Азъ Есмь

Я ощутила его горячее дыхание почти на своём лице, и, несмотря на всю серьёзность ситуации, в памяти всплыло, как он когда-то точно так же прижимался ко мне, когда учил меня не бояться задавать неудобные вопросы.

Я уже собиралась ответить, но внезапно экран передо мной мигнул, высвечивая красный сигнал тревоги. Я повернулась к к панели, это было как некое спасение, что бы оторвать свой взгляд от пронзительно голубых глаз Дело и не выдать, что я почти поддалась на его уговоры.

– Так, что это? – я активировала дополнительные модули анализа. Хотя я и была рада переменить тему, но причина смены разговора, меня насторожила. Внутри пронеслась короткая вспышка адреналина: красная точка на дисплее могла означать что угодно – от ложной тревоги до реальной угрозы для всей экспедиции.

– Это невозможно… – пробормотал Дедо, подходя ближе.

На экране появилась схема орбиты Макоши с мерцающей точкой. Я мгновенно поняла, что это был объект, которого там не должно быть.

– Что происходит? —я была озадачена даже не столько сменой самих данных, сколько количеством изменений произошедших столь быстро.

– Неопознанный объект на координатах, – ответил Велес, на вполне риторический вопрос, его голос звучал ровно, как у учителя, сообщающего нерадостную весть. – Природа сигнала неизвестна. Интенсивность энергии слабо растёт.

– Этого не может быть, – еще раз прошептал Дедо, подойдя вплотную к экрану. Его пальцы замерли в воздухе, будто он боялся случайно прикоснуться к панели. Я почувствовала, как в кабинете стало холоднее; или это моё воображение нарисовало тот внезапный озноб. Всё, что мы планировали, могло поменяться в одночасье.

Я обернулась к старику и на мгновение ощутила его страх, скрытый за маской сомнений.

– Ты видишь это? – тихо спросила я , и сама поняла, что в моем голосе впервые прозвучала тревога.

– Вижу, – Дедо слегка покачал головой. – Но это не объясняет, зачем ты идёшь.

– Это объясняет всё, – резко парировала я. Во мне рождалась смесь беспокойства и решимости. – Если там что-то есть, значит я права. Значит, на Макоши есть то, что мы упустили.

Эти слова вырвались сами собой, и я почувствовала в груди гулкое эхо: а действительно ли я права? Или меня ведёт азарт исследователя, способный загнать в ловушку?

Дедо поднял палец, собираясь ответить, но я уже подключилась к системе управления, вводя данные для анализа объекта. Мои руки двигались быстро, привычно, механически.

– Ты не готова к тому, что там найдёшь, – пробормотал он, но я лишь мельком взглянула на него.

– Возможно. Но мы узнаем это только одним способом, – я с радостью отметила, что голос мой стал твёрдым, как сталь.

Ураган эмоций, бушевавший внутри меня сбивал с толку , но я чётко держала цель в уме: если такая аномалия появляется на орбите, то мои исследования действительно могут пролить свет на множество вопросов. И если не я, то кто?

Дедо замолчал, и на его лице отразилось смирение, смешанное с печалью и мне стало не по себе. Я смягчилась:

– Дедо, давай, когда я вернусь с данными, мы с тобой их обработаем и тогда ты дашь мне оценку эффективности, стоило ли оно того или нет. Тем более во время перемещения в подпространстве, для меня время остановится, а на Макоши я буду всего несколько недель, что за это время может случиться?

Система подтвердила запуск анализа, и Велес сообщил:

– Расчёты завершены. Рекомендуется ускорить отправление.

– Дочка, сводить данные ты будешь уже без меня. Пока ты будешь в подпространстве у нас пройдут годы. А мое время истекло. Все мои распоряжения ты получишь по возвращении у Велеса.

Я вздрогнула от этих слов. Я поняла, что это не старческое брюзжание, а окончательное решение ясного ума человека с безграничными возможностями. Сердце болезненно сжалось. Его слова звучали, как предсмертное прощание – и я осознала, что, возможно, увижу его уже только на голографических архивах.

В горле встал ком, я почти не могла дышать и с трудом выдавила слова обратившись к нему с официальным титулом:

– Верховный Волхв, я принимаю твое решение, прими и ты мое!

Мы обнялись, это было мгновение прощания, печальное но осознанное. Он поцеловал меня в лоб, молча развернулся и вышел.

