скачать книгу бесплатно
Карл принес коробку. Соня со знанием дела уложила в нее оставшиеся пирожные.
– А где мой рюкзак? – спросила девочка.
Карл принес и его. Соня аккуратно положила коробку в рюкзак, застегнула его. Встретив непонимающий взгляд Артура, ответила:
– Очень вкусные. Сейчас я больше съесть не могу, а когда вы меня выгоните, они мне очень пригодятся.
– С чего ты взяла, что я выгоню тебя?
– Не знаю, но все может быть. Я теперь уже ни в чем не уверена. Папа выгнал меня и велел пристрелить, если я вернусь снова.
– За что?
– Я спросила его о встречи с вами.
Артур молчал. Его поразила эта детская неподдельность чувств. Не имея опыта общения с детьми, он не знал, как следует вести себя в их обществе, тем более в таком случае.
– Я не выгоню тебя, что бы ты ни сказала и о чем бы ни спросила, – сказал он.
– Честно?
– Да. Карл, отнеси рюкзак в ее комнату. Ну, а мы, мадмуазель, идемте ко мне в кабинет. Там и поговорим.
Соня уютно расположилась в кресле, забравшись в него прямо с ногами. Она смотрела на язычки пламени в камине и ждала. Артур откинулся на спинку кресла, перекинул нога на ногу, закурил сигару.
– Итак, молодая особа, что бы вы хотели знать?
– А как же вы из Дании к утру успели? – вдруг вспомнила Соня.
– Очень просто. Я прилетел три дня назад. Когда Карл привез тебя, ты спала непробудным сном и плакала. Ему не удалось тебя разбудить, он позвонил мне. Я распорядился, чтобы тебе сделали укол, после которого ты отдыхала несколько суток.
– А если бы я дальше отдыхала, как вы говорите?
– Не скрою: я начал беспокоиться. Обычно этот укол легко переносится людьми. Похоже, что ты необычная. Тем не менее, ты проснулась бодрой со зверским аппетитом.
– Тогда ясно.… Начну по порядку.
И Соня рассказала, как они с мамой и ребятами оказались у бабушки, как имя папы стало табу, как она нашла странные, на ее взгляд, документы, как решила жить с папой, как спросила у папы о нем, Артуре Смите, как папа выгнал ее.
– Это правда, что вы папин брат?
– Да, правда, мы не родные. Но по паспорту, настоящему паспорту, я – Бланки. Меня усыновили в четыре года. Так же, как и Стива.
– А то, что вы убили папину жену и ребенка?
– И это правда.
– Послушайте, просто так ничего не бывает. Значит, была какая-то причина?
– Нет, причины убивать не было.
– Ну, тогда не знаю. По неосторожности… У папы тоже вечно пистолет заряжен. Мама ругается, а он не слушается.
– Я осторожно обращаюсь с оружием.
– Послушайте, – не выдержала девочка. – Вы что думаете, мне больше делать нечего, как смотреть на дураков взрослых. Я – ребенок. Я хочу в куклы играть, а не бродить ночью по улице и думать, правда или нет мой родной дедушка убил папину жену и ребенка. Я хочу жить с папой и мамой, потому что очень их люблю! И они меня! И друг друга любят! А из-за вашего молчания они тоже молчат и мучаются, и меня мучают!..
Девочка упала в кресло и заплакала. Артур подошел к камину, поправил кочергой горящие поленья. Он стоял совсем близко от девочки и не знал, как ей помочь: не умел. Она сотрясалась от рыданий.
Никто никогда не спрашивал его, а что, собственно, произошло. И меньше всего он ожидал, что подобный вопрос задаст ему семилетняя девочка, его внучка, его кровь и плоть. Меньше всего он рассчитывал на ее понимание. Она не удовлетворилась ни одной из предложенных им версий. Она, дочь Юлиуса Бланки, пришла защитить его Артура Смита, убийцу и смертного врага своего отца. Нонсенс! Артур снял пиджак, осторожно прикрыл им трясущегося ребенка, сел рядом на ковер.
– Не плачь, пожалуйста, – по-доброму сказал он. – Я расскажу, а верить или нет – твое дело.
И непроницаемость спала, шторки исчезли. За ними оказался свет. Не ослепляющий, а мягкий, покойный, ровный. Свет вечности. Он не отпугивал, а давал надежду. Через глаза Сонечка заглянула в душу, необычайную и безграничную. Она дарила теплоту солнечного дня, успокоительную прохладу звездной ночи, свежесть морского бриза. Не требуя ничего взамен, отдавала без возврата самое сокровенное, самое срединное.
