Кто-нибудь видел Сару?

Эдо посмотрел на меня и глубоко вздохнул, покачав головой, а потом запросил у барменши еще парочку «Куба либре» – на сей раз с двойным ромом. Едва мы успели пригубить жгучие напитки, он выхватил у меня из рук стакан и поставил его на барную стойку.

– Ладно, какого хрена, давай сюда. – Эдо подозвал меня к себе. – Малоизвестный факт обо мне: я в детстве танцами занимался… Ну, знаешь, этими… А, да к черту. Я занимался бальными танцами. Мама так решила, пока папе не удалось объяснить ей, что еще немного, и они остались бы без внуков: потому что это гейская, блин, тема. Говорю тебе это только из жалости. Если ты расскажешь кому-нибудь, я нассу тебе на кровать.

Я вскинул брови и едва удержался от смеха. Меня удивило его неожиданное признание, но я пообещал молчать до конца своих дней. Было приятно, что он доверил мне что-то настолько личное. Вдруг Эдо ловко закинул мои руки себе на талию, а сам обхватил меня за шею. Разница в росте у нас с ним была подходящей – почти как с Сарой. Мы тут же завладели вниманием окружающих, и мне сделалось совсем не по себе. Но прежде чем я успел выразить беспокойство, Эдо пустился объяснять правила медляка. Окрестив его «самым простым танцем, с которым справится и безголовая курица», он продолжил:

– Эту ногу вот сюда, а руки пониже. Спину, блин, выпрями. Да, вот так. – Он задвигал бедрами. – Подбородок подними, а то как будто пялишься на мои сиськи.

Мы закружились в танце прямо посреди «Парадайза».

– Теперь немного веди меня в сторону. Ого, а неплохо получается. – Эдо одобрительно кивал. – А ты не так уж и безнадежен, Дем.

Через минуту мой стыд стал постепенно сменяться радостью: я почти не наступал Эдо на кроссовки.

– Боже, вы такая красивая пара, мальчики.

Кейти взялась из ниоткуда, а вместе с ней и Сара с Тимом, корчившиеся от смеха. Мы с Эдо переглянулись и моментально отпрянули друг от друга, синхронно схватив выпивку и ни оставив в стаканах ни капли.

– Да нихрена такого, вы чего, мы просто прикалываемся. – Эдо ткнул пальцем Тиму в лицо.

– Просто стебемся, – оправдался я. – Между прочим, мы вас целую вечность ждали. Вы где ошивались?

Ребята выжимали из себя остатки смешков. Все трое казались подвыпившими.

– Мы устроили небольшой привал по пути, – объяснила Сара, подойдя ближе. – Прихватили из общаги бутылку вина, и пришлось отвечать за последствия.

Я обернулся к Эдо; он застыл с открытым ртом. Когда я рассчитал примерную траекторию падения его взгляда, до меня наконец дошло: девушки впервые за все время нашего знакомства надели платья. Учитель танцев напрочь забыл о своем же правиле поднятого подбородка и слишком очевидно не отрывал глаза от того, что находилось у Кейти чуть ниже шеи. И я, блин, вполне мог его понять. Но я угодил в другую ловушку: Сару обволакивало нежное черное платье длиной чуть выше колен. Она скрестила ноги в излюбленных мартинсах и заказала водку с содовой себе и подруге.

– Ну что, по зеленой, чуваки? – Неизменно веселый Тим приземлил нас в реальность.

– Я вообще-то пообещал себе к этой бурде больше не прикасаться. – Эдо потер подбородок. – Но хрен с тобой, тащи ее сюда.

Все разжились напитками, а Тим раздобыл нам коварные зеленые стопочки, которые мы впятером дружно опустошили. Какое-то время мы слонялись туда-сюда, болтая обо всем на свете и поочередно бегая к бару. Когда наступила моя очередь, и я возвращался к нашему столику с шотами, случилось нечто ужасное.