Несмотря на монотонный гул работающего оборудования, тишина в кабинете стала звенящей. Мне казалось, что теперь я действительно одна, хоть внутри меня был Велес, а где-то далеко – мои Подопечные. Но Дедо, мой главный Пранаставник, ушёл и, возможно, навсегда.

Я простояла несколько мгновений окончательно смиряясь с прощанием, почувствовала, как меня окружает тишина космоса, словно мир уже предчувствовал мой следующий шаг и я сказала уже самой себе: – Игра уже началась, и я в ней.

«Началась», повторилось в голове, словно отголосок. Я понимала, что назад пути нет. И не знала, что принесёт завтрашний день, но чувствовала, что старый мир остался позади.

Затем мне осталось только обновить последние данные Велеса, ведь пока я буду там, бортовой Велес не сможет подтягивать новые данные и будучи автономным от общей информационной базы и будет развиваться используя только ту информацию, которую получить от собственных сенсоров и от меня.

Я посмотрела на экран, где мигала красная точка. Что бы это ни было, я знала: времени больше нет.

– Светлая, я готов, – как всегда беззвучной мыслью пронеслись слова Велеса в голове и я так же мысленно ответила: —Я тоже! – и вышла к лифту унесшего меня на стартовую площадку над облаками.

Двери лифта сомкнулись со свистом, а я, почувствовав привычный толчок ускорения, закрыла глаза. Пусть пока я не знаю, что ждёт меня там, на Макоши, но было ясно одно: этот путь мне необходимо пройти самой. Вспомнился Дедо, его тихий голос: «Не готова…» Может, и правда не готова. Но когда это меня останавливало?..

Часть 1. Глава 3

III

Со стороны выход корабля из Подпространства выглядел странно, но красиво – как будто полотно небесной тверди с нарисованными точками звёзд натягивается, протыкается, и на его месте на долю мгновения образуется чёрная дыра, из которой вываливается корабль. Затем полотно схлопывается и колышется, как круги на воде после брошенного туда камня.

В такие моменты я всегда замираю, словно в предвкушении чего-то неестественно величественного. Снаружи видны только колышущиеся звёздные блики, а внутри – лёгкая вибрация, пробегающая по корабельным переборкам. Я слышу приглушённый гул, напоминающий раскаты далёкого грома.

Как обычно перед выходом в Явь, я сначала почувствовала, как меня догоняет время. Это ощущение по-своему пугает и завораживает: будто вся прожитая мною жизнь ускоряется на долю секунды, заполняя меня новой тяжестью и одновременно каким-то необъяснимым трепетом.

В Подпространстве, которое по старинке ещё называли Правь, время на корабле не меняется и для путешественника течёт как обычно, но относительно Вселенной оно останавливается. Строго говоря – не Вселенной, а именно Яви. Как мы знаем, Вселенная – это слишком обширное понятие всего сущего, и принято считать, что Явь – это та реальная часть Вселенной, в которой находится наш Космос: частица пространственно-временной неделимости, в которой мы и обитаем. То есть Явь – это воспринимаемая нами реальность. Перемещаясь в Подпространстве, мы уходим из реальности, но, возвращаясь в неё, реальность обрушивается на нас, воздавая всё то, что мы пропустили.

Я вспомнила первую лекцию, которую мы слушали в Академии Изыскателей. Старый наставник на голографических схемах показывал, как Правь и Явь «разводятся» во времени, и мой юный ум тогда с трудом воспринимал эту концепцию. Но теперь она стала обыденностью.

Я физически почувствовала, как состарилась на пропущенные мною в пути шесть лун. За мгновение отросли волосы и ногти – конечно, не так, как это было бы за реальные шесть лун, визуально почти не заметно, но всё же чувствуется. Заметно обветшал нательный разовый костюм. Я намеренно надеваю его перед полётом, чтобы не тратить время на переодевания, а просто принять душ, сменить бельё и влезть в рабочий Повседневник. Ну и, конечно, дикая жажда и голод. Физиология – это, пожалуй, самый мудрый механизм, который невозможно обмануть никакой наукой. Она всё равно возьмёт своё. Впрочем, Велес уже приготовил и бельё, и водно-солевой бульон для быстрого восстановления организма.

