившись к невысокому молодому человеку что-то шепчет тому на ухо. Тот отмахивается как от надоедливой мухи и чуть подается вперед боясь пропустить важный разговор. Но рыжеволосый хватает юношу за руку и волоком утаскивает под тяжелые портьеры.
– А ты что здесь забыла? – Абла Наира хмурит тонкие брови и ее лицо слегка подрагивает от ярости.
Я чувствую как по спине стекает холодный пот. Ладони враз становятся мокрыми и вытираю их о длинные одежды. На ткани остаются влажные следы.
– Глупая девка, – шипит женщина и хватает меня за запястье, от резкого движения украшения на рогах аблы Наиры звенят.
Звук мне кажется похоронным и мрачным и окружающие нас гости в опаске расступаются давая настоятельнице дорогу. Она силой хочет утащить меня из залы чтобы устроить взбучку в углу из множества нищ, скроющих нас от посторонних взглядов.
Но тут как из ниоткуда на ее пути появляется Ансел. Он расплывается в радушной улыбке прижимая к сердцу руки низко кланяется. Емония в ступоре останавливается до боли сжимая мое запястье.
– Прошу простить, – абла Наира медлит и ее ноздри раздуваются от гнева, – это недоразумение.
– Что вы, – еще шире расплывается в улыбке Ансел. – Я как раз искал нашу проводницу до залов где происходит прием. Если бы не она…
Я не слышу что он несет, стараясь ублажить настоятельницу, пока та прищурившись и подавшись немного вперед ослабляет хватку на моей руке. На запястье уже проступают еле заметные фиолетовые следы и пока абла Наира не опомнилась отхожу от нее в сторону, но толпа вокруг нас смыкается плотным строем в кольцо. Они не собираются пропускать меня в сторону спасительных ниш, где Ицхак с жаром спорит с молодым человеком.
– Что бы не говорил этот господин, – цедит слова сквозь зубы настоятельница, – ты не должна была покидать женской части дворца, а’сур.
Я чувствую жар дыхания емонии на своем затылке, отчего волосы на голове слегка шевелятся.
Толпа мужчин наслаждающаяся представлением довольно улыбается и кивает словам женщины.
– Ах, простите что так вышло, – Ансел низко кланяется и аккуратно оттесняет меня себе за спину, – мы еще не усвоили всех ваших правил в этом гостеприимном месте. Позвольте мне переговорить с нашей проводницей.
Он улыбается на все возмущения жрицы и даже кивает некоторым ее резким словам, продолжая вытеснять меня спиной все ближе к толпе. В какой то момент наши пальцы переплетаются чтобы я позволила ему утянуть меня подальше от разъяренной женщины, которая только и может недовольно качать головой нам в след. Тонкие подвески украшающие ее голову и рога тихо шелестят, и этот звук мне кажется настолько громким, что вытесняет ропот толпы.
Кто-то хлопает в ладоши и музыканты взявшие небольшую паузу снова наполняют зал музыкой. Толпа разочарована закончившимся представлением рассасывается по помещению подзывая к себе прислугу чтобы наполнить опустевшие бокалы.
Ансел аккуратно лавируя тащит меня следом за собой уводя все дальше от пытливого взгляда аблы Наиры. Я чувствую как она прожигает мне затылок и знаю, что в стенах храма она учинит скандал призывая проклятия своих предков на мою голову.
– С твоей стороны это был крайне глупый поступок, – он заталкивает меня под портьеру пряча от любопытных взглядов гостей. – Но признаюсь, я восхищен тем как ты наплевав на вековые устои емоний все равно пришла в этот зал. Один только вопрос: зачем?
Я рассеянно смотрю на его лицо, отмечая то что его брови слишком светлые и теряются на фоне его ярких разноцветных глаз. Один ярко зеленый, как весенняя листва, второй чуть блеклый, голубой. У Ансела очень богатая живая мимика, он в одну секунду успевает задумчиво нахмуриться, что на лбу пролегает глубокая морщинка и в ту же секунду расправляется от того как он расплывается в довольной улыбке. От которой мне становится тепло на душе.