Соня, затаив дыхание, слушала неторопливый рассказ Артура. Он давал возможность ей задавать вопросы, но их не было. Она верила безоговорочно, ей не нужны были доказательства, факты. Достаточно взглянуть в его глаза – они не могут говорить неправду.
Когда он закончил, она подалась к нему, обняла маленькими ручонками:
– Бедненький!
Впервые в жизни Артур растерялся. Он пытался совладать с собой – не получалось. Чувствуя, что сейчас надо что-то сделать, схватил в охапку ребенка и зарылся в ее волосах. Соня гладила его колотящееся сердце, сидя у него на коленях. Шли секунды, минуты, столетия – шло время. Успокоившись, он смог трезво мыслить.
– Думаю, мы просидели здесь ни один час. У меня возникло предположение, что ты проголодалась. Как ты смотришь на то, чтобы, – Артур вынул часы из кармана, – поужинать?
– Так мы же не обедали, – возмутилась Соня.
– Что ж, тогда и обед, и ужин. Ты не против? Вот и чудно.
У Сони был отменный аппетит. К тому же теперь она уверена, что правда на ее стороне, а вдобавок у нее есть сторонник.
– Почему ты не рассказал никому? – вдруг спросила она.
– Соня, ты ребенок со своим миром фантазии. Нормальный человек, взрослый человек, поверить в это не может.
– А мама говорит, что папа и нормальность как два полюса: плюс и минус.
Артур улыбнулся. Более правильного определения к характеру Юли трудно подыскать.
– Похоже, твоя мама много критикует папу.
– Много? Это мягко сказано, – засмеялась Соня.
– Тогда зачем она вышла за него замуж?
– А у нее выхода не было. Пришел и сказал: выходи замуж, а у самого пистолет в кармане.
– Он его доставал?
– Нет, до этого не дошло, но по зубам от мамы получил. Спасибо дедушке, то есть я уж теперь и не знаю, как его называть – все равно дедушка. Так вот, он уговорил маму пойти к нему домой. Представляешь, папа строил дом для мамы, а ей об этом не сказал, думал, что сама догадается. А она подумала, что он на нее поспорил, ну и так… всякая бяка. А все потому, что лишний раз слово друг другу не могли сказать – не доверяли, думали каждый поодиночке. А мама, она очень недоверчивая. А он как шторм: приедет и давай бедлам устраивать. Мама только головой качает. Варенье варит, к примеру. А он же соскучился. Придет ей помогать – разольет чего-нибудь. Она ругается. Он сядет просто так, смотрит на нее – она опять прогоняет. Никак не поймет, что ему с ней хочется побыть.
Артур перестал жевать.
– Знаешь, я думаю, он все время спешил быть счастливым, потому что знал, что рано или поздно счастье кончится. Вот и подгонял, не давал передышки. Он ведь намного старше мамы, а мама не любит спешки. Ей надо посидеть, подумать, все взвесить. Темпераменты разные. Она даже полюбить его не успела. Вернее, она его, конечно, любит, просто сама пока не знает, насколько сильно.
– Соня, – перебил ее Артур. – Сколько тебе лет?
– Семь.
– Не верю. Семилетний ребенок не может так рассуждать.
– Поживешь со взрослыми, да еще с такими, как вы, не тому научишься.
– Это ненормально.
– Значит я – аномалия. А что, Софья Юлиусофовна Бланки – аномальный ребенок-гений! Классно, правда? Лучше бы я была самой-пресамой обычной, только бы мама с папой были вместе…
После ужина они посидели еще немного, и Соня пошла спать. Впечатления сегодняшнего дня сморили девочку. Артур, как и все предыдущие ночи, не сомкнул глаз. На следующее утро он спросил у Сони:
– Что ты собираешься делать дальше?
– Как это что? – удивилась девочка. – Дел непочатый край: помирить папу с мамой, тебя с женой, папу с тобой…
– Стоп, стоп, стоп. Остановись на секунду. Только на одну секунду. Не кажется ли тебе, что ты, не обижайся, пожалуйста, немного переоцениваешь свои возможности?
– Ничего подобного. Это ты недооцениваешь, насколько папа любит меня и маму. К тому же, ты ведь мне поможешь?
– Уж не знаю, что и сказать. Я уже «помог», если так можно выразиться, твоим родителям.
