скачать книгу бесплатно
– Да.
После нескольких минут молчания все-таки выдавил из себя:
– Он мой приемный брат.
Но и этот ответ не удовлетворил Соню:
– И?
– Черт, ты разбила все бутылки. Выпить нечего…
Юли, действительно, искал спиртное.
– Не уходи от ответа.
– Слушай, малолетняя фашистка… – встретился взглядом и ожегся. Такое уже было с ним и с ней. Только тогда ее звали по-другому – Даша.
– Он застрелил мою жену и ребенка.
– Доказательства есть?
– Чего есть? – опешил Юли.
– Ты же юрист. Сам сколько раз говорил о презумпции невиновности.
– По-моему, я слишком многое говорил тебе, теперь пожинаю плоды своей разговорчивости. Я удовлетворил твое любопытство?
– Не совсем.
– Ну, и так сойдет. Сделай милость, удовлетвори мое. Зачем пришла?
– Глупее вопроса трудно представить.
Соня скинула мусор со стула и села на него:
– Что за бардак развел. Может, и тараканы есть?
– Может, и есть, да не про вашу честь.
– Так, ладно. Порядок будем наводить завтра. Сегодня я очень устала, к тому же я больна.
Соня решительно сняла куртку, шапку, ботинки.
– Я хочу спать.
Юли поднялся с дивана, уступая место дочери
– И ты на этом спишь? Фу, какая гадость, – Соня смотрела на грязную постель.
Юли стало стыдно. Он вышел в коридор, но вернулся быстро и с чистым бельем. Они вместе застелили постель. Соня с помощью отца разделась и легла, почти тотчас уснула. Засыпала, все время вздрагивая и всхлипывая невыплаканными слезами. Юли сидел рядом. Он гладил ее по руке, волосам, целовал нахмуренный лобик. Под утро, успокоившись, девочка заснула крепким детским сном, улыбаясь, как в прошлой жизни, будто ничего не было. Юли смотрел на улыбку дочери и впервые за эти месяцы задумался: правильно ли он поступил. К удивлению, однозначного ответа не находил.
Когда Соня проснулась, увидела, что в комнате наблюдается подобие порядка: бутылки отсутствовали, мебель расставлена, как ей положено, на стуле аккуратно сложены ее вещи. На столе завтрак. Соня с удовольствием потянулась и сладко улыбнулась. На пороге появился папа. Ее настоящий, а не тот незнакомец с недельною щетиной в грязной рубашке со стаканом в руке.
– Проснулась?
– Да. Доброе утро.
– Доброе, доброе.
Они пили какао, ели тосты с мармеладом.
– Мне рассказали о твоих вчерашних чудачествах.
– О чем?
– О том, как ты пообещала караульным простоять всю ночь под дождем и снегом, умереть, а потом с того света наблюдать, как я их расстреляю.
– В чем фишка?
– В твоем упрямстве.
– Ну, раз я такая упрямая, может, нет смысла со мною спорить?
– Э, нет, мадмуазель. Так не пойдет. Мало ли до чего ты можешь дойти в своих фантазиях.
– Встретиться со Смитом, например.
Соня осторожно откусила кусочек тоста. Юли поперхнулся. Откашливаясь, он посмотрел на испорченную рубашку – облился какао.
– Поела?
– Да.
– Замечательно. Одевайся.
Он взял ее рюкзак, и они пошли к караульному посту. Подойдя туда, Юли передал рюкзак дочери и, обращаясь к дежурному, отчеканил резко и категорично:
– Если вы увидите эту особу еще раз на территории полигона – разрешаю ее пристрелить.
Развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел, ни разу не оглянувшись.
Соня снова зашла в тупик. Ладно: один – один. Вчера я, сегодня ты. Но ход-то за мной. Партия только началась.
– Вашего командира надо в психушке лечить, вы не находите?
Караульные в этом не сомневались.
Соня пошла по дороге. Ну, и куда теперь? Она медленно брела по припорошенной дороге. Ее следы, маленькие и не очень уверенные, были первыми. Вдруг затормозила машина. Это дядя Семен.
– Садись, Соня.
– Спасибо. Вы далеко?
– В райцентр.
– А меня возьмете с собой?
– Знаешь, я не уверен…
– Я тоже теперь ни в чем не уверена. От мамы я ушла сама, а папа меня выгнал.
– Он любит тебя.
– Мне от этого не легче.
– Что ты будешь делать в районе?
– Поброжу, потом вернусь на автобусе.
– Деньги есть?
– Да.
– Хорошо. Только не подведи меня. Юли, если что, шкуру спустит.
– Не подведу.
Семен высадил ее около парка. Она бродила по аллеям. Как-то папа рассказывал, что здесь целовал маму. Интересно, где? Проголодавшись, Соня полезла в рюкзак за деньгами. Из дневника выпал листочек с номером телефона. Ну, конечно же! Что она за дура! Сколько времени потеряла…
– Артур Георгиевич? Я правильно произношу ваше имя?