Собрав свои мысли в кучу я говорю ему:
– Я хочу предложить тебе сделку, – слова противным комом застревают в горле. – Ты берешь меня с собой, а я взамен помогу тебе найти дорогу в Каср аль Нариб.
И то что весь день витало на краю моего сознания, тихим шепотом говоря со мной подбадривая и утешая, вдруг обретает явственную форму. Тонкие полупрозрачные руки обхватывают меня сзади за шею, что-то прижимается всем телом ко мне так что тихий голос шелестит над ухом:
– Я покажу тебе…
– Я покажу тебе, – эхом повторяю слова за Эйве.
Глава 4.
Верховная жрица, недовольно щурит глаза, смотрит как эта наглая девица уходит следом за советником принца Юлмера. Нервно дергает плечом прокручивая в голове варианты наказания, которые ждут девчонку как только они вернутся в стены храма. Где главная – только она. Эта выскочка узнает свое место, а пока придется достать самую сладкую улыбку из своего арсенала и раскланиваться с вельможами.
Пока кто-то робко не трогает емонию за руку привлекая к себе внимание. Одна из служанок Валиде Султан склонив голову в почтительном кивке, уведомляет о том, что приготовления для церемонии омовения готовы. Сложив руки в почтительном жесте, девочка раскланявшись удаляется прочь из залы.
Одаривая одного из послов теплой улыбкой, абла Наира спешно покидает залу и оказывается в коридоре тут же хватается за свою трубку. Достает мешочек, который ей намедни преподнесли в качестве дара и криво ухмыляется. Привычным жестом, вызывает на кончиках пальцев синий огонек.
Затягивается и выпускает перед собой тонкую струйку дыма. Приятная дрожь прокатывается по телу. Голова от маленького ритуала проясняется и мысли о том какие наказания ждут Наали уходят на второй план.
Служанка стоит рядом и ждет когда верховная жрица закончит с курением. Она смотрит прямо ничего не выражающим взглядом. Абла Наира про себя отмечает вышколенность прислуги Валиде Султан. Как жаль, что она не обладает таким же талантом, иначе бы все ее послушницы и пискнуть бы не смели перед верховной жрицей. Жрица выбивает пепел из чаши в блюдце, на треугольном столике и кивнув прислуге, они отправляются в покои где будет проходить ритуал омовения.
Череда длинных коридоров и переходов, где по углам стоят угрюмые бостанджи которые опираются на древки копий. Они ленивым взглядом провожают женщин не чиня им препятствий.
Массивные двери с металлическими ручками в виде змей легко без скрипа поддаются толчку. В небольшом помещении вовсю суетятся прислужницы храма Эслафон. Они перешептываются, ступая босыми ногами по мраморному полу, держа в руках зажженные палочки благовоний, окропляя ароматным дымом помещение. Другие несут в своих руках медные тазики с неизвестным содержимым. Каждая из девушек облаченных в красные одежды занята отведенным ей делом.
Потенциальные женихи еще не прибыли и абла Наира может во всю проконтролировать последние приготовления. Она цепким колючим взглядом окидывает каждую свою подопечную, чтобы недовольно поджать губы.
В углу на узком постаменте несколько девушек смешивают ароматные специи в глубокой таре. Они растирают между пальцев мелкую пыль, добавляя в нее немного молока цаки. Получают однородную субстанцию, окрасившую их ладони в неестественно желтый цвет. Склоняют головы на бок и критическим взглядом оценивают дело своих рук, выхватывая баночки стоящие рядом, добавляют те или иные компоненты.
Другие нанизывают на нитку бутоны розовых цветов, создавая ожерелья приветствия которые надо благословить. Они неровной кучей лежат на соседнем столике, где девушки замешивают массу для обмазывания принцев.
