Мир Теней

– Поэтому сейчас везде столько пыли и праха. – Кивнул я.

– Те города, что находились ближе к экватору и не были затоплены, смыты в океан, не провалились в огромные разломы и не оказались раздавлены ледниками, со временем покрылись толстыми слоями из вулканического пепла, копоти и сажи от планетарных пожарищ. С годами атмосфера очистилась, а солнце, пережив перестройку в красного карлика, стало более стабильно.

– Почему тут тогда всё не во льду, если солнце потеряло свою мощность? – Вновь задал я вопрос, который не давал мне покоя с тех пор, как я узнал про это.

– Ученые начали бить тревогу задолго до катастрофы. Было несколько проектов, таких как эвакуация части населения на другие планеты, устройство автономных убежищ с переселением людей под землю, ближе к теплому ядру планеты, и еще несколько таких же утопических. Но выиграл проект космического агентства. По этому проекту были построены огромные импульсные двигатели, с помощью которых, планету в течение нескольких лет, передвигали ближе к солнцу. Но строительство, как это обычно бывает, особенно при таких масштабах и в условиях начинающихся катаклизмов, затянулось и когда наконец-то их запустили, стало уже слишком поздно, для сохранения цивилизации. На планете к этому времени уже практически не осталось людей, а растительность и животный мир полностью погибли из-за холода, катастроф и отравления атмосферы.

– Значит, все-таки какое-то количество людей осталось в живых? В убежищах или где-то еще. Были же, наверное, автономные поселения, космические станции, или что-то подобное, высокотехнологичное? – Допытывался я, не желая принимать такой страшный финал нашей цивилизации

– Какой, по-твоему, сейчас год? – Спросил меня Осьминог, и, не дожидаясь моего ответа, ответил сам. – Впрочем, это совсем не важно. Важно то, что с момента катастрофы, которая продолжалась ни один десяток лет, прошли века. Конечно, поначалу кто-то выжил, и даже дожил до изменения орбиты нашей планеты. Но, во-первых, мало кто смог протянуть на автономном снабжении больше пары десятков лет. А во-вторых, ученые что-то не предусмотрели, и изменение орбиты привело к новому витку страшных катастроф планетарного масштаба, которые добили последние остатки оставшихся в живых людей и уничтожили еще очень слабые, новые всходы растительной жизни на этой истощенной земле. Кроме всего прочего, наша планета практически лишилась привычной нам атмосферы, без которой восстановление жизни стало невозможным, даже в отдаленной перспективе.

– Хорошо, а как же мы? – Не сдавался я.

– Небольшая группа людей, небольшая, в масштабах планеты, конечно, еще до начала крупномасштабных катастроф, объединилась в транснациональное сообщество, которое получило название «Наследие». Это объединение состояло из гуманитарных ученых, изотериков, менталистов и просто очень умных людей, которые во главу угла, всегда ставили развитие личности, сознания и разума. Мы, да и ты, раз ты тут, не верили, что нашу цивилизацию можно спасти технологическими средствами. Поэтому мы разработали план, который позволил нам сохранить наши сознания в специальных нейро-капсулах, которые смогут пережить любую техногенную или природную катастрофу. После определенного количества времени, они должны были одновременно раскрыться и выпустить нас в этот новый мир.

– Но что-то пошло не так? – Ухмыльнулся я.

– И да, и нет. В самом конце, когда повсюду уже гремели катастрофы, а процессы на солнце стали резко ускоряться, мы собрались на последнюю ашу встречу, чтобы обсудить финальные детали. Технически все было уже готово, даже проведено несколько удачных экспериментов по запуску этих капсул. Единственными нерешенными вопросами оставались: срок, на который мы должны уснуть, и централизация управления нашим сообществом, после пробуждения. У нас в Наследии было несколько ярких лидеров, каждый из которых видел развитие нашего нового сообщества по-разному.

– Ты один из них? – С ухмылкой поинтересовался я.

– Я один из трех руководителей Наследия. – Ответил мне Осьминог.

Глава 7. Наследие.

Скат давно покинул нас, а мы с Осьминогом все еще продолжали беседу, которая затянулась уже на долгие часы. В дом, который служил тут чем-то наподобие штаба, время от времени залетали разные Тени, которых к концу разговора, я насчитал уже с десяток. Мне казалось, что все разговоры и распоряжения можно было бы передавать и обсуждать дистанционно, поэтому единственной причиной их тут появления, могло быть лишь любопытство, а объектом любопытства служил, понятное дело, я.

