скачать книгу бесплатно
Шаг, еще один, за ним еще и еще. Медленная поступь ничего не говорит об идущем, потому что у идущего нет цели в конце пути.
Тело занимает новое положение в пространстве так же естественно, как живой камень, подрагивая, расстилается над пропастью надежной тропой.
Нечто темное, что сидело в мальчике, хорошо различимое синепатическому зрению короля, вдруг перестало видеть перед собой хоть что-то, чему бы можно было противодействовать. Поэтому вынудило носителя отступать – до тех пор, пока тот не прижался к клетке с Шаниэ, раскинув руки.
Тамлин остановился на расстоянии шага, взглянул на съежившегося ребенка.
Мальчик глядел на короля, стоявшего перед ним в ореоле света, проникшего сквозь разгромленную крышу.
Видел его насквозь – похожего на ожившую, истекающую кровью ледяную статую, пустотелую и не вызывающую других эмоций, кроме первобытного ужаса.
И был им.
Отчаяние билось внутри детского тела обессилевшей пичужкой.
Даэнниэ всхлипнул и как-то странно обмяк. Его глаза заволокла тьма; обитающая в ней незваная гостья стала просачиваться сквозь сломленное сознание мальчика внутрь дворца. И внутрь разума его обитателей.
Времени оставалось мало. Катастрофически мало.
Тамлин коснулся рукояти родового кинжала, который носил на поясе всегда и везде. Сжал ладонь на его оголовке.
Плечо короля обхватили чьи-то пальцы.
– Не убивай, – шепнул Эмриат из-за спины. – Это наша вина. Моя. Я должен был увидеть. Понять. Помочь.
– Нет, моя! – желтоглазый юноша снова возник между Даэном и королем. – Я следил за ним, знал обо всем, но никому не сказал. Не мог предположить, – элле схватился за голову и упал на колени. – Лучше убейте меня, но пожалейте его. Спасите его, умоляю!
“Что бы ты ни сделал, воин, я обрету свободу – или заберу с собой эту жизнь", – ненавистный хриплый голос гудел под сводом черепа, заглушая слова юноши. “Мальчик зашел слишком далеко – туда, откуда не возвращаются. Теперь он мой. Теперь все здесь мое. Признайся, есть вещи, которые ты не в силах контролировать".
Оба голоса звучали синхронно: торжествующий и молящий.
Тамлин не слушал ни один.
Не отпуская рукояти кинжала, он вглядывался в ореол, что окутывал Даэна – плотный и непроглядный, как мрак на дне ущелья. Надеялся на крошечный просвет, который позволил бы ему увидеть истину.
На один-единственный шанс.
Из кармана юноши, что стоял перед королем, вдруг выпрыгнула толстая жаба, устроилась поудобнее на осколке антревольта и утробно квакнула. Тамлин невольно перевел на нее взгляд.
Жаба встретилась глазами с королем, сглотнула и превратилась в яблочный огрызок, видимо, посчитав такой облик наименее притязательным. После чего выпустила из надкусанной яблочной плоти две лапки и быстро закопалась в каменную крошку.
Даэн громко втянул воздух. Тамлин поднял взгляд – и в очередной раз убедился в силе удивления.
Пытливое любопытство охватило незваную гостью, сковавшую мальчишку, ослабило ее гипноз. Внутри Даэна, пронизывая мрак, теперь отчетливо сиял голубой огонек тревоги в золотом ореоле привязанности.
Даэн боялся. Нет, не за себя, а за участь того, кто стоял рядом. Боялся так сильно, что готов был прорваться сквозь поработившую его сущность и исторгнуть ее прочь.
Страх – как точка в центре мишени – мгновенно показал воину, куда нанести удар.
Отбросив колебания, Тамлин подался вперед. Желтоглазый юноша вскочил, сверкая белым светом отваги, готовый если не отдать жизнь за Даэна, то умереть вместе с ним.
Тамлин только этого и ждал.
Он резко крутанулся и впечатал ладонь юноше в грудь, оставляя на его рубахе след кровавой пятерни.
Эмриат за спиной громко ахнул. А юноша, не смея поверить в произошедшее, взмахнул руками, тщетно ища опору там, где каждый в этом дворце привык ее находить.
И полетел вниз.
Его зеленый костюм, перепачканный красителями и прожженный реактивами, затрепетал в воздухе как крылышки бабочки.
Управляющий упал на колени и свесился с тропы, вглядываясь в бездну.
Даэн закричал, вспыхивая нестерпимо ярким светом, бросился к краю пропасти и вытянул руки. Подвластный ему камень поймал юношу в колыбель из гибких жил и опустил на пол без единой царапины.
Эмре выдохнул, перекатился на спину и закрыл лицо руками. А Даэн моргнул, вытер рукавом нос – и разрыдался.
На третьем ярусе воцарилась тишина. С потолка с шорохом осыпалась каменная крошка. Снизу доносились взволнованные голоса – стены дворца снова стали послушными; двери медленно, со скрипом, но отворялись, выпуская пленников наружу.
Времени стало много. Бесконечно много.
Тамлин подошел к мальчику, приподнял за подбородок лицо и вгляделся в глаза – не желтые, как у брата, а небесно-васильковые. Провел рукой по заплаканной щеке – вместо слез по ней текла кровь.
– Давно так? – сухо поинтересовался он.
– Не… Недавно, – всхлипнул Даэн.
– Кто-то знает?
Мальчик мотнул головой и застонал.
– Что теперь будееет…
Король оставил его, пробрался к эбонитовой сфере, раскрывшей лепестки, и прощупал у Шаниэ пульс.
– Срочно целителей сюда. И повелителей стихий, пусть восстанавливают этот хаос. Эмре?
Управляющий молчал. Ладони сползли с его бледного лица, глаза были закрыты. По спине короля побежали мурашки.
– Он спит, – сказал мальчик и снова утер нос. – Я сделал так, чтобы все они уснули. Так им будет легче оправиться.
– Вообще все? – тревога не покидала короля, он склонился над зеленоглазым элле и проверил пульс и у него.
– На всех у меня умения бы не хватило, – смутился Даэн. – Только он, госпожа Шан и мой брат, Тилль.
Пульс у Эмре был медленный, дыхание – ровное. Тамлин убрал из-под его головы острый булыжник и присел рядом с мальчиком. Снял рубаху, разорвал ее на лоскуты, отдал один Даэну – тот вытер им щеки. Остальными принялся бинтовать порезанные ладони.
Торопиться больше было некуда.
– Я совершил ужасные вещи, – Даэн всхлипнул, прижал белый лоскут к кровавым разводам на скулах.
– Я тоже, – отозвался король тихо, не смея глядеть вниз. – Иногда, Даэн, нужно совершить что-то плохое, чтобы предотвратить нечто чудовищное.
– Не только сегодня, – мальчик продолжал всхлипывать, спазмы сотрясали его. – А вообще. Я не умею сдерживаться. Причиняю боль. На прошлой неделе бросил камень в Тэда – он всегда дразнится, когда воспитатели не видят. И такой злой был, такой злой – что камень его не ударил, а оказался внутри. В животе, понимаете? Ему потом операцию делали и вынимали… Мне кажется, я не одаренный, как все говорят, а проклятый.
– Это только кажется. Мы так устроены, что запоминаем в основном плохое и тягостное. Переживаем минуты своей слабости снова и снова. И не можем себе этого простить.
– Как же быть?
– Честно? – воин сжал кончик бинта зубами и затянул узел на ладони. – Понятия не имею. Ассея назначит курс лечения, придерживайся его, и тебе станет легче. Поговори с Эмре и сделай то, что он посоветует. А еще можешь попробовать считать что-то. Что угодно. Например, спасенные жизни, у тебя сегодня была первая. Иногда это помогает вернуться к самому себе из глубин беспамятства.
– А вы ведете счет? – спросил мальчик. – Что говорите себе вы, когда вам плохо?
Тамлин взглянул в васильковые глаза ребенка.
– Теперь буду говорить – пятьсот сорок шесть. Плюс одна удивительная истина.
– Это какая?
– Что в нашем с тобой королевстве все не так уж и плохо. А ты сегодня узнал, что нужен кому-то. Очень сильно, Даэн. Когда ты кому-то так нужен, ты становишься сильнее любого зла. Не забывай об этом.
За стеной послышались яростные ругательства Минны. Даэн, услышав их, задрожал.
– Теперь меня что, запрут в лаборатории? Я уже видел такое. Тех, которые были неуправляемыми, как я – их погружали в сон. Говорили, до момента, когда высвобождение их силы не перевесит опасности ее использования. Меня усыпят теперь? Да?
– Никогда не ошибаются только глупцы, мертвецы и лицемеры, – король глянул на мальчика, тот робко поглядел на него в ответ. – В изолятор тебя не посадят. И в кому не введут, я обещаю. Если я существую и научился себя контролировать, значит, сможешь и ты.
Маленький элле завозился на камнях, шмыгнул носом.
– Я кое-что для вас сделал, – сказал он.
– Мне ничего не нужно, – Тамлин устало смежил веки.
– То, что во мне сидело – я слышал, что оно говорило, но не мог сопротивляться, – Даэн утер лицо сгибом локтя. – Вернее, не хотел, не знал, зачем. Пока не понял, что, кроме меня, Тилля спасать некому. А потом я решил, что господин Эмре и Тилль могут плохо обо всем подумать. Ведь они не знают, с чем мы сражались. А я знаю. И мне теперь не страшно, что вы наш король. Там, за Сферой, ужасно опасно, но вы как будто еще страшнее, и весь ужас, который там обитает, очень вас боится. И к нам оттого меньше цепляется.
Король открыл глаза, с беспокойством оглядел мальчика. А тот продолжал говорить, выпрямившись и разглядывая очертания странных фигур, пляшущих в волнах подсвеченной пыли.
– Знаете, как Тилль говорит, когда кто-то о вас плохо отзывается? Говорит, на трон может сесть любая задница, но короны достойна не каждая голова, вот так. Он в вас очень верит, и господин Эмре верит, поэтому я и решил… Как это объяснить? Изменить им воспоминания, пока могу. Воспоминания ведь как камни, можно собрать одни и разбросать другие. Особенно во сне. Пусть продолжают верить, а правду знаем только мы двое. Хотите, я и с вами попробую? – Даэн повернулся к Тамлину, блестя глазами. – Хотите, я избавлю вас от…
– Нет, – Тамлин похолодел и схватил его за плечо. – Не смей. И не используй больше это умение, слышишь? Никогда, бездна. Отнимая память о мгновении, ты делаешь его напрасным.
– Как скажете, – маленький элле широко зевнул, с трудом приподнимая веки. – Я плохо спал сегодня, а сейчас стало так тихо… Слышите? Давно так тихо не было, – речь его становилась все медленнее, наконец он умолк и повалился на щебень.
Тамлин глядел, как серая пижамка вздымается и опадает на его худых ребрах в такт дыханию. Не мог поверить в то, что только что услышал. И чего избежал.
Вспышка синепатического зрения еще не угасла, и король наблюдал, как остатки кромешной тьмы и скрытой в ней силы тонкими струйками утекают из мальчика, поднимаются к дыре в потолке, где смешиваются с пылевым облаком и растворяются в лучах света. Навсегда покидают своего носителя, отчего он снова становился обычным ребенком, пусть и очень одаренным.
В кулачке у Даэна, как клочок заветной шкуры волшебной лани, белел голубоватый лоскут, перепачканный кровью.
За спиной застонала Шаниэ. Тамлин вернулся к ней и подал руку. Та поднялась, огляделась, увидела лежащего мальчика с кровавыми потеками на скулах и охнула.
– Он спит, Шан, – развеял ее опасения король. – Это здоровый детский сон здоровой детской психики. Которая ничем посторонним уже не обременена.
Шаниэ бросилась к ребенку, склонилась над ним, отвела волосы ото лба. В смятении огляделась.
– Ох бездна, что произошло? Кто, как? Откуда у него такая сила?! Я предполагала, что он особенный, но чтобы настолько… Он ведь часто приходил ко мне, Таэм. После того, как его родителей не стало. Говорил, что его мучает что-то, и не мог подобрать слов. А я-то, глупая, думала, что быть рядом достаточно. Думала, время все вылечит, – она погладила мальчика по волосам.
– Время лечит не все, Шан. И не всех. Не вини себя.
В стене у лестницы разверзлось отверстие размером с кроличью нору, в него с бранью протиснулась Миннаэта.
– Где он?! – Минна выпрямилась во весь свой небольшой рост и огляделась. – Где этот мальчишка? Клянусь бездной, я надеру ему уши! И кое-что еще!
Ассея, просунув в дыру голову и приоткрыв рот, оглядывала картину разрушения.
– Как… Как это возможно?! – выдавила она. – Чтобы ребенок вступил в такой тесный симбиоз… Нет, диктаторский комменсализм с камнем? Невероятный, невиданный талант! Как его не разорвало на куски от перенапряжения?
Тамлин не ответил и поднял спящего мальчика на руки.
– Минна, будь добра, восстанови лестницу. Хотя бы частично. Ассея, вызови целителей, пусть осмотрят всех пострадавших. Включая меня и Эмре.
Некто тронул его за локоть. Тамлин обернулся. Эмриат уже стоял рядом и отряхивал шелковую пижаму от пыли.
– Даэн, род Аоэт, светлая линия ‘ниэ, повелителей земли, – Эмриат, одетый в королевский халат, расхаживал по приемной. Рукава халата оказались управляющему велики, но он оттого выглядел только величественней. – Отец – воин, скончался летом от укусов пауков-нефил. Мать – повелительница стихии земли, как и он сам – пару недель назад подверглась нападению черных псов. Мальчик тяжело перенес потерю родителей. Тогда Шаниэ, преподающая детям основы ботаники, взяла его под свое крыло. Нянчилась с Даэном как мать, а он привязался к ней и искал ее общества даже по ночам, спасаясь от дурных снов. В чем я ничего плохого не вижу. Однако в последние дни мальчик искал Шан в то же время, когда рядом оказывался Таэм. Не желая попадаться ему на глаза, Даэн выращивал новые стены и строил лестницы, чтобы сократить расстояние между собой и целью, – управляющий остановился, поправил манжеты на рукавах халата и продолжил. – Пару дней назад в виварии его укусил щенок черного пса и заразил неизвестным видом рабдовируса, который усилил способности мальчика и поработил его психику. Тиллиэ, его сводный брат по матери, подозревал, что Даэн чем-то болен, но ничего не сказал в страхе, что ребенка усыпят. И принялся самостоятельно разрабатывать антидот на основе эпителия псевдохамелеонов и яда сцилл, отбирая первый у своей ручной жабы, а последний у Вельзы, которую Дея по его просьбе любезно оставила в Мирисгаэ. Опыты не дали особых результатов. Кроме того факта, что земноводное и пресмыкающееся неведомым образом сдружились. Что говорят твои элле, Ассея?
Ассеатэ Виртаэн только что вернулась из репарационной и сидела у стола, откинувшись на спинку стула и массируя виски. Тамлин с кубком в перебинтованной руке стоял у выхода на балкон. Минна ходила взад-вперед по приемной, сжимая и разжимая кулачки, то хмурясь, то странным образом светлея.
Королевское кресло все так же лежало на полу, но им никто не интересовался.
– Даэн, его брат и щенок сейчас в изоляторе, – ответила целительница, не отнимая рук от головы. – Состояние у всех стабильное, вирус выделен и исследуется, на основе полученных у Даэна антител мы разрабатываем вакцину, но эпидемии можно не опасаться. У вируса очень специфический механизм передачи. Временный носитель заражает постоянного через слюну, но только в случае обострения депрессии у последнего, в момент сниженного синтеза серотонина. Постоянный носитель не контагиозен. Это все, что известно на данный момент.
– Дея оказалась права, – сказал Тамлин, не поворачивая головы. – В Мирисгаэ проник хаос, причем я сам этому поспособствовал. Вирус не столько ломал Даэну психику, сколько был проводником для сущностей иного рода. Которые искали достойного противника. И нашли. Вот же ж бездна.
Ассея недовольно взглянула на него из-под ладоней.
– Не передергивай, Таэм. Это обычный патоген, с которым я справлюсь. Как уже не раз справлялась до этого.
– Нам следует решить участь мальчика, – король повернулся к присутствующим. – Здесь и сейчас. Вы знаете, в чем дилемма. Мирисгаэ – единственное королевство Аэд элле, в котором за пятьсот лет никого не усыпили и не погрузили в кому в ожидании лучших времен. Лесное королевство не признает полутеней, одаренности здесь предназначена либо полноценная жизнь, либо милосердная смерть.
– Нет! – Минна выскочила на середину приемной. – Его нельзя убивать!
– Успокойся, – король взглянул на нее, и эльне отступила на шаг. – Я не тиран, пусть выскажется каждый. Но мы должны быть уверены, что справимся с ним, сумеем верно воспитать. Поэтому если отдаешь свой голос за жизнь – аргументируй.
– Ну, хорошо, я скажу, что думаю, – Миннаэта воинственно отбросила за плечо растрепанные кудри. – С тех пор, как мы получили власть над жизнью, в нас не осталось никакой загадочности. Мы стали простыми биологическими кодами, которые можно взломать и перенастроить, а в случае с детьми – просто задать заранее. Не пойми меня неверно, мне нравится быть элле. Нравится то, что мы сами теперь управляем эволюцией, а не она нами. Но откуда нам знать, что мы движемся в верном направлении? Каждый раз, когда я выхожу за пределы Сферы, я думаю о том, что другие организмы, подверженные влиянию Непреднамеренности в большей степени, чем мы, скоро обойдут нас в развитии и станут новым венцом природы. Более совершенным и лучше приспособленным к хаосу. А мы, культивируя заданные параметры, из пытливых первооткрывателей превратимся в идеальный субстрат для паразитов.
Повелительница стихий перевела дух и, не в силах сдержать волнения, снова заходила по приемной.
– Я знаю о наших детях больше, чем они сами знают о себе! Учитывая алгоритмы, по которым они были созданы, я могу не только предсказать их выбор в той или иной ситуации, но и повлиять на него. Поэтому тот, кто способен выйти за рамки управления и сам принимать решения, видится мне не помехой в развитии, а преимуществом. О, с такой личностью я бы хотела работать плечом к плечу над изменением мира! С тем, кто, бездна побери, способен наплевать на условности и проложить кратчайший путь к цели сквозь камень!