Абла Сайхэ шаркая и опираясь на свою трость раздает указания девушкам. Замечает прибытие аблы Наиры, коротко той кивает поджав морщинистые губы, и прищуривает свои маленькие глазки, так что вокруг них простираются глубокие борозды морщин. Бывшая верховная жрица никак не хочет отходить от дел и везде сует свой крючковатый нос. Абла Наира одаривает ее теплой улыбкой и чуть склонив голову слышит шелест подвесок, украшающих ее витиеватые рога. Легким движением выуживает из просторных одежд тонкую курительную трубку, чтобы снова засмолить ее и наполнить комнату ароматом табака.
Дверь тихо отворяется, пропуская перепуганную служанку. Ее большие карие глаза наполнены страхом, она быстро оглядывает помещение в поиске кого-то и не найдя искомое хочет незаметно улизнуть, но бдительная абла Наира хватает девушку за предплечье. Выдыхает дым той в лицо, сладко улыбается и тихим елейным голосом спрашивает:
– Что случилось, кызым?
Девушка выпучив глаза, задерживает дыхание и немного отворачивает голову от едкого дыма из трубки. Она пытается вяло высвободить руку, но хватка верховной жрицы как у цепного пса, держит крепко не давая шанса на свободу. Девчонка жалобно пискнув сжимается в маленький комок.
Абла Сайхэ заметив для себя странное действо, дав спешно несколько распоряжений, медленно шаркая приближается к верховной жрице и служанке. Она по птичьи склоняет голову на бок, и прищурив один глаз окидывает картину заинтересованным взглядом.
– Извините, уста Наира, – молвит девчонка, и снова делает попытку высвободить руку, – но мне нужна Валиде Султан.
– Казым, – сдерживаясь чтобы не закатить глаза, говорит абла Наира, – ты можешь довериться мне. И я передам матери нашего солнцеликого падишаха Джириумасы твои тревоги.
Губы девушки мелко дрожат, и она сделав резкое движение вырывается из цепной хватки верховной жрицы, отступает на шаг назад потирая предплечье. Девочка бросает испуганный взгляд на старуху, и тут же быстро переводит его снова на верховную жрицу. В ее глазах стоят слезы, которые девчонка еле сдерживает.
– Прошу простить меня, ходжам, – она почтительно склоняет голову пытаясь спрятать мокрые глаза. – Но хедив
Яните нездоровится, и мне нужно найти Валиде Султан.
– Ах, – вздыхает и вскидывает руками абла Наира, – какая ужасная новость. Проведи меня к хедив Яните, и посмотрим смогу ли я чем-то помочь.
На служанке нет лица, она большими глазами, смотрит на верховную жрицу. Дрожа от страха, она кротко кивает и выскальзывает из комнаты пока бдительная женщина снова не выдыхает облако едкого табачного дыма. Абла Наира придерживает кончиками пальцев чашу трубки, нервно пожевывает костяной мундштук и двигается следом за прислугой.
Абла Сайхе чувствуя неладное, подзывает к себе одну из послушниц и отдает той последние распоряжения, отправляется следом за аблой Наирой и служанкой. Ее сердце неприятно ноет, предчувствуя беду.
Больные ноги не позволяют быстро передвигаться по длинным коридорам замка, и она сильно отстает от своей цели. Ориентируясь на едва уловимый запах трубки пожилая женщина с удивлением для себя отмечает что абла Наира в сопровождении служанки не идет на женскую часть дворца. Значит девицы решили отметить последний день свободы ходжам Яниты в тайной переговорной, куда обычно падишах приглашает послов для переговоров в более приватной обстановке. Эти мысли не нравятся абле Сайхэ и она нахмурившись приближается к узкой дверце, которая всегда скрыта за портьерой, но сейчас отодвинута в сторону.
