Тайна седьмого хребта

– Значит, дух принял форму? – процедил Мартен, стреляя арбалетным болтом в основание ближайшего щупальца. Болт вмерз в лед, не причинив вреда. – Или это физическое воплощение? Джек! Механизм! Ты его провернул – можешь обратно?

– Не знаю! – изобретатель отчаянно оглядывал алтарь, стараясь не смотреть на ужасающую метаморфозу трупа. Щупальце метнулось к нему. – Ааа!

Торстен, как танк, встал на пути. Его массивный нож (больше похожий на тесак) рубанул по ледяному щупальцу. Лед треснул, но лишь замедлил движение. Холодная хватка обвила предплечье гиганта. Он взревел от боли и ярости, пытаясь вырваться.

– Жжет! Как кислота! – закричал он, что было для него невероятно. Его рука в перчатке покрылась белым инеем.

– Тепло! Нужно тепло! – догадался Финн, лихорадочно шарил в карманах. Нашел маленькую бутылочку спирта для розжига. – Мартен, огонь!

Навигатор понял мгновенно. Он выдернул из кармана зажигалку, поднес к бутылке в руке Финна. Пламя с треском охватило горлышко. Финн метнул импровизированную «молотову коктейль» в основание щупальца, держащего Торстена.

Огонь шипяще встретился со льдом. Щупальце дрогнуло, ослабило хватку. Торстен с ревом вырвался. На его руке остались белые, как ожог, полосы.

– Работает! Но ненадолго! – констатировал Мартен, видя, как пламя гаснет под натиском нарастающего льда. – Джек! Механизм! Быстро!

Джек, забыв о страхе перед духом, рванулся к алтарю. Он сбивал лед с механизма, пытаясь разглядеть детали.

– Штурвал… Он повернут по часовой… Надо против! Но он замерз! Не двигается!

– Дай сюда! – Финн протиснулся рядом, с силой ударил по штурвалу рукоятью ножа. Лед треснул. – Пробуй!

Джек схватил металл, навалился всем весом. Мускулы на его шее напряглись до предела. Штурвал дрогнул, скрипнул, сдвинулся на миллиметр.

Из темноты за колоннами донеслось низкое, леденящее душу шипение. Голубые огни-глаза сузились. Огромная тень зашевелилась, двинулась вперед. Ощущение невыносимого холода усилилось в разы.

– Он идет! – завопил Эйвинд, указывая дрожащей рукой. – Прямо к нам! Он хочет… всех!

Мартен бросил взгляд на выход. Путь был почти перекрыт сплетением новых щупалец, выраставших из пола и стен с пугающей скоростью. Торстен, стиснув зубы от боли, рубил их своим ножом, но это было как пытаться прорубить дорогу в наступающем леднике.

– Джек! Еще усилие! – приказал Мартен, целился арбалетом в приближающиеся голубые огни. Он не знал, поможет ли это, но стрелять было не во что больше. – Финн, помоги ему! Торстен, держи их хоть секунду! Эйвинд, ищи слабое место в щупальцах у выхода!

Юнга кивнул, его дар предчувствия, смешанный с животным ужасом, фокусировался на ледяной преграде. Он искал точку, удар по которой мог дать им шанс.

– Там! – он указал на место, где несколько щупалец срослись в толстый ствол. – В основание! Оно… пульсирует! Как у артефакта!

– Торстен! Туда! – скомандовал Мартен.

Гигант развернулся, занес нож над указанным местом. Его лицо исказила гримаса боли от обмороженной руки. Он вложил в удар всю ярость и отчаяние.

В тот же миг Джек и Финн, навалившись вдвоем на штурвал, сдвинули его с мертвой точки. Металл заскрежетал, провернулся на четверть оборота против часовой стрелки.

Произошло нечто невероятное.

