Чтобы удивлять

Денис Стародубцев

Чтобы удивлять

ГЛАВА ПЕРВАЯ

«Здесь даже солнца не видно…» – именно эту фразу из песни нашего современника можно использовать, чтобы лучше всего описать данное место. Тут, среди обшарпанных стен и потрепанного временем потолка, не чувствуется ничего живого. Штукатурка периодически осыпалась на мои плечи, как давно забытые, но вернувшиеся воспоминания, и падала на пол, разбиваясь без звука в пыль. Трещины в стенах, словно старые шрамы, были такими же частью этих стен, как вены в моих руках частью меня. Они были пропитаны запахом затхлости, сигаретного дыма и чего-то ядовито-горького, что навсегда оставалось в воздухе. Эта комната стала не просто очередным помещением в моей жизни, она стала частью меня. Высшей эмоциональной точкой череды событий в моей жизни.

Редкие лучи солнца пробивались сквозь тёмные окна, но не могли пробудить этот мир от кошмарного сна. Слишком много грязи на полу, слишком много старого, затхлого воздуха, который словно не мог выйти отсюда был таким же заложников обстоятельств, как я. Крыса, выглядывающая из отверстия в стене, смотрела мне прямо в глаза и в них я увидел что-то человеческое, похожее на сочувствие. Странное ощущение, когда твой взгляд встречает чужой и ты видишь в нём полное понимание.

* * *

Обычно такие места приводят людей в полное отчаяние. Депрессия, страх, безысходность – это всё, что чувствуют те, кто оказывается здесь. Но мне было уже всё равно. Где я? что со мной будет? Абсолютно наплевать. Я сидел здесь, как человек, которому уже не важен этот мир. Даже наручники, сковывающие мои запястья, не причиняли мне особого дискомфорта. Всё вокруг – крики и смех заключенных, грубые разговоры следователей – ничего не имело значения.

Джексон сидел напротив и продолжал много говорить. Его слова сыпались мимо меня, как мелкий песок сквозь пальцы. Он был полон эмоций, а я не слышал его. Кроме последней фразы, которая осталась у меня в голове:

«Демид, ну зачем всё это было нужно? Ты понимаешь, что ты вообще наделал? Ты понимаешь весь масштаб трагедии? Ради чего всё это было? Братик, ради чего?»

И вдруг, как молния, в голову пришёл сам собой ответ. Всё стало ясным. Я понял, ради чего всё это было. Всё было так просто и пришло ко мне как откровение. В тот момент, когда осознал это, мне стало легче и я сказал…

ГЛАВА ВТОРАЯ

За некоторое время до предыдущих событий.

Я вижу яркий свет ламп на потолке, они сменяются и следуют одна за одной, одна за одной, всё быстрее и быстрее сливаясь в единственный цельный поток света.

Нас куда-то везут какие-то незнакомые мне люди в белых халатах, но мне совсем не страшно потому, что она крепко держит меня на своих маленьких худых ручках, с нежно розовым маникюром на тонких ноготочках. Она смотрит на меня своими ярко-изумрудными глазами и мило улыбается, от неё пахнет чистой нежностью и свежестью сладкой мяты. Я запомню этот запах навсегда.

Никогда не знал ее имени, так как там никто не называл его, но в тот момент, да даже и сейчас, это не было и не будет важным, слово с которым она навсегда будет ассоциироваться моей голове – МАМА!

Кажется, что-то не так, ей становится очень страшно, руки начинают держать меня всё менее уверено, и я слышу, как маленькое сердце мамы начинает биться медленнее. Мы подъезжаем к каким-то большим металлическим дверям, не могу понять, что же на них написано, всё вокруг я вижу ещё достаточно расплывчато. Врачи открывают их, внутри видно операционный стол. Меня забирают у неё из рук, становится очень-очень страшно, и я начинаю плакать, она кричит:

– Нет, не надо! Не забирайте его у меня! Отдайте! Не уносите, пожалуйста! Дайте нам побыть еще вместе! Демид, сынок!