Приложив ухо к неровной поверхности двери, так что вырезанные листочки неприятно упираются в щеку она прислушивается к тому что происходит по ту сторону.
– Какая жалость, – доносится до ее слуха медовый голос аблы Наиры. – Что последнее вкушала хедив Янита?
Сбивчивые голоса других девиц сливаются в какой-то птичий стрекот и абла Сайхе нахмурившись отодвигается от двери. Шепча несколько слов, она соединяет большие и указательные пальцы и дует сквозь них на дверь.
Мгновение и сквозь рисунок из рук она видит все то что происходит по ту сторону. Как абла Наира скрестив на груди руки, с удовольствием причмокивает мундштук трубки, затягивается и выпускает тоненькие струйки дыма из ноздрей. Девушки из свиты хедив Яниты испуганно жмутся друг к другу кидая озабоченные взгляды на пол. А там расплостав руки в разные стороны с остекленевшим взглядом устремленым в потолок лежит сама Янита. Ее губы посинели и приоткрыты, в уголках застыла хлопьями белая пена. Тело девушки лежит среди осколков посуды в растоптанной еде.
Продолжая внимательно разглядывать комнату, старуха не сразу замечает что абла Наира выбивает о столик пепел из трубки собирается покинуть помещение. Дверь тихо скрипит и две женщины сталкиваются нос к носу.
Губы верховной жрицы подрагивают в презрении, но быстро с собой совладав она сладко улыбается.
– Достопочтимая абла Сайхэ, какая неожиданность что вы оказались здесь, – медовым голосом протягивает женщина и закусывает мундштук.
Старуха сжимает руки в кулаки, прерывает свое заклятие и шумно сопит. Дым от табака не может перебить сладковатый запах благовоний. В них угадывается одна знакомая нотка. Озарение током ударяет пожилую женщину, и та недовольно прищурив глаза стреляет злобным взглядом на верховную жрицу.
– Что ты сотворила, глупая? – Пытхит старуха.
Но абла Наира отмахнувшись, одним движением прячет в просторных одеждах длинную трубку, направляется в сторону комнаты где должна была пройти церемония омовения.
Стуча о мраморный пол своей клюкой, абла Сайхэ шаркает следом причитая и ругая верховную жрицу, совсем не боясь, что их могут услышать посторонние уши. Абла Наира несколько минут смиренно слушает бранные слова в свой адрес, пока резко не останавливается. Женщина воровато оглядывается по сторонам и отмечает про себя что они находятся в одиночестве в переходе, за которым благоухает богатый сад падишаха, плавно придвигается к старухе. В нос аблы Наиры ударяет старческий запах давно немытого тела и та скривившись произносит:
– Молчи, старуха.
– Молчать? Ты отравила бедную ни в чем не повинную девочку!
– Я? – Деланно удивляется емония и сквозь красную ткань сжимает трубку, которая лежит в кармане широких брюк. – Какие ты глупости говоришь абла Сайхэ.
– А то ли я не знаю, – огрызается старуха. – Ты долго копошилась среди даров принесенных принцами соседних земель. Думаешь я не знаю что ты там делала?
– Я утоляла свое женское любопытство, дорогая моя. – Абла Наира пытается ласково улыбнуться, но вместо этого на ее лице появляется кривая ухмылка.
– Поэтому теперь, после того как ты сунула свой красивый любопытный нос, бедная девочка лежит бездыханным телом среди осколков посуды?
Верховная жрица смеряет взглядом, полным презрения, старуху, кривит губы и не выдержав достает из кармана свою трубку. Крутит ее между длинных пальцев, украшенных рисунками и тонкими ободками колец. Медленно вдыхает сладкий, от цветущих растений воздух, собираясь с мыслями сдержанно произносит:
– Тебе никто не поверит, дорогая моя абла Сайхэ, – из другого кармана женщина достает бархатный мешочек с табаком.