Ослепительный луч из «Ледяного Зеркала» дрогнул, словно лопнувшая струна. Его яркость погасла на мгновение, сменившись хаотичными вспышками. Шипящие щупальца замерли в движении, их голубоватое свечение померкло. Сам ледяной змей в глубине храма издал протяжный, скрежещущий вопль – звук ломающегося гигантского айсберга, смешанный с яростью. Его голубые глаза-прожекторы сузились до щелочек, полные не столько боли, сколько изумления и чистой ненависти.

– Работает! – выдохнул Джек, все еще виснувший на штурвале. Но его торжество было недолгим.

Черный диск на груди мертвеца внезапно загудел. Серебристые прожилки вспыхнули ослепительно белым, а сам диск… потянулся к руке Джека, все еще сжимавшей штурвал! Из его поверхности вырвались тонкие, как паутина, но невероятно цепкие нити мертвящего холода. Они обвили запястье изобретателя, впиваясь сквозь перчатку.

– А-а-арх! – Джек закричал от шока и невыносимой, пронизывающей до костей боли. Его рука мгновенно побелела, пальцы свело судорогой. Он попытался дернуть руку, но нити холода держали мертвой хваткой, вытягивая из него жизненную силу. Лицо его исказилось гримасой ужаса – он чувствовал, как тепло, сама жизнь высасывается из него, как из того несчастного на полу. – Тянет! Не могу… оторвать!

В этот самый момент тесак Торстена обрушился на указанное Эйвиндом пульсирующее основание щупалец у выхода. Удар гиганта, подкрепленный адреналином и болью от обморожения, был сокрушителен. Ледяной ствол треснул с оглушительным грохотом, словно лопнуло стеклянное сердце. Щупальца, перекрывавшие проход, рассыпались на тысячи сверкающих осколков, которые тут же начали таять в воздухе, превращаясь в ледяную пыль. Путь был свободен!

– Выход! – заревел Торстен, отпрыгивая от осыпающихся обломков. Его обмороженная рука висела как плеть, но он был готов драться дальше.

– Финн, тащи Джека! – скомандовал Мартен, видя беду изобретателя. Он разрядил весь магазин арбалета в приближающиеся голубые глаза змея. Болты впивались в ледяную мглу, не причиняя видимого вреда, но заставляя чудовище на мгновение отпрянуть. – Эйвинд, впереди! Указывай путь! Торстен, прикрывай тыл!

Финн, не раздумывая, вцепился в Джека. Он обхватил его за туловище и рванул изо всех сил.

– Отпусти, Джек! Отпусти штурвал!

– Не… могу… – хрипел изобретатель, его лицо приобрело синеватый оттенок. Нити холода впивались глубже, покрывая инеем руку до локтя. – Он… держит!

Эйвинд, преодолевая парализующий страх, метнулся к выходу.

– Сюда! Бегом! – Его голос сорвался на визг, но он указывал верное направление сквозь клубящийся морозный туман.

Торстен занял позицию между командой и приближающейся тенью змея. Он поднял свой массивный нож здоровой рукой, готовясь к последнему рубежу. Гигантская змеиная голова, увенчанная гребнем из ледяных кристаллов, уже выплывала из тумана, пасть, полная сверкающих сталактитов-клыков, разелась в немом рыке.

Мартен увидел отчаянное положение Джека. Прагматизм уступил место мгновенному решению. Он схватил вторую бутылочку спирта у Финна, выдернул из кармана тряпку.

– Гори все синим пламенем! – прошипел он, сооружая фитиль. Поджег и швырнул импровизированную гранату не в змея, а прямо в «Ледяное Зеркало» на груди мертвеца, к которому все еще тянулись нити, связывающие его с Джеком.

Бутылка ударилась о черный диск и разбилась. Пламя с треском охватило артефакт и мертвое тело. На миг раздалось нечеловеческое шипение – не змея, а самого духа, воплощенного в диске. Нити холода, связывающие Джека, дрогнули и ослабли! Этого мгновения хватило. Финн рванул из последних сил, и рука Джека с хрустом оторвалась от штурвала. Нити оборвались, оставив на перчатке и коже жгучие белые шрамы, похожие на ожоги жидким азотом.

