скачать книгу бесплатно
Убить Нерона
Ярослав Демшин
Вольный взгляд художника на события произошедшие две тысячи лет назад в рамках исторических событий и не придуманных героев.
Убить Нерона
Ярослав Демшин
Дизайнер обложки ИИ Dream
© Ярослав Демшин, 2023
© ИИ Dream, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0056-7246-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
УБИТЬ НЕРОНА
1
Ботик вышел из Тибра в открытое море. Ветер был попутный. На горизонте боевые триремы упражнялись в маневрах, они сходились и расходились. Даже здесь были слышны четкие команды. Гребцы налегали на вёсла и махина разворачивалась за секунды. Агриппина встала на нос ботика и, прислонив ладонь ко лбу, смотрела на мощь Римского флота. Как жаль, думала она, что вся эта сила находится в руках глупого, и к тому же жестокого и развратного человека. Ещё горше было осознавать, что этот человек был её сын. И он был Император. Она терзалась, она помнила, какие мужи стояли у трона Всемогущего государства. Такого огромного, что даже человеческого воображения не хватит представить, где же оно заканчивается! Но, начиналось оно здесь, в Риме, в центре Земли и центре Мира. Она хотела, чтобы он, Нерон, стал таким же, как Искандер Завоеватель, Царём половины Мира, о котором помнят до сих пор и слагают легенды. Сам Сенека Луций, повествовал её сыну о похождениях Искандера, но только вызвал раздражения и гнев, вместо интереса и внимания. Эх, Нерон, Нерон… как же тебе оставить это – такой неподвластный обычному человеку механизм, как Государство. Ты слабый человек, Нерон, взращенный в роскоши и разврате. Получив в пятнадцать лет власть, ты первым делом стал безнаказанно убивать людей, ты казнил женщин. Без суда. Просто, потому что мог. Ты трусливый человек, Нерон, ты боишься темноты, хотя тебе уже двадцать лет, и спишь со слугой. Ты безответственный человек, Нерон, ты боишься принимать серьёзные решения, ты всегда спрашиваешь меня, свою мать, и злишься же за это на меня, а ещё больше на себя. Ты глупый человек, Нерон, тобой легко управляют люди из Сената, этот Пезон, сладкоречивый красавец Пезон! О! Да! Он может обольстить кого угодно! Даже Императора! Был бы у тебя такой отец! И всё же, Нерон, ты мой сын!
Ботик отошел от берега далеко настолько, что он превратился в тонкую линию, Агриппина дала команду разворачиваться. Две женщины-помощницы, сидевшие на корме, запели оду радости матери Императора, но та махнула им рукой – тихо! Она хотела побыть в тишине и развеять нехорошие мысли. Крик матроса, управляющего парусом, заставил их вздрогнуть. С кинжалом в груди и краснеющей тогой, оседая, он отпустил парус. Потеряв управление, ботик медленно закрутился на месте. Женщины завизжали. Сняв с себя одежду, капитан подошёл к матросу и вытащил нож из груди, Агриппина подбежала к женщинам и схватила весло.
– Только подойди! – крикнула она, направив его на капитана.
Он усмехнулся и спустился в трюм, послышались звуки удара топора, женщины переглянулись, они закричали и замахали руками триремам, которые были на горизонте. Агриппина села на скамью и, всё осознав, зарыдала. Вот что она дождалась от сына! Смерти! Трус! Ну конечно! Она очень неудобна Сенату! Два трона рядом в Императорском зале – такого давно не было! Ну, что ж, теперь будет стоять один! Из трюма был слышен шум воды, ботик начал кренится. Капитан вылез, держа в руках нож и топор. Женщины перестали кричать и прижались друг к другу. Капитан кинул им длинный острый нож.
– Сами, – сказал он.
Ботик наклонялся всё сильнее и сильнее, ещё немного и бортом черпанет воды. Капитан поднял топор на уровне шее.
– Во славу Императора Нерона! – и медленно провел лезвием по горлу. Кровь хлынула водопадом, он выронил топор и поднял руку в знак приветствия Императора, простояв мгновение, упал за борт. Женщины забились в истерике. Непривязанные вещи начали падать на женщин, бухта толстого канат поехала и упала на ноги одной из помощниц Агрипины, придавив тело к борту, женщина закричала, пытаясь столкнуть с себя снасти. Полетели весла и доски, ботик черпнул бортом воды и начал погружаться быстрее.
– К берегу! Гребите! – Агриппина сорвала с себя тогу и нагишом прыгнула в воду. Женщины упали за борт за ней, не снимая белых тог. Парус отломился, упал и накрыл женщин. Они оказались в ловушке – снизу дно, куда затягивал утопающий бот, сверху – мокрый и тяжелый парус. Агриппина вспомнила, как в детстве они с кузеном ныряли за жемчугом, как он учил её правильно задерживать дыхание, как искать воздушные пузыри в пещерах. Она увидела один такой пузырь под парусом, набрала воздуха, и глубоко нырнула за своими помощницами, которых уносил бот. Глубина была непреодолимой, в ушах зазвенело и заломило, тьма и холод окутали её. Женщины в белых тогах, развиваясь в вихре утопающего корабля, медленно раскинув руки, следовали ко дну, сделав ещё несколько гребков, она потеряла из вида своих помощниц, и развернулась вверх. До берега она добралась только к ночи, уставшая, еле шевелящая руками и ногами, ступила на берег и упала.