– А я не прочь растрястись, – сказала блондинка и принялась двигать плечами в такт музыке. – О, Дем, Эдо как раз предложил спуститься потанцевать.

– Что ж, раз уж мы сегодня добровольно уподобляемся безмозглой толпе, то и я не против. – Сара встала и протянула Кейти руку.

– Ты что творишь, чувак? – прошипел я.

– Не благодари. – Эдо пихнул меня локтем, а потом обратился к остальным: – Погнали трясти булками!

Я даже сказать ничего не успел, как мы уже обожгли пищеводы и побежали вниз. Нервно бросившись вспоминать все, чему меня научил этот Иуда, я спустился по спиральной лестнице в темное помещение, откуда громко доносились поп-хиты 2000-х. Левую ногу сюда, а правую – вон туда, спина прямая; ага, вот так. Я справлюсь. Но тут я вспомнил, что Эдо показал мне только медленные танцы, а про быстрые и думать забыл.

– Чувак, а сейчас мне что делать? – настороженно спросил у него я.

– Разберешься по ходу. – Пританцовывая, он растворился в людях вместе с остальными.

Мы отыскали свободное место и встали в круг. Девушки до жути сексуально извивались, поигрывая волосами, а Эдо с Тимом бодро размахивали конечностями. Я старался не выглядеть потерянным и повторял движения за ними. Когда на лбу выступили капельки пота, я понаблюдал за остальными и понял, что не я один двигался как рыба, выброшенная на берег. Народ, по сути, просто барахтался в жиже из дерганья. Поблагодарив коктейль из пива, рома и зеленой, я заметил, что с каждой песней у меня выходило все суразнее. Иногда мы с ребятами встречались взглядами, широко улыбались друг другу и кивали, сливаясь с музыкой. В такие мгновения мне становилось совершенно все равно, что я могу выглядеть глупо; было плевать, кто что подумает. На липком танцполе будто не осталось никого, кроме нас. Мои друзья ловили удовольствие от момента, а я наслаждался вместе с ними.

Очередной давно забытый хит подошел к концу, подарив нам знатную одышку, и включился следующий. И это. Был. Медляк. Я вытер лоб рукавом рубашки и, долго не думая, чтобы не передумать, протянул Саре руку, осознав свое действие с опозданием. Она склонила голову и удивленно приподняла брови, но уже через секунду приняла предложение и прильнула ко мне. Когда наши тела соприкоснулись, по моей коже вновь пробежал разряд. Я нашел глазами Эдо; он подмигнул мне, за поясницу притянув Кейти к себе. Тим тоже не оплошал, поместив руки на задницу высокой блондинки и заслужив мой одобрительный кивок. Пока вокалист «Lifehouse» пытался разобраться, что там был за день и в котором месяце, наши с Сарой пальцы медленно переплетались, как забытые в кармане наушники. Мое дыхание учащалось с каждой нотой.

– Ты меня удивляешь, Демиан. – Ее выдох приютился на моей шее.

– Почему? – Мой голос дрогнул.

– Не знала, что ты так танцуешь. Наверное, на стольких девушках практиковался. – Губы Сары сложились в ехидной улыбке.

– Вообще-то… – Я осекся, и мои губы застыли у ее уха. – А какая разница? – Я умудрился тут же провернуть ее по оси: прямо как в кино. – Важно ведь только «здесь и сейчас», правда?

– Правда, – прошептала она в ответ. – А почему оно важно, Дем?

Потому что: а) я танцевал; б) я танцевал с самой клевой девушкой, которую когда-либо знал и буду знать; в) как бы я ни пытался списать непреодолимую тягу к ней на желание всех парней заниматься сексом со всеми девчонками, я понимал, что испытывал к Саре что-то куда более глубокое. Собрав в кучу всю свою смелость, я решил высказать ей все, как есть. Только вот песня подло и незаметно подошла к концу. Но я был готов поклясться, что на один скоротечный миг в ее глазах-океанах промелькнуло сожаление. Такое же, какое возникло у меня.