Теперь она внутри, а я на смотрю на медленно закрывающиеся двери, находясь на чужих больших холодных руках и чувствую резкий запах спирта…

Каждый раз просыпаюсь в этот момент и начинаю жадно глотать воздух, как будто только что выплыл из самой глубокой подводной пещеры. Еще несколько минут я буду приходить в себя и осознавать, что это только сон. Сейчас он снится мне всё реже и реже, но буквально несколько лет назад я видел его каждую ночь. Именно по этой причине я всегда любил спать один, не хочу, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Не могу точно сказать, что это такое, воспоминание из моего далекого-далекого давно забытого прошлого или просто больные фантазии ребенка, которого родители бросили, как ненужную игрушку, в детском доме. Раньше я думал с начало одно, потом другое, а что сейчас? Сейчас я об этом не думаю вообще, у меня в целом не так много свободного времени, чтобы тратить его на мелочи.

Как вы уже поняли, Меня зовут Демид, и я алкоголик. Шучу, просто всегда, когда представляюсь, именно это окончание фразы всплывает у меня в голове. А если серьезно, мне тридцать два года, скоро будет тридцать три – возраст, когда некоторые уже обзавелись семьями и мечтают о загородном доме с огородиком, но это точно не моя история. На данный момент, я владею самым модным и шумным клубом в нашем городе – “Мята”. Сегодня моему детищу исполняется целых три года – срок, который в этом бизнесе приравнивается к вечности. Многие клубы сгорают быстрее бумажного фонарика: не выдерживают конкуренции, теряют аудиторию, актуальность, идентичность, да и сами владельцы просто устают. Не справляясь с бешенным ритмом, как на американских горках. У меня же получилось, я держу эту крепость на плаву, и не просто держу – а делаю из неё место, куда хотят попасть в целом все, но пускают сюда далеко не каждого.

Каждый новый день начинается рано для меня и слишком поздно для вас, обычных жителей города. Я просыпаюсь по будильнику ровно в 12:00 – ночной образ жизни диктует свои правила. Первое, что я делаю – иду в душ. Холодная вода – это привычка, которую я пронёс с детства. В детском доме горячая была роскошью, редким гостем, и, кажется, даже сейчас, спустя годы, она не ассоциируется у меня с комфортом. Прохлада отрезвляет и напоминает: всё, что у меня есть – добыто моими руками. Никто не подарил мне эту жизнь и нужно заранее быть готовым к любым сложностям.

После душа – чёрный, крепкий кофе. Никакого сахара, никаких добавок – только горький вкус реальности. Еда по утрам? Не для меня. Привычка обходиться без завтрака с детства тоже осталась – художник должен быть голодным. За чашкой кофе я пролистываю ленту в социальных сетях. У моего клуба есть фирменный хэштег – #MintLife. Я мониторю, что пишут о прошедшей вечеринке, какие впечатления, какие фото, какие истории выложены с отметкой нашего официального аккаунта или по геопозиции. Это не просто привычка – это часть стратегии развития. Если ты хочешь управлять бизнесом, то должен быть ближе к своему клиенту. Я не продаю алкоголь в баре – Я продаю эмоции. И если мои гости не выходят из клуба с чувством, что они побывали в эпицентре жизни – значит, делаю что-то не так и нужны быстрые и точечные изменения.

Каждый день – новая партия разных решений. Я анализирую, что сработало, а что – нет. Какой диджей зажёг толпу, а чей сэт не вызвал ничего, кроме зевоты и пустого танцпола. Какой свет сделал атмосферу незабываемой, а где стоило бы сменить концепцию. Не оставляю на самотёк ни одну деталь – потому что они максимально важны и делают детали делают легенду.

Мне очень нравится одна старая японская притча:

Из-за незабитого гвоздя, потеряли подкову.

Из-за потерянной подковы, потеряли лошадь.

Из-за потерянной лошади, гонец не доставил послание!

Из-за недоставленного послания, проиграли целую войну.

Для достижения цели важна каждая, даже самая маленькая, деталь.

Мой гардероб – ещё один тщательно продуманный элемент имиджа. Я не ношу ничего яркого. Белая рубашка «Ральф Лоурен» – с длинным или коротким рукавом, в зависимости от сезона. Чёрные или синие брюки, идеально отглаженные, подшитые на заказ, садятся по фигуре как влитые. По настроению добавляю пиджак – всегда точно сидящий по фигуре, не кричащий, но подчёркивающий статус. На ногах – мои любимые белые кеды «Томми Халфингер». Это не просто вещи – это доспехи, в которых я выхожу на бой каждый новый день.