– С миром все более или менее понятно. Детали и последовательности не слишком важны. Результат, как говориться на лицо. Что же тогда пошло не так, раз Наследие так и не стало единым новым обществом, населяющим этот мертвый мир.

– Причин, как всегда несколько. Борьба за власть, причём в худшем ее проявлении. Когда начинают делить шкуру еще не убитого медведя. Еще одной причиной, стало несогласованность в сроках выхода нас из стазиса. А самой главной причиной, послужил сбой в работе аппаратуры.

– Аппаратура находилась в одном месте и не дублировалась? Почему нельзя было проверить все перед началом погружения в сон? – Недоумевал я.

– Три лидера и три группы. Поскольку мы так и не договорились, каждый из нас троих, повел собственную группу в светлое, так сказать будущее. Проблем никто не видел, а может, даже их и не было, потому как все тесты и полную диагностику, перед началом работы, аппаратура прошла абсолютно успешно. Мы заснули в штатном режиме. Вот только дальше началось непонятное.

– Теперь уже и не проверишь, ни технарей, ни записей, ни самой аппаратуры нет и в помине! – Посетовал я.

– Кое-что удалось сохранить. На планете существуют несколько идентичных схронов, расположенных в трех местах. Они расположены глубоко под землей, куда не смогли бы добраться ни оставшиеся еще на тот момент живые люди, ни пожары, ни наводнения.

– Интересно! И что в них? – Заинтересовался я.

– Записи наших программных самописцев, дублирующие программы, наш центральный компьютер, отчеты о работе аппаратуры, цифровые копии различной научной информации, музыка, видеофильмы, энциклопедии, оцифрованное наследие по литературе и искусству, короче всё то, что Наследие посчитало нужно сохранить из старого мира.

– В чем проблема? Почему ты транслируешь безысходность при этом мыслеобразе?

– А чем ты собираешься копать? Где взять и как управлять техникой, типа экскаватор, или бур? Даже элементарных лопат у нас нет, не говоря уже о руках, которые ими должны будут размахивать. – Развеселился Осьминог.

– А в чем тогда была задумка? Вы же как-то планировали добраться до всего этого богатства? – Не понял я.

– Хороший вопрос и главное прямо в точку! – Усмехнулся Осьминог. – Конечно, задумка была! Даже три задумки, по одной у каждой группы, на которые разделилось Наследие.

– И какова была твоя задумка? – Спросил я.

– А я не помню! – Улыбка, которую я получил в виде мыслеобраза, напоминала знаменитую улыбку Чеширского кота. – Главным сбоем, который к тому же был не единственным, к сожалению, стало частичное разрушение и фрагментация нашей памяти. Следующим сбоем, оказался сошедший с ума таймер обратного отсчета. Поэтому мы просыпаемся не одновременно, а кто во что горазд. Но это я кое-как смог объяснить тем, что на новой орбите изменилось время продолжительности года, суток и соответственно часа. Планета крутиться теперь быстрее вокруг солнца, и период ее обращения вокруг собственной оси тоже стал меньше. Соответственно те, кто уснул на старой орбите и те, кто уснул позже, уже в процессе работы планетарных движков, или после окончания перелета, сбили свои таймеры, которые, как на грех, за неимением других источников энергии, были завязаны на солнечную активность, а соответственно и на время суток.

– Типа солнечных панелей? – Решил показать я свою эрудицию.

– Да, но не совсем. Когда начались глобальные изменения на солнце, вразнос пошли геомагнитные полюса, электромагнитные поля, магнитное поле всей планеты и многое другое. С ума посходили компьютеры, навигационные, электронные, оптические и другие приборы, завязанные на электронике и принципе постоянной Планкова. Вся космическая и прочая сложная техника отказала. Спутники, ракеты, компьютеры и прочие сложные системы, все они превратились в груду никому не нужного хлама. Электричество перестало работать, потому что электроны не понимали, куда им теперь бежать без магнитного поля, которое никак не хотело образовываться так, как положено по законам Фарадеева, Максвеллова и Ленцова.

