Энергормы. 3 том. «Город мёртвых тел»

– Тебя же Лера зовут? – нарушил тишину Михаил, шагая последним.

– Да, – коротко ответила девочка.

– Расскажи нам, куда мы идём, о городе, как тут живётся?

Лера замялась. Она бросила быстрый взгляд на Диму. Он не обернулся, но чувствовал её сомнение. Всё же, она заговорила:

– Ну… Дядя Володя говорит о городе – «дыра» или что-то вроде «филиала ада». Но мама нас учила, что это… Город мёртвых тел. Странное название, но оно подходит.

Дима коротко бросил:

– Тихо. Мы ещё не в безопасности, чтобы разговаривать.

– Ладно, ладно, – проворчал Михаил, но уже через минуту снова спросил: – Куда мы идём?

Лера снова помедлила. Взрослый мужчина с харизмой военного не отпускал вопрос так просто.

– Мы идём домой к дяде Володе.

– А дом этот как выглядит?

Михаилу нужно было понимать обстановку. Он не любил неопределённости.

– Это один из подвалов, только в нём тепло и сухо.

– Понятно, – сказал он, хотя ничего не понял.

Они шли дальше, пока в одном из тоннелей не показался свет. Сначала едва заметная полоска, затем – мерцающий круг, за которым виднелись очертания баррикад из старых ящиков, ржавых решёток и слоёного мусора. За ними кто-то двигался. Где-то вдалеке слышались голоса детей.

– Стойте здесь. Я сейчас, – сказал Дима, осторожно ступая вперёд.

Он вышел на освещённую площадку. Голоса смолкли, но лишь на секунду.

– Привет. Э-м… в общем тут я Лера и ещё несколько… – Не успел он договорить как его перебил детский звонкий голос, это был Тима.

– Дима? Ты вернулся! Как всё прошло?

Михаил и Александр переглянулись. Детские голоса в этом месте казались чем-то нереальным.

Дима опустил голову. Не ответил. Только глубоко вздохнул.

– Ладно, проходи. Обязательно всё расскажешь за завтраком, – раздалось снова.

Но, прежде чем Дима сделал шаг, раздался резкий окрик:

– СТОЯТЬ!

Из тени выступила сутулая фигура. Сухое, тёмное от грязи лицо, заросшее щетиной, глаза – как угольки в пепле. Это был дядя Володя.

– Сколько вам говорить! – закричал он на дозорных. – Кто бы ни пришёл – свой или чужой – вы обязаны позвать взрослого! То есть меня!

Дима выпрямился. Снова стоял перед баррикадами, как тогда, когда просил приюта для себя и Леры. Только теперь за его спиной были трое чужаков.

– Кто эти люди? – процедил Володя. – Чужаки. От них одни проблемы. Зачем ты их сюда привёл?

– Они помогли мне и сестре… но ночью на нас напал монстр и они ранены, им нужна помощь, – ответил Дима, стараясь держаться уверенно.

– Здесь не больница. Здесь не место для больных и увечных. Идите ищите другое укрытие.

Послышался щелчок затвора. Володя не шутил.

– Откуда они вообще? К какой банде принадлежат?

– Это не бандиты, – сказал Дима. – Они издалека. Из другого города. Они рассказывали мне истории… О деревне заражённых. О Городе закатов. Такие вещи не придумывают. Они настоящие.

Володя молчал несколько секунд, разглядывая их. Наконец спросил:

– Еду будете добывать сами.

Дима лишь утвердительно закивал, хотя не знал, согласятся ли они.

– Хорошо. Угол самый холодный и тёмный – ваш. Проходите. Ваше оружие остаётся у меня. Но если хоть один из вас доставит мне лишние хлопоты – вылетите отсюда раньше, чем успеете сказать «спасибо».

Баррикады распахнулись с глухим скрипом, будто старое дерево не хотело пропускать чужих. Между двумя половинками образовалась узкая щель – едва достаточно, чтобы протиснуться одному. За ней – кромешная тьма. Тупик? Нет. Стена, в которой едва виднелся дверной проём, словно выцарапанный из бетона.

Дядя Володя ждал, пока все протиснутся внутрь. Когда последним вошёл Евгений, он коротко щёлкнул пальцем по металлической пластине на своём наплечном фонаре. Заслонка отъехала, и из него хлынул свет, необычный – синеватый, мерцающий, как разряд молнии. Внутри кристалл тонитруума – странное использование элемента молний, тут бы уместнее был бы люминит – камень света. Зарево озарило лица новоприбывших, но не осветил всё сразу, а скорее выхватил их из темноты, будто электрическое око рассматривало их одного за другим.