У меня есть новенькая 2-х комнатная квартира на последнем этаже элитного ЖК находящегося в самом центре города, c авторским ремонтом в стиле лофт и минимализмом по мебели в цвете венге.

Далее по распорядку дня, покидаю своё логово, лифт мягко скользит вниз, и я оказываюсь на подземной парковке. Здесь стоит мой верный железный конь – чёрная BMW в последнем кузове с панорамной крышей и кремовым кожаным салоном. Я долго шёл к этой машине, если честно. В тот момент, когда впервые сел за руль, понял: больше никогда не позволю себе возвращаться туда, откуда начал свой путь. Слишком хорошо помню, каково это – засыпать в сырой комнате с облупившимися стенами и мечтать хотя бы о горячей еде и новой паре кроссовок.

Мой чистый доход за прошлый год составил – одиннадцать миллионов рублей. Кто-то скажет: «Вау, какой успешный парень», а меня это бесит. Чуть-чуть не дотянул – и не закрыл цель: зарабатывать по одному миллиону в месяц. Ещё одна галочка в списке моих жизненных задач осталась пока-что пустой. Меня это очень злит и мотивирует. Я привык побеждать, а когда не достигаю планки, чувствую, как внутри что-то щёлкает. Голос прошлого напоминал, что мне нельзя останавливаться. Всегда должно быть движение вперед, а если этого не происходит, то значит ты точно откатываешься назад.

Понимаешь, мне не помогали в этой жизни, приходилось идти наперекор всему. Я стартовал в гонке под названием “Жизнь” не с нуля, а где-то на уровне минус сто. Никакого богатого папы, который вложил бы в меня капитал. Никакой поддержки, мне не повезло так, как Роберту Киосаке, у которого было целых два “папы”. Да что говорить, даже бедного не было – только холодные стены детского дома и люди, которым было всё равно, кем я стану, когда выйду в восемнадцать лет за его ворота.

До сих пор помню тот день, когда заработал свои первые деньги – хотя он вроде и ничем не отличался от других. Всё было по распорядку: подъём, завтрак, уроки, свободное время, ужин, отбой. Всё как всегда. Только внутри меня в тот день, что-то было по-другому, какая-то тоска, тихое, почти незаметное, но навязчивое чувство, я тут застрял. Что если не сделаю шаг – так и сгнию в этих серых стенах, с одинаковым бельём и ненавистными людьми.

Мне тогда было лет одиннадцать. Я уже закончил учебу и просто болтался по району, как обычно. В детском доме проводят свободное время по-разному, кто-то в карты резался, кто-то курил сигареты за гаражами, а я просто гулял по улицам нашего города и увидел мужика, который разгружал мешки с чем-то тяжелым, кажется это был цемент или гипс, уже не помню. Он чертыхался, всё падало из фургона, и я просто подошёл. Не из великого желания помочь, наверное мне просто нечего было делать.

– Дядь, тебе может помочь с этим добром?

Он окинул меня взглядом, будто оценивал физические способности:

– Малой, а ты справишься? Мешки вообще-то не лёгкие.

– Конечно же справлюсь – ответил я, и сам себе удивился, с какой уверенностью это прозвучало, думаю его сомнения были для меня как вызов.

Мы разгружали часа два-три. Всё это время я молчал, он тоже. Хотя я не подавал никак это внешне, но внутри меня что-то крутилось, это было новое ощущение, что я не просто существую – делаю важное. Впервые почувствовал себя нужным, я – человек, который помогает.

Когда мы закончили, он попросил меня подождать пару минут, а после вернулся и протянул мне тысячную купюру.

– На, малой. Неплохо поработал. Купи себе шоколадку.

Я взял их и не поверил своим глазам, это были мои первые деньги. Не украденные, не найденные, не выданные воспитательницей. А заработанные! Честно! Самостоятельно! Эти деньги пахли цементом, потом и большой победой.

Я вернулся в детский дом, сделал небольшой разрез в матрасе спрятал их туда. И с тех пор так и не потратил, просто доставал иногда, смотрел и в голове крутилась одна и та же мысль: “Если я смог это – смогу и больше”.

Это был первый день, когда я почувствовал контроль над собственной жизнью. Впервые поверил, что могу вырваться. Не сейчас, не завтра – но когда-то точно. Сам, без чьей-то помощи. Не требуя жалости. Только своими руками! Деньги стали символом выхода из темноты, не ради каких-то дешевых понтов, а ради собственной свободы.

