скачать книгу бесплатно
– Поженитесь со Светой, сына-участкового родите! – пошутил Виталий.
– Да я ж не против! – улыбнулся парень. – И Виталием назовем! Мне нравится!
***
Командир экипажа, седой и худощавый пилот первого класса, одернул мокрый китель и нахлобучил фуражку.
– А где мы? – спросил он жителей.
– Лоскутовка! – ответили ему.
– Скажите, телефон где?
– У участкового есть, – сказал Тихон Авдеевич. – На почте есть…
– Отлично! Кто-нибудь может проводить меня? Мне нужно срочно позвонить и сообщить наши координаты.
– А вот связи нет! – грустно добавил Тихон Авдеевич.
– Почему? – удивился пилот.
– В Ипатьево, это в десяти километрах отсюда, авария была…
Он подозвал худого веснушчатого парня.
– Митька, расскажи!
Митька поковырял в ухе.
– Я сам не видел, мне мужики рассказывали… В общем, свадьба там была: Толик-библиотекарь на Клавке-трактористке женился. Ну, Клавка – баба шебутная, к манерам высоким не приучена, а выпимши – так вообще дура! Посадила мужа в трактор, гостей – в прицеп, сама – за руль. Решила прокатить с ветерком. Темно было уже, дорога узкая, а навстречу наш участковый возвращался на своем УАЗике… Короче, чуть было не было. Клавка руль вывернула в последний момент и столб с проводами снесла подчистую: теперь мы без связи, а Ипатьево – еще и без света.
– Живы хоть?
– Да все живы! А Толик развестись решил!
– Веселое название у села. Анекдотичное, – задумчиво пробормотал пилот. – А другие населенные пункты с телефоном имеются?
Селяне переглянулись.
– Если только Дивногорск… Но это далеко.
– А отвезти кто-нибудь может? – спросил пилот, уже ни на что не надеясь.
– Отвезли бы, да только все шоферы кривые, – Авдеевич показал на хмельных парней. – Митька, Гришка, Пашка. Нам участковый после этого случая так и сказал: увидит пьяного за рулем – посадит. Лютует.
– А сам участковый где?! – пилот терял терпение.
– Так это, в Ипатьево вернулся! С Клавдией разбираться!
– А ключи можно от транспорта? Сам поеду!
– А не заблудитесь? Тут у нас места глухие. Неужто сигнала никакого не подал? Неужто искать не будут?
– Квадрат только, – пилот снял фуражку и устало сел. – Наверняка подняли малую авиацию, но искать будут прежде всего самолет, а его уже нет. А о том, что садимся на воду, передать не успел – связи не было.
Он обреченно развел руками.
– Найдут, командир! – уверенно сказал штурман.
Митька Сухозад снова почесал в ухе и предложил.
– Могу отвезти, в принципе. До ночи обернемся. Мне, в принципе, раз плюнуть.
Смолк от затрещины.
– Помолчи, принципиальный ты наш! – рассердился Тихон Авдеевич. – От тебя разит за километр! А если угробишь человека, себя убьешь и технику покалечишь, что тогда?! Тихон Авдеевич Челобитько – крайний?!
Митька насупился.
– А чего вы руки распускаете?! Могу и не везти, в принципе!
– Будем ждать! – командир встал и посмотрел на членов экипажа и пассажиров. – Главное, все живы!
– И то верно! – подбодрила Мария Ильинична. – А у нас свадьба! Доченька моя замуж вышла!
– И у вас? – грустно улыбнулся пилот. – Поздравляю!
Тихон Авдеевич зычно свистнул, привлекая внимание односельчан.
– Так, бабы! Тащите из домов сухую одежду, на детишек тоже что-нибудь найдите! Посуду не забудьте: тарелки, ложки, вилки! Тару под самогон захватите! Живенько-живенько!
Повернулся к мужикам.
– У меня во дворе доски лежат! Тащите сюда, столы и лавки сколачивать будем! Полсотни голов – это вам не кот чихнул! Инструмент не забудьте!
При других обстоятельствах селяне бы, конечно, возмутились его командному тону, но сейчас подчинились беспрекословно.
– У меня тут свой экипаж! – подмигнул Авдеевич и протянул руку пилоту. – Добро пожаловать в наши края!
Лариса, стоявшая рядом с Капой, вдруг подпрыгнула и показал в сторону реки.
– Мама, кукла!
Капа посмотрела на то место, где двадцать минут назад затонул самолет. По водной глади плыл целлофановый пакет. Куклу уносило течением.
– Я ее Ануш везла, – с сожалением сказала девочка и тут же вскрикнула от удивления. К кукле наперерез, переливаясь пятнистым мехом, плыла рысь. Плыла уверенно, быстро перебирая лапами под водой. Схватила игрушку зубами и развернулась. Также уверенно, разве только чуть медленнее, поплыла обратно.
– Таир! – расплылась в улыбке Капа. – Сколько ему уже?
– Старый, – вздохнул Костя.
Таир выскочил на берег, положил куклу и тщательно встряхнулся. Покончив с сушкой, подцепил зубами целлофан и подбежал к Ларисе. Девочка отпрянула, неуверенно посмотрела на мать. Саша на всякий случай шагнул вперед.
– Это Таир, не бойтесь, – успокоила Капа. – Старый знакомый.
Таир галантно положил куклу на песок и гордо удалился, всем своим видом показывая: и не благодари!
– Страсти-то какие! Рысь! – испуганно загудели пассажиры, сбившись в кучу. – Нигде покоя нет: не разобьемся, так съедят!
– Таир – свой, сибиряк! – прикрикнул Тихон Авдеевич и зыркнул в сторону зятя. – Не то что некоторые!
Костя вздохнул и покачал головой.