2
Нерон был в объятиях наложниц, когда слуга, поклонившись до земли, сообщил ему, что на берегу нашли его мать, Агрипину, лекарь уже осматривает её. Глаза Императора налились кровью, вскочив, голый, он закричал, забегал, схватил себя за рыжие волосы, выхватил меч у стражника и занес его над головой слуги. И, так и не опустив его, с детским криком бросил его в сторону. Развернувшись, он, ругаясь и потрясая воздух, пошел опять на ковры к наложницам. Розовое его тело было не красиво: в столь молодом возрасте он уже обзавелся жирком на боках и небольшим животиком, густые рыжие волосы на груди закрывали тело до самого живота. Он не любил солнце и термы: на солнце он всегда обгорал, а в термах он всегда задыхался от жары и пара, хотя глядеть на тела своих стройных, загорелых, мускульных, в шрамах военноначальников ему доставляло большое удовольствие и возбуждение.
– Что с ней? – крикнул он слуге.
– Лихорадит… – заикаясь ответил слуга, чудом избежавший смерти.
– Прикажи отвезти её в наше поместье. И никуда не отпускать!
– Слушаюсь, – и слуга исчез.
Нерон взял бокал с вином и подошел к стражнику.
– Как тебя зовут, юноша, – ласково спросил он, от его недавней вспышки гнева не осталось и следа.
– Филоник, мой Император! – ответил зардевшийся юноша.
– Сколько же тебе лет, о, Филоник?
– Двадцать, мой Император!
– О! да ты мой ровесник! Смотри, Филоник, я – Император, и могу делать с людьми, что мне придёт в голову, а ты всего лишь стражник. Как странно устроен мир? Не находишь?
– Я готов отдать жизнь за вас, мой Император!
– Это похвально! А шрамы? Шрамы у тебя есть? Доблестный воин? Или ты всё жизнь стоял у дверей!? – Нерон повысил голос и сделал грозное лицо.
Филоник покрылся потом и пробормотал
– Есть… на груди… от стрел… и копий…
Нерон рассмеялся.
– Да я пошутил! На! – и протянул ему бокал с вином.
– Благодарю, мой Император! Но мне нельзя! Я на посту!
– Всё! Я тебя снимаю с поста! Император приказал! Пей!
Филоник взял бокал и выпил красное вино одним залпом, но в конце поперхнулся и закашлялся. По щекам потекли красные ручейки. Нерон закатывался от смеха.
– Всё! Не могу! Филоник! Ой! Рассмешил!
Когда приступ смеха прошел, он махнул одной из своих наложниц.
– Эй, ты! Рыжая! Как тебя зовут?
– Эпихарида!
– Теперь твой господин вот этот доблестный солдат! Сделай с ним всё, что ты умеешь! Филоник, я жду тебя вечером, к тебе будет дело. Лично от Императора. Ты готов исполнить мою волю?
– Да, мой Император!
– Забирай эту рыжую Эпихариду! Да повеселись, как следует!
3
На мартовские иды Агриппину привезли в родное поместье, и вот, сегодня спустя пять дней, когда день сравнялся с ночью, и когда она уже окрепла и решила бежать к своей двоюродной сестре на Крит, возле сада она услышала шум. Две молодые служанки – сестрички, помогающие ей, с криками бросились с просторной веранды в холл, где возлежала Агриппина. За ними из сада поднялся её охранник со стрелами в груди и шее. Держась за перила, он пытался подняться выше, к Агриннипе.
– Измена… – прохрипел он и, махнув руками, скатился по лестнице.
Служанки завизжали и бросились к хозяйке.
– Нет, всё таки он меня не оставит, – сказала она и загородила своих служанок.
Перешагивая через трупы охраны, в поместье шли две контубернии пехотинцев – двадцать солдат, с короткими окровавленными мечами наголо. Впереди шел без шлема молодой русоволосый солдат. Перед входом на терассу, где была Агриппина со служанками, он дал распоряжения и все пехотинцы заняли круговую оборону, а он и ещё трое солдат поднялись к ним, особенно выделился тот, что шел по правую руку: он был на две головы выше своего командира и в два раза шире. Черная щетина скрывала черты лица. Мощные, налитые руки как игрушку держали короткий меч, который был по рукоять в крови. Они остановились посреди холла. Молодой командир посмотрел на женщин, потом на своего громадного подчинённого и сказал:
– Я деканус этого отряда, Филоник, прибыл по приказу Императора Нерона! Дабы исполнить его… волю…
Филоник начал говорить четко и громко, но к концу его голос затих.
– И какая воля этого труса? – Агриппина гордо вскинула голову и шагнула вперед.
Филоник отпрянул, он никогда не разговаривал ни с кем выше своего командира – декануса, а тут его самого Император назначил деканусом и дал под управление двадцать пехотинцев. Чего-чего, а командовать он ещё не привык. Он вынул из-за пояса короткий нож и положил на лавку, служанки, стоящие за Агриппиной завыли в голос.
