скачать книгу бесплатно
– Никак. Я бродячий сын своего народа.
– Ну, имя у тебя есть?
– Я его не помню.
– А откуда ты?
– Из Персии.
– Тогда твоё имя будет «Перс»!
– Как тебе угодно, Нерон!
– Где ты так научился хорошо драться?
– Я был воин, но меня разбила Римская армия в песках Персии и я бежал. Эти змеи хотели убить тебя! – Перс показал рукой в сторону нападавших. – Я их всех зарезал! Я люблю Рим! Я люблю Нерона!
Перс схватил ноги Нерона.
– Так ты солдат?
– Да! Но раньше я был врач и лишь война заставила меня убивать людей!
– Вот как! И что же ты умеешь лечить?
– Всё!
Нерон расхохотался.
– Ну, нет! Даже мои врачи не могут всё вылечить!
Перс встал на ноги закатил глаза под лоб и замычал на своём языке какие-то слова, потёр грязные ладони и спросил:
– Император любит девочек?
– Император любит и девочек и мальчиков! – и громко рассмеялся.
– Хорошо… хорошо… пусть Нерон даст мне руки.
Взяв запястья усмехнувшегося Нерона Перс начал делать манипуляции большими пальцами двигая ими к середине ладони Императора. Вначале Нерон сидел с улыбкой на лице и смотрел, как Перс что-то шепчет и массирует ему руки. Затем лицо стало его серьёзно, он посмотрел себе между ног, к чему то прислушиваясь. Он выпрямился и открыл рот от удивления. Всё естество Нерона напряглось с такой силой, что он покраснел лицом и часто задышал. От такой неожиданной развязки он выдернул руки из объятий Перса и уставился на него. Часто дыша и щупая себя, сбивчивым голосом он спросил:
– Ты колдун, грязный бродяга?
– Это не колдовство, это врачевание. Я учился у людей с маленькими глазами. Там. Где горы до неба. Очень долго. Пять зим. Отдал много коней за учебу. Дед мой умел лечить, мои родичи умели лечить и знали самого Великого Искандера. Но война всех убила. И отца и деда и меня.
– Как убили? Ты же здесь стоишь, – произнес потрясённый и рассказом и «колдовством» Перса, Нерон.
– Врача убили. Сделали разбойника. Теперь я люблю Нерона и Рим, здесь можно жить на улице и воровать!
– Теперь ты не будешь жить на улице, ты будешь жить во дворце! Ты будешь жить у меня!
Перс упал на колени и начал лепетать на родном языке, воздевая руки к небу.
– Послушай, ты можешь меня отвезти меня во дворец? А то уже светает а…
– Не говори больше! Не говори!
Перс схватил свою саблю и одним ударом разрубил поводья, к которым были привязаны зарезанные лошади. Взявшись за оглобли он быстро разогнался своими худыми и жилистыми ногами. Коляска плавно покатилась и они быстро добрались до дворца Нерона.
Служанка, которую отправил Нерон в термы к Персу в тот же день, помочь ему отмыться от грязи, была избита и изнасилована им до полусмерти. Вся окровавленная она вышла из помещения и еле добралась до дома. Разбитыми губами она смогла рассказать, что с ней сделал страшный и косматый незнакомец. Мать с братом, со слезами на глазах слушали и ужасались дикости нового друга Императора. Брат служанки, Пифий, ещё совсем юный солдат, которому не довелось затупить свой гладиус о плоть врага и проткнуть им сердце неприятеля, со слезами на глазах шептал слова проклятия длинновязому другу Нерона. Молодой воин схватив свой меч, бросился вон из дома, так и не успев услышать слова матери:
– Стой! Пифий! Не делай этого!
В одной белой тунике, сидя позади дворцовой стражи Перс пил вино прямо из горла кувшина и кряхтел от удовольствия. Молодой воин без щита и шлема остановил свой бег около входа во дворец, он наклонился, что бы отдышаться. Перс не обращал ни на кого внимания, он наслаждался вином и чистотой своего тела. Он ни когда не мылся в термах, только в Тибре и то ночами. Пифий повернулся и, увидев, Перса, понял про кого говорила сестра – длинный, косматая борода и длинные курчавые волосы. Длинные руки были волосатыми с большими ладонями.
– Эй! Ты! – крикнул Пифий, и направил на Перса гладиус.
Стража посмотрела в его сторону.
– Солдат! Иди отсюда! – сказал старший стражник.
– Этот человек чуть не убил мою сестру! – продолжал Пифий.
– Подай жалобу! И уходи! – повторил старший.
– Она сама виновата! – сказал молчавший до этого Перс.
– В чем? – удивился Пифий и отступил.
– В том, что она женщина! – громко сказал Перс и расхохотался.