(Фамилии ученых изменены намеренно, чтобы не вводить в заблуждение читателя, что дело происходит на нашей планете Земля.)

– Уволь меня от заумных, научных речей! – Взмолился я, давно потеряв нить его рассуждений.

– Хорошо! Но самым паршивым для всего, оказалось изменение массы и зарядов элементарных частиц! Протон потерял в массе около десяти процентов, а один из видов нейтрино, которые испускает солнце, вдруг оказался совсем не нейтрально заряженным! Я не говорю уже об ускорении свободного падения, изменившегося после всех катастроф, о сдвигах и изменениях формы наших материков, об увеличении температуры и плотности ядра нашей планеты. – Продолжал сокрушаться Осьминог.

– Мне кажется, сейчас нужно думать о чем-то более приземленном, чем рассуждать о кварках и фотонах, и о том, как они себя ведут. Тут скорее приходиться думать, как выжить, и о хлебе насущном. – Осадил я вновь взявшегося меня пугать Осьминога.

– Да, кстати, ты уже понял, как происходит процесс питания твоей Тени?

– Более или менее! Я перекусил останками Тени Авраама, а затем нашел еще одно место гибели, какой-то Тени. Как я понял, мы питаемся воспоминаниями, эмоциями, информацией.

– Стоп! Ты реально хочешь превратиться в овощ? Если ты начнешь поедать собственную память, информацию, или свои эмоции, то очень скоро их в тебе не останется, и ты мало чем будешь отличаться от новорожденного. А затем потухнет и твое сознание, а ты развеешься по весьма слабому тут ветру.

– Ну, пока что я употреблял чужие воспоминания и эмоции. – Попытался защититься я, вспоминая, не забыл ли я чего-то.

– Любые знания и воспоминания бесценны. Мы только лишь усилиями всей группы, смогли восстановить историю и все то, что я тебе рассказал. У всех нас лишь крохи памяти, которые нужно собирать в одну кучу, а потом сортировать, объединять, а никак не употреблять в пищу. Тебе еще предстоит поделиться со мной своими знаниями! Ты и твоя память, как и каждого из всех нас, крайне важны! Хотя я тебя лично и не помню, но раз ты появился здесь, то ты был в моей группе, которую я собирал. А отбирал всех вас я самолично!

– Сколько нас было изначально в этой группе? – Спросил я озадаченно.

– Точной цифры я не помню, хотя уверен, что знал ее. Мы уходили в долгий сон по восемь человек за раз, а процесс перехода в стазис занимает до десяти часов. Полностью наша группа заснула к моменту выхода на новую орбиту, а начался процесс, еще до запуска двигателей, вот и считай.

– Если перелет занял несколько лет, а аппаратура работала бесперебойно, в две смены, то получается около десяти тысяч. – Прикинул в уме я, вычитая на всякий случай из календаря выходные дни.

– Что-то около того, хотя я думаю, что перебои и неполадки, конечно же, случались. Но в любом случае ты понимаешь разницу в количестве заснувших и проснувшихся, на сегодняшний момент.

– Интересно, а что с остальными двумя группами и где они? – Спросил я.

– Думаю, что, скорее всего, с ними что-то похожее. Конечно, я не теряю надежды, и считаю что вполне вероятно, что позднее проснутся еще немало членов моей группы. Что касается местоположения остальных групп, я не скажу тебе точных координат. Во-первых, их нет у меня, а во-вторых, на планете после катаклизмов могло случиться все что угодно. Их местоположение могло кардинально измениться. Они могли уйти вместе с частью материка на дно, или оказаться в толще возникших гор, или вообще сгореть в гиене огненной. Капсулам, конечно, все равно, но вот проснуться в магме, или на дне кислотного океана, я бы не пожелал никому.

Глава 8. Новый дом.

Когда моя первоначальная аудиенция закончилась, за мной прилетел скат и отконвоировал в один из домиков. В нем жил уже один из проснувшихся ранее, и мне отвели вторую комнату. Всего их было в нашем доме три. Как мне сообщил мой новый сосед, который выглядел как мяч для регби, кроме самого Осьминога, который тут был за главного, в нашем микрорайоне, до меня жили двенадцать Теней. Все они появились достаточно давно, но лишь один из них, раньше Лидера. Последним, незадолго передо мной, здесь оказался жилец соседнего с нами домика. Это случилось всего каких-то пару месяцев назад.