В свете молний стояли двое мальчишек лет десяти – Тима и Данил. Они были босыми, но подтянутыми, с осторожными глазами. Рядом – Володя. Мужчина среднего роста, широкий в плечах, с лицом, покрытым сетью морщин, будто он всю жизнь провёл под палящим солнцем, а не в катакомбах. Его кожа была тёмной, почти черной, а волосы и борода начали серебриться. Глаза – внимательные, безжалостные. Он смотрел на них так, как смотрят на товар, который ему навязывали решился купить.

– Оружие складывайте сюда, – сказал он, указывая на дощатый настил, прикрытый потёртой тканью. – Поставьте на предохранитель.

Александр, Евгений и Михаил молча выполнили приказ. Только Лера замялась.

– Вас тоже это касается, – добавил Володя, глядя на девочку.

– Но… у меня нет оружия, – прошептала она.

– А тот топорик, что я тебе мастерил целых два часа?

Лера опустила взгляд. Дима сделал шаг вперёд:

– Ваш топорик прослужил на славу. Но после удара я не смог его вытащить из-под чешуи монстра.

Володя лишь злобно хмыкнул, но ничего не сказал. Только кивнул двум мальчишкам:

– Вы двое. Отнесите это… знаете куда. Положите рядом со входом.

Те неловко взяли оружие и исчезли, кряхтя от тяжести, в темноте.

– Заходите, – бросил Володя. – Ваш угол самый дальний слева. Вода – три литра на человека в сутки. Что хотите делайте, но лимит не должен быть превышен. Еда – платная. Никакие деньги не принимаем. Только обмен.

Помещение внутри оказалась больше, чем казалось снаружи. Посреди неё торчали трубы, выходящие из стен и уходящие в пол или потолок, будто кто-то пытался восстановить инженерную систему города, но бросил дело на половине. Разная мебель – раскладной стол, пара стульев, один шкаф и одна кровать – создавали хаотичный интерьер. На этой кровати сейчас резвились четверо детей от четырёх до шести лет. Их смех был слишком громким для этого места, будто они забыли, где находятся.

Три женщины средних лет оторвались от своих занятий – кто-то варила что-то в котелке, кто-то перебирала тряпки, кто-то чинила обувь. Все они смотрели на новых людей с опаской, готовые в любой момент отступить или закрыть детей.

Из-за угла показалась девушка лет пятнадцати. Она не сказала ни слова, только оценила всех взглядом и скрылась обратно. Возможно, отправилась предупредить кого-то.

Мужчин не было. Но признаки их присутствия – повсюду: клёпаная броня, сапоги, одежда, аккуратно развешенная у труб. Возможно, они были на рейде. Либо скоро вернутся.

В общей сложности можно было насчитать три семьи, не считая самого Володи. Это было не просто укрытие. Это было маленькое государство. Со своими правилами. Со своей властью.

– Полчаса отдохнуть, привести себя в порядок и ко мне на допрос, – бросил Володя.

Евгений и военные понимающе кивнули. Они знали этот тип людей. Такие, как Володя, всегда держали контроль. Всегда проверяли. Всегда требовали ответа.

Дима усадил Леру на край деревянного ящика, служащего здесь стулом. Она молчала, прижав колени к груди. Её розовая шапочка с оторванным помпоном болталась на голове, как символ детства, которое уже невозможно вернуть.

– Ты молодец, – сказал он ей тихо. – Ты справилась. Мы дома.

Она не ответила. Только кивнула. Слова «мы дома» были лишь попыткой утешения. Лера ещё помнила тот большой тёплый бункер, гораздо больше, чем этот подвал. Помнила тепло мамы и доброту папы. Всё что сейчас окружало её это было «жалкой пародией» на дом.

Александр осматривал рану на ноге. Кровь уже начала засыхать. Он достал из сумки немного антисептика и перевязочный материал.

– Живём, – пробормотал он себе под нос.

Михаил поправлял бинты на груди, сетуя, что у него нет ниток с иголкой, чтобы заштопать себя и одежду.

Евгений же сидел в углу, сняв браслет. Он разглядывал его, как будто впервые его видел. Как будто ждал, что он снова зажужжит и завибрирует, но он «молчал» с тех пор, как втянул в себя силу ночного налётчика. Браслет уснул? Евгений не знал наверняка.

