Уроки искушения, или Пылающие сердца драконов

Вот потому рядом с драконами могут учиться только выдающегося ума люди. Учимся мы лет на десять меньше, а программу должны освоить ту же. Вот мне и приходилось сидеть до глубокой ночи, чтобы нагнать теоретический материал перед занятиями следующего дня.

– Тьма, как же я устала, – пробормотала я, развязывая шнурок на поясе моей пижамы. Она представляла собой хлопковый комбинезончик с короткими рукавами и штанинами, и была тем немногим, что я забрала из дома. Дорогая ткань, золотые нити – напоминание о былом благополучии. А заодно и хорошая маскировка. К счастью, моя одежда, которой хоть и не было много, вполне походила на то, что носили обеспеченные отпрыски драконов.

Оставив пижаму в своём именном шкафчике, я взяла с полочки мочалку с мылом, подхватила со скамьи полотенце и, шлёпая тапочками, направилась в душевую.

Мне она нравилась. В академии драконов всё было выполнено качественно и дорого, даже в моём, относительно бедном общежитии. В каждом кабинке располагалась небольшая ванна – всего по колено высотой, но в ней можно было посидеть, наслаждаясь жаром горячей воды и немного расслабиться.

На это, впрочем, времени не было. Сон мне был так же необходим, как и заучивание сплавов и форм разных металлов нашего и чужих миров.

Я вошла в душевую, закрыла за собой дверь и повернула вентиль. Вода загудела в старых трубах, издав вибрирующий металлический звук, и лишь потом, с тяжёлым вздохом, хлынула в керамическую чашу. Пар вскоре окутал помещение, смывая с кожи усталость, тревоги и напряжение последних недель. Я стояла под струями, подставив лицо тёплой воде, а перед глазами пробегали изображения таблиц и схем из только что прочитанного учебника.

Мама всегда говорила, что у меня уникальный ум. Я быстро всё запоминала и всегда хорошо училась, но в этом не было моей заслуги. Стоило мне закрыть учебник, как мозг сам начинал прокручивать в голове только что прочитанное. Это же было и моим проклятьем, потому что продолжалось это даже во сне, и последнюю дюжину дней, с момента начала учёбы, я чувствовала себя разбитой каждое утро.

– Однажды это закончится, – сказала я самой себе, опершись ладонью о покрытую кафелем стену. – Однажды станет легче.

Вдруг послышался странный треск, который заставил меня открыть глаза и оглядеться. Полутёмная пустая душевая в такой час казалась немного жутковатой, но вокруг всё было спокойно. Я расслабилась было, в следующее мгновение все лампы разом погасли в комнате, но всего на пару секунд, а потом загорелись вновь – и куда ярче прежнего.

– Застои силы, – пробормотала я, пытаясь рассмотреть поток, который шёл от ламп. Сила к ним поступала из распределительного кристалла, а в него – из источника под землёй, но в каком месте произошёл сбой, из душевой понять было невозможно. Да и не касалось это меня.

Решив, что в такой час перебои со светом не имеют значения, я взяла мочалку и стала намыливаться. Резерв был полон, уж светляка сделать мне ничего не стоило, даже если весь дом окажется отрезан от силы. И всё же, сердце забилось сильнее обычного.

А потом свет, на мгновение погаснув, снова вспыхнул с особой силой. Я зажмурилась, прикрывая глаза рукой. Это уже было не нормально: поток силы мог прекратиться, но усилиться многократно не мог – это было совершенно ясно. Послышались глухие завывающие звуки из глубины труб.

– Какой бездны тут творится, – прорычала я, когда вибрирующий гул прошёл по позвоночнику, заставив меня замереть.

Сила, очень много силы будто вырвалось наружу и пронзило все мои жилы, как электрический разряд. Вода в душевой потемнела и начала испускать тяжёлый пряный запах.

Я с силой повернула вентиль – вода не прекратилась. Механизм заело. Или вода попросту проходила сквозь него, игнорируя преграду. В панике я схватила полотенце, перекинула через плечи, и, забыв про тапочки, шлёпая по плитке босыми ступнями, побежала к двери. Только бы не поскользнуться! Где-то под ногами, в глубине здания, послышался отдалённый грохот, словно кто-то разбил целую стену. Пол завибрировал, и в этот же момент прямо надо мной оглушительно зазвонил тревожный сигнал.