Осьминог, как только проснулся в этом городе, перебрался в эту окраину почти сразу. Как понял мой сосед, в том доме, где организовали штаб, был какой-то тайник или заначка Наследия, благодаря которой здесь и появился охранный периметр и неплохой запас ментальной энергии, в виде заумно работающего излучателя или точнее генератора, к которому раз в неделю допускались все живущие тут Тени. Генератор продуцировал ментальную энергию, путем прямого общения с Тенью. Он насыщал ее записанной в нем информацией, которую можно было перед сеансом питания выбрать в виде раскрывающегося перед глазами интерактивного меню. Судя по всему, таких генераторов было шесть, но рабочим из них оказался лишь один. Осьминог говорил что-то про флуктуации и резонирующий контур, как принцип его работы, но мой сосед не стал вдаваться в детали и потому не смог объяснить ничего и мне.

Поскольку информация была записана и могла быть многократно повторена, ее можно было использовать для питания, потому что через неделю все забытое и переваренное, можно было заново восполнить, без страха что-то потерять навсегда. Выбор тематики по своему усмотрению из предложенного им списка, позволял кроме сухих фактов, получить при таком вот питании, еще позитивную реакцию и положительные эмоции. Всегда приятней читать или слушать книгу по интересной тебе теме, чем зубрить, к примеру, аналитическую алгебру. Хотя для математиков все, вполне возможно, происходит с точностью до наоборот.

На следующий день меня отвели в «столовую», где я выбрал из списка исторический раздел и послушал мнемо экскурс по одной из древней цивилизации, населяющей нашу планету задолго до нас. Было познавательно, хотя многие факты я помнил. Получив заряд ментальной энергии, я отправился в штаб, где меня как следует выпотрошили, заставляя вспоминать все, что сохранила моя память из далекого прошлого. Я рассказывал, а три Тени задавали мне вопросы, уточняя, углубляя и заостряя внимание на каждой из вспомненных мною мелочи.

Как оказалось, при таком подходе, каждый мой мыслеобраз, можно было достаточно неплохо расширить. Я, к примеру, сумел вспомнить многое, что поначалу и не ожидал обнаружить в тех фрагментах, что были в моей памяти. Это как тянуть за нитку, которая торчит из земли. Никогда не знаешь, сколько сможешь вытянуть, и где в итоге ее конец. Некоторые такие ниточки оказывались совсем короткими, а некоторые тянули за собой то, что было поначалу невидимо и глубоко скрыто под спудом.

После такого потрошения, я чувствовал себя так, как чувствует себя клюква, после соковыжималки. Я был раздавлен, выжат и обескровлен, к счастью лишь морально. Зато мои воспоминания теперь виделись мне гораздо шире и упорядочение, чем были до беседы. В них, как оказалось, было достаточно много мелких и мною не придаваемых вниманию деталей, которые, как я видел по реакциям Осьминога и еще двух его подручных, коррелировались с уже известными им фактами и историям.

Мне, конечно, их не поведали, зато я сумел узнать кое-что об Аврааме. Как я уже понял, все кто появлялись в этом городе, были из Наследия и группы Осьминога. Случайных или приблудных откуда-то Теней, в этом мире быть не должно было в принципе. Авраам, с месяц назад, был замечен Скатом, который тут отвечал за поиск и конвой в защитный шар всех проснувшихся, но лететь с ним он не пожелал. Его, как и меня, никто из живущих тут не помнил, и история на этом бы и закончилась, под девизом: жрать захочет сам придет, но в нее неожиданно для всех, вмешался я.

Изначально в Наследии не было случайных людей. Сообщество, как рассказал мне уже Осьминог, формировалось из тех, чей разум намного превосходил среднестатистический, по уровню своего развития и процентному коэффициенту его использования. Основная масса группы Осьминога, специализировалась на ментальном развитии своего серого вещества. Многие были исследователями по психологии, некоторые пытались освоить экстрасенсорику и считывание эмоций, другие поражали своими способностями к вычислению в уме больших чисел, или быстротой реакции и скоростью запоминания информации. Отдельной веткой шли те, кто занимался внушениями и манипуляциями с чужими мыслями, эмоциями и контролем поведения других людей.