Пифий кинулся к Персу наперевес с гладиусом, но был остановлен стражей.
– Хочешь в темницу? – и его грубо кинули на дорогу.
– Я сам! – сказал Перс, и, скинув тунику, совершенно голый подошел к Пифию.
Жилы и мышцы, словно канаты обвивали худое и волосатое тело Перса, мужское естество был невероятно огромных размеров, даже стражники переглянулись между собой с удивлением. Голый, прямой как копьё, Перс стоял над Пифием и злобно дышал.
– Вставай! Смотри, у меня нет ничего! – он развел руки в стороны. – Ножа нет! Ничего нет!
Пифий встал, он казался совсем подростком рядом с Персом.
– Я один удар, ты один удар. Я рукой, ты мечом. При свидетелях! Эй! Стража! Смотрите! Я предлагаю! Ты согласен? По одному удару? Я рукой, потом ты меня можешь проткнуть мечом!
– Ты убежишь… – неуверенно сказал Пифий.
– Пусть стража меня держит! Скажи, ты согласен?
– Да! Я проткну тебя гладиусом!
Вокруг уже начали собираться люди.
– Смотрите! Он согласился! Все слышали! Да?
Пифий кивнул.
– Ты глупый и поэтому уже мертвый…
И в этот момент Перс сделал резкий удар рёбрами ладоней с двух сторон по шеи Пифия. Не издав ни звука, Пифий мелко задрожал и напрягся всем телом, все мышцы его натянулись, жилы на шее вздулись. Он выпучил глаза и не мог открыть рот для вдоха. Белки его глаз наполнились кровью – сосуды начинали лопаться от напряжения. Из глаз закапали кровавые слезы. Он продолжал стоять, не моргая, напрягаясь всё сильнее и сильнее, все смотрели на него и ждали какой-нибудь реакции. Пифий почувствовал, что задыхается и перестаёт видеть, его сердце сделало удар и остановилось. Ещё удар и опять остановилось. Ещё удар, остановка. Перс раскинул руки в стороны и запрокинул голову.
– Бей! Твой удар! Глупый юнец!
Все ждали. Наконец один стражник подошел и посмотрел на Пифия вплотную по лицу которого текли красные слезы.
– Не дышит… – прошептал он и оглянулся на Перса.
– Давно мертв… – проговорил тот, развернулся и пошел во дворец Нерона.
Пифий начал покрываться синими пятнами от разрывов сосудов, его сердце ударилось ещё раз и сжалось в тугой комок. Уже входя арку дворца, Перс крикнул:
– Глупый змей!
Мышцы уже мертвого Пифия, которые были стянуты судорогой, после этих слов расслабились, рот его открылся, голова запрокинулась и кровь с кусками лёгких вырвалась наружу, колени его подогнулись, он упал, заливаясь фонтаном своей крови. Все закричали, побежав от Пифия прочь, даже стражники, видавшие много смертей, отпрянули в ужасе. Из глубины дворца раздался смех:
– Вы все сами виноваты! Змеи!
8
У Эпихариды пятые сутки сидел Пизон. Он пил вино и плакал. Ругался на Эпихариду и служанок, рубил мебель гладиусом и бил посуду. Спал на полу, завернувшись в одну тогу. Ни Сенеку, ни Юния он не слушал и продолжал пить вино и пребывать в горьком унынии, доводящим его до слёз. На все вопросы он лишь отмахивался и говорил, что ему всех жаль. Он обнимал Сенеку и Юния, а начиная обнимать Эпихариду, вечно волочил её в спальню. Но ей удавалось вырваться и Пизон отпуская её, плакал пьяными слезами, садясь тут же на пол. Так продолжалось уже пятый день. Под конец пятого дня приехал Филоник. Пройдя в дом, он увидел картину: Пизон спал на растерзанной постели, Сенека и Юний за столом играли в какую-то неведомую ему игру и часто ругались. Кругом была сломанная мебель и разбитая посуда. Грязный липкий пол с остатками еды был завален вдобавок рваной одеждой.
– Что это у вас тут такое произошло? – изумлённо спросил Филоник.
– Филоник! Милый Филоник! – Эпихарида выпорхнула из глубины дома.
Она с нежностью обняла его и пока никто не заметил его присутствия увлекла на другую половину дома.
– Все сошли с ума! – весело рассказывала Эпихарида, снимая с Филоника одежду. – Все эти люди, этот Пизон, Сенека со своим братом! Они только пьют и едят и никуда не выходят! То ли что-то случилось, то ли должно случится… Ах! Филоник!
Эпихарида моментально скинула с себя одежду и оказалась в его объятиях…
…Пизон вышел в центр сада, к столу, где Сенека уже обедал с Юнием. Грязная, в пятнах от вина и еды тога, запуталась вокруг его тела.