Я не успела добраться даже до шкафчика, когда все лампы разом потухли, оставив меня в полной темноте. Выругавшись, я создала светляка и, завернувшись в полотенце, поторопилась к выходу из раздевалки.

Про пижаму пришлось забыть. Происходило что-то действительно опасное, каждое мгновение промедления могло стоить мне чего-то подороже куска ткани.

Из коридора уже доносились торопливые шаги и крики. Кто-то звал по имени подруг, кто-то матерился, кто-то пытался связаться с преподавателями с помощью вещателей – безуспешно. Потоки силы внутри академии шли вразнос. Я мчалась босиком по холодному камню, светляк дрожал над моей головой, отбрасывая зыбкие тени, а в воздухе уже висел тот самый гул – низкий, искажённый, будто сама земля скрежетала зубами.

На повороте я столкнулась с девушкой с верхнего этажа, тоже первогодкой, – та была в халате, со спутанными волосами и паникой в глазах.

– Под землёй прорвало! – прокричала она, не останавливаясь. – Там… там тьма полезла наружу!

Тьма?

Вот дерьмо.

Я чуть было не решилась прыгать из окна, чтобы только не столкнуться с силой тьмы, которая могла успеть подняться до уровня первого этажа, пока я пыталась сориентироваться. В поднявшейся панике спуск и выход может быть затруднён, а контакт с тьмой мог нанести серьёзный ущерб здоровью. Тем более мне. Человеческая раса более уязвима для её разрушительного влияния.

Недолго думая, я вбежала в первую попавшуюся комнату, дверь которой была распахнута, и подошла к окну. Открыв его, высунулась наружу. Там, на улице, паника была не меньше, а прыгать с четвёртого этажа было слишком высоко. Ещё раз отругав себя за то, что не научилась автолевитации, я залезла на подоконник и, дотянувшись до ржавой пожарной лестницы, потрясла её. Та не поддалась, держалась крепко.

Я не дала себе времени на раздумья. Плотнее закрепила на груди полотенце, чтобы сберечь единственный кусок ткани, который скрывал мою наготу, и решительно перелезла на лестницу.

От страха на мгновение закружилась голова. Горло сжалось, дыхание перехватило, и мои пальцы так крепко сомкнулись на перекладинах, что ногти больно впились в ладони.

– Мамочка, – простонала я, но заставила себя начать спуск вниз.

Стараясь не смотреть вниз, медленно я переставляла ноги и руки на каждую следующую перекладину. Моё тело было влажным и скользким от не смытой мыльной пены, и приходилось прикладывать особые усилия, чтобы попросту не соскользнуть. Сердце бухало в груди, ноги дрожали, а между лопаток стекал холодный пот.

Оставалось ещё полтора этажа, когда моя нога всё-таки соскользнула, а уставшие руки не выдержали веса тела – и я полетела спиной вниз. Крик сорвался с моих губ, а потом удар в спину выбил дыхание из груди.

– Девушка, вы в порядке? – спросил меня низкий, бархатистый и до боли знакомый голос.

Я осторожно приоткрыла глаза, медленно осознавая, что не покалечилась. Сильные руки, крепкие, чуть горячие, прижимали меня к такой же крепкой груди. Кто-то поймал меня, смягчив падение. Я шумно вдохнула, хватаясь за шею незнакомца. Не от избытка нежности – от пережитого страха, который всё ещё сжимал липкими холодными пальцами моё сердце.

А потом я подняла взгляд на мужчину, который всё ещё держал меня на руках. Коротко стриженные чёрные волосы, серебристые глаза дракона, в котором я безошибочно узнала его – Рикарда Артаса, полицеского, который вынудил меня вернуть украденный серентин.

– Ты… – проговорила я, не веря своим глазам. – Вы! Что вы здесь делаете?!

Я затрепыхалась, и дракон поставил меня на ноги. Ощутив влажную траву под ступнями, я вдруг осознала, что всё это время была совершенно обнажённой. Вспыхнув, осмотрелась в поисках полотенца – и в этот самый момент с ним в руках ко мне подбежала Марго.

– Лейла! – закричала она, задыхаясь, в одной ночной рубашке и с ошалелыми глазами. – Ты цела?! Великая Праматерь, я видела, как ты сорвалась!

Она накинула мне полотенце на плечи и укутала с таким рвением, будто спасала меня не от посторонних взглядов, а от смерти. Я, всё ещё в шоке, позволила ей это сделать – а потом снова подняла глаза на стоящего рядом дракона. Но он уже потерял ко мне всякий интерес.