Каждый из группы был специалистом в той или иной области и прекрасно владел своим разумом, знал слабые и сильные стороны своей специализации и совершенствовался в тех ее областях, которые ему удавалось развивать лучше всего. Группа не была единым целым. Осьминог почти сразу разбил ее на несколько подгрупп, исходя из специфики и направлений изучения и совершенствования того или иного навыка каждого индивидуума.

Я, хоть убей, не помнил, чем занимался в Наследии, и кто еще был в моей группе. Как на грех, моя память не сохранила даже фрагментов из того времени. Я успел пообщаться с каждой из живущих тут Теней, но никто из них меня не помнил, хотя почти все уже определились с тем, какой специализацией ранее они занимались. Я попытался поговорить с ними на их профессиональные темы, чтобы понять и оценить свои знания и вот таким, косвенным путем выйти на интересующий меня ответ, но быстро понял, что я слишком разносторонен, но не углублен ни в одну из ветвей ментализма. Оставался Осьминог, как самый знающий и обладатель всех кусочков пазла, представленных в нас по отдельности. Именно он сейчас суммировал все наши осколки из воспоминаний каждого о его прошлой жизни.

Он как обычно оказался занят, когда я, наконец, смог достучаться до его разума. Но одна из его антенн, на мое счастье, как раз была свободна от приема или передачи информации, и я тут же занял ее собой. После почти часового экспресс теста, он с некоторой неуверенностью, все же определил, если не узкую мою специализацию, то хотя бы направление, по которому я ранее работал. Этим направлением оказался астрал. Это объясняло, в том числе и широту моих познаний в разных областях ментализма. Ведь изучение и путешествие в астрале, требуют достаточно большого объема познаний, как из области психологии, так и изотерики. Кроме того, требуется большой духовный потенциал и умение жесткой дисциплинированности своего разума и его энергетической насыщенности, а так же солидного запаса ментальных сил самого адепта.

Было в этом всем одно, но существенное «Но», которое выплыло после того, как мы с Осьминогом определились с темой, которую я мог бы начать развивать в нашей общине. Астрал, в отличие от атмосферы, которая путешествует вместе с планетой, хоть и окружает ее, но не держится за нее, как приклеенный. Он изменяется, расширяется или сужается вокруг мира, в зависимости от количества и качества разумных существ, населяющих его. Для нашего мира, который в несильно далеком, по меркам мироздания, прошлом умер, астральная его проекция отобразила этот коллапс соответственно. Те небольшие, еще оставшиеся куски, от некогда немалого его астрального пространства, остались висеть на его прежнем месте, а сдвиг орбиты планеты, перенес ближе к светилу только вещественную, реальную часть мира.

Все продуцирующие в астрал энергию менталисты, долгое время находились в стазисе, все разумные животные вымерли, цивилизация погибла. Одинокий, мертвый мир, кружил по новой орбите, не в силах удержать или подпитать разваливающийся на куски, оставшийся без притоков ментальной энергии астрал, который к тому же оказался в миллионах километрах от нынешней орбиты планеты. Одна за другой ниточки связи между ними рвались, астральное пространство схлопывалось, сущности, жившие там – умирали, истратив последние крохи скопленной энергии, а к моменту пробуждения первых из Теней, которые могли бы его подпитать, все было практически кончено. Мы потеряли огромный пласт из нашего информационного прошлого, вместе с проекциями еще живших там ранее, но давно ушедших из реального мира разумов, наших далеких предков.

Глава 9. Новый Астрал.

После первого же погружения, я оказался в чистом поле, недавно рождённого астрального пространства, едва теплившегося над границей ядовитой стратосферы планеты. Пространство уже было, небольшое и девственно чистое, пустое и необитаемое, как и сама планета. Я довольно быстро пролетел над проекцией нашего города и его области. Я увидел тоненькие ручейки, тянувшиеся сюда от разумов наших Теней и питающих астрал, позволяя ему набухать над этой местностью, подобно локальной опухоли, на пока еще гладкой и тонкой пленке, едва зарождающегося нового астрала, вновь окружившего наш мир.

