скачать книгу бесплатно
Глава 3
Рэйф
– Это и есть знаменитый небесный мост, о котором было столько разговоров? – спросил Рэйф, скрещивая руки на груди. – Признаюсь, я ожидал большего.
– Большего? – фыркнул его брат Ксандер и, покачав головой, скользнул взглядом к дальнему краю моста и каналу под ним, потом снова посмотрел на Рэйфа. – Большего, чем мост, изготовленный из сверкающих камней протяженностью почти в три сотни метров? Ты ожидал большего?
Рэйф пожал плечами.
– Ну, не знаю. Я с детства только об этом месте и слышал, вот и представлял его как нечто… внушительное? Величественное? Не могу описать словами… – Он сделал неопределенный жест руками. – В общем, как нечто большее.
– Тебе всегда было трудно угодить, – усмехнулся Ксандер.
– Мне? – Рэйф прижал руку к сердцу в притворном отрицании. – Просто я привык придерживаться высоких стандартов. В этом нет ничего плохого.
– Возможно, ты просто чересчур упрямый, что не доведет тебя до добра, – проворчал Ксандер. Его голос был едва различим в завывании ветра.
Но Рэйф все равно услышал.
Он слышал все, что говорит брат, хотелось ему того или нет, поскольку всю свою жизнь обучался искусству обращать внимание – на брата, на свой народ, на всех и все, что могло бы повлиять на их положение в Доме Шепота. Именно это незаконнорожденному сыну умершего короля и надлежало делать, чтобы оправдать свое назначение – беззаветно любить кронпринца и следить за тем, чтобы никто не усомнился в его преданности монаршему отпрыску.
Однако, даже в окружении льда и воздуха, где их некому было подслушать, он не нашел, что возразить брату. Рэйф признавал, что в самом деле упрям. А еще отлично понимал, зачем Ксандер притащил его к небесному мосту в такую рань, по крайней мере на двадцать минут опередив прибытие их свиты.
– Не стану я этого делать, – пробормотал Рэйф.
Ксандер громко вздохнул, но не удивленно, а скорее раздраженно.
– Ты должен.
– Нет, не должен. И не буду.
– Рэйф, сейчас не самое подходящее время…
– Время самое что ни на есть подходящее, Ксандер. Единственно подходящее.
Кронпринц ощетинил свои крылья цвета полуночи, но тут же сделал глубокий вдох и снова стал спокойным, сдержанным братом, неуклонно следующим намеченному плану. Шагнувший вперед Рэйф, напротив, пребывал во власти чувств. Ноздри его трепетали, крылья широко раскинулись в стороны, как бы он ни старался их обуздать.
– Ксандер, – протестующе произнес он.
Характерными чертами Ксандера были терпение и непреклонная настойчивость, поэтому, не обратив на Рэйфа внимания, он вытянул скрытую под кожаным плащом цепь с висящим на ней большим перстнем.
– Ты должен взять его, – не терпящим возражений голосом заявил он.
Про себя Рэйф называл этот тон брата королевским, и он не сулил ничего, кроме неприятностей. Все же он посмотрел на протянутую к нему ладонь, на которой лежал серебряный перстень с выступающим обработанным обсидианом – королевской печатью. Рэйф всю жизнь положил на то, чтобы убедить воронов в отсутствии у себя намерения украсть трон кронпринца. Тем не менее сейчас, накануне самой важной недели Ксандер просит его именно об этом.
Подняв глаза, он в упор посмотрел на брата. Разница в возрасте у них составляла четыре месяца, и родились они от разных матерей, но, тем не менее, были похожи, как близнецы, за исключением цвета глаз: королевская лаванда у Ксандера и небесная лазурь у бастарда Рэйфа.
– Не проси меня об этом, брат, – прошептал он. – Что угодно, только не это.
Хоть взгляд Ксандера и казался мягким и сострадательным, он мог при необходимости выказать неколебимую твердость. Взгляд истинного короля.
– Я обсудил этот вопрос со своими советниками, и все были единодушны. Дом Шепота может принимать и любить меня таким, какой я есть, но перед другими домами я обязан продемонстрировать силу.
– Ты и так силен, – запротестовал Рэйф.
– Словами, да. И действиями тоже. И преданностью своему народу, – закончил за него Ксандер. – Однако для победы в брачном турнире требуются иные качества.
Рэйф пытался выдержать взгляд брата гордо и не моргая, но тут потупился сам Ксандер. Рэйф проследил глазами за тем, куда он указывал, – на свою отсутствующую правую кисть руки.
– Это испытание физических возможностей, – сказал Ксандер, подняв наконец глаза. Любой другой мог бы обмануться искусным безразличием во взгляде Ксандера, но Рэйф слишком хорошо знал брата и понимал, как больно и стыдно ему от своего изъяна. Для этого не было никаких оснований, но дела не меняло. – На время турнира ты должен занять мое место и притвориться мной перед другими домами, чтобы наши люди в кои-то веки получили такой союз, какого заслуживают.
Рэйф знал, какие сплетни витают в темных коридорах их дворца. Что бог-покровитель воронов теряет силу, что они впали в немилость у других богов, что они прокляты. Дому Шепота удалось заключить брачный союз лишь на одном из пяти последних турниров. Соотношение принцев и принцесс в королевских семьях семи домов не было равномерным: чаша весов кренилась то в одну, то в другую сторону. Однополые союзы по любви допускались только среди простых людей, а монархи обязаны производить на свет наследников по крови.
На протяжении четырех поколений воронам не везло, они возвращались с состязаний с пустыми руками и вынуждены были выбирать пару из собственного дома, а не из другой королевской семьи. Так было до последнего турнира, когда мать Ксандера, тогда еще кронпринцесса, стала парой для второго сына, сокола из Дома Охоты, обладавшего не острым, но блуждающим взором. Король-консорт должен был доказать, что боги снова благосклонны к воронам, но вместо этого совершил чудовищное преступление. И Рэйф, живое свидетельство этого преступления, отлично понимал, какое давление приходилось выдерживать брату в борьбе по устранению последствий прошлого.
– Неужели ты в самом деле считаешь, что Таетаноса порадует такой способ завоевания его расположения? – спросил Рэйф, скользя взглядом по небесному мосту и простирающейся на другой стороне до самого горизонта тундре, в снежных складках которой находился Дом Мира.
– Он не только бог смерти, брат, – возразил Ксандер, по-прежнему глядя на Рэйфа, – но также судьбы и фортуны. Именно он подарил нам одного отца и почти одинаковые лица. Он даровал мне мою судьбу, а тебе – твою. Он выбрал для нас определенные роли и сдал карты, которыми предстоит играть.
Слушая из уст брата эти неопровержимые истины, Рэйф чувствовал, как по позвоночнику ползет холод – первый морозный укус чужой страны.
– А королева что думает? – спросил Рэйф, решив зайти с другой стороны. Мать Ксандера, как и многие другие, ненавидела его и все, что он собой воплощал. Она ни за что не одобрила бы этот безумный план, хотя бы из нежелания признавать, что Рэйф подготовлен к испытанию лучше ее собственного сына. Честно говоря, Рэйф разделял ее мнение.
– Она понимает необходимость этого шага.
Рэйф с трудом заставлял себя оставаться на месте, хотя хотелось раскрыть крылья пошире и улететь прочь. В поисках убежища. Чтобы убежать от роли, которую он никогда не желал играть, – юноша даже не мечтал об этом.
– Вот, значит, как? Все уже решили помимо моего желания?
– Ты будешь носить королевскую печать до последнего дня турнира, а перед самым оглашением заключенных союзов мы поменяемся обратно. По традиции, ты все равно будешь в маске, а я стану держаться в тени. Никто ничего не заподозрит. В конце концов, всем запомнится именно мое лицо, так что тебе нечего опасаться.
Рэйф нахмурился.
– Легко тебе говорить.
– Ага, – усмехнулся брат.
Рэйф нахмурился сильнее.
– Чем ты будешь заниматься все это время?
Ксандер пожал плечами, и в уголках его лавандовых глаз блеснули искорки.
– Буду изображать тебя, конечно же. Преданного, спокойного, готового услужить старшему брату. И исполняющего любое его требование.
Глядя на брата, Рэйф изогнул дугой бровь, а Ксандер весело повторил:
– Исполняющего любое требование своего старшего мудрого брата.
Рэйф вздохнул.
И сдался.
Он знал, что так и будет. Чувствовал еще до того, как они покинули родной дом. Теперь, глядя в уверенное, доброе лицо брата с застывшей на нем мольбой, он понял, что не может ответить отказом. Ведь только благодаря Ксандеру у него, Рэйфа, есть место, которое он называет домом. Когда умер их отец, именно Ксандер вымолил у королевы позволение Рэйфу остаться во дворце. Брат слишком многим рисковал.
«Кого я обманываю? – подумал Рэйф, чувствуя, как теплеет у него на сердце, несмотря на морозный воздух. – Я слишком сильно его люблю, чтобы сказать нет».
– Я возьму печать после того, как прибудем в Дом Мира, – заключил Рэйф. – Это ты должен пройти по небесному мосту как кронпринц и законный наследник, а не я.
Ксандер поспешил воспользоваться ситуацией.
– Возьми сейчас, пока не передумал. И пока представители других домов не увидели… – Он не договорил, снова указав взглядом на культю правой руки.
Рэйф отпрыгнул, задев сапогом край хрустального моста.
– Потом.
– Нет, сейчас.
– Потом.
– Ты хоть раз меня послушаешь? – смеясь и вздыхая одновременно, воскликнул Ксандер.
Рэйф с ворчанием протянул левую руку, и Ксандер уронил перстень ему в ладонь. Надев цепь на шею, Рэйф до глубины души проникся весом обсидианового камня-печати, с которым ничто не могло сравниться по тяжести. Но ради брата он готов на все.
– Тебе идет, – прошептал Ксандер почти беззащитным тоном.
Рэйф спрятал перстень под одежду.
– Тебе идет куда больше.
Губы Ксандера тронула легкая усмешка.
– Несомненно.
Прежде чем Рэйф успел достойно парировать этот выпад, небеса потряс громоподобный рев. Всполошившись, братья одновременно раскрыли крылья и переглянулись, пытаясь установить источник звука. Им доводилось слышать это убийственное рычание всего раз в жизни, но оно прочно врезалось в память – как и последовавшие за ним события.
– Быть того не может, – пробормотал Рэйф.
– Только не здесь, – согласился Ксандер.
Посмотрев себе под ноги, они поняли, что заблуждались. Из тумана поднималось охваченное яростными языками оранжево-красного пламени и клубами дыма тело, легко рассекая воздух кожистыми крыльями.
Дракон.
Воплощение гнева бога огня.
Несущееся прямо на них.
Глава 4
Рэйф
– Назад! – закричал Рэйф, оттолкнув Ксандера в сторону.
Взмахнув крыльями, он поднялся в воздух над небесным мостом и приготовился к бою с монстром. За драконом тянулся шлейф темного дыма, хорошо различимый на сером фоне. Ощутив колебание воздуха у себя за спиной, Рэйф обернулся и увидел брата, парящего чуть поодаль и нащупывающего рукой висящий на бедре кинжал.
– Убирайся отсюда, – приказал Рэйф. – Зови остальных. Они должны быть где-то рядом.
– Я тебя одного не оставлю, – покачал головой Ксандер, крепче сжимая в руке единственное оружие, которым ему удалось овладеть, – метательный кинжал.
Рэйф не мог этого допустить. Подлетев к Ксандеру, он схватил его за грудки, чтобы удержать на месте и заставить выслушать себя.
– Ты кронпринц Дома Шепота, единственный наследник трона. Твоя жизнь слишком важна, чтобы ею рисковать. Так что лети отсюда. Приведи остальных, немедленно. Спорить тут не о чем. Если дракон нападет, я буду отвлекать его до тех пор, пока ты не подоспеешь с подмогой.
Ксандер плотно сжал губы, прикусив язык.
Рэйф жестко стоял на своем.
Братья взирали друг на друга, и в их глазах сверкали осколки воспоминаний о той давней ночи, когда Рэйф стал сиротой, а Ксандер – гораздо раньше положенного срока – королем.
– Лети же, – пророкотал Рэйф низким голосом.
Кажется, впервые в жизни Ксандер послушался. В его зрачках промелькнула яростная вспышка боли, и, задержав взгляд Рэйфа еще на мгновение, он поспешил прочь.
Рэйф смотрел вслед брату до тех пор, пока тот не превратился в крошечную точку на горизонте, после чего повернулся к дракону и вытащил из Х-образных ножен, укромно устроенных у него в ложбинке между крыльями, два меча, черпая силы в пении высвобождающейся стали. Дракон лениво кружил вокруг него, как загоняющий жертву охотник, взмывая все выше и выше. Морда его была устремлена вверх, чтобы было удобнее втягивать воздух.
Заслышав звон клинков Рэйфа, дракон вскинул голову.
Что-то сверкнуло, будто искра огнива.
Кроваво-красные глаза монстра налились такой же ненавистью, какая бурлила в груди Рэйфа. Всегда наготове. Это чувство сродни живому дышащему монстру, летящему сейчас прямо на него. Гладкие чешуйки дракона взорвались опаляюще-жарким огнем, и воздух заполнился едким запахом гари, которого Рэйфу никогда не забыть. От рыка чудовища содрогнулся, кажется, даже ветер, будто весь мир ответил на этот громоподобный призыв.
Вдоль позвоночника дракона пробежала молния.
Рэйф пытался отогнать воспоминания, но не мог. Они налетели слишком стремительно, точно вода, хлынувшая из прорвавшейся плотины, и юноша не успел их удержать. Образы были столь яркими и всепоглощающими, что бороться с ними не получалось. Ему снова пять лет, вместо крыльев на спине только пушок, и он сидит между матерью и отцом поздно ночью – единственное время, которое они проводили вместе. В тот вечер погода выдалась на редкость хорошей. У Рэйфа в ушах вновь прозвучал голос матери, восхищающейся красотой ночи и сверкающими на чистом небосводе звездами, которыми любовались ее голубые глаза. Отец в ответ встал с кровати, подошел к балкону и раздвинул занавески пошире, чтобы впустить в комнату прохладный ветерок.
Даже теперь Рэйф ощущал щекой легкое прикосновение бриза, бодрящего, но не холодного, идеально сочетающегося с жарким пламенем, потрескивающим в углу комнаты. В ту ночь Рэйфу нездоровилось, его терзали жар и тошнота, и мама устроила его поближе к огню в попытке унять дрожь, идущую, казалось, из самой глубины его нутра. Свежий ветерок, обдувающий потный лоб, был очень приятным, до тех пор, пока не раздался рев.
«Поспеши к принцу», – требовательно произнесла его мать.
Но отец лишь покачал головой, не сводя глаз с разливающегося по ночному небу оранжевого сияния.
«Я не оставлю тебя и нашего сына».
«Лети же, ты должен».
Но было уже слишком поздно. Не успела она договорить, как в их комнату через балкон ворвалась волна пламени, за ней еще одна и еще. Рэйф запомнил только боль, крики и удушающий запах гари – такой же, как сейчас, – прежде чем сознание заволокло черной пеленой, а тело взвыло в агонии.