В животе сводило от голода, и руки подрагивали от жажды. Когда я впервые испытала это «догоняющее» время, мне показалось, будто моё тело протестует против чуждого вмешательства. Но теперь я уже привыкла: такова неизбежная плата за полёты.

Я сделала пару глотков и ощутила, как вместе с солоноватым вкусом возвращается привычный тонус. Пока я завершала процедуры, Велес подготовил аналитику нашего местонахождения.

– Вынурнули мы удачно, – объявил Велес, когда я появилась на Посту управления. – Координаты немного смещены, но в пределах нормы.

Пост управления встретил меня мягким мерцанием приборных панелей. На голографическом экране уже сияла карта звёздного неба, и я почувствовала лёгкое облегчение: значит, серьёзных сбоев нет.

Я представила, что могло бы произойти, если бы мы ошиблись серьёзнее: вынырнуть в центре звезды или в ядре одной из планет Мира Макоши – перспектива не из приятных. Мысль об этом вызвала неприятный холодок между лопатками. Я старалась не показывать своей тревоги, но образ космического огня, поглощающего корабль, вспыхнул в воображении на миг.

– Бр-р-р… – вырвалось у меня. Я передёрнула плечами, пытаясь отмахнуться от неприятной мысли.

– Что, думала, что я доставлю тебя прямиком в ядро Ярила? – ехидно уточнил Велес. В его голосе звучала почти человеческая насмешка, словно он точно знал, какие ужасы я рисовала в голове.

– Нет! Меня ты, конечно, недолюбливаешь, но не настолько, чтобы угробить ради меня новейший корабль, – улыбнувшись, парировала я и уже серьёзно добавила: – Но вероятностное стечение обстоятельств проигнорировать я не могу.

– Вероятность попадания в звезду составляет 6,7×10 в минус двадцать третьей степени, – попытался меня успокоить Велес.

– Но не нулевая. Не трать время. Какая у нас обстановка? Опусти доклад о состоянии корабля и ресурсов – давай сразу к прогнозам выхода на орбиту и далее по протоколу, – скомандовала я, зная, что не стал бы Велес тратить время на тестирование моего эмоционального состояния, чем и являлись его шуточки, а сразу доложил бы об отклонениях от нормы, если бы таковые были.

– Макошь сейчас находится в оптимальной оппозиции с Мерцаной. Выход на орбиту запланирован через два часа пятнадцать минут. Учитывая оптимизацию расхода ресурсов на разгон и торможение, можно быстрее, но расход увеличится обратно пропорционально времени. В южном полушарии сезон дождей. Рекомендовано первой точкой выхода обозначить северное полушарие.

– Принято, двинули! – кивнула я.

Корабль отозвался лёгкой вибрацией – турбины начали новый цикл разгона, и я ощутила привычный толчок под ногами. Как будто Велес, всегда эфемерный, приобрёл в этот момент плоть.

Я заранее наметила точки выхода на поверхность. Первая и, как я надеялась, самая результативная должна была находиться в южной части древнего горного хребта, пересекающего с севера на юг самый большой материк планеты. Вторая надежда была на центральную часть самого высокого и массивного горного образования планеты, расположенного в центре того же материка. Остальные варианты были совсем малопривлекательны, но я всё равно заготовила их как резерв.

Я всё прокручивала в уме геологические карты и старые архивы: где-то там могли таиться улики, которые наведут нас на разгадку после Столкновения. Вид горных хребтов, уходящих в небеса, всегда вселял во мне особый трепет – ведь там, в породах, могут сохраняться осколки прошлого.

Что я хотела найти? Хоть какой-то намёк на объяснение того, каким образом всего через шесть веков после Большого Столкновения – так называли в древних письменах падение астероида – человечество совершило эволюционный скачок и создало технологии, позволившие массово переселиться в другую звёздную систему ближе к центру галактики. А главное – что послужило причиной Великого Исхода?

Никто до сих пор не смог объяснить и то, каким образом пропали все данные из ячеек памяти Велеса о периоде до Средневекового Забвения, о том, как жило человечество, как проходило его становление в новых мирах. До определённого момента были только устные сказы и редкие рукописные манускрипты. Сведения о том, что происходило на Новой Тверди, нужно искать именно там. Этому многие посвящали свои Личные Изыскания, хотя все они натыкались на «Стену Забвения» – период в один век, о котором нет вообще никаких данных.