– Бежим! Все! – закричал Мартен, отступая к выходу и толкая перед собой оглушенного, дрожащего от холода и шока Джека. Финн подхватил изобретателя под руку, почти волоча его.

Торстен, видя, что команда уходит, бросил последний вызов ледяному исполину. Он швырнул свой массивный нож, как копье, прямо в ближайший голубой глаз. Оружие впилось в лед с глухим стуком, заставив чудовище в ярости дернуться. Этого было достаточно. Молчаливый гигант развернулся и ринулся за остальными.

Они вывалились из ледяных врат храма в ослепительную белизну заснеженного ущелья, спотыкаясь и падая. Холодный, но живой воздух ударил в лицо. За спиной, из чрева храма, донесся оглушительный рев бешенства и грохот рушащегося льда. Голубоватый свет яростно пульсировал в проеме входа, но чудовище не последовало за ними. Казалось, его сила была привязана к храму, к алтарю, к самому артефакту.

– Не… остановился… – пролепетал Джек, падая на колени в снег и судорожно дыша. Он с ужасом смотрел на свою обмороженную, покрытую белыми узорами руку. – Он… только… разозлился…

Мартен, опираясь на колени и переводя дух, оглянулся на зловещий портал храма. Голубые глаза все еще горели в глубине, полные немой угрозы.

– Ты прав, Джек, – хрипло сказал навигатор. – Мы его разбудили. Мы его оскорбили. И теперь он знает, что мы здесь. – Он посмотрел на бледное, искаженное страхом лицо Эйвинда. Юнга молча кивнул, его глаза были прикованы к храму, словно он все еще слышал тот ледяной шепот.

Они не нашли «Сердце Гор». Они не обрели спасения. Они выпустили Древнего Зла из его Ледяного Логова. И теперь им нужно было бежать. Пока ледяные щупальца не протянулись за ними из темноты храма в белый свет дня.

Глава 4. Проклятие Орлиного Утёса

Холодный ветер, пробирающий до костей, казался теперь почти благом после ледяного ада храма. Он сдувал с лиц пот, смешанный со снежной пылью, и хоть как-то отвлекал от пронизывающего страха, осевшего тяжелым камнем в желудке. «Отчаянный», застрявший ниже по ущелью, был еще далеко, а путь к нему пролегал мимо мрачного, нависающего над пропастью скального выступа, прозванного на их карте Орлиным Утёсом.

Джек шагал, прижимая к груди свою обмороженную руку, замотанную в лишнюю портянку Торстена. Каждый шаг отзывался тупой, ноющей болью, а белые, паутинообразные шрамы под бинтом жгли как огонь. Его лицо, обычно оживленное любопытством, было серым и постаревшим.

– Держись, изобретатель, – пробурчал Финн, шедший рядом и бросающий на Джека тревожные взгляды. Весельчак заметно потух, его обычная бравада растворилась в горьком осадке после храма. – Дойдем до судна, Мартен что-нибудь придумает. У него мазь от всего на свете есть.

Мартен, шедший впереди, прокладывая путь по глубокому снегу, лишь мрачно хмыкнул. Его прагматичный ум лихорадочно работал, анализируя катастрофу.

Пробудили древнее зло. Артефакт остался в руках у… этого существа. Джек ранен, возможно, серьезно. Корабль поврежден. Океан где-то там, за горами… Он мысленно перебирал ресурсы, скудные варианты. Угроза была слишком абстрактной, слишком мистической, чтобы вписать ее в привычные схемы действий. Это раздражало.

Эйвинд, замыкавший колонну, вдруг остановился как вкопанный. Его глаза расширились, дыхание участилось.

– Стойте! – его голос, обычно тихий, прозвучал резко, заставляя всех обернуться.

Торстен мгновенно занял позицию между юнгой и темной громадой Утёса, его здоровый кулак сжался. Молчаливый гигант сканировал скалы, ища видимую угрозу.