– Было клево. Обязательно повторим как-нибудь.

Наверняка она сказала это просто так, но я поймал ее на слове.

– Йоу, ух, я все. – К нам подлавировал Тим, попрощавшись со своей спутницей. – Задолбался.

– А ты неплохо двигаешься. – Кейти похлопала Эдо по плечу. – Особенно для того, кто уже десять шотов умял.

Она обогнула меня и встала между нами с Сарой, с которой меня все еще будто связывала невидимая нить.

– Ладно, чуваки, нам срочно нужно выпить, а то все бухло выветрилось. – Пробираясь к лестнице, Эдо врезался в какого-то типа.

Кейти шепнула что-то Саре на ушко и, хихикая, увела ее к бару. Я так и не успел ей ни в чем признаться. Парни закинули руки мне на спину, и я поступил так же.

– Вот бы так всегда, да? – замечтался Тим.

– Черт, вот бы утро никогда не наступило!

– За это и выпьем. – Я высвободился из джентльменских тисков и направился вслед за своей «просто подругой».

Глава 6

Все, что окружало меня перед неделей промежуточных тестов, – это бесчисленные аудитории, стеклянные стены библиотеки, холодный экран ноутбука и бесконечное количество черного кофе. Тем не менее, благодаря этой компании я промозглым вечером одной из октябрьских пятниц покинул универ, успешно расправившись с последним на ближайшее время экзаменом. В комнате я позвонил родителям, поглощая победный кебаб. Пока Эдо вышибал мозги зомби-пришельцам и орал на малолеток из своей онлайн-команды, я обрадовал маму с папой, рассказав о своих достижениях и новых друзьях, с которыми из-за подготовки к учебе в последнее время виделся реже. Предки давно поняли, что королем выпускного мне не стать, поэтому очень радовались обретенному мной кругу общения. Как и Дилан, поведавший о весьма удачном свидании с Лиз – той самой, которая ему жутко нравилась. На днях мой младший брат сводил ее в кино, проводил домой и помацал за сиську – чем тебе не история любви?

Я планировал лечь пораньше и хорошенько выспаться. Несколько ночей кряду я пускал слюни на конспекты, вырубаясь прямо за столом, а Эдо следовал моему примеру за соседним. Но вечер имел на меня другие намерения. Я поднял завибрировавший телефон и открыл Инстаграм. Из маленького кружочка на меня смотрела она.

Сара, 20:34

О промежуточных можно забыть! Надеюсь, ты тоже все сдал.

Я выждал пару минут, прежде чем ответить, делая вид, что занимался чем-то поважнее.

Демиан, 20:38

Ага, наконец-то можно нормально поспать.

Сара, 20:40

И я так думала, пока Кейти не пришла домой с литровой бутылкой виски. Так что захвати Эдварда и жди нас внизу. Он мне весь день не отвечает. Тиму я тоже напишу.

Мне сделалось немного обидно, что Сара сначала написала Эдо, а не мне. А еще больше меня волновало, что я уже почистил зубы, нацепил пижамные штаны и развалился под одеялом, но был готов сию минуту забыть о многодневной усталости и побрести черт знает куда.

– Чувак, ты тут?

Реакции не поступило.

– ЧУВАК, ТЫ ТУТ?

– ЧЕ? – Эдо снял наушники. – Че?

– У Кейти бутылка виски, они с Сарой ждут нас внизу, – сообщил я.

– А кто с самого утра ныл мне о том, как задолбался? Ты же хотел прийти домой и вырубиться на все выходные.

– Я так и сделаю. Сразу после того, как мы немного выпьем. Ну, знаешь, чтобы спалось лучше.

– Чувак, говоришь, как алкоголик. Но ты прав, спится и правда куда лучше. Ладно, идем, а то я окончательно потеряю веру в будущее поколение. – Эдо показал средний палец экрану ноутбука.