– Все – на полигон одиннацать! – крикнул он, магически усилив свой голос. – Общий сбор на полигоне одиннадцать! Ничего не забирайте из вещей! Их доставят позже! Общий сбор – на полигоне одиннадцать!

И, будто ничего только что не произошло, он скрылся в толпе.

Глава 2

Лейла Мариотт

– Кто это? – спросила я, глядя вслед спешно покинувшему нас дракону.

– Этот Артас? Куратор наш. Он же выступал на открытии… а-а-а, ну да, ты ведь всё проспала.

Торжественная часть открытия нового учебного года состоялась в первый день учёбы, за час до первой пары. Пришлось встать раньше обычного, а я и так из-за волнения спала плохо. В результате под занудные речи мистера Блейна Лорана, ректора академии, я уснула прямо на плече у Марго. Должно быть, это и предопределило нашу дальнейшую дружбу: вместо того, чтобы разбудить меня, она сидела, стараясь не шевелиться и не дышать, лишь бы только дать мне выспаться.

– То есть, как это – куратор? – озадачилась я и зябко поёжилась. – Мне кажется, я встречала его уже, но не здесь, а в полицейском участке.

Марго кивнула:

– Да, я слышала, что он раньше был оперативником у Саргонов. И в академии временно, заменяет ушедшую в декрет миссис Лорейн.

– Откуда ты всё это знаешь? – искренне удивилась я.

– Так мы из одного клана, – подмигнула Марго, и мы остановились перед входом на одиннадцатый полигон, где уже столпилась куча народу, желающего проникнуть внутрь. Она вздохнула и добавила: – Артасы с Саргонами не очень ладят, и когда кто-то из наших идёт работать в структуры безопасности, об этом начинают сплетничать на каждой кухне.

Дело шло к трём часам утра – самое холодное время суток. И хотя ранней осенью погода мало отличалась от летней, по ночам уже чувствовалось дуновение приближающихся холодов. Я пыталась обогреть себя с помощью магии, но контролировать поток силы было сложно: вскрывшийся источник делал его нестабильным, дрожащим. В итоге пришлось отказаться от этой затеи, чтобы не навредить самой себе.

К счастью, об этом подумал завхоз нашего общежития, и ещё до того, как мы прошли на полигон, он подогнал откуда-то тележку с одеялами, которые мгновенно разобрали все, кроме огненных и ледяных драконов. Тем холод был нипочём, равно как и жара.

На полигон мы с Марго попали только через четверть часа после того, как встали в очередь. Выбрав свободный клочок земли, сели на чуть влажную траву и закутались в одеяла.

– Я надеялась, что хотя бы нашей академии эта зараза не коснётся, – вздохнула моя соседка, глядя пустым взглядом сквозь проходящих мимо адептов. – Айсхолл пал первым, его даже перенесли на другое место. Потом Скайхолл в Кайтауне…

– Я как раз там училась, когда это произошло, – заметила я. – Только не в самом парящем острове, а в академии общей магии для людей с даром. Думала потом пойти на отделение артефакторики Скайхолла.

– И как это было? – Марго подалась в мою сторону. – Ты чувствовала влияние тьмы?

Я отрицательно покачала головой:

– Нет, ничего подобного. Происходило то же самое, что и здесь сейчас. Колебания силы, нестабильные, обедневшие потоки. Это длилось недолго, его быстро стабилизировали.

– Дела… Думаешь, наш тоже рукотворный?

– Вряд ли. Академии часто ставят на переплетении сильных потоков, чтобы несколько тысяч драконов одновременно могли использовать магию. Думаю, это что-то природного характера. Тьма… Слияние силы жизни и огня. Если подумать, то единственный элемент, которого в ней нет – это металл.

– Ты к чему это? – нахмурилась Марго. – Твои размышления меня пугают. Хочешь сказать, Артасы особенные?

– Конечно, вам уготована судьба спасти нас от этой заразы! – торжественно сказала я, и мы обе нервно рассмеялись.

Шутки шутками, а кто знает, как оно на самом деле.