– Что, Эйвинд? – спросил Мартен, подходя. – Тот… змей?

Юнга отрицательно мотнул головой. Он указал дрожащим пальцем на основание Орлиного Утёса, где скала образовывала неглубокий грот, почти скрытый нависающими снежными карнизами и древними, покрытыми льдом петроглифами.

– Не змей… Другие. Старые. Очень старые. И… сердитые. – Он прижал ладони к вискам. – Шум… как шорох каменных крыльев. Шепчут… про «нарушителей»… про «печать»…

– Печать? – переспросил Финн, нахмурившись. Он осторожно подошел к гроту, стараясь не потревожить снежные козырьки. – Что-то вроде знака? Защиты?

Мартен присоединился к нему, его взгляд аналитика скользил по заиндевевшей поверхности скалы. Петроглифы изображали воинов в незнакомых доспехах, сражающихся с чем-то аморфным, похожим на тень. В центре композиции, прямо над самым темным углублением грота, был выбит странный символ: круг, пересеченный зигзагом, напоминающим молнию или горную вершину. Символ выглядел… новее остальных изображений. И под ним, на небольшом выступе скалы, виднелись четкие следы – будто что-то плоское и тяжелое долго лежало, защищая камень от непогоды, а потом было сорвано.

– Вот она, печать, – тихо сказал Мартен, указывая на пустой выступ. – Или то, что от нее осталось. Что-то сняли. Недавно. Следы свежие.

Финн наклонился, присмотрелся. Его взгляд упал на землю у входа в грот. Среди наметенного снега виднелись обломки – куски темного, почти черного камня с золотистыми прожилками, будто вкраплениями руды. Он поднял один осколок, размером с ладонь.

– Камень? Красивый… – Он повертел его в руках. – И тяжелый. Похоже, печать была из этого. Но кто ее снял? И зачем?

– Не кто, – прошептал Эйвинд, отшатнувшись от грота. Его лицо стало еще бледнее. – Что. Тот… ветер прошлой ночью. Сильный порыв. Когда шатер чуть не унесло. Я видел… как тень метнулась здесь. Быстро. Как стрела.

– Тень? – Джек, превозмогая боль, подошел ближе. Его изобретательский ум, несмотря на состояние, начал работать. – Как тень? Или ветер? Ты же говорил, духи здесь шепчут как шорох крыльев…

Мартен взял у Финна осколок, внимательно изучил его. Золотистые прожилки слабо мерцали в тусклом свете.

– «Кровь Небес»… – пробормотал он, вспоминая обрывки легенд, услышанных в горных селениях. – Редчайший минерал. Говорили, он обладает силой связывать… или отпугивать. – Он бросил взгляд на пустое место печати, на древние петроглифы воинов, на бледное лицо Эйвинда. – Эти воины… на рисунках. Они не просто сражаются. Они охраняют. А печать из «Крови Небес» была замком на этой… тюрьме? Могиле? – Он сжал осколок в кулаке. – И теперь замок сломан.

– Значит, я… – Финн замер. Его взгляд метнулся к месту, где лежали осколки, потом к пустому выступу, потом к Эйвинду. В его глазах читалось медленное, ужасное осознание. – Тот порыв ветра… Я как раз шел мимо утёса, поправлял капюшон. Что-то громко хлопнуло о камни… Я подумал, просто снег с карниза упал. – Он сглотнул. – Это же я… Я ногой задел? Сорвал эту чертову печать, когда поскользнулся?!

Эйвинд кивнул, его глаза были полны немого укора и страха.

– Они проснулись… Воины Камня. Духи. Они знают… что печать сломана. Что мы здесь. – Он вдруг вжался в скалу. – Они идут! Слушайте!

Тишина ущелья, нарушаемая лишь завыванием ветра, вдруг стала иной. В ней появился новый звук – едва уловимый, но нарастающий. Сухой, мертвый шелест, словно тысячи каменных жуков перебирали лапками по скале. И холод, идущий уже не от ветра, а из самого грота, стал ощутимо гуще, тяжелее.