Володя наблюдал за всем этим с места смотрителя. Он сидел на высоком стуле у входа, похожий на барный, облокотившись на стол. На том столе были какие-то книги или журналы. Одинокая бутылка с какой-то жидкостью. Вода – вероятно, алкоголь – исключено, только если это не какая-то бадяга, опасная для здоровья и жизни в целом.

Дима аккуратно помог Лере переодеться, не обращая внимания на её смущённый взгляд и робкие движения. Он не видел в этом ничего странного – для него это был просто момент заботы, как уход за раной или поиск воды. Эмоции здесь не имели значения. Только здоровье. Только выживание.

Он снял с себя промокшую кожанку, ремни с бронелистами, даже потёртые штаны и футболку. Его тело всё ещё дрожало от холода, но он не жаловался. Только развесил одежду рядом с вентиляционной трубой, из которой тянул слабый, но постоянный сквозняк. Воздух здесь двигался – медленно, но, верно, пробираясь через десятки тонн бетона и металла, поднимаясь где-то далеко вверх, к поверхности, где вместо неба были только обломки и пепел.

Евгений стоял чуть поодаль. Его взгляд задержался на массивной железной двери в дальнем углу помещения. Тяжёлая, покрытая ржавчиной и следами множества рук, она казалась единственным выходом, который никто не хотел использовать. Дверью последнего шанса.

– Это то, о чём я думаю? – задал вопрос Евгений, обращая его ко вселенной.

Дима заметил его интерес. Он отвёл детектива в сторону.

– Это эвакуационная дверь, – сказал он тихо, чтобы не беспокоить остальных. – На случай рейда или атаки. Мужчины и дети постарше остаются здесь – мы на защите. А женщины и маленькие дети уходят туда. За ней – ещё несколько подвалов, потом лестница, и выход на поверхность. Но найти его сложно. Снаружи он замаскирован под завал. Просто так не найдёшь.

Евгений кивнул, рассматривая дверь. Видимо, понял, что за этим рассказом стоит не просто информация, а предупреждение.

– Откуда ты это знаешь?

– Потому что Лера должна знать, куда бежать, если начнётся беда. А я должен знать, как до неё добраться, когда всё закончится.

Евгений снова кивнул. Молча. Словно принял это как данность.

Дима сменил тему. Он помедлил, затем перевёл взгляд на браслет, который Евгений держал в руках вместе с тряпьём, что ранее представляли обмотку на руке.

– Этот браслет… Простите меня… Я не хотел… просто… – он запнулся, подбирая слова. – Когда я его коснулся… меня будто взорвало изнутри. Я как будто услышал всех в этом городе, даже тех, что под землёй. И монстров, и людей. Будто они закричали мне прямо в голову.

Евгений внимательно посмотрел на него. Он учёл рассказ Димы о себе и только чуть сузил глаза.

– Похоже, твой «дар» усиливается в несколько раз, когда ты прикасаешься к нему.

– Да, похоже на то… – Дима кивнул. Но всё же браслет, хоть и столь опасный для него, чем-то манил к себе. – Что же это? Это же не просто украшение. Мужчины, как вы, не носят такие вещи просто так.

Евгений усмехнулся, подняв руку и вращая ей так, чтобы свет падал на фиолетовый камень браслета.

– А почему я не могу носить его просто так? Посмотри, какой красивый. Как играют грани.

Дима тоже посмотрел. В свете тусклых электрических ламп самоцвет мерцал странным, почти живым светом. Нечто между минералом и чем-то не объяснимым. Чем-то… неестественным.

– Я вижу в нём что-то… живое.

Евгений приблизил браслет к лицу, вглядываясь в глубину камня. Ничего особенного – только переливы аметиста.

В этот момент Дима дёрнул его за рукав:

– Дядя… всё в порядке?

– Да, а что такое?

– Вы уже минут пять так стоите.

Только теперь Евгений опомнился. Огляделся. Увидел, что Лера уже одета, сидит на ящике и теребит край своей кофточки, а Дима успел переодеться во второй комплект исподнего.

Евгений кашлянул, немного смущённо.

– Похоже, вы сами не знаете, что это за штуковина, – произнёс Дима мягко, но с уверенностью. – Теперь я понимаю, почему вы её прячете. Не потому, что она блестит на солнце, когда вы в роли снайпера. Не потому, что она вам дорога. А потому что вы сами не понимаете, что это такое.