Скоро очередь на полигон закончилась, и, когда все равномерно распределились по нему, на трибуны поднялся мистер Блейн Лоран. Его, к счастью, я видела и запомнила, так что признала сразу. Ректор усилил голос, прочистил горло, привлекая к себе внимание, и заговорил:

– Уважаемые адепты, жители пятого общежития. К сожалению, вы не сможете вернуться в свои комнаты, скорее всего никогда. Многие из вас уже наверняка знают, что произошло: проходящие под землёй потоки разных стихий слились в один, образовав спонтанный тёмный источник. Это естественный ход событий, и жаль, что подобное произошло именно здесь. Все личные вещи будут вынесены специально подготовленными людьми и переданы вам в течение нескольких дней. Мы уже вызвали службу зачистки и… вот, кажется, они и подоспели.

Ректор указал наверх, в едва светлеющее небо, и мы все задрали головы. Действительно, в воздухе над академией пролетала очередь из семи драконов, которые брали круг, заходя на посадку. Их стихий я различить не могла: они казались лишь чёрными силуэтами.

– Сейчас вы все будете расселены по свободным комнатам общежитий. К нашему большому сожалению пострадало самое большое здание, и, возможно, вам придётся потесниться. Мы решим проблему с отсутствием комфортных условий до конца месяца. Дополнительные комплекты формы получите утром. Занятий завтра не будет. После завтрака – организационное собрание в актовом зале. Там я отвечу на все ваши вопросы. А пока, чтобы не терять времени, я передаю слово главе по хозяйственной части, миссис Камилле Дэраго.

Стоявшая чуть в стороне драконица сменила ректора в центре трибун и усиленным голосом произнесла:

– Я сейчас буду называть имена и общежития, куда вы распределены. Прошу, будьте внимательны и уходите тихо, не мешайте остальным! Итак, Эгвейн Саманта Варгас, Леон Мару…

Насколько мне было известно, всего в академии Пантарэи было около тридцати зданий общежитий разного вида – от самых простых до дорогих и навороченных. И наше, пятое общежитие, было как раз самым простым – и самым густонаселённым. Распределить такую ораву по свободныи – или хотя бы относительно свободным – местам должно быть непросто. И, конечно, нас с Марго отправили в разные общежития. Она ушла раньше, потрепав меня по плечу. Я же сидела почти до самого конца, пока, наконец, не прозвучало моё имя:

– Лейла Мариотт, дом два на улице Золотого Дракона.

Улица Золотого Дракона? Я медленно поднялась, осматриваясь: на полигоне уже почти никого не осталось, и на ту же улицу больше никого не отправили. Это мне показалось странным, тем более что я вообще не знала такой улицы.

– Простите, – обратилась я к двум ледяным драконам, что как раз проходили мимо. – Не подскажете, где я могу найти улицу Золотого Дракона?

Парни переглянулись.

– Это профессорские общежития.

– Да, точно. От фонтана вглубь, мимо красных домов. Это на самом краю территории.

Я быстро простроила маршрут в уме и кивнула:

– Спасибо!

– Тебе помощь не нужна? – спросил один из них, окидывая меня взглядом. Встав, я оставила одеяло на плечах, но всё равно было хорошо видно, что на мне только полотенце. – Это же ты упала с пожарной лестницы?

– Всё в порядке, не нужно, – пробормотала я.

Один из них уже пошёл дальше, но второй помедлил, с явным интересом осматривая меня, словно я была любопытным экспонатом на выставке. Даже в полумраке его голубые глаза чуть светились, и у меня по коже пробежал холодок, будто я прикоснулась на мгновение к его силе.

– У тебя непростое положение. Человек среди драконов, ни клановой поддержки, ни связей, ни денег. Я мог бы помочь тебе.

– Мне не нужна помощь, – выпалила я, чувствуя, как кровь начинает приливать к щекам: не то от смущения, не то от злости.

– Не буду медлить и скажу прямо: я предлагаю фиктивный брак. Никаких обязательств, ничего личного, только договор, официальные приёмы, защита клана и множество полезных знакомств.

– Я уже сказала, мне не нужна никакая помощь, – нахмурилась я и призвала силу, пытаясь сосредоточить её в ладонях. На случай, если он будет слишком активно настаивать. Но из-за нестабильности потока она никак не фокусировалась и продолжала бежать по телу. Я мысленно выругалась.

– Думаю, сейчас не самые благоприятные обстоятельства для того, чтобы обсуждать детали. Но, если вдруг заинтересуешься, найди меня. Я – Луи Эван Варгас.

С этими словами он козырнул и, засунув руки в карманы своей пижамы, пошёл следом за заждавшимся товарищем.