– Он хотел, чтобы вы сами… нам доставить только тело…
– Ах так! – она подбежала, схватила нож и швырнула его в сад, тот просвистел около солдат и упал в высокой траве.
– Трус! Трус! Сама! Никогда! – она кричала Филонику в лицо. – Он хочет, чтобы я убила себя сама! Нет!
Она ходила по холлу, теребя волосы. Служанки, закрыв лицо руками, сидя на корточках, тихонько выли.
– Хорошо! – она подошла к Филонику. – Ты сделаешь это!
– Я?
– Да! Нерон не хочет, что бы на нём была моя кровь! Хорошо! Пусть будет на тебе! Но я её тебе прощаю! При свидетелях! Я прощаю тебя! Ты всего лишь оружие! Твоя рука – продолжение твоего острого гладиуса!
Филоник стоял растерянный.
– Я могу исполнить свои последние желания?
– Конечно… да… – сказал Филоник.
– Эй! Кассия! Неси пергамент!
Служанка, еле поднявшись, ушла в смежную комнату и вернулась с рулоном и медной чернильницей.
– Как тебя зовут, солдат? – она обратилась к великану за Филоником.
– Медведь, – пробасил тот.
– Нет, по настоящему.
Тот задумался.
– Последние двадцать лет меня звали «Медведем»…
– Ты не устал воевать, Медведь? – спрашивала Агриппина, расставляя письменные приборы на столе.
– Тит из Галлии.
– Что? – спросила Агриппина.
– Зовут меня Тит. Тит из Галлии.
– Ага… Галл… Здоровяк вспомнил своё имя, – улыбнулась Агриппина. – Ты женат?
Тот сдвинул мохнатые брови на мощном лбе.
– Нет! Я – солдат!
– Ну… Тит из Галлии… Сто тысяч денариев приданного к красавице Руфине, я думаю поменяют твои мысли, – она начала писать, и искоса поглядывала на вторую служанку, которая всё ещё сидела и всхлипывала в углу.
– Подойди ко мне, Руфина! – Агриппина не отрываясь от письма махнула ей рукой.
Стройная девушка лет семнадцати подошла к своей хозяйке.
– Ты давно говорила, что хотела себе мужа, смотри, какой красавец, – и Агриппина показала на Тита.
Руфина еле-еле была ему по грудь.
– Сильный! Красивый! – она закончила писать. – А теперь ещё и богатый!
Сняв с пальца перстень, она отдала его Руфине.
– Это твоему первенцу, – Руфина кинулась ей на грудь и зарыдала.
– Всё! У меня ещё много дел! Солнце скоро будет в зените! Умирать надо до обеда! Как твоё имя, солдат? – спросила она второго солдата.
– Аллий… – ответил ошарашенный юный пехотинец.
– Женат ли ты?
– Нет… не успел…
– Это хорошо. Кассия невинная девушка и будет славной женой! И за ней я даю приданное в сто тысяч денариев. Это тридцать лет службы! Живи мирно, юноша! Плоди детишек!
Кассия бросилась под ноги Агриппине и, обняв её колени, зарыдала громче прежнего. Агриппина закончила писать, накапала сургуча и оттиснула свой именной перстень.
– Готово! Забирайте новых жен! А у меня разговор с вашим деканусом, – с этими словами она сняла именую печатку и бросила к ногам Филоника.
– Уничтожь! Сейчас же!
Филоник одним взмахом меча разрубил печатку, от каменного пола брызнули искры.
– Уходите! – крикнула Агриппина на своих бывших служанок, которые всё еще были около её ног. – Теперь вы свободны! Что вы стоите? Теперь вы свободные и богатые! Забирайте своих девок!
Она уже начинала злиться, что её никто не слушал, первым в себя от всего происходящего пришёл юный пехотинец, он снял шлем и латы. Коротко стриженые волосы слиплись в мелкие кудряшки, он протянул руку Кассии. Крепкая рука взяла её нежную ладошку, она встала. Одним движением он подхватил её как пушинку на руки, та только ойкнула, и понёс к выходу. Медведь, или Тит из Галлии что-то пробурчал, но тоже протянул руку Руфине. Та покорно встала и подошла. С грохотом стянув с себя тяжелые латы вместе с одеждой Тит бросил всё на пол. Он стал похож на гладиатора в Колизее: здоровенный, волосатый, всё тело усыпано мелкими и большими шрамами, мышцы ходили волнами под кожей. Руфина, удивлённо, открыв рот, с опаской провела пальцем по его потному, твердому, как камень телу. Пробурчав что-то, он неловко схватил её, не так нежно, как его молодой собрат по оружию, а как мешок с сухой айвой, и, подкинув почти под потолок, поймал её на плечо, заставив тем самым ёкнуть сердце у Агриппины и Филоника. И, неся её на бычьей шее, не говоря ни слова, вышел из дворца. Агриппина улыбалась им вслед, но слезы, текущие из глаз не утирала и не прятала. Она с лёгкостью вздохнула.