Мартен резко развернулся, его арбалет уже в руках. Торстен замер в боевой стойке. Даже Джек, стиснув зубы от боли, инстинктивно прижался к скале здоровым плечом.

– Готовьтесь! – скомандовал Мартен, его голос был низким и жестким, лишенным обычной расчетливой холодности. В нем звучало осознание новой, неведомой угрозы. – Они здесь. И они не для переговоров. Финн, эти осколки… «Кровь Небес»… может, они еще что-то могут? Ищи ответ! Быстро! Остальные – ко мне! Встречаем незваных гостей!

Шелест превратился в отчетливый скрежет, будто камень терся о камень. Из темного зева грота, из-под древних петроглифов, начало выползать нечто. Не тени, а сгустки полупрозрачного, мерцающего мертвенным светом тумана, принимающие смутные, но грозные очертания воинов в потрескавшихся каменных доспехах. Их глаза – пустые впадины – светились холодным, неумолимым голубым огнем. Они медленно поднимали призрачные копья, направляя их на живых нарушителей векового покоя.

Расследование только началось, но первая улика – сорванная печать – уже привела к немедленным и смертельно опасным последствиям.

Отлично, вот вторая треть 4-й главы "Проклятие Орлиного Утёса", продолжающая детективную линию и боевое столкновение:

Холод, исходивший от призрачных воинов, был иным, чем в ледяном храме. Не пронизывающая до костей стужа, а глухой, высасывающий тепло могильный холод. Он обволакивал кожу, сковывал мышцы, заставлял дыхание сбиваться. Скрежет камня нарастал, заполняя узкое пространство у грота.

– Щиты! – рявкнул Мартен, отступая на шаг и прикрывая собой Джека с его раненой рукой. – Торстен, фланг!

Молчаливый гигант шагнул вперед, подставив под удар свою здоровую руку, обмотанную толстой тканью. Он не мог эффективно бить, но его массивное тело было живым щитом. Первое призрачное копье, мерцающее голубым, вонзилось не в плоть, а словно в саму жизненную силу. Торстен взревел – не от физической боли, а от невыносимого ощущения леденящей пустоты, проникшей в кости. На его руке, в месте удара, проступило белое пятно инея.

– Энергия! – закричал Джек, прижимаясь к скале и с ужасом наблюдая за эффектом. – Они вытягивают тепло! Жизнь! Как тот артефакт! – Его изобретательский ум лихорадочно работал, несмотря на боль и страх. – Финн! Камень! «Кровь Небес»! Что с ним?

Финн, прижавшийся к противоположной стене ущелья, лихорадочно перебирал осколки в руках. Золотистые прожилки слабо пульсировали в такт нарастающему скрежету.

– Не знаю! Горит? Нет… Тянет? Вроде нет… – Он сжал один осколок в кулаке, пытаясь почувствовать что-то. – Холодный… но не как они. По-другому. Твердый. Надежный?

Эйвинд, прижавшись рядом к Финну, вдруг вытянул руку, указывая не на воинов, а на их… доспехи.

– Смотрите! Швы! Где плиты сходятся… Там… золото! Как в камне! – Его голос сорвался от напряжения. – Оно… светится! Слабо! Когда они двигаются!

Мартен, отбиваясь древком арбалета от очередного призрачного удара (дерево покрывалось инеем с треском), бросил быстрый взгляд. Юнга был прав! На стыках каменных плит призрачных доспехов, в пазах и трещинах, слабо мерцали тонкие золотистые нити, точь-в-точь как прожилки в осколках «Крови Небес». Это было не украшение. Это выглядело как… скрепляющий раствор, как клей, удерживающий дух в форме воина.

– Джек! – крикнул Мартен, уворачиваясь от удара копья, которое прошло в сантиметре от его лица, оставив ощущение ледяного ветра. – Эти прожилки в камне… Энергия? Защита? Как работает?!

Джек зажмурился, сосредотачиваясь.