– А как ты вообще догадался, что ты мамин папа?
– Честно, такая мысль мне приходила в голову менее всего. Я думал о другом.
– О чем?
– Соня, это… не совсем то…
– Не юли, говори правду.
– Я думал, что Даша – дочь Юли.
– О, боже! А если бы это была правда!
– Вот-вот, – видя смятение девочки, заметил Артур. – После всего, что случилось, я готов верить и в бога, и в дьявола. Причем, в последнего в большей мере. А о том, что Даша – моя дочь, я даже не помышлял. Честно.
– Но почему? Почему именно мама, а не кто-то другой?
– Я слышал от Ритуса, что Юли помешан на собственной жене. Ты вчера говорила о том же самом. Да-да. Говорила по-другому, по-своему, по-детски. Но я знал, как он любил Крис. Вряд ли ты поймешь, детка. Он ради нее мог звезды с неба достать. Чтобы забыть Крис, нужна такая нечеловеческая сила, которая способна затмить ее. Вот в чем фишка. Я рассуждал логически и пришел к выводу, что таким человеком может быть только воплощение его и Крис, то есть, их дитя. Поняла? Я это держал при себе. Я знал, что Даша родила тройняшек. Что-то невероятное. Но опять-таки из скупых рассказов Ритуса знал, что дети все нормальные. Я оставил эту идею фикс.
Вернувшись несколько месяцев назад в страну, случайно узнал, что у Юли погибли тесть с тещей. Не удержался: послал Карла разузнать – несчастный случай или нет. Оказалось – нет. Их убили преднамеренно. И единственный ключик к этой головоломке – Юли – отец Даши. Я так понимаю, что убийцы рассуждали именно так.
– Не понимаю, при чем здесь бабушка с дедушкой?
– О, это, моя хорошая, другая, совершенно другая истории. Ей здесь не место и не время. Когда приехал к вам домой, я удивился. Это теперь, в свете последних событий, понимаю, чем был сбит с толку. Я ожидал увидеть не то, совсем не то, а увидел собственную дочь, не понимая этого. Такое бывает. Если взять книгу и очень близко поднести к глазам, то ты не сможешь прочитать ни слова, потому что нарушена точка расстояния. Я, честно, растерялся. Если бы Юли не заявился так быстро, может, и додумался, но его разведка сработала моментально: не прошло и пяти минут, как он был на месте. Он ведь подумал, что я приехал убить твою маму. Юли не дурак… Думаю, он тоже не поверил в несчастный случай, сопоставив детали. Разница в том, что убийцей он считал и сейчас считает меня. Да-да, не удивляйся. Несколько месяцев он был настороже, а тут заявляется киллер в дом, причем, убивший его первую жену. Есть над чем задуматься. Представь себя на его месте. Вот так-то. Как видишь, моя помощь оказалась отрицательной.
– И ни чуточки не отрицательной. Не говори ерунды. Во-первых, мы знаем, что мама – не папина дочь. Во-вторых, ты нашел свою дочь. Но почему она оказалась у…
Соня замолчала. Она прошептала чуть слышно:
– Ты что-нибудь знаешь о своей жене?
– Нет. Она запретила о себе справляться.
– Ну и дурак. Если бы папа следовал всем маминым запретам, то, то…ни меня, ни братьев не было бы на свете.
Артур засмеялся:
– Метко подмечено.
И уже серьезно добавил:
– Я дал честное слово.
– Это хуже, но столько лет прошло. Может, она передумала. Может, ей нужна твоя помощь.
– Может, ее нет в живых. Даже вероятнее всего, тем более, что дочь оказалась удочеренной в младенчестве.
– Почему ты так решил?
– Ты же больше не нашла никаких документов? Значит, ее взяли прямо из роддома и сразу записали на свою фамилию.
– Артур, зачем гадать? Почему бы не узнать. Пошли своего помощника, Карла, по-моему. Вот все и выясним. Я думаю, я просто уверена, что твоя жена жива.
– Почему?
– У хорошего человека рано или поздно должно быть все хорошо.
– Ребенок ты ребенок.
– Устами ребенка гласит истина – так всегда папа говорит.
– Хотелось бы верить. Что ж, пожалуй, я послушаюсь твоего совета. Карл.
Отдав распоряжения, Артур обратился к Соне:
– Ну, а тебе, я думаю, пора возвращаться к маме и попытаться помирить своих родителей.
– Еще чего! – Соня сложила руку на груди. – Сначала я займусь тобой.