Многие могут подумать, что деньги меня испортили, но по-настоящему они дали мне надежду.

Именно тогда, в тот день, с мешками и пылью. Это был мой первый шаг и он навсегда останется частью моей жизни, как та тысячная купюра до сих пор лежит в моём кошельке символом жизненного пути. Не то, чтобы я был сильно сентиментальным и уделял особое внимание символизму, просто эта тысяча для меня стоили намного больше. Тогда я решил, если их на что-то и тратить, то не менее важное, пока такой ситуации не было.

Я видел, что происходит с теми, кому легко достаются деньги. Их ломает собственная слабость. Вы видели людей, которым с неба падают деньги? Много об этом читал и с уверенностью могу сказать одно, все они заканчивают на дне. Однажды мусорщик из Англии в далёком 2002 году выиграл в лотерее 15 миллионов долларов и понеслась! За всё время он сменил окло восьмидесяти машин и несколько особняков, около миллиона потратил на наркотики. Так как он не был юридически и финансово грамотным, очень много он потерял на сомнительных сделках и облигациях. Как итог, спустя восемь лет вернулся на свою старую работу, мусорщиком.

Всё, что у меня есть – это результат стратегии. Каждый мой день – расписан. Каждое действие – просчитано. У меня есть план на случай любого форс-мажора.

Сегодня в 14:00 у меня назначена встреча в ресторане “Брусника”. Этот ресторан – символ старого мира, где только начинал свой путь. Когда-то на его месте был клуб, где я организовывал первые вечеринки. Тогда мне не нужны были деньги – мне нужно было имя. Я знал: если люди запомнят моё лицо, успех придёт сам.

В ресторане меня уже ждёт Джексон – мой лучший друг и по совместительству исполнительный директор “Мяты”. Мы знакомы с раннего детства. Щуплый пацан с разбитыми очками – таким я его впервые увидел. Тогда не знал, что именно он станет тем, кто пойдёт со мной через всю жизнь.

На самом деле его зовут, Женя, а внутри нашей тусовки часто называют Евгеша, но он сам просит называть его именно на английский манер Джексон и иногда делает вид, что не слышит, если к нему обращаются по-другому. Мы познакомились с Женей еще в детском доме, его привезли к нам, когда ему было уже 10 лет. Отец умер где-то в тюрьме под Кировом, а мать лишили родительских прав за постоянные пьянки и занятие проституцией. Больше родственников у него и не было. Я сразу заметил этого щуплого мальчишку, на глазах у него были замотанные скотчем поломанные очки. Он стоял в углу общей комнаты, что показывало его слабость, огромная ошибка для данного места показывать в первый же день себя с этой стороны, его пугало всё неизвестное и он не особо шёл на контакт с воспитателями и просто молчал.

К тому моменту я не видел другой жизни, вне этих стен и почему-то проникся к нему. Мне стало его искренне жаль, уже тогда понимал, что такое заведение не подходит для детей, которые выросли с родителями, даже такими, которые были у Джексона. С первого дня я взял его под свою опеку и продолжил это делать до сих пор так как, мы в ответственности за тех, кого приручили.

Сейчас Джексон – это всё тот же щупленький паренек в очках, только очки уже в оправе от Gucci, он всегда носит яркие разноцветные рубашки с узорами, иногда мне кажется, что на некоторых из них изображен героиновый приход узбеков дальтоников или что-то в этом вроде. Кроме того, что он верный друг, так же является отличным исполнителем задач. Я всегда знал, чтобы добиться от Джексона чего угодно, достаточно было правильно поставить перед ним задачу и прописать весь путь от точки А в точку Б. Он никогда не остановится, пока не поставит галочку напротив каждого пункта чек-листа в бизнес-процессе.

Мы не раз шутили, что в его крови течёт не просто кофе и адреналин, а ещё и SMART – одна из самых правильных систем планирования в этом чёртовом мире.

Хотите расскажу подробнее? Хотя зачем я спрашиваю, в любом случае же расскажу, чтобы тема постановки целей и задач раскрылась на сто процентов для вас. Может кто-то и в свою работу возьмёт, полезная штука, так что приступим.

Что такое SMART?

На самом деле всё очень просто:

Это значит, что каждая цель должна быть:

S – Specific (Конкретной).