После возвращения в реал, я решил поделиться своими мыслями с Лидером, чтобы поведать ему о том состоянии, в котором сейчас пребывает наше новое астральное пространство и те жалкие остатки, а точнее лоскуты, оставшиеся от старого инфополя нашего мира. Осьминог выслушал мои мысли, касательно всего вышеперечисленного, и задумчиво произнес:

– У тебя две крупные задачи, Морон! Первая – постараться собрать все, что еще можно вытащить из тех осколков или как ты их называешь – лоскутков, что еще остались и не до конца развеялись, от старого астрала и их обитателей, а в идеале присоединить их к нашему новому астральному пространству. Вторая – исследование всего нашего нового астрального поля, с целью определения местоположения второй и третьей группы Наследия. В астрале это сделать гораздо проще и безопаснее, чем в реальном мире. Я тебя не тороплю и не ограничиваю в доступе к подпитке ментальной энергией.

– Я бы поспорил насчет того, что проще и безопаснее! – Пробормотал я невнятно, но так, чтобы меня услышал Лидер.

Осьминог послал мне ободряющий мыслеобраз, в виде похлопывания своей несуществующей руки по моему несуществующему плечу, и прервал сеанс. А я остался висеть в своей комнатушке, задумчиво отращивая и пряча назад свои еще до конца не оформленные, рудиментарные рожки – антенны.

Несколько недель ушло у меня на исследование нашего растущего астрального поля. За это время я создал в своем сознании что-то типа карты, с привязкой реперных точек к реальным координатам. К сожалению, у меня в голове не было старой карты планеты, и я не мог соотнести прошлые и новые местоположения источников ментальной энергии, что обнаружил по их продуцирующим энергетическим линиям, которые тянулись с поверхности в астральное поле.

Я, конечно же, нашел две группы единого некогда Наследия, по этим их ментальным выбрасам энергии в астрал. Одна из них располагалась не слишком далеко от нас, на весьма условном юге, а вот вторая, оказалась на противоположном от нас полушарии. Именно она представляла из себя довольно большую группу Теней, которые уже значительно расширили над собой купол астрального пространства, хотя и не появлялись там. Я насчитал несколько сотен тянущихся вверх потоков, и еще с полусотню неоформленных, слабых ниточек. У наших соседей с юга было примерно, как и у нас, чуть больше десятка подобных ментальных сигналов.

Осьминог похвалил мою работу, но, так же как и я не смог придумать, откуда взялись слабые сигналы из лагеря третьей группы. Судя по их интенсивности, они не могли принадлежать менталистам, скорее уж обычным людям, с весьма посредственными способностями разума. А вот соседи его заинтересовали куда больше. Мало того, что они были недалеко, но они, так же как и мы, оказались довольно таки малочисленными, по крайней мере, на данный момент.

К сожалению, в астрале нет направлений, или точнее сторон света с явно выраженным севером, как нет и приборов, способных работать в нем, наподобие компаса. Поэтому я не мог указать направление, в котором стоило искать вторую группу, но зато мог сказать, что до нее приблизительно сто – сто пятьдесят миль. Так же я смог дать приметы места, где она была мной обнаружена.

В отличие от астральных перемещений в моем прошлом, когда мне приходилось покидать свое физическое тело и путешествовать в астрале, с оглядкой на свой так называемый якорь, сейчас все как упростилось, так и усложнилось. Упростился переход в астрал, потому что не требовалось выходить из тела – якоря и думать о том, чтобы вовремя вернуться и не потеряться в астрале, истратив всю взятую энергию. Потеря своего якоря, грозила невозможностью вернуться в реал и обрывом связи с обычным миром. Тело в данном случае, играло роль базы, как авианосец для истребителя, и источника ментальной энергии. Потеря базы приводила к развоплощению и гибели, сначала разума в астрале, а потом и тела, оставшегося без разума. Сложностью в нынешнем моем положении, являлось как раз отсутствие якоря и соответственно потеря ориентации в астрале мгновенно после перемещения в него. Как найти точку выхода в то место, из которого ты зашел в астрал, если отсутствует нить Ариадны? Астрал не улица с номерами домов и не станция метро с картой остановок, где можно выйти из поезда в нужном, строго определенном месте и подняться наверх в мир. Это сплошное однообразное марево, где можно летать бесконечно, и не найти ни одного ориентира. Все видели мультфильм про ежика? Так вот, неопытный адепт может сколько угодно кричать «Лошадка!», или «Ёжик!», но никто ему не ответит.