– Легенды… связывать… отпугивать… – он бормотал, глядя на осколок в руке Финна. Его глаза метнулись к золотистым швам на ближайшем духе, который заносил копье над Торстеном. – Может… это не просто минерал? Может, он… резонирует? Или… гасит их энергию? Как громоотвод для холода? – Он вдруг вскинул голову. – Финн! Брось осколок! В шов! В золото на доспехах! Попробуй!

Финн не раздумывал. Он прицелился в ближайшего духа, чье копье было направлено на ослабевшего Торстена, и швырнул осколок «Крови Небес» изо всех сил. Камень, сверкнув золотыми искрами в тусклом свете, угодил точно в плечевой шов призрачного воина, где мерцала тонкая золотая нить.

Эффект был мгновенным и оглушительным. Раздался звук, похожий на треск лопнувшего стекла, умноженный в тысячу раз. Золотая нить в шве вспыхнула ослепительно ярко, а затем погасла, оставив после себя черную, дымящуюся трещину. Сам дух воина издал беззвучный вопль – волна леденящего воздуха отбросила всех назад. Его форма задрожала, потеряла четкость. Каменные доспехи вокруг трещины начали крошиться, как рассыпающаяся глина. Призрак замер, его голубые глаза-прожыги померкли, движение остановилось. Он не исчез, но стал… инертным, как внезапно отключенная машина.

– Работает! – завопил Финн, ликующий и потрясенный одновременно. – Попал! Он… замер!

– Не замер, – поправил его Джек, внимательно наблюдая. – Поврежден! Контур нарушен! Энергия утекает! – Он указал на черную трещину. – Видишь? Она расширяется! Медленно, но расширяется!

Мартен мгновенно оценил ситуацию.

– Цельтесь в швы! В золотые линии! – скомандовал он, перезаряжая арбалет уже не болтом, а одним из осколков, которые Финн сунул ему в руку. – Финн, Эйвинд – вам метать! Джек – указывай слабые точки! Торстен – держи их на расстоянии, не давай прорваться!

План сработал, но лишь отчасти. Эйвинд, дрожащими руками, метнул осколок. Он попал в нагрудник другого духа, но не в шов, а в сплошную плиту. Камень просто отскочил, не причинив вреда. Дух, не замедляя, двинулся на юнгу.

– Шов! Надо в шов! – закричал Джек. – На пояснице! Видишь, там светлее!

Финн бросил свой второй осколок. На этот раз – точнее. Камень угодил в золотистую линию на талии призрака. Повторился тот же эффект: яркая вспышка, треск, черная трещина и внезапная остановка движения. Дух замер, словно статуя.

Но духов было больше. Они выходили из грота, медленные, неумолимые. Их голубые глаза безошибочно находили живых. Осколков у Финна оставалось мало, а у Мартена – только один в арбалете.

– Не хватит камней! – прокричал Финн, отступая к скале. – Их слишком много!

Торстен, стиснув зубы, принял на себя удар еще одного копья. Иней расползался по его груди. Он шатнулся.

– Холодно… Силы… уходят…

Мартен выстрелил. Его осколок, выпущенный из арбалета, с хрустом вонзился в шов на шлеме ведущего духа. Тот замер. Но следом шли еще двое.

– Что теперь? – Эйвинд с ужасом смотрел на приближающиеся фигуры. – Они не остановятся! Они будут преследовать! Пока печать не восстановится! Или пока…

– Или пока мы не станем такими же, как они, – мрачно закончил Мартен, отступая и чувствуя, как холод сковывает его ноги. – Джек! Идеи? Быстро! Чем их остановить? Чем заменить печать? Хотя бы временно!

Джек лихорадочно оглядывал грот, скалу, осколки в руках Финна, замерших духов с черными трещинами. Его взгляд упал на пустой выступ, где раньше лежала печать, а затем – на выбитый над гротом символ: круг с зигзагом.