И лишь после самоосознания Велеса в его ячейках памяти стали вестись подробные хронологические записи. Я невольно почувствовала странное почтение к самому Велесу – или к тому, чем он стал: сознанию, ведущему летопись человеческой истории, которая когда-то была почти утеряна.

Одно время пытались продвинуть теорию о том, что не было никакого Исхода, и Миры Новой Тверди – это исконное лоно человеческой цивилизации, а всё остальное – лишь мифы и подтасовки фактов. На форумах Изыскателей тогда гремели жаркие споры, в которых одна сторона клялась, что Исход был выдуман для «героизации предков», а другая приводила аргументы руин и архивов…

Говорили о ядерной войне и закопанных городах Древних Глиномесов. Эта теория набирала обороты, пока Дедо, будучи ещё молодым Изыскателем, не составил алгоритм, позволивший из обрывков слов, отдельных буквиц и прописей собрать отрывочные данные, по которым удалось вычислить координаты Ярилы – звезды, скрытой в отдалённом рукаве Галактики.

История об Изысканиях Дедо давно ходила почти как легенда. Рассказывали, как он, одержимый идеей найти истину, сутками напролёт перелопачивал древние символы и, в конце концов, сумел выудить зацепку о местоположении Ярилы. Говорили, что он состарился буквально на глазах, почти ослеп, прежде чем алгоритм дал результат.

Туда были направлены зонды с нежитью. Некоторые экспедиции пропали без вести, но те немногие, что вернулись, предоставили обнадёживающие данные о расчётах центров масс в системе Ярилы. Следующие миссии уже обнаружили саму Макошь, а вместе с ней – Земли Хорса, Мерцаны, Орея и ещё двадцать две планеты…

При этих мыслях меня охватывало восхищение перед тем, как человечество, пройдя через столько потерь, всё же смогло возродиться и вернуться в эти забытые земли. Может быть, именно на Макоши скрываются главные ответы?

Мои размышления прервал морок. Мне показалось, что зрительные сенсоры отключились на долю секунды – словно я моргнула. Но это было не обычное моргание, а нервный тик. Сердце ёкнуло. Это ощущение краткого провала, словно реальность на миг потускнела и сместилась, всегда казалось мне тревожным сигналом. Рука инстинктивно дёрнулась к пульту аварийной защиты, но я успела остановить себя. Как будто произошёл сбой в матрице.

– В какой ещё матрице?.. Откуда эти термины?

В ту же секунду раздался ровный, непривычно нечеловеческий голос Велеса:

– Светозара, мы атакованы.

В критических моментах его голос становился таким спокойным и безжизненным, что это начинало раздражать. Я всегда злилась на его неспособность «эмоционировать» по-человечески – в опасной ситуации хочется услышать хоть каплю тревоги, чтобы не чувствовать себя одинокой.

– Мысленная коммуникация! – скомандовала я. Это позволяло взаимодействовать не со скоростью речи, а со скоростью мысли, а заодно избавляло от необходимости слышать голос Велеса, который в такие моменты особенно неприятен.

Подключаясь к Посту управления, я мысленно отдала команду:

– Характер атаки, анализ воздействия и рекомендации по противодействию?

Сливаясь с кораблём, я становилась его частью – видела, чувствовала и слышала всё, что воспринимали десятки тысяч сенсоров. Я могла "понюхать"радиацию и ощутить "вкус"вакуума. Это было величественно и пугающе одновременно: словно моё сознание расширилось до размеров всего судна, улавливая малейшие вибрации корпуса. Такое слияние позволяло управлять кораблём с филигранной точностью.

Велес начал рапортовать:

– Характер атаки не поддаётся иден…

Яркая вспышка прервала фразу. Я ослепла, оглохла, лишилась вкуса и обоняния. В следующий миг поняла: не фильтры чувств подвели и не я утратила ощущения – это сенсоры корабля были перегружены всеми возможными воздействиями одновременно. От перенасыщения восприятия мозг просто отказался видеть, слышать, осязать.

Я ощутила колоссальное давление на сознание, словно вся Вселенная рухнула на меня разом. Сердце бешено колотилось, но я уже не была уверена, слышу ли его, или это лишь фантомное эхо.

В голове взорвалась сверхновая.