***
Итак, стол есть, закуски есть, гости, свалившиеся с неба, тоже имелись – почему бы не выпить? Тем более, поводов предостаточно.
Развели костер до неба, пионерский. Мужики быстро и умеючи сколотили столы. Пассажиров завели за деревья, вытряхнули из мокрой одежды, нарядили в сухую и неказистую. Все то, что недоела моль в шкафах и сундуках, вдруг пригодилось, обрело вторую жизнь, стряхнуло пыль времен. Баба Маня Астахова, местная долгожительница, тоже решила сходить домой за революционной шинелью мужа, но по дороге забыла, за чем шла, и вернулась с фотоальбомом.
– Не «Montana», конечно, но мне нравится! – Владимир, в ситцевой рубахе и шелковых шароварах, гордо вышагивал яловыми сапогами под смех остальных, которые выглядели не лучше и не хуже: в блузах и сарафанах, в длинных льняных рубахах и широких штанах. Хотя, кое-кому досталось и вполне современное – например, Виталий получил добротный пиджак, в карман которого он незамедлительно положил фляжку, уже наполненную деревенским самогоном.
– Гости дорогие, прошу! Выпьем-закусим! – Мария Ильинична похлопала пухлыми ладонями.
Все расселись, Костя с женой заняли почетные места во главе стола. Скромница и тихоня Маруся смутилась под взглядами гостей, которых теперь было около ста человек. Мария Ильинична встала.
– Хочу поднять рюмочку за здоровье наших молодых: Марусеньку, дочку мою, и мужа ее, Костика!
– Костика! – фыркнул Тихон Авдеевич. – Нежности какие!
– Перестань! – одернула жена. – Если уж себя не жалеешь, меня ни во что не ставишь, так хоть дочь родную не позорь!
Тихон Авдеевич насупился, но промолчал.
– Ну, как говорится, совет вам да любовь! Горько!
– Горько! Горько! Горько! – подхватили гости, подняв стаканы и рюмки.
Молодые встали и, смущаясь, поцеловались под всеобщий восторг. Сдержанно, чопорно. Недовольных было всего двое: Тихон Авдеевич и Таир, но будучи в абсолютном меньшинстве, помалкивали. Тесть, сопя и хмурясь, ковырял вилкой в тарелке, Таир лежал на ветке и грустно порыкивал.
Растянулась гармонь, играя «Шумел камыш, деревья гнулись». Гармонист Иван, закрыв глаза и шевеля густыми бровями, тянул меха трехрядки, а гости, подперев щеки кулаками, от души пели. Особенно выделялись «Подберезовики», старательно попадая в ноты, соблюдая тональность и вообще блистая всеми этими вокальными вибрациями, присущими профессиональному хоровому пению. Тихон Авдеевич и Таир не пели: один – из вредности, другой – слов не знал.
Члены экипажа затонувшей «Тушки» тоже молчали, страдальчески морща лбы и вздыхая – видно, сильно переживали. Конечно, не каждый день тебе выпадает «счастье» утопить самолет! И выпить-расслабиться им нельзя – комиссия, в первую очередь, перед тем как свернуть кровь, проверит эту самую кровинушку на наличие алкоголя. Доказывай потом! Поэтому командир и второй пилот довольствовались квасом, стюардесса – клюквенным морсом, а бортмеханик – кизиловым компотом. В числе трезвенников были и дети – те с аппетитом уплетали сладкие пироги и прочие вкусности, запивая лимонадами. А еще, смеялись над взрослыми и обстреливали их вишневыми косточками. В общем, на той, детской стороне стола, было шумно и весело.
Песня закончилась, все снова наполнили рюмки и, как полагается, выпили за родителей. Тихон Авдеевич навернул стакан и снова погрузился в пучину молчаливого отрицания. Полились неспешные застольные разговоры: о пережитом, о насущном, просто ни о чем.
Капа, сняв прилипшую косточку с щеки, погрозила хихикающей Ларисе и встала.
– Друзья! Давайте выпьем за наших пилотов?! Ведь если бы не они, мы бы сейчас не сидели за этим замечательным свадебным столом, не радовались…
– Ну, это еще как посмотреть, – перебил сидевший рядом толстяк. – Может, это по их вине мы тут сидим.
Капа быстро склонилась к нему и угрожающе прошипела:
– Я тебе сейчас ухо откушу!
Мужчина боязливо моргнул маленьким глазками и отодвинулся. Капа снова обвела взглядом присутствующих.
– Так вот, хочу поблагодарить экипаж за профессионализм, за наши спасенные жизни, за жизни наших детей! Спасибо, ребята! Слава героям!
– И Господу нашему слава! – сказала еще одна трезвенница – женщина с размокшей Библией. Подняла стакан с березовым соком.
Над столом взметнулись десятки рук с наполненными рюмками.
– За экипаж!
– За героев!
– За вас, ребята!
Экипаж расчувствовался: смущенно кашлянул командир, задрожал подбородок у второго пилота, покраснел бортмеханик, прослезилась стюардесса. И хоть сейчас они были одеты в гражданскую одежду и мало напоминали летный экипаж – они были героями, честно выполнившими свой долг.
– Спасибо, товарищи пассажиры! – стюардесса по имени Жанна смахнула слезы с длинных ресниц и улыбнулась. – Очень приятно!
Иван снова растянул меха и запел удивительно красивым тенорком:
Мы, друзья, перелетные птицы!
Только быт наш одним нехорош:
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдешь!
Припев подхватили все:
Потому, потому что мы пилоты!
Небо наш, небо наш родимый дом!
Первым делом, первым делом – самолеты!
Ну, а девушки?! А девушки потом.
Первым делом, первым делом – самолеты!
Ну, а девушки?! А девушки потом…
Экипаж рыдал в лучах славы.