– Символ! – выдохнул он. – Мартен, символ над гротом! Он новее петроглифов! Он – часть печати? Ключ к активации? – Он схватил самый большой осколок «Крови Небес» у Финна. – Может… если вставить камень обратно? В центр символа? Энергия… резонанс… может, это замкнет контур? Хотя бы на время!

– Центр символа… – Мартен взглянул вверх. Круг с зигзагом был выбит высоко, почти под самым карнизом. Добраться туда по гладкой, обледенелой скале… – Безумие. Но другого выхода нет. Финн! Лезь!

– Я?! – Финн посмотрел на крутой склон, на лед, на мерцающих духов, подбирающихся все ближе. – Но я… я же сорвал ее! Я ж неудачник!

– Именно поэтому! – крикнул Мартен, отталкивая его к скале. – Твоя вина – твоя и исправляй! Торстен, прикрой его! Эйвинд, отвлекай духов! Кричи, махай, что угодно! Джек – направляй его! Быстро!

Пока Торстен, собрав последние силы, с ревом бросился на ближайших духов, отвлекая их на себя, а Эйвинд закричал что-то нечленораздельное, размахивая руками, Финн, стиснув в зубах осколок «Крови Небес», вцепился в малейшие выступы обледенелой скалы. Его путь к спасению – и возможно, к искуплению – висел на волоске над пропастью и под взглядами мертвых воинов.

Отлично, вот заключительная треть 4-й главы "Проклятие Орлиного Утёса", завершающая конфликт и подводящая детективные нити:

Ледяной ветер рвал одежду и слепил глаза. Финн, вцепившись в крошечные выступы обледенелой скалы, чувствовал, как пальцы немеют от холода и напряжения. Осколок «Крови Небес», зажатый в зубах, давил на челюсть, отдаваясь металлическим привкусом страха. Внизу бушевал ад. Голубые вспышки ударов духов, рев Торстена, отбивавшегося одной здоровой рукой, истошные крики Эйвинда, пытавшегося отвлечь призраков, и резкие команды Джека, указывающего слабые точки:

– Левее, Финн! Выше! Там выступ подо льдом! Держись!

– Они… его обходят! – кричал Эйвинд. – Торстен, справа!

Финн рискнул взглянуть вниз. Его сердце упало. Один из духов, обойдя сражающегося Торстена, устремился прямо к основанию скалы, по которой он карабкался. Голубой огонь в пустых глазницах был направлен вверх. Призрачное копье замерло в позиции для броска.

– Финн! Быстрее! – заорал Мартен, выпуская последний болт из арбалета (бесполезно – он прошел сквозь туман). – Он целится!

Адреналин ударил в виски. Финн забыл про боль, про страх высоты. Он рванулся вверх, отчаянно цепляясь за лед, за камни. Ноготь на руке содрался до крови, но он не почувствовал. Его цель – центр символа, точка пересечения круга и зигзага – была всего в метре выше. Но призрак уже занес копье.

– Нет! – вскрикнул Эйвинд, бросив под ноги духу горсть снега с мелкими осколками камня. Эффекта ноль, но дух на миг повернул голову.

Этого мига хватило. Финн, собрав последние силы, сделал рывок. Его рука с окровавленными пальцами нащупала углубление в самом центре выбитого символа. Он выхватил осколок изо рта и с хриплым криком вдавил его в каменную чашу.

– Вставляй! – проревел Джек снизу. – Всей силой! Замкни цепь!

Осколок «Крови Небес» вошел в углубление с глухим щелчком, как ключ в скважину. На мгновение ничего не произошло. Финн повис на скале, чувствуя ледяное дыхание призрачного копья у спины.

А потом символ вспыхнул.

Золотистые прожилки в камне зажглись, как раскаленная проволока. Свет побежал по линиям круга и зигзага, заполняя древнюю резьбу ослепительным сиянием. Волна тепла, неожиданная и мощная, ударила от скалы, согревая лицо Финна и растапливая лед вокруг него. Световой контур символа замкнулся, и из его центра ударил тонкий луч чистого золотого света прямо в грот.