И я перестала чувствовать всё…

Тьма сомкнулась, и в последний миг моё сознание зафиксировало короткий импульс ужаса и мысль: «Неужели всё…?»

Ни звука. Ни цвета. Ни тела.

Только бесконечная ночь, укрывшая меня за один удар сердца.

Часть 1. Глава 4

IV

… Темнота…

Покой… Так и бывает за порогом? Это и есть небытие? Если да, то в целом и не плохо после всего сделанного и пережитого. Наверное, такой отдых – это заслуженно. Хотя конечно было много планов и многое не сделано…

– Интересно, где я?

– А мне интересно КТО ТЫ?! И как ты подключился к моему внутреннему коммуникатору?

– Бляха! Кто здесь? Я ничего не вижу!!!

– А где ты вообще находишься? Велес! Что происходит? Велес! Связь!!!

– Ты не одна? Ты из поисково-спасательной службы? Ольгу нашли? Что с ней?

– Велес! Ты меня слышишь? Велес! Почему я ничего не вижу?

– Ты тоже не видишь? Так ты не из спасателей?

– Нет! Успокойся уже и отключись от меня! Перейди на речевую коммуникацию, мне неприятно общаться мыслью! Почему я не могу тебя блокировать?

– Какую речевую? Как тебя зовут?

– Да что же такое!? Я Светозара Зорина «Светлая» …

– Из Белоруссии что ли?

– Какой Белой Руси? Из Общинной Руси, она одна…

– А-а-а старообрядцы…? Так, а что ты здесь делаешь-то? И где мы?

– Я Светозара Зорина «Светлая», Наставник-Жрец Чади с Верховной Тверди! А ты кто и где ты находишься?

– Я Кузнецов Тихон Никитич… И, похоже, я в психушке… Почему только в женской палате, или это общая? И почему в психушке, если я должен быть в реанимации после катастрофы… Почему я не вижу ничего? Бляха, мне глаза выбило! Я ослеп? …И не чувствую, под анестезией? Эй, как тебя… Светлая! Ты где? Светлая!

– Светлая! – это была мысленная коммуникация с Велесом. – Тихо, девица, не так резко… Ты приходишь в себя, просто полежи немного.

– Велес, перейди на речь, – хрипло попросила я, сейчас мне была неприятна любая мысленная коммуникация.

– Хорошо, – ровным бесяще-успокаивающим тоном, но уже голосом ответил он. – Но тебе лучше не задействовать речевой аппарат, ты слишком слаба.

– Что это было? – еле прошептала я, и меня тут же болезненно вырвало желчью.

Автолекарь перевернул меня на бок, и его манипуляторы стали освобождать мне рот, нос и горло от остатков рвоты, я услышала железный ровный голос Велеса:

– Задействую протокол принудительной Дрёмы.

И я провалилась в забытье…

…Темно…

– Б-б-бляха! – если бы я мог, я бы дернулся. – Что это? Галлюцинации умирающего мозга или меня все же нашли и вытащили? Бредят ли люди в коме? Та-ак, Тихон Никитич, собрался, успокоился и думаем логично. Ты думаешь – значит точно жив, не чувствуешь тело – тому есть объяснение, либо сломал шею… тогда почему не вижу и не слышу? Даже вкуса не ощущаю… Может сон? Какой-то слишком осознанный сон… Возможно, серьезная травма мозга и я в коме? Да-а-а, далек я от нейрофизиологии…

– Какое неприятное ощущение, когда с тобой кто-то коммуницирует без твоей Воли! Как это вообще возможно? – меня всегда выводит из равновесия, когда я не могу осознать и понять происходящего, возможно я отчасти зависима от этих эмоций, если всю жизнь выбираю самые сложные задачи. Так, нужно собраться и решить эту задачу… Я, похоже, в дрёме и у меня галлюцинация…

– Сама ты галлюцинация! Так, Никитич, если ты слышишь бабу и не можешь ничего сделать, значит ты реально или в коме, или в аду… Как говорил Вождь пролетариата: религия – опиум для народа! А стало быть, ада не существует! Значит, ты в коме и эта Светящаяся – реально галлюцинация.