Евгений положил руку на плечо мальчика. Не сильно. Но крепко. Словно хотел передать этим прикосновением то, что не мог сказать словами.

– А ты знаешь кто разбирается в этом?

Дима посмотрел на него, на браслет, на свои руки. Он понял, что влез в историю, которую не хотел ввязываться, но которая уже затягивала его в водоворот.

– Если я помогу вам разобраться… Обещайте, что возьмёте меня с Лерой с собой в обратный путь, когда закончите здесь дела.

Евгений улыбнулся уголком рта.

– Я уже говорил, что согласен на это. Но если тебе будет спокойнее, называй это контрактом – я не против.

– Хорошо. Скажете, когда будете готовы к походу.

– Конечно.

Дядя Володя спустился со своего стула как с трона, на котором обычно сидел, чтобы наблюдать за убежищем. Его взгляд был острым, как лезвие, а движения – точными, будто он всё ещё находился на военной службе, где каждое движение должно быть осмысленным и экономичным.

– Ты, – бросил он Михаилу. – Иди за мной.

Михаил коротко кивнул, не задавая вопросов. Он знал этот тип людей. Такие, как Володя, говорят мало, но требуют много. Он последовал за ним, исчезнув за углом, где скрывалась деревянная дверь, покрытая трещинами и следами множества рук.

Перед тем как закрыть дверь, Володя вытолкал из-за угла девочку, которая ранее лишь мелькала в поле зрения – высокую, долговязую, почти девушку, но ещё не до конца сложившуюся. Она робко присела на трубу, поджав под себя ноги, и обхватила колени руками. Свет падал на её лицо, и теперь можно было рассмотреть её получше.

Светлые волосы, собранные в хвост, растрепались, будто она только что проснулась или бежала от чего-то. Один глаз – правый – оставался закрытым, словно она уже давно перестала видеть им. Её одежда была простой – лоскутное одеяние, сшитое из разных материй, будто собранное по крупицам из всего, что осталось после мира, который когда-то знал швейные машинки и ткани. На талии – тонкий поясок из верёвки, аккуратно завязанный, будто единственное, что у неё осталось от прежней женственности.

Правая рука девушки была покрыта паутиной красных прожилок, словно кровь замерзла в венах, застыла на поверхности кожи. Кисть безвольно свисала, как чуждый орган, потерявший связь с телом.

Александр, лежа на жёстком спальном мешке в углу, который им предоставили, перевёл взгляд с девушки на Диму.

– А с этой красавицей что не так? – спросил он, прищурившись. – С ней обращаются как с обузой.

– Это Милана, – ответил Дима, понизив голос. – Несчастный случай. Она взрослее меня. Ходила со взрослыми на поверхность. Выполняла разные поручения. Только вот стала теперь… такой.

Он помолчал, глядя на девушку, которая не двигалась, словно боялась привлечь внимание.

– Кто знает, что с ней случилось? Может, монстр? Может где-то провод под электричеством? Знахарь говорит – удар током. Нервы сгорели в руке и похоже часть мозга.

Александр посмотрел на Милану с новым интересом. Он попытался представить, каково это – потерять способность говорить, двигаться, быть собой.

– То есть поболтать с ней не выйдет?

Дима вздохнул:

– Ага.

Через полчаса Михаил вышел из комнаты допроса. Он сделал короткий жест – знак, понятный только Александру: «Всё прошло нормально». Просто вопросы. Кто такие? Откуда? Куда шли? Обычный допрос, ничего особенного.

Евгений, не знавший системы военных сигналов, недоумённо поднял бровь. Александр же просто кивнул в ответ и отвернулся к стене, давая понять, что волноваться не стоит, ничего интересного.

Володя позвал следующего.

– Ну что? – спросил Михаила Евгений, когда тот подошёл.

– Да иди уже, – усмехнулся Михаил. – Не съедят. Говори как «на духу», и всё будет нормально.

Евгений кивнул и направился к двери. Пока он шёл, его взгляд невольно скользнул по Милане. Он заметил, как её левый глаз повернулся в его сторону. Едва заметно, но достаточно, чтобы понять – она всё слышит. Возможно, даже всё понимает.

Только не может ответить.

Внутри комнаты для допросов было холодно. Тонитруум на стене мерцал синими искрами, создавая тревожное освещение, похожее на старый экран телевизора. Повсюду стояли устройства на камне молнии: лампы, радио, компьютер, собранный из обломков цивилизации.