– Полегче с ними, – сжалился я, еще раз убеждаясь в его легкости на подъем.

– Кто-то же должен их жизни научить.

Мы нерасторопно надели по несколько слоев одежды: настроение у осени, достигшей к тому времени кризиса среднего возраста, было скверное. Между тем у нас завязался разговор о методах воспитания, которыми пользовались предки. Родители Эдо тоже не отличались рвением предоставлять отпрыску как можно больше свободы, пока тот рос под их крышей. Он рассказал, как частенько выскальзывал из дома под покровом ночи и тусовался в сомнительных местах с еще более сомнительными людьми: только потому, что ему такие вылазки были критически запрещены. Эдо признался, что позволь ему отец с матерью хоть раз выйти на тусовку через парадную дверь, не задавая при этом никаких вопросов, это отбило бы у него всякую тягу к злополучным подлунным приключениям. Пусть во мне и не было столько бунтарства в том возрасте – да и вообще ни в каком – мы все же сошлись на том, что хоть сами и получились клевыми, своих гипотетических детей вырастим совершенно иначе. Нам обоим казалось, что запрещать им маленькие радости типа бутылочки пива или малюсенькой сигаретки в корне неверно. Мы на личном опыте убедились, что запреты лишь подначивают любопытство.

…Мы топтались у входа, растирая ледяные ладони. Первым из дверей показался Тим, одетый в зимнюю куртку. Немного поболтав о прошедших экзаменах, мы быстро поняли, что никто из нас больше и слова о них слышать не хотел. Девчонки подоспели как раз вовремя, чтобы не позволить нам вконец околеть. Из кармана парки Кейти торчала бутылка «Джеймсона», а Сара прихватила пластиковые стаканы.

– Простите, мальчики, девчачьи делишки. Ну, вы понимаете.

Мы не понимали.

– Я жуть как хочу посидеть в той беседке за рекой. – Изо рта Сары летел пар.

Миновав хрустящий мост, пролегающий через реку, мы добрались до ветхого деревянного сооружения в верхней части парка. Места хватало как раз на пятерых и бутылку. Парни уселись по левую сторону от входа, а девчонки упали напротив, предоставив виски почетный уголок в глубине. Эдо заделался барменом и разлил согревающий напиток по стаканчикам, не экономя. Спешно стукнувшись пластиком, мы поздравили друг друга с первым успешно завершенным учебным испытанием и чуть погодя перестали обращать внимание на кусачий мороз, отдав должное ирландскому другу. Просто сидеть и поглощать алкоголь казалось нам убогим, так что было единогласно решено во что-нибудь сыграть.

– Мы не станем крутить бутылочку, Эдвард. Если ты вдруг не заметил, нам уже не двенадцать.

Я был согласен с Сарой. Мне совсем не хотелось, чтобы она целовалась с кем-то из присутствующих, кроме меня. Да и вообще с кем-то, кроме меня. Кроме Кейти – это я бы смог вытерпеть.

– У тебя есть идеи получше? – поинтересовался Эдо.

– У меня всегда есть идеи получше, – заверила Сара. – Сыграем в «А что, если?».

– Никогда о такой игре не слышал. – Мои обветренные губы пощипывал виски. – Что делать надо?

– Все очень просто. – Сара вовлеченно подалась вперед. – Каждый рассказывает о каком-нибудь важном событии из жизни и задает себе вопрос: «А что, если бы этого не случилось?». А потом отвечает на него.

– Какая-то странная игра. – Тим почесал голову сквозь шапку. – Она настоящая вообще?

– Само собой. Ну, я ее сама придумала, еще в детстве, но менее настоящей она от этого не становится. Куда лучше, чем всякие «Я никогда не» и прочая хрень.

– Ладно, хрен с ним, допустим. А как в нее выиграть? – Эдо снова наполнил стаканчики.

– Отличный вопрос, Эдвард. – Сара почему-то была единственной, кто называл Эдо полным именем. – Не знаю. Обычно я в нее сама с собой играю и пока ни разу не выигрывала. Так что просто проголосуем и выберем победителя в конце. А за самую отстойную историю придется выпить целый стакан до дна. – Ее палец указал на бутылку, что активно пустела. – Начинай.

– Эй, что за фигня, ты начинай. – Маленький чемпион бросил в нее хрустящий листик, но тот даже полуметра не пролетел.

– Эдвард, будь мужчиной. – Серьезность на лице Сары продержалась примерно долю секунды, пока не сменилась смехом.

Алкоголь незаметно размывал окончания слов, переняв эту обязанность от холода. По трещащей от малейших движений беседке рассеивалось мерцание тусклой лампочки – единственного источника света в радиусе сотен метров. Уличные фонари остались по другую сторону холма, вручив нас всеобъемлющему мраку. Сама по себе темнота меня никогда не пугала. Я боялся того, что она скрывает. Я был уверен: случись с нами что-нибудь, криков все равно никто не услышит. Вот я и уделял все внимание происходящему в крошечной зоне видимости. Сара, сидевшая напротив, вытянула скрещенные ноги прямо между моими. Время от времени мы терлись друг о друга джинсами и переглядывались.

– Блин, надо подумать… Эээ… Событие… Так? Какое-нибудь важное… Хм….

– Давай уже! – Кейти жаждала сенсации.

– А, да какого хрена. Вот вам событие, которое изменило всю мою жизнь, – начал Эдо.

Мы замолчали.

– Дело было у меня дома. Девчонку звали Елена. Мы подружились еще в начальной школе, и родители наши дружили, и собаки тоже дружили. В смысле, все просто дружили. Но этим летом, после выпускного класса… – Эдо жестом попросил у меня сигарету. – Этим летом до меня ни с того ни с сего дошло, что я вот-вот смоюсь учиться за пару тысяч километров, и мы с Еленой будем видеться только на каникулах. Мне от этой мысли не по себе стало. Сначала мне показалось, что это нормально: друзья ведь должны друг по другу скучать. Но потом я подумал, что она найдет себе нового лучшего друга, и слегка приревновал. И все бы ничего. Но когда я представил ее с кем-то другим в роли нового «больше, чем просто друга», я совсем охренел. – Он выпил и поджал губы. – Прикиньте, все как-то за секунду прояснилось. Все, что копилось во мне без моего ведома. Что на самом деле я уже давно хотел чего-то большего. И знаете, что я сделал? Сел на чертов велик и погнал прямиком к Елене. Она перед этим как раз сказала, что ее предки сваливают за город на всю ночь. Момент попался, блин, идеальный. И вот, значит, я мчусь к ней изо всех сил и лыблюсь, как полнейший дебил. Ну знаете, радостный такой дегенерат. И я уже вижу, как стою напротив нее и вываливаю ей все до последней капли, и оказывается, что я ей тоже давно нравлюсь. А потом мы страстно целуемся и все такое. В общем, я бросаю байк у ее ворот, бегу к дому, звоню. Черт, я думал, что сдохну там от предвкушения. И вот дверь открывается. Елена смотрит на меня так… типа, «какого хрена я к ней на ночь глядя завалился». Мои яйца уже крепко собраны в кулак, карты летят на стол, но не тут-то было. – Эдо сделал паузу, выдерживая интригу. – Потому что она такая, – выглянул он из-за воображаемой полуоткрытой двери. – «Чувак, ты очень невовремя. Я тут с Яном. У нас то самое намечается, прикинь! У тебя что-то срочное? Можем потом поговорить?»

Эдо уставился в пол. Я похлопал его по плечу, и он продолжил:

– А этот Ян – просто конченый придурок. Не знаю, почему на него все девчонки вешались. Выпендрежник долбаный. А еще от него мочой воняло. Пошел он. Но если бы случилось так, что его в ту ночь у нее не было, возможно, на его месте оказался бы я. Мы с Еленой начали бы встречаться, и секс бы у нас был настолько горячий, что я бы хрен куда уехал. Настолько дикий, что может, к этому самому моменту я уже был бы на ней женат. Блин, да у нас бы уже двойня родилась.

Мне было очень тяжело представить Эдо в качестве женатого человека – и тем более отца. Я списал неожиданное откровение на сорокаградусный алкоголь и любовь к утрированию, потому что сам о детях задумывался лишь забавы ради – как с ним перед выходом – и ожидал того же от своих друзей. Наличие детей прямо пропорционально отсутствию свободы: чем больше детей, тем ее меньше.

– Солнышко, – по-матерински сказала Кейти, поглаживая Эдо по плечу. – Нужно хотя бы девять месяцев подождать, чтобы родились дети.

– Дело техники. – Поставив под сомнение базовый принцип человеческой физиологии, Эдо рассмеялся.

– Достойно, Эдвард. – Сара вычурно похлопала. – В жопу этого засранца Яна. А твоя Елена потеряла самого клевого в мире парня ростом до метра семидесяти.

Все бодро поддержали ее мнение, а Эдо заверил, что он на два сантиметра выше. Едва мы пригубили солод, как повествованием завладела Кейти:

– Чур, теперь я. У меня все банально, но клише на то и клише. В общем, когда мне было одиннадцать, мои родители развелись. Это для любого одиннадцатилетки тяжело, но мне было особенно фигово. Настолько, что я еще две недели верила, что мне снится кошмар, и я обязательно проснусь, выйду на кухню, а там мама с папой. Знаете, ужинают, говорят о всяких экономиках и встречают меня обнимашками. Только я нифига не «проснулась».

Я вздохнул сквозь сомкнутые губы, понимая, что каждая история сулила быть жалостливее предыдущей.

– Папа часто приходил навещать меня, приносил пиццу и мои любимые пирожные, забирал из школы, водил в кино, и все такое. Спустя некоторое время они с мамой снова начали общаться. И в какой-то момент мне почудилось, что не все было потеряно, понимаете? Я думала, что это всего лишь временные трудности, и все вот-вот наладится. Пока однажды не оказалась с мамой в поезде на север, идущем в один конец. Навсегда. Мама нашла себе нового парня, и он хороший. Правда. Милый и заботливый. Но он не мой папа. Не такой крутой, веселый, смелый, красивый. А с папой я вижусь пару раз в год, и мне кажется, что мы очень друг от друга отдалились. У него теперь новая семья, маленький сын. Он хоть и говорит, что всегда будет любить нас одинаково, но понятно ведь, что как бы он ни старался, он не сможет. Да и малявка, засранец, сладенький такой. – Кейти спрятала светлую прядь за ухо и улыбнулась. – Я постоянно думаю, как бы сложилась жизнь, если бы родители остались вместе. Не знаю, что бы со мной было или где бы я тогда оказалась. Но одно я знаю наверняка: я точно была бы счастливее. И если я когда-нибудь все же проснусь той одиннадцатилетней девочкой, то первым делом побегу обнимать родителей и объяснять им, почему они самая клевая в мире пара. И что я очень сильно их люблю.

Мы молчали, пока крохотные слезы в уголках глаз Кейти обращались в пар. Сара прижала подругу к себе, приговаривая что-то вроде: «Все хорошо. Они тебя любят и знают, что ты их тоже». Не знаю, что бы я делал, если бы выплакавшаяся блондинка не сбросила с себя тяжесть воспоминаний и не поинтересовалась, выиграла ли она.

– У тебя все шансы, дорогая. – Сара выдержала справедливость. – Твоя очередь, Дем.

– Чувак, умоляю, давай без соплей. Просто скажи что-нибудь про длину своего члена или что зря трахнул какую-нибудь стремную телку на выпускном.

– Эдвард!

Девчонки тут же сорвались.

– Извините. – Он выставил ладони вперед. – Я хотел сказать «зря позанимался любовью с девушкой не в своем вкусе».

– С длиной у меня все нормально. – Я, конечно, так не считал: ни один парень так не считает. – Да и после выпускного я чудом переспал с Анной Ферман, а она еще как в моем вкусе, чувак, – поделился я своим величайшим везением.

– Это отвратительно, – порадовалась за меня Сара.

– Но грустно все равно не будет. – Я легонько пихнул Эдо в бок. – Итак. Сам того не зная, я уже играл в эту игру. То есть уже задумывался о том, какой была бы моя жизнь, останься я учиться в Праге вместо того, чтобы приехать сюда. – Я посмотрел на Сару, облокотившую подбородок о ладонь. – И вот что надумал. Если бы я не облажался с подачей заявления и поступил бы в Праге…

Беседку заполнили множественные «Фу» и «Отстой»: студенты нашего факультета считали ВШЭ в Праге зашкваром.

– Да, именно так, чуваки. В общем, я ведь мог оказаться в Праге, которую, между прочим, называют европейской столицей веселья. И я уверен, что даже мне бы обломилась хоть небольшая его часть. Представьте себе масштаб этой свободы – большой распутный город, куча друзей, вечеринки до рассвета, девчонки… Все как в кино. Я ведь мечтал учиться там, понимаете? И когда я в очередной раз представил себя посреди крутой пражской тусовки, я определенно что-то почувствовал. Но это точно было не то самое чувство, какое испытываешь, когда сбывается мечта. Я представил все это еще раз, и еще, и еще, но ничего не поменялось. Разве что помыться захотелось. Именно так я понял, что вовсе не это было моей мечтой. На самом деле я просто хотел наконец-то обрести людей, с которыми мне не будет казаться, что лучшие годы проходят мимо. С которыми клево даже сидеть в библиотеке с утра до вечера и стебать преподов. Надеюсь, вы понимаете, о ком я тут распинаюсь. – Я улыбнулся. – Всю свою жизнь я хотел быть частью чего-то большего. И кажется, я стал ей именно здесь. Но это не значит, что время от времени мне не хочется без колебаний променять вас на МакДоналдс!

В Градце из приличного фастфуда имелись только наша излюбленная кебабная и пара пиццерий.

– Мы тебя тоже любим, мечтатель ты хренов. – Эдо с размахом стукнул меня кулаком: как обычно делают пацаны, когда эмоции зашкаливают.

Тим повторил за ним с еще бóльшим энтузиазмом, я ответил им обоим, и мы принялись лупить друг друга.

– Я одна нахожу такие проявления маскулинности до забавного примитивными?

В Саре частенько проскакивали нотки высокомерия, когда дело касалось гендерных различий.

– О нет, подруга, ты не одна. Это очень забавно.

Девчонки вертели головой из стороны в сторону, пока мы заканчивали прославлять мужественность.

– Зато нам не нужно садиться, чтобы отлить. Я, кстати, прямо сейчас пойду и воспользуюсь этой суперспособностью.

Эдо перескочил через перила беседки и спрятался за деревом, но недостаточно далеко: на фоне короткого спора о плюсах и минусах полов слышался весь процесс, включая положеное «Ооо, дааа, вот так». Эдо вернулся секунд через тридцать. Я знал, что он торопился выплеснуть из себя все как можно скорее, чтобы утереть девчонкам нос скоростью мочеиспускания в дикой природе, доступной только парням.

– Что ж, мне не остается ничего, кроме как доказать женское превосходство. – Сара провела по нам глазами, заставляя замолчать. – Вопрос звучит так: «А что, если я проживу жизнь, играя по чужим правилам?»