– Да.
– Это Софья Юлиусофовна Бланки.
– ?
– Мы можем с вами встретиться?
– ?
– Скажем сегодня. Я буду ждать вас в парке Октябрьского района. Я никуда не уйду. Хорошо?
– Секунду. Насколько я смог понять, Октябрьский район находится где-то в России. Я же сейчас в Дании. И сегодня вечером не смогу оказаться в парке.
– Черт!
– Ты одна?
– Да.
– Тебе есть где переночевать?
– Ну…
– Я пришлю за тобой человека. Жди.
Уже совсем стемнело. Она была не из трусливых, но все-таки предательский холодок нет-нет, да и пробегал между лопаток. Становилось холодно, снова пошел снег. Соня забралась на скамейку, сжалась в комочек и ждала. Не заметила, как задремала. Очнулась от прикосновения руки. Спросонья не поняла, где она.
– Добрый вечер. Вы, вероятно, Софья Юлиусофовна Бланки?
– Да, – стуча зубами от холода, ответила она.
– Идемте.
Человек в пальто говорил с нерусским акцентом. Он повернулся и пошел по аллее к выходу. Соня спрыгнула со скамейки. Ноги затекли и плохо слушались. Тяжелый рюкзак тянул к земле. Не было сил идти, хотелось к папе на колени, слушать мамины наставления ему по поводу неправильного воспитания дочери, ее, Сони. Хотелось маминых тартинок с мармеладом. Тепла. Ласки. Соня закусила губы до крови, чтобы не расплакаться, но предательские слезы текли и текли по лицу. Она еле ковыляла, так ей казалось. Человек уже стоял у входа в освещенном свете фар, а она не прошла и половины пути. Оказавшись на сидении, она тут же заснула, всхлипывая во сне.
Первое, что она увидела, очнувшись, – незнакомое усталое и нахмуренное лицо, склоненное над нею. Мужчина, встретившись с нею взглядом, отошел, сел в кресло и стал, успокаиваясь, рассматривать гостью. Она тоже наблюдала за ним.
Вот оказывается, какой он. То, что это Артур Смит, она догадалась сразу сердцем. Неужели этот человек способен кого-то убить?
Глаза непроницаемые, зашторенные от посторонних. Волевой лоб со складками – много думает – решила про себя Соня. Прямой нос напоминал Юли. Волевой подбородок с ямочкой посередине. Губы плотно сжаты. У этого вряд ли чего допытаешься. Да, пожалуй, он может сделать все. И руки сильные. У папы тоже сильные. Подбросит под потолок, и дух захватывает от полета. Но знаешь, что обязательно снова окажешься в его руках.
Соня с интересом осмотрела комнату, в которой находилась. Хотелось есть и пить. Она села на кровати, расправляя складки одеяла. Что это на ней надето? Чья-то сорочка. Вероятно, его.
– Если ты окончательно проснулась, то я распоряжусь насчет завтрака. Одежду сейчас принесут.
Соня тщательно умылась, даже уши, почистила зубы. Она увидела щетку в стакане, поняла, что это для нее, потому что рядом лежала детская зубная паста. Вряд ли взрослый человек станет чистить зубы детской пастой. Проблема с волосами. Она не могла заплести их так хорошо, как это делала мама, а они топорщились во все стороны. Вот пугало так пугало. Соня смочила щетку и попробовала их хоть чуточку уложить, вроде получилось. Еще раз оглядев себя в зеркало, осталась удовлетворенной. Ну, что ж, идемте знакомиться.
Мужчина сидел за столом, но к завтраку не приступал. Человек помог ей придвинуть стул. Интересно, это что – лакей?
– Нет, это не лакей, а мой помощник.
Соня вздрогнула. Она не задавала вопроса вслух. Надо быть осторожней. Завтракали молча. Соня не привыкла к такой звенящей тишине, но ей так хотелось есть, что все вопросы она оставила на потом. Она сидела на противоположном от Смита конце стола, помощник посередине. Он периодически пододвигал ей блюда. Когда она взяла последнее пирожное, он встал, сходил на кухню и принес целую тарелку.
Артур уже давно закончил свой завтрак и с неподдельным испугом смотрел на маленькую троглодитку, заставившую его бросить все дела и прилететь в Россию.
– Не боишься лопнуть? – спросил он, видя, что и с новой тарелки пирожные исчезают все с той же быстротой.
– А ты положи и отойди… – Соня облизывала испачканные пальчики.
Артур улыбнулся первый раз со времени ее появления.
– Можно с собой? – спросила она, показывая на оставшиеся пирожные.
– Можно. Правда, вряд ли они куда-нибудь денутся. Мы с Карлом не питаемся пирожными.
– И коробку, если можно.