«Эта девушка сидит здесь?» – подумал Евгений. В нем проснулся детектив. «Что-то не так. За короткое время мы заметили, что все чем-то заняты. Если она что-то слушает или смотрит в монитор, за чем-то следит, значит, она не так проста, как кажется. А тот рассказ может быть неправдой.»

Володя сидел за столом, сделанным из старой крышки грузового контейнера. Его пальцы барабанили по металлу, будто проверяя, жив ли он.

– Садись, – сказал он.

Евгений сел.

– Расскажи мне, кто ты такой. Без лишних слов. Только правду. Лож я распознаю сразу, можешь не пытаться юлить.

Евгений медленно положил свои руки на стол. Левая – с браслетом, аккуратно прикрытая тряпкой.

– Я – человек, который ищет ответы, – сказал он. – И, возможно, я найду их в этом разрушенном городе.

– Не надо загадок, – резко произнёс он. – Пафос оставь для других. Здесь каждый день – борьба за жизнь. Никому не нужны красивые слова.

Евгений кивнул:

– Я детектив. Правда. И я действительно ищу ответы на свои вопросы. А ещё я ищу человека по кличке «Докер». Высокий, широкоплечий, со шрамом на левой брови. Поведение у него странное… можно сказать, что он близок к безумию.

Володя фыркнул, переплел пальцы перед собой:

– Ориентировка интересная. Каждый второй рейдер подходит. Этот «Докер»… может, ты имел в виду «Джокера»? Или… ну в общем, к какой группировке он принадлежит?

Евгений помедлил. Он не заметил ловушки в вопросе. Для него это был простой запрос.

– Группировке? – переспросил он. – В смысле? Он главный в своей группировке контрабандистов. Я уже толком не помню, как она называлась… «Зелёная дверь», кажется? Не суть. Группировку ту накрыли, только он сбежал.

Володя задумчиво хмыкнул:

– «Зелёная дверь» … Хм. Впервые о такой слышу. Это что, новая группировка? Кто её накрыл?

– Майор Калмыкин и полиция Города закатов, кто же ещё, – ответил Евгений. – Только я опростоволосился. Вот теперь бегаем, я с ребятами, по диким землям да скитаемся от города к поселению. Три… нет, уже четыре дня назад сюда прибыли. Косвенные следы ведут сюда. Мне нужно убедиться, что он «здесь» или «не здесь».

Лицо Володи несколько раз меняло выражение – от удивления до разочарования. Он медленно кивнул, словно всё понял.

– Давай подытожим. Ты, Евгений – детектив, который погнался за главарём банды, орудовавшей в Городе закатов. И его след привёл тебя сюда.

– Всё верно, – подтвердил Евгений.

– Кто остальные?

– Михаил и Александр. Бравые ребята, служили в охране Города закатов. Добровольно вызвались сопроводить меня в моей миссии. А если говорить о Диме и Лере… То я ничего о них не знаю, кроме того, что они родились и выросли в этом городе.

– Как вы их повстречали?

Евгений напрягся. Он знал, что именно этот момент – тонкий, опасный. Он не мог рассказать всю правду. Не сейчас.

– Дело в том, что мы… точнее, я увидел их случайно. Детей вели под конвоем куда-то. У меня с ребятами даже возник спор – помогать детям или нет. Кто-то, не буду говорить кто, высказал мнение, что это их жизненный устой, обыденность. Для меня же это дикость. Люди ведут как рабов детей.

Володя задумался, потом сказал:

– Действительно. Обыденность. Может эти дети – воры, и их изгоняют из поселения. Или ещё хуже – сталкеры, готовые убить ради куска хлеба. Их изловили, и хотели усмирить или казнить. Не важно.

Евгений взорвался. Он резко встал, стул громко скрипнул по полу. Его лицо исказилось от гнева, а рука сжалась в кулак.

– Как такое вообще допустимо?! – почти прокричал он. – Это дети! Не важно, что они сотворили. Важна лишь их жизнь, а их проступки – недосмотр взрослых. С них нужно и брать спрос!

Володя тоже встал, готовый к защите. Но Евгений, собравшись, снова сел. Лицо его было бледным, взгляд – потупился, он понял, что чуть не сорвался… Опять.

– Если бы каждый взрослый так думал… – прошептал Володя, сглотнув.

Тишина затянулась. Она повисла между ними, как паутина в заброшенном доме – невидимая, но плотная, цепкая.