– Мне вас очень жаль, – как обычно начал сладкоречивый Пизон. – Жаль, что так вышло.
И сел за стол к Сенеке. Они уже перестали обращать внимания на эти речи Пизона, потому что кроме этого он почти ничего не говорил. Ел Пизон неаккуратно, и всё время над чем-то подсмеивался и ухмылялся про себя, чем очень огорчал Сенеку и Юния, окончательно решивших про себя о его душевном состоянии.
Эпихарида выбежала к обедавшим мужчинам с весёлым настроением и в новой одежде. Пизон протянул к ней руку и тут же закрыл лицо.
– Как мне жаль, – как обычно сказал он.
– А вот, наконец и Филоник! – радостно проговорила Эпихарида, предворяя выход центуриона к ним.
При этих словах Пизон медленно убрал руку от лица и также медленно встал. Увидев идущего на них Филоника, на ходу поправляющего амуницию, он вскрикнул и, пятясь назад уронил лавку.
– Как?! Ты?! Жив?! Филоник… – говоря это и пятясь назад, Пизон показывал на Филоника и всё произносил и произносил это, чем привёл всех присутствующих в полное замешательство. И Сенека и Юний и Эпихарида, а особенно Филоник смотрели на Пизона, пока тот, выставив руку и пятившись назад, не угодил в бассейн, где и пришел в себя. Филоник первый кинулся и, схватив Пизона за руку, вытащил его.
– Теперь я точно верю, что ты жив, дорогой Филоник! – Пизон обнял его.
– Позволь спросить тебя, с чего ты так решил, что я не должен быть живым?
– Да, Пизон! Теперь, когда ты вспомнил и другие слова, кроме «жаль», можешь и нам рассказать, что ты тут пять дней заливал вином и спал как плебей?
– О! Достойнейшие граждане Рима! Сейчас вы меня не только оправдаете, но и вознесете! – Пизон, стоя в мокрой тоге, начал речь.
– Нет, так не пойдет, – Сенека подошел к Пизону посмотрел на него и продолжил. – С таким плебейским видом говорить такие речи можешь перед свиньями, а перед нами, вначале распорядись здесь убраться, принеси новую мебель, взамен той, что ты сломал, да переоденься сам. Иначе твои речи будут стоять столько, на сколько ты выглядишь.
– О, мудрый Сенека! Благодарю всех Богов, что ты с нами!
К концу дня дом Эпихариды сиял и был заставлен новой мебелью, воду в бассейне поменяли, зажгли факелы и поменяли сломанные и вытоптанные Пизоном растения. За столом, уставленным едой, сидели четверо мужчин, Эпихарида, как обычно, стояла позади Филоника.
– Я прошу у вас прощения за своё поведения в эти дни, но тому была причина. И очень хорошо, что это всё не подтвердилось. Филоник! Я рад, что ты жив!
Тот усмехнулся.
– Вот просто не представляешь, как я рад! Но! У меня к тебе вопрос: слышал ли ты у себя в легионе о нескольких убитых заговорщиках?
– Про заговорщиков не слышал, но знаю, что несколько центурий первого легиона переформировали и назначили новых командиров. Нас это не коснулось.
– Очень хорошо! Теперь слушайте! Две недели назад мне сообщили, что на Нерона было совершено покушение. Три солдата из первого легиона напали ночью на Императора, перебив охрану. Но кто-то помог Нерону, избежать гибели, какой-то оборванец с улицы уложил всех заговорщиков. То ли перс, то ли индус. И тут я вспомнил, что ты Филоник, собирался собственноручно убить Нерона! И я понял, что наш план провален, и мне очень жаль, всех вас!
Все переглянулись.
– Я бы никогда не стал вовлекать людей со стороны в наше дело, и справился бы с уличным оборванцем один на один своим всегда острым гладиусом!
– Да тут такое дело… – сказал Пизон задумчиво. – Это оказался какой-то колдун. Он может убить человека одним пальцем, остановить сердце ударом руки. В общем, всё не так просто. Теперь это любимая игрушка Нерона.
– Думаю, Пизон, ты слишком напуган. Я слышал о чудесах ручного боя, но… против копья… думаю, он бессилен.
– Хочется верить, что правда твоя. Что скажешь, мудрый Луций Сенека?
Сенека выпил вина и посмотрел на Филоника сквозь свои седые ресницы.
– Человек с крепостью внутри может стоить целой центурии.
Пизон посмотрел на Сенеку так, что у него заслезились глаза.
– Сенека! Дорогой! Я сделаю так, чтобы тебя читали и через тысячу лет! Я издам все твои труды!