Не просто “сделать вечеринку”, а устроить лучшую чёртову ночь в истории города.

M – Measurable (Измеримой).

Не просто “много людей”, а не меньше 1500 человек на танцполе и 500 бутылок шампанского за ночь.

A – Achievable (Достижимой).

Не отправиться на Марс вместе с Илоном Маском, а сделать то, что реально возможно – пусть даже через кровь и пот.

R – Relevant (Значимой).

Зачем это? Чтобы каждый человек, уходя из клуба на рассвете, чувствовал – этой ночью он был частью чего-то большого.

T – Time-bound (Ограниченной по времени).

Не “когда-нибудь”, а “к 1 июля, к 22:00, к открытию дверей”

Если хоть один из этих элементов выпадал, цель расползалась, как вязаный свитер. А если все были на месте – ты просто садился за штурвал корабля и знал: через шторм и крики чаек ты всё равно доплывешь до берега.

Джексон шёл вперед как танк. Ему было всё равно, сколько людей скажут “это невозможно”, всё равно, сколько раз всё пойдёт не по плану.

Он только спрашивал:

– Дедлайн какой?

– Что считается успехом?

– Какие ограничения

И дальше просто работал.

Мне всегда казалось, что, если бы я однажды дал ему задачу построить новый город среди пустыни, нарисовал его на салфетке в баре с написанным техническим заданием и дал эту салфетку Джексону – через год там уже стояли бы небоскрёбы.

И знаете, в этом тоже была своя магия:

В мире, где почти все только мечтают и жалуются, был человек, который брал и делал.

Может быть, именно поэтому я доверял ему, как себе.

Потому, что, когда ты много лет подряд видишь только обещания на ветер и пустые слова, встреча с тем, кто знает цену поступкам, становится настоящим чудом.

Может быть, таких людей и надо называть настоящими волшебниками, только без мантии, без палочек и без фокусов.

Просто люди, которые умеют превращать замыслы в реальность и строго следовать инструкции к применению.

В его руках даже самая безумная идея – не сказка, а проект с дедлайном и планом действий.

В детдоме я рано начал читать. Сначала от скуки. Потом – чтобы не сойти с ума от серости вокруг.

Книги были единственным спасением. Они не били, не кричали, не требовали. Просто всегда были рядом. Я быстро прочитал всё, что было в нашей библиотеке – от «Приключений Тома Сойера» до «Братьев Карамазовых». Читал без разбору – русских, зарубежных, тяжёлое, детское, философское.

Некоторые книги я тогда не понимал, но возвращался к ним позже. Словно отложенные разговоры, к которым созреваешь.

“Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая несчастлива по-своему.”

– Лев Толстой

Я читал эту фразу и понимал: про мою жизнь написано. Про нас, про тех, кто не в семье. Кто не по любви. Кто не любим.

“Человека можно уничтожить, но нельзя победить.”

– Хемингуэй

Это я повторял себе, когда терпел. Когда хотелось ударить в ответ. Когда нельзя было заплакать, потому что за это били сильнее.

“Одиночество – это когда рядом никого, а внутри ещё хуже.”

– Достоевский

Я читал, потому что не с кем было поговорить. Книга заменяла собеседника. Ловил себя на том, что веду диалоги с персонажами. С вымышленными людьми – потому что настоящих рядом не было в нужном количестве.

Позже понял, что чтение дало мне больше, чем воспитатели. Начал лучше говорить, увереннее писать, быстрее думать. Слышал, как люди запинались, искали слова, а у меня они были – откуда-то из Чехова, Горького, Брэдбери.

Может, именно поэтому я смог потом выбраться. Слова вытолкнули меня из безмолвной жизни. Они дали мне форму.

Сейчас у меня другие книги. Контракты. Сметы. Цены. Планы. Я давно не перечитывал Достоевского. Даже не уверен, что смог бы сейчас найти время.

Но иногда мне кажется, что тот мальчик во мне всё ещё держит фонарик под одеялом и читает книгу под названием “Жизнь”

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сегодня солнечно и я решил открыть окно, чтобы солнцу было проще поступать в салон минуя тонировку машины. На одном из светофоров что-то резко начало меня слепить, пытался увернуться, но этот луч света преследовал мои глаза, как проснувшаяся пчела преследует человека, потревожившего её сладкий сон. Где-то в бардачке у меня были солнечные очки, на ощупь я достал их и только одев сразу же увидел, что в трамвае, который ехал параллельно со мной, кто-то слепит меня солнечным зайчиком.