Евгений смотрел в сторону, словно видел не эту комнату, а будущее. Он представлял, как поймает злодея и заставит его ответить за всё: за жертвы на блокпосте, где когда-то служил, за девушку Элли, убитую из-за своей глупости, за страдания Оли, его клиентки, за бессонные ночи и кошмар, который мучает его годами.

Володя же погрузился в воспоминания. В далёком прошлом город был другим: чистым, добрым, порядочным. Беззаконие тогда ещё не царило, руины уже существовали, но люди не озлобились, а монстры не захватили власть.

Он вспоминал, как однажды, много лет назад, отвёл маленькую девочку к себе домой. Она была грязной, голодной, больной, с разбитыми коленками. Многие прогоняли её. Он – приютил.

Сейчас он смотрел на Евгения и думал: «Может, таких людей ещё не перевелось?»

Володя вернулся из своих воспоминаний так же внезапно, как уходил в них – с лёгким вздохом, будто отряхивал пыль прошлого с плеч настоящего. Его глаза, до этого затуманенные чем-то далёким и болезненным, снова стали острыми, настороженными.

Евгений всё это время сидел перед ним. Тихо. Неподвижно. Как детектив, который не спешит, потому что знает: правда всегда выходит наружу, если дать ей достаточно времени.

– Я верю в твой рассказ, – произнёс Володя, его голос был ровным, почти мягким. – И я вижу, что у тебя есть ко мне вопросы. Говори сейчас.

Евгений немного помедлил. Он не привык к тому, чтобы люди сами открывали дверь в свои секреты. Но он не собирался быть гостем – он был охотником.

– Девушка Милана. Как она получила травму?

На лице Володи мгновенно промелькнуло что-то резкое – словно кто-то щёлкнул переключателем, и свет внутри него на секунду потух. Эмоция была короткой, но Евгений её заметил. Он всегда замечал такие вещи.

Но уже через миг Володя снова был собой – спокойным, чуть усталым хозяином подземного мира.

– Я не знаю подробностей, – начал он, слегка отводя взгляд. – Но в тот день она шла с группой за тонитруумом. Как ты, наверное, заметил, мы используем его много и не всегда по назначению. Это потому, что недалеко отсюда есть залежи. Вот на одной из вылазок по добыче случилось несчастье. Судя по всему, она схватила кристалл голой рукой. Получила поражение током.

Евгений чуть склонил голову набок, как хищник, который чувствует запах крови.

– Хорошая история, да не складывается. Почему поражён мозг и рука? Когда электричество должно было пойти в землю. Тогда бы оно пошло через сердце – гарантированная смерть.

Володя дернулся. Не сильно. Только бровь поползла вверх, а пальцы сжались в кулак. Он снова попытался это скрыть. Но для Евгения это были как открытые страницы книги.

– Я же говорю… я не знаю, – повторил он, чуть напряжённее.

– Другое дело, если кто-то приложил тонитруум к её затылку, – продолжил Евгений, не повышая голоса, – а в этот момент она ухватилась за что-то – и это спасло ей жизнь.

Володя понял, к чему клонит детектив. Он глубоко вздохнул, словно готовясь принять удар.

– Вы действительно хороший детектив, – признал он. – Но я скажу только одно в свою защиту – я понятия не имею, что там произошло. Я никогда не желал девочке зла. Ни тогда. Ни теперь.

Евгений резко встал. Стул со скрипом отъехал назад. Он не сказал больше ни слова. Просто развернулся и вышел из комнаты.

Володя проводил его взглядом. Только когда Евгений исчез за дверью, он тихо добавил:

– Зови следующего.

Евгений обернулся наполовину, услышав эти слова. В его глазах не было ненависти. Не было даже особой злости. Только холодная уверенность в том, что Володя – всего лишь смотритель, который не досмотрел.

Он молча вошёл в общую комнату, где Александр уже начинал беспокоиться, а Михаил сидел, проверяя продовольствие, копался в рюкзаке.

– Санёк, вставай. Я закончил.

Михаил хмыкнул:

– Быстро ты.

Александр, начиная подниматься, недоумённо посмотрел на товарища:

– Ты закончил? Стоп. Кто кого допрашивал? Я же не успел придумать вопросы для допроса…

– Хорош хохмить, – оборвал его Евгений. – Ты любишь поболтать – вот и иди, болтай. А мне нужно подумать.

Он взглянул на Милану ещё раз. Она сидела на трубе, закутанная в старый плед, с закрытым глазом и неподвижной рукой. Словно статуя, которую забыли закончить.