– Не светящаяся, а Светлая! Это мое Рекло, а Имя мне Светозара! – этот голос начал меня раздражать! Да, похоже прав был Дедо, когда говорил, что повышенная нагрузка в какой-то момент начнет схлопывать Личное Познание, а не расширять его. Хотя… перед вспышкой Велес доложил об атаке, и потом я была подключена к сенсорам корабля, может это новое оружие, позволяющее внедрить в сознание вредоносный протокол? Тогда Велес должен был уже аннулировать его, он же сейчас работает с моим телом и, похоже, разумом. Скорее бы выйти из дремы и поговорить с Велесом.

– Светозара, я вижу, ты баба рассудительная, объясни мне, что происходит? – похоже она тоже в затруднительном положении и девка-то молодая, но кажется не глупая, рассуждает здраво, хотя и странно, что в слух. – Света, давай поговорим нормально и спокойно?

– Так, похоже протокол пытается внедриться глубже в мое сознание, если так дело пойдет дальше, то я могу потерять себя, придется в ущерб организму выходить из Дрёмы усилием Воли. Ничего, организм молодой, крепкий, выдержит…

– Велес, не смей меня больше принудительно проваливать! – резко выпалила я, вырвав себя из Дрёмы. – Во мне вредоносный протокол… – уже тише добавила я, и меня опять болезненно стошнило.

Я была уже зафиксирована на боку и в этот раз автолекарю не пришлось меня обтирать и снова переодевать.

– Светлая, я беспрерывно изучаю тебя, анализ данных не нашел нештатных протоколов. Но есть много новой информации для тебя. Рекомендовано до восстановления организма хотя бы до 30 % не загружать тебя ею. На восстановление до этого уровня необходимо всего полтора часа, тогда последующее восстановление пройдет на 48% эффективнее.

– Хорошо. Сейчас можешь меня отключить…

И я провалилась в темноту…

– Тихомир? Ты меня слышишь? – немного вкрадчиво произнесла я.

– Да, Свет, слышу. – не могу понять, наорать на нее или игнорировать, но раз пошла на контакт, похоже ей тоже хреново…

– Где ты физически находишься? И как ты коммуницируешь со мной?

– В последний раз перед потерей сознания я был зажат в кабине самолета в пещере, как я туда попал, трудно объяснимо и звучит неправдоподобно. Но перед отключкой произошло возгорание топлива… А ты где и откуда? Только объясни нормальным человеческим языком, без староцерковных словечек…

– Давай простроим разговор таким образом, чтобы мне стало понятно, что происходит? Я буду задавать вопросы, ты мне отвечай и тогда мы решим, что делать.

– Ни фига себе, как ты меня в оборот берешь, – удивился я про себя. Не на того напала, девочка, меня в 39-м НКВДшники не раскрутили на донос против командира эскадрильи и в 44-м, когда после госпиталя и ампутации меня отправили в Мурманск для приема самолетов по Ленд-лизу, ни один Янки или Томми не мог выиграть у меня в покер… Но вслух я ответил: – Хорошо, спрашивай, только ответы мои комментируй, чтобы я знал, правильно ли ты меня понимаешь.

– Интересный поворот, – мысленно промыслила я (странная фраза, но как еще передать, что в ментальном разговоре, я собственные думы могу скрывать от собеседника), – он что же меня моим же методом отработать хочет? – Хорошо, – сказала я ему и про себя добавила: – Посмотрим, что тебе интересно.

– Откуда ты? И что значит самолет? – мне было больше интересно, как он ответит на вторую часть вопроса. Смысл слова понятен, но словосочетание было необычным. В обиходе говорили паролет, так как эти неэффективные машины давно никем не использовались, оставалось пару голографических моделей в музеях, но не более того. А в ответ на первую часть вопроса он мог и соврать.

– Я из Свердловского аэроклуба, – кого она дурит, самолета не знает? Или и впрямь старообрядцы из тайги? Хотя говорят даже аборигены в Полинезии и то знают, что это, не зря у них есть Культ Карго. – Ты знаешь где Свердловск?

– Конечно, все знают, – соврала я, и сделала вид что не заметила, что он не ответил на вторую часть вопроса. – Как ты со мной связался?

– Я с тобой не связывался! И ты со мной, девочка, лучше не связывайся, а то… – грубо, понизив голос ответил я. Мне надоела эта игра! Видно же, что врет, и не краснеет, хотя как мне может быть видно? Я вообще ничего не ощущаю! Может и краснеет – съехидничал я сам с собой. – Говори, где я, и что происходит, а то…