Я раздражено и четно пытался долго рассмотреть кто же это, внутри меня пылала пламя злости и желания наказать автора этой глупой шутки, но этот блеск даже через очки не давал рассмотреть своего создателя. Осознав невозможность опознать шутника, вдавив педаль газа в пол я ушёл в отрыв от этого трамвая и чувствовал себя в этот момент как минимум победителем гран-при Монако формулы один.

В назначенное время подъехал к ресторану, место было роскошное, с намёком на высокий статус. Сюда приходили люди, которые любили выглядеть богаче, чем есть на самом деле. Я вышел из машины и немного прищурился на солнце.

И тут её голос, сиплый, словно прокуренный тысячами чужих судеб:

– Эй, красавчик, отблагодари меня золотой монеткой, а я тебе погадаю?

Я обернулся на голос – передо мной стояла взрослая цыганка. Возраст очень трудно было определить: могла быть как сорокалетней, так и семидесяти. Черные, как уголь, глаза, и в них что-то не совсем чистое и отталкивающее. Платок, старый, но ярких цветов, пальцы в перстнях, не уверен, что это было золото, скорее серебро в позолоте. Она протянула ко мне ладонь, будто сама ждала, чтобы я вложил туда свои деньги.

– Тётя, слушай давай пожалуйста мимо, – усмехнулся я. – Как говорится, денег нет, но вы держитесь

– Не понимаешь ты парень, что деньги не главное, – её голос будто вырезал воздух. – Ой вижу кровь вокруг тебя, много крови. Вижу и на твоих руках тоже кровь. Страшный ты человек… и будущее у тебя очень страшное, парень.

Я улыбнулся и решил под играть:

– Да ладно? И что же мне теперь делать? Расскажешь?

– Ой дорогой, никто не может уйти от своей судьбы, – цыганка сузила глаза. – Но если ты, конечно, хочешь, я могу дать совет, не бесплатно, но не торопись отказываться, а то пожалеешь потом!

– Ладно-ладно, давай, развлеки меня – я засунул руки в карманы и протянул ей помятую тысячную купюру.

Мне и правда в тот момент стало интересно, чем же закончится данная стандартная схема развода лохов на деньги, за это я вполне был готов заплатить такую сумму без единой нотки сожаления.

Она посмотрела куда-то мне за плечо, будто там стояла сама смерть, нежно гладя меня по голове.

– Уезжать тебе нужно, парень! Прямо сегодня! Всё бросай и беги далеко от сюда!

Я не удержался и рассмеялся ей прям в лицо:

– Оригинально, конечно, мадам, я даже почти поверил, но увы – сегодня всё мимо! Ладно, мне пора.

Далее уже шагнул к двери кафе, а она крикнула мне вслед:

– Поздно будет, когда поймёшь! Ой такой красивый весь, но судьба, ой такая тяжелая.

Я махнул рукой, вошел внутрь, уже переключившись на предстоящую важную встречу.

Когда я заходил в ресторан, Джексон уже сидел за столиком у окна делая вид, что изучает меню и собирается сделать новый для себя выбор, хотя всегда заказывает одно, и тоже – пасту карбонару, приготовленную до состояния аль денте и капучино на миндальном молоке.

“Брусника” была главным рестораном города. Когда-то, несколько лет назад, в этом здании был одноименный клуб, именно тут я и начинал свой путь в бизнесе. Изначально я и мой друг детства Лёха, устраивали здесь свои первые вечеринки, привозили известных DJ и Артистов, платили им гонорар и за аренду клуба, а всё что оставалось забирали себе. Денег было не очень много, но тогда мы работали не ради них, как говорил ранее, мы зарабатывали себе имя.

Позже наши с Лёхой пути разошлись, я так до сих пор и не понял, что тогда произошло. Может, Лёха чувствовал, что я отдаляюсь? Может, он сам выбрал другую дорогу? Времени разбираться не было. Мне поступило предложение от Михаила Валерьевича Потапова, хозяина Брусники, стать арт-директором в клубе. Процент от выручки и полная творческая свобода сделали так, что мысли о друге быстро ушли на задний план.