– Ублюдки, – проворчала я себе под нос.

Драконы всегда такие. Мнят себя богами, миротворцами и благодетелями. Но на самом деле просто пользуются своей силой и положением для того, чтобы говорить и делать всё, что им вздумается.

Ненавижу.

Продолжая крутить в голове мысли о том, какие драконы напыщенные индюки, я дошла до фонтана, от него – через зелёные арки к поляне, где стояли три красных двухэтажных дома. Здесь у одной из дверей стояли два парня и что-то обсуждали со своим новым завхозом. Но мой путь лежал ещё дальше, по тропинке через перелесок к длинной улице небольших домов с покатыми крышами, который тянулся вдоль высокой живой изгороди – той самое, что отделяла территорию академии от остального города.

– Дом номер два, – пробормотала я, щурясь, чтобы рассмотреть номера на калитках.

Каждый дом имел свой небольшой участок. Кое-где виднелись даже небольшие фруктовые сады, кусты с ягодами и бассейны. Я с любопытством рассматривала их в утренних сумерках. Птицы в лесу уже начали щебетать, когда, наконец, я остановилась перед калиткой с номером два.

– Здравствуйте! – крикнула я, привставая на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть двор и входную дверь. – Есть здесь кто-нибудь?

Дворик был чистым и уютным. Тот, кто здесь жил, очень любил растения, потому что почти всё было заполнено зеленью, спелыми плодами и крупными бутонами цветов. В дальней части двора можно было заметить бассейн и беседку рядом с ним. Мне даже подумалось, что отправили меня сюда по ошибке. Да, должно быть, так и случилось. С чего вдруг адептку решили поселить в профессорском доме?

Никто не реагировал на мой голос, и потому я робко, нерешительно нажала на латунную кнопку возле калитки. Из глубины дома послышался переливчатый звук.

А потом на пороге появился он.

– Да ты издеваешься, – невольно вырвалось из моей груди.

Глава 3

Лейла Мариотт

Если не считать сокурсников, я в Пантарэе почти не встречала драконов. Не по рангу было. И потому случайно встреченного офицера полиции, Рикарда Артаса, запомнила очень хорошо – и ни за что его ни с кем не спутала бы. К тому же, Марго подтвердила мои догадки, рассказав о том, что наш куратор раньше служил оперативником, и в академию пришёл совсем недавно, подменить на год ушедшую в декрет профессора Лорейн.

И вот теперь он стоял на пороге дома, в небрежно накинутой на голый торс кожаной жилетке, из кармашка которой свисала золотая цепочка – скорее всего, карманных часов, а на запястье левой руки крепко затянутый широкий кожаный ремешок. На ногах – свободные хлопковые штаны домашнего кроя. Другая золотая цепочка висела на шее, на ней – какой-то небольшой артефакт. На обнажённой груди даже издалека виднелись шрамы. Это было странно, ведь регенерация у драконов настолько выражена, что шрамы почти никогда не остаются.

– Мисс Мариотт? – бросил он, не утруждая себя тем, чтобы подойти ближе. Я кивнула. – Меня предупредили о вас. Входите.

Сделанная из металлических прутьев калитка сама собой открылась передо мной, и я, стараясь думать только о том, что мне нужна хоть какая-то крыша над головой, прошла по узкой тропинке ко входу в дом.

– Мистер Артас, – поприветствовала я, глядя прямо в серебристые глаза.

– Можете называть меня просто куратором, – сказал он, уже входя в дом, словно я его совершенно не интересовала.

Он явно делал вид, что не узнал меня. Я вспомнила наш уговор: если я принесу серентин, он забудет обо всём. Серентин я принесла. И он, очевидно “забыл” обо всём. Но тогда какой бездны я делала в этом доме?!

– Здесь раньше жила профессор Лорейн с супругом, поэтому дом рассчитан на двоих. Есть свободная спальня, которая полностью в вашем распоряжении.

Я замерла у порога, не в силах сделать ни шага. Злость клокотала внутри меня.

– Что такое? Вам нужна помощь? – обернулся Артас.

– Что вы задумали… куратор? – тихо спросила я, исподлобья глядя на него. Всё это было слишком, чтобы принять за совпадение.

Он остановился в двух шагах от лестницы. Медленно обернулся. Лицо дракона оставалось непроницаемым, будто он не впервые встречает в своём доме полуголую девушку, трясущуюся от холода и злости.

– Задумал? – переспросил он негромко. В голосе не было удивления – только слабая насмешка, еле заметная, как отголосок чего-то старого. – Вас поселили сюда. Я не протестовал. Этого достаточно.

– Я поняла. Это вы. Вы подстроили так, чтобы меня приняли в академию. Ведь так?

Несколько мгновений он молчал, изучающе глядя на меня. Затем вскинул бровь:

– Это проблема? Если вам здесь не по душе, пишите заявление, я завтра же вас отчислю.

Я почувствовала, как мои щёки загорелись от прилившей к ним крови. Бездна, только бы он не подумал, что я покраснела из-за его обнажённого торса. Дракон не сделал в мою сторону ни шага, но всё же воздух между нами будто сгустился, и мне стало труднее дышать.

Или это от злости?

– Вы казались мне более порядочным драконом.

Он прищурился, и угол его губ дёрнулся – не то от усмешки, не то от раздражения.

– В самом деле? И каким вы считаете меня теперь, мисс Мариотт?

За его ледяным спокойствием я отчётливо ощущала напряжённость и скрытую опасность. И всё равно скривила губы в усмешке:

– Манипулятором. Холодным и расчётливым. Или вы не такой?

На этот раз он подошёл ко мне, остановившись всего в шаге от меня, так что мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Между нами почти не осталось воздуха, он казался исполином рядом со мной – выше на полторы головы, широкий в плечах и намного, намного сильнее. В его глазах не было ни капли жалости тихо, с хрипотцой в голосе, ответил:

– Всё верно, – тихо, с хрипотцой в голосе, произнёс он. – Холодный. Расчётливый. И, возможно, последний, кто ещё даёт вам шанс.

Дышать стало ещё труднее, и я сделала короткий, судорожный вдох, с трудом сдерживаясь, чтобы не отпрянуть, не попятиться, не показать своей слабости. И почувствовала его запах. Металлический, чуть дымный, с едва уловимой цитрусовой ноткой.

– Я всё ещё сомневаюсь, что вам место в этой академии, – продолжил он, не повышая голоса. – Поэтому я и предложил поселить вас здесь. Чтобы контролировать. Видеть, на что вы способны. И если выяснится, что вы ни на что не годны, вы вылетите из этих стен так же легко, как и попали в них. В любом случае, пока мы живём под одной крышей, вы будете учиться, как проклятая. Забудете о том, что такое солнечный свет и свобода. Вы будете дышать только магией артефактов.

Он говорил это ровно, спокойно, даже почти отстранённо – как хирург, сообщающий о предстоящей ампутации. Не с ненавистью, а с той особой формой холодного милосердия, от которой кровь стынет в жилах.

– Значит, это всё-таки ловушка, – процедила я.

Он не ответил сразу. Глаза его чуть сузились. Тень скользнула по лицу.

– Вы сами пришли сюда, мисс Мариотт.

Он развернулся, направляясь вверх по лестнице, и уже через плечо добавил:

– Комната наверху. Справа. Ванная – общая, но я ею почти не пользуюсь. Кухня внизу, но надеюсь, что вы будете ходить в общую столову. Библиотека слева от вас. Мой кабинет – под замком, не входите туда без разрешения.

Он остановился на верхней ступеньке, замерев на пару мгновений. Потом бросил на меня пронзительный взгляд, заставив моё сердце ускориться вдвое.

– Пробелами в ваших знаниях, – произнёс он ледяным тоном напоследок, – мы займёмся завтра. Не планируйте ничего.

На втором этаже хлопнула дверь, и я осталась одна посреди холла, крепко сжимая на груди одеяло и пытаясь вспомнить, как дышать. Меня трясло. От холода, от гнева, от страха. Всё смешалось в единую вспышку адреналина, и я уже не понимала, что мне делать, куда податься. Несмотря на поздний час, я совершенно не чувствовала желания пойти спать. Тем более – здесь. В доме, где Артас в любой момент мог проникнуть в мою спальню и взять то, чего добивался.

Ублюдок. Подонок. Тварь. О, как я его ненавидела той ночью! Ненавидела за то, что отпустил при первой встрече. За то, что устроил в академию. За то, что поймал, когда я упала с пожарной лестницы. За то, что дал мне эту комнату. За то, что каждый раз проявлял показное милосердие, раз за разом демонстрируя, как я низко пала и насколько